К 125-летию со дня рождения Галимджана Ибрагимова

В наши дни растет интерес к литературному наследию татарского народа, подвергнутому идеологическому остракизму в советскую эпоху. Начинается переоценка и многогранной художественной, научной и общественной деятельности классика татарской литературы первой трети двадцатого столетия Галимджана Ибрагимова (1887-1938).

История разделила творческий путь Ибрагимова в мировоззренческом и литературно-эстетическом планах на два этапа: дооктябрьский и советский. Писатель начал свой творческий путь в начале ХX века, когда татарская литература вступала в период национального ренессанса, а канонические традиции средневековой арабо-персидско-тюркской литературы постепенно уступали место реализму и романтизму европейского типа, образуя своеобразный восточно-западный синтез. Большинство татарских литературоведов единодушны в том, что дооктябрьское творчество Ибрагимова, начавшееся с реалистического натурализма в рассказе «Изгнание шакирда Заки из медресе» (1907), всецело протекает в русле романтизма. Он же был одним из основоположников романтической эстетики и принципов культурно-исторической школы в татарском литературоведении начала ХХ века, которые им были теоретически проиллюстрированы в трудах «Вопросы литературы» (1910), «Татарские поэты» (1913), «Несколько слов об «Альбоме» (1915).

Взаимоотношения Галимджана Ибрагимова с советской властью были сложны и трагичны. После октябрьского переворота 1917 года он стал одним из главных идеологов и создателей новой социалистической культуры и литературы. С одной стороны, Ибрагимов был вынужден стать на путь сотрудничества с большевиками, создав ряд художественных произведений, пронизанных идеями партийности, классовой борьбы и всесилия диктатуры пролетариата («Новые люди», «Красные цветы», «Глубокие корни», «Наши дни»). С другой – Ибрагимов был уверен, что его компромисс с большевиками, общественная и литературная деятельность положительно повлияют на развитие новой советской татарской литературы.

Как справедливо писал историк Габдулбари Баттал, в отношении возрождения культуры татарского народа он оставался «большевиком-националистом», что подтверждают его выступления в защиту арабской графики и необходимости отражения национальной истории, национального духа в искусстве и литературе. Сопротивлением тоталитаризму и сталинской политике явился его историко-публицистический труд «Каким путем должна пойти татарская культура?», за который автор подвергался бесконечным нападкам со стороны большевистского режима.

Романтизм, характерный для дооктябрьского творчества, продолжает доминировать в произведениях Ибрагимова первой половины 20-х годов, а со второй половины его художественный метод эволюционирует в сторону так называемого социалистического реализма. Энциклопедией классовой борьбы стал его роман «Глубокие корни».

Идеологическая основа ибрагимовского романтизма и реализма советского периода иная: это навязанная партией и диктатурой пролетариата натуралистическая «эстетика крови» (точнее «карнавал кровопролития»), которой была пронизана вся многонациональная советская литература 20-30-х годов. 

Многие  произведения Ибрагимова этого периода иллюстрируют то, что строительство социализма – это беспощадная классовая борьба, череда мучительных смертей при революционном переустройстве жизни, гибели людей  и на фронтах Гражданской войны.

Катастрофичность эпохи определила и трагичность художественного сознания Галимджана Ибрагимова – противоборство в его мироощущении и мировосприятии несовместимых друг с другом эстетических категорий, моральных ценностей, общественно-политических установок: прекрасного и безобразного, гуманизма и революционного насилия, национального и интернационального. Однако при всех катаклизмах истории и личных компромиссах Ибрагимов оставался великим художником слова, тяготеющим к эстетике прекрасного, утверждающим право человека на свободу и счастье, а также писателем культурно-исторической школы, признающим приоритет национальных корней и ценностей.

Начало ХХ века – вершинное явление возрожденческого движения в общественной и духовной жизни татар. Это наложило отпечаток и на духовные связи Галимджана Ибрагимова с мировой культурой и литературой. Будучи энциклопедически одаренным писателем, он вбирал научные знания и художественный опыт всюду: в западной и восточной античности – поэзии Гомера, философии Платона, Аристотеля, Авиценны, Аль-Кинди, Фараби, Ибн-Рушда, Ибн-Халдуна; в трудах западноевропейских мыслителей нового времени: Декарта, Канта, Спенсера, Тэна; в творчестве таких выдающихся писателей, как Данте, Шекспир, Сервантес, Корнель, Расин, Руссо, Гюго, Золя, Гейне, Гете, Шиллер, Новалис, и других. При этом необходимо подчеркнуть, что Ибрагимов был прекрасным знатоком истории мусульманской цивилизации, коранической философии, шариата, хадисов, фикхе, о чем свидетельствует написанный им в 1909 году труд «Древняя исламская цивилизация».

• Взаимоотношения Галимджана Ибрагимова с советской властью были сложны и трагичны.  При всех катаклизмах истории и личных компромиссах он оставался великим художником слова

Галимджан Ибрагимов первым среди татарских писателей и литературоведов выступил с защитой идеи восточно-западного синтеза, подверг резкой критике сторонников имманентного развития литературы. В приобщении к опыту мировой литературы особое значение он придавал переводам, горел желанием ознакомить свой народ с лучшими образцами европейской, арабо-персидской поэзии. «Нам нужны, – писал Ибрагимов, – переводы таких гениев, как Гомер, Данте, Шекспир, Шиллер, Гете, Байрон… Если мы не хотим задохнуться в своей национальной скорлупе и желаем, приобщившись к общечеловеческой культуре, озарить умы и мысли наши ее немеркнущим светом, то без этих переводов нам не обойтись. Я верю, осталось недолго ждать этого».

Достоин внимания и такой факт: когда некоторые ученые с европоцентристских позиций умаляли значение достижений мусульманской цивилизации и признавали только полноценность культуры Запада, Ибрагимов утверждал равноценность этих культур. «Нам необходимо знать прошлое Востока, – подчеркивал он, – питаться его поэзией и мудростью. Настало время поставить гениев Востока рядом с классиками Запада и преклоняться перед ними, с кафедр медресе донести до сердца татарина любовь не только к «Илиаде» и «Божественной комедии», но и к «Мугаллакат» (сборник лучших доисламских стихотворений арабов, вывешенных вокруг Каабы), к Маари, «Шахнамэ» Фирдоуси, «Гулистан» Саади, «Лейли и Меджнун» Физули».

Приведенные цитаты из статьи «Не пора ли готовиться?» (1915) представляют интерес и тем, что в них Ибрагимов более чем на полвека раньше академика Н.И.Конрада («Запад и Восток», 1966) поднимает вопрос о взаимосвязи, взаимодействии и единстве мирового литературного процесса. 

Ибрагимов был прекрасным знатоком русской классической литературы, произведений Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Гончарова, Тургенева, Толстого, Достоевского, Чехова, Андреева, Горького. К личности и творчеству последнего он проявлял особый интерес. Наличие у него «горьковской линии», схожесть художественных принципов Ибрагимова с великим русским писателем отмечают многие исследователи его творчества (М.Хасанов, Г.Халит, О.Кадыров и др.). И даже внешне он старался походить на Максима Горького.

Ибрагимов неоднократно отмечал огромную роль русской культуры в духовном развитии татарского народа. «Наше возрождение, наша литература, наша наука, наше революционное движение, – писал он, – развивалось под огромным и определяющим воздействием русской культуры».

С философскими трудами и художественными произведениями мусульманского Востока Ибрагимов познакомился еще в годы учебы в медресе. Интерес к ним не ослабевает у него и в советский период. В своих трудах он неоднократно упоминает имена крупнейших представителей арабского, ирано-таджикского и тюркского ренессанса. В «Канонах литературы» (1918), определяя жанр героической поэмы, писатель дает краткий анализ эпопеи «Шахнаме» Фирдоуси. Татарский писатель питал огромное уважение к узбекской литературе, лирике «царя слова» Лутфи и величайшему представителю ее «золотого века» Алишеру Навои, произведения которого он считал одинаково дорогими для всех тюркских народов. 

Ибрагимов восхищался исключительной поэтической одаренностью выдающегося представителя азербайджанского ренессанса Мухаммеда Физули, создавшего одинаково талантливые газели на трех языках – арабском, персидском и азербайджанском.   В 1913 году в одном из писем из Киева, адресованных Фатиху Карими, Ибрагимов пишет:  «Литература, в которой есть Физули /…/, для нас, татар, имеет много поучительного, она может явиться исключительным примером, образцом, даже сокровищем». Влияние азербайджанского поэта Ибрагимов находит даже в лирике Габдуллы Тукая. Например, он считал, что стихотворение Тукая «Мигъраж» («Вознесение») является назирой на Физули. И сам Ибрагимов при описании красоты Марьям – главной героини романа «Молодые сердца» – пользуется теми же изобразительными средствами, что и Физули в газелевой лирике и поэме «Лейли и Меджнун». 

Говоря об отношении Ибрагимова к тюркской литературе, необходимо особо указать на его связи с турецкой литературой. Во время киевских событий 1913 года на квартире Ибрагимова были изъяты многие книги, и большая их часть – это произведения турецкого поэта-романтика Абдулхака Хамида, пронизанные антифеодальным и антиколониальным пафосом. 

• На традициях ибрагимовской прозы воспитывалась и выросла целая плеяда талантливых поэтов, прозаиков и драматургов тюркской и таджикской литературы

Еще до Октября Ибрагимов проявил себя как знаток общественной мысли и культуры тюркоязычных народов российского Востока и зарубежья. В 1915-1916 годах, будучи преподавателем уфимского медресе «Галия», всю свою энергию и деятельность Ибрагимов направляет в русло единения шакирдов различных национальностей. Он защищает равенство языков и литератур тюркоязычных народов, указывает на их генетическое родство и взаимосвязь в далеком историческом прошлом.  

С воодушевлением Ибрагимов встречает рождение под влиянием революции новой социалистической прессы и литературы народов советского Востока. Он приветствует общественно-политические и литературно-художественные издания марксистского направления на азербайджанском, узбекском, туркменском, казахском, уйгурском, татарском языках, влившиеся мощным потоком в многонациональную советскую культуру. В статьях «Вокруг вопроса о литературе, печати тюркских народов» (1922), «Из мира литературы тюркских народов» (1922) Ибрагимов делает обстоятельные обзоры газет и журналов, издававшихся в национальных республиках. 

Исключительный успех в 1930-е годы выпадает на долю романа Ибрагимова «Глубокие корни», заложившего основы социалистического реализма в татарской литературе. После его выхода из печати многие читают его в оригинале и переписывают отдельные главы, роман переводят на языки народов СССР и включают в школьные учебники. 

Одним из первых среди писателей советского Востока Ибрагимов заложил основы жанра историко-революционного романа. В художественном воплощении историко-революционной темы многие писатели тюркских народов опиралисъ на опыт «Наших дней» татарского прозаика (роман написан в
1914 г., издан в 1920 г., переработан в 1934 г.), рассказывающего об отношении различных классов и социальных слоев к революции, народу и самодержавию. Вслед за Ибрагимовым по пути освоения этого жанра шли татарин Кави Наджми («Весенние  ветры»), башкирка Хадия Давлетшина («Иргиз»), узбек Абдулла Кадыри («Минувшие дни», «Скорпион» из алтаря»), азербайджанцы Сулейман Рагимов («Шамо»), Мехди Гусейн («Половодье») и другие.

Творческое освоение художественных завоеваний ибрагимовской прозы литературой советского Востока, в которой на протяжении долгих веков господствовали традиции фольклора и  классической романтической поэзии, способствовало успешному овладению ими принципов реалистического воссоздания действительности и формирования нового творческого метода – социалистического реализма. На традициях ибрагимовской прозы воспитывалась и выросла целая плеяда талантливых поэтов, прозаиков и драматургов тюркской и таджикской литературы. Среди них  Ш.Бабич, С.Кудаш, Д.Юлтый, Б.Майлин, С.Муканов, М.Ауэзов, Б.Кербабаев, Т.Каипбергенов и многие другие.

Ибрагимов внес большой вклад в развитие культуры и литературы народов советского Востока не только как писатель, но и как ученый-востоковед, заложивший основы советской тюркологии и осветивший с марксистских позиций историю революционного, национально-освободительного движений, общественной мысли, литературоведения, журналистики и языкознания. 

Изучение многогранного литературного и научного наследия Ибрагимова, его общественно-политических воззрений представляет интерес и для современного мусульманского Востока, тюркоязычных народов в особенности. Идея восточно-западного культурного синтеза, в защиту которой Ибрагимов выступил еще в дооктябрьский период, в его художественном творчестве, научных трудах и публицистике советского периода в соответствии с духом эпохи перерастает в утверждение идеи единства всего мирового революционного процесса: «Историческая эпоха есть единое целое. Движение в Индии оказывает влияние на Британию… Жизнь, история вынуждают Запад и Восток идти вместе по пути социальной революции».

Ибрагимовские суждения о единстве и взаимосвязях мирового общественно-политического и цивилизационно-культурного процессов, несмотря на наличие в них атрибутов марксистской философии, не потеряли своего значения и в двадцать первом веке.