Казанские зрители побывали в роли киноэкспертов
Участниками ток-шоу «Закрытый показ» стали на днях казанские киноманы. Но не в привычной для этого формата студии Первого канала, а в одном из казанских кинотеатров, где ведущий «Закрытого показа» Александр Гордон презентовал свой новый фильм «Огни притона».
Казанскую публику Гордон очаровал сразу. Выяснилось, что он вовсе не мрачный мизантроп, каким иногда кажется в своих программах – всем желающим (а их был не один десяток) терпеливо давал автографы, с каждым (!) сфотографировался, а когда выяснилось, что по техническим причинам начало фильма придется отложить на час, да еще и перенести просмотр в зал меньшей вместимости, долго извинялся перед зрителями и чуть ли не стулья готов был лично носить для тех, кому не хватило мест. Но казанские зрители в свою очередь проявили невиданное, по словам режиссера, великодушие – они решили поднять подлокотники кресел, чтобы на каждые два сиденья могло уместиться по три человека.
– Такой публики я еще не видел, это просто восторг! – прокомментировал этот поступок Александр Гордон.
Фильм, который в итоге смотрели в тесноте, да не в обиде, снят по сценарию отца режиссера – поэта, писателя и художника Гарри Гордона. В центре сюжета – жизнь и смерть содержательницы подпольного одесского борделя по имени Любовь – прекрасная актерская работа Оксаны Фандеры, которую во время ток-шоу сравнили и с Джульеттой Мазиной, и с Джулией Робертс, и все равно пришли к выводу – «наша лучше». Впрочем, поскольку обсуждение картины в зрительном зале шло по принципу «Закрытого показа» – эксперты за, эксперты против, – то и мы решили представить вам разные мнения на ее счет.
Красиво снять не запретишь
Нам не понравился фильм, во время которого от экрана глаз отвести невозможно! Работа оператора, актеров великолепна. Особенно хорошо и достоверно само себя играет море. Его в фильме много, как и сочного малороссийского говора, красивых, как удавшееся стихотворение, кадров. Присутствует и Одесса 1958 года, правда, фрагментарно, но где же нам в третьем тысячелетии взять Одессу того времени целиком?
Зато герои картины – люди явно не нашего времени, хотя часть их занята делом вполне современным – проституцией, причем так душевно, и даже более – задушевно, что постыдное занятие и не кажется таковым. К тому же Любовь, содержащая притон, переживает такие душевные драмы, что зритель безусловно и сразу влюбляется в элегантную красавицу и, разумеется, сопереживает ей.
На каком-то этапе фильм начинает казаться притчей – недаром же главную героиню зовут Любовью. И, как положено любви, в конце фильма она умирает от тщетных надежд на взаимность, непонимания, отторжения людьми и прочих вещей – от жестокой действительности, в общем.
Режиссер поделился с казанскими зрителями, что завершающая сцена далась ему нелегко: до конца фильма мучился тем, как все-таки «убить» Любовь: способом простым, традиционным – накрыв ее лицо колышущейся от ветра занавеской, или все же как-нибудь пооригинальнее… В итоге обошелся этой банальностью, но зрителю Любовь все равно жалко.
Вот, собственно, почти все претензии к фильму: романтизация древнейшей профессии да убийство Любови в финале. Но этого достаточно, чтобы сказать: фильм не понравился. А вот то, как он сделан, – очень даже понравилось. Зрителю нравится смотреть на красивое, а в фильме красиво все! И трогательно, если не сказать жалостливо. Недаром звучит там фраза, которая, конечно, станет афоризмом: «Людей жалко, особенно всех». Хотя интересней другой речевой шедевр:
– А за что ты сидел?
– Спроси еще, за что воевал…
В книге Гарри Гордона «Поздно. Темно. Далеко» есть совет с блестящей перспективой: «Если ты профи, делай что можешь, чтобы потом делать что хочешь». Вот и сын его, Александр Гордон, телеведущий, актер, а ныне и режиссер, похоже, делает что хочет.
А кто против?
Вместе с тем хочется повторить за Станиславским сакраментальное «не верю», потому что те перипетии, от которых Любовь в итоге умирает, не под силу были бы неопытной молоденькой девушке. А такой «боец» сексуального фронта, как хозяйка притона, в прошлом рядовая его работница, пережил бы их запросто. В жизни. Но это была не жизнь и не отражение ее. Это было красивое кино.
Данное нам в ощущениях
Картина «Огни притона» – безусловно, талантливый фильм. Фильм-ощущение, фильм-впечатление. Не случайно во время его обсуждения так часто звучало слово «импрессионизм». Гордон, если можно так сказать, снял кино для кинестетиков – ты как будто чувствуешь запах моря, ощущаешь вкус арбуза, в который вгрызается на экране героиня, слышишь шелест занавески, саваном накрывающей Любовь. И образ Любови в фильме действительно не случаен – вся картина пронизана любовью к человеку. Хотя сам автор и настаивает на том, что всего лишь жалостью, но по ощущениям – все же любовью. И вся прелесть картины в том, чтобы наслаждаться ею здесь и сейчас. Смотреть на большой экран, погружаться в неторопливую атмосферу повествования, смаковать великолепные крупные планы, ненавязчивое музыкальное сопровождение и талантливую игру актеров. И затем в приподнятом настроении отправляться домой, наслаждаясь этим чувством легкости, которое остается, даже несмотря на печальный финал.
Но обсуждение картины не оставило от всего этого и следа. Желание презентовать «Огни притона» в формате «Закрытого показа» сыграло с автором фильма злую шутку. Во-первых, перед началом обсуждения Гордон, как режиссер, сразу обозначил минусы и плюсы своей картины. Отметил, что доволен работой с точки зрения зрителя и имеет к ней большие претензии с позиции создателя. Объявил, что его фильм сознательно несовершенен, ибо совершенное часто бывает мертвым, а его фильм – живой (что правда).
В итоге так называемый «разбор полетов» превратился в разжевывание тех самых кратко обозначенных положительных и отрицательных моментов. Долго, затянуто, с повторением одних и тех же мыслей.
Во-вторых, Гордон, как ведущий, не был объективен. Да и как можно оставаться сдержанным, когда по косточкам разбирают работу, над которой автор трудился не один год. Он защищал, соглашался, оправдывался и, в конце концов, признался, что сочетать две профессии в одно и то же время – дело неблагодарное. Да и нужно ли было?
В случае какого-то другого фильма, в котором делается ставка на замысловатый сюжет, особый витиеватый подтекст, такое обсуждение усиливает восприятие. Здесь же легкость атмосферы безвозвратно затерялась в словах, идеях. И жаль, что Гордон, который сам назвал свой фильм атмосферным, поддавшись популярности программы «Закрытый показ», сознательно пошел на это.
В «Закрытом показе» участвовали Вера АРЯМНОВА, Анна КИЛЬЧЕВСКАЯ, Евгения ЧЕСНОКОВА, «РТ».