В дословном переводе английское слово «фольклор» обозначает «народная мудрость». Это традиции и знания, которые веками бережно передавались из поколения в поколение, а сейчас, по мнению ряда экспертов, постепенно утрачиваются. Своим мнением о том, так ли это, с нами поделился директор Казанского центра русского фольклора Александр Смирнов.

– Распространено мнение, что все этническое, фольклорное сегодня интересует лишь профессионалов – историков, культурологов, фольклористов, а современная культура не приемлет старинного народного творчества, преданий старины. Вы с этим согласны?

– Я занимаюсь фольклором с середины семидесятых годов прошлого века. Поэтому могу сказать, что как раз в то время интерес к народной культуре был чисто академическим: ученые делали схоластические, формальные исследования. Сейчас мы можем видеть иное – более глубокий, скрупулезный подход со стороны исследователей сопровождается возросшим интересом к изучению фольклора со стороны любителей, простых граждан.

Казанский центр русского фольклора был организован в 1995 году, несколькими годами ранее в республике вернулись к празднованию Каравона. Тогда интерес людей к традиционной культуре не был таким широким, как сейчас. Ведь в перестроечные годы многие, прежде всего молодежь, считали, что время фольклора уже ушло, превалировала ориентация на образцы западной массовой культуры. А вот теперь как раз в среде молодежи, которая активно начала заниматься изучением народных ремесел, наиболее заметен интерес к традициям предков. Большую роль в этих переменах играет развитие интернет-технологий, появление социальных сетей и тематических сайтов, созданных профессионалами-фольклористами. Могу сказать, что за последний год ко мне не раз обращались за помощью в определении своей родословной, поскольку я много работаю в архивах. Звонили люди и с вопросом, как правильно записать старинную песню своей бабушки. Это показательные моменты, народ интересуется своими корнями, а это и есть залог бережного отношения к традиционной культуре.

– Как еще проявляется этот интерес?

– Молодые люди охотно участвуют в народных праздниках. Это и Каравон, и фольклорно-этнографические фестивали «Кузьминки», «Обережье». Есть еще Иван Купала и другие. Проведение таких праздников включает проявление самых разных граней творчества – это и театрализованное действо, и пение, и ремесла, и пошив ярких костюмов, и проведение обрядов. То есть без всех этих традиционных атрибутов народный праздник просто не может существовать. Сейчас, когда за счет процессов глобализации традиционная культура вытесняется популярной, важно понять, как нам не растратить знания, передававшиеся из поколения в поколение.

– Бытует мнение, что традиционная культура с ее обрядами и песнями все же значительно уступает современной по возможностям «доходить до масс».

– Когда-то и я так считал, подобно многим другим думал, что народная культура примитивна в своей основе. Позже понял, что все намного глубже. Помню, в аспирантуре в Ленинграде нам показали фильм о русской народной свадьбе и включили причитание невесты. Это оказало на меня такое сильное воздействие, что я не смог удержаться от слез. При этом как музыкант я понимал, что все причитание исполняется всего лишь на двух нотах. Когда включили свет (а публика, напомню, была преимущественно мужская – кандидаты наук, профессора), все они вытирали глаза. Казалось бы, такая простота, а какое мощное воздействие на человека. Нечто подобное наблюдал однажды и на концерте оркестра Натана Рахлина: звучала Шестая симфония Чайковского, и многие плакали.

Попевка и симфония – как вам такое соотношение средств? Впрочем, и в народной культуре великое множество сложнейших произведений. Послушайте многоголосие в пении белгородских певиц! А чего стоит русская свадьба – пообъемней оперы будет!

– Но ведь это не всегда понятно простому человеку…

– Это правда. Мы, например, не понимаем, что такое хоровод. Это же не просто что-то веселое, детское, когда малыши берутся за руки и поют «В лесу родилась елочка…» На самом деле это настоящее действо, та же самая медитация, когда люди со всего села встают тесно, плечом к плечу, идут медленно и поют или пританцовывают. Поют они совершенно потрясающие песни. И тут не какая-нибудь индийская медитация, где каждый сам по себе. Это по-русски – встать в круг и вместе медитировать. У нас иная суть, и мы начинаем это осознавать, встав в хоровод и приобщившись к родной культуре.

• Александр СМИРНОВ, директор Казанского центра русского фольклора:
  Наша первоочередная задача – грамотно зафиксировать фольклорный материал, чтобы потом с помощью специалистов восстановить его и передать дальше.

Много трудностей ожидает нас на этом пути. Ведь и средства выразительные там иные, не всегда сразу понятные, и способ передачи иной. Мы уже привыкли к тому, что письменность – безусловное благо. А вот устная традиция передается посредством живого слова и движения. Как только пытаемся записать песню с помощью слов и нот, так сразу же теряем огромную часть информации, иной раз – самое существенное. Значит, нужно осваивать народную культуру иным способом, традиционным, воспринимая эти сигналы непосредственно от ее носителя. Для нашего поколения это уже непросто.

– Можно ли сказать, что всевозможные фольклорные фестивали способствуют сохранению традиционной культуры?

– Это на самом деле непростой вопрос. Все зависит от того, что вкладывать в понятие «фольклор». То, что мы сейчас показываем людям на таких масштабных праздниках, как Каравон, нельзя с полным на то основанием назвать праздником традиционной народной культуры. Когда Каравон возрождали, в качестве цели обозначалось сохранение традиции. Затем он приобрел официальный статус, и наполнение его стало иным. Сюда стали приезжать в большом количестве ансамбли русской песни, сцена стала играть первостепенную роль. Традиционная составляющая ушла на второй план.

Что прежде всего бросается в глаза гостю этого праздника? Огромное количество народа. Мы стремимся к большему «охвату» населения, и это хорошо для массового праздника, то есть для праздника в формате массовой культуры. Но ведь сам по себе Каравон – такова традиция – проходил в рамках одного села, он камерный праздник. А получается, что в село съезжаются толпы людей, которые не только не знают традиций, но и привозят сюда свои обычаи.

Например, настоящие этнографические ансамбли на Каравон практически не приезжают. Нет тех бабушек из деревень, а есть артисты, поющие при домах культуры. В результате что мы видим? Надувные горки, шашлыки, которые совершенно не относятся к традиционной русской культуре.

Разумеется, сказанное не значит, что я против Каравона. Просто мы должны осознать, что есть традиционный праздник, а есть масштабное действо. Эти понятия необходимо разделять. Я считаю, что нужно приложить усилие, чтобы Каравон сохранился на местном уровне. Его нужно проводить в положенный срок, в рамках одного села, именно для местного сообщества. Необходимо поставить цель возродить старинные традиции – обучить детишек, молодежь и пожилых всем обрядам. Чтобы фольклористы проследили, правильно ли они поют и передают свои традиции. Попытаться привлечь жителей, ведь сейчас мало кто из сельских выходит на праздник. Но не нужно туда нагонять много народа.

Затем, скажем, через неделю, можно провести уже масштабный праздник с таким же названием, куда съедутся разные ансамбли со своим творчеством. Разработать положение об этом мероприятии и определиться с тем, что это будет, например, праздник русской песни. Каравон имеет свою публику, люди с удовольствием приезжают туда отдохнуть, провести время с семьей. Одним словом, необходимо разделить понятия традиционного и массового праздника. В этом случае не будет возникать никаких внутренних претензий. Все будут знать, куда они едут – на этнический праздник или на массовое гуляние.

– Какие еще меры, на ваш взгляд, должны быть приняты для сохранения народной культуры?

– Сейчас традиционная культура находится, я бы сказал, в состоянии клинической смерти. Когда мы ездим в экспедиции, в селах, как правило, уже не встречаем носителей фольклора. Исключением являются разве что некоторые северные регионы, где в деревнях по-прежнему соблюдают традиции и старики, и молодежь. Но это редкость. Люди перестали на праздниках петь, совершать некие обряды, передавать свои умения другим поколениям – это и есть смерть. Почему клиническая? Потому, что сейчас мы еще можем оставшиеся знания собрать и записать, а значит, – реанимировать. Это как раз можно сделать только с участием государства.

Требуется серьезная концепция, затрагивающая все сферы жизни людей. Наша первоочередная задача – грамотно зафиксировать фольклорный материал, чтобы потом с помощью специалистов восстановить его и передать дальше. С этой работой нельзя медлить. Мы должны очень четко осознать, что уход из жизни одного старожила иной раз влечет за собой утрату целого пласта культуры.

Вторая задача – привести в порядок образование в сфере фольклора. В этой области сейчас достаточно напряженная ситуация: специалистов готовят лишь несколько вузов страны. А если нет кафедр традиционной культуры, значит, нет и новых специалистов.

И, наконец, последнее – необходим закон о сохранении нематериального наследия. Принятие его позволит решить многие вопросы, связанные с сохранением этнической культуры народов Татарстана.