Река времен в своем стремленье
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы.

«Дикий поэт, то есть неуч» – о ком бы это, вы думаете? Князь Вяземский так отозвался о Гаврииле Романовиче. Но сам Державин цену своей лире знал. «Передавая» ее Жуковскому, оценил: «Звучну приемля ЦАРСКУЮ лиру, Бога единого пой!». Или даже так: «Во гармоничные созвучны лиры сольюся ангелов, сам ангел став». О как! Без ложной, как говорится, скромности. Гордец.

А что? В поэзии Державина – многочисленные источники того, что потом развилось в нашей литературе, да и сейчас отзывается. Это он «памятник воздвиг себе нерукотворный», а Пушкин его лишь отредактировал. «Скользим мы бездны по краю», – обронил Гавриил Державин, а Пушкин после захлебнулся упоением «бездны мрачной на краю». «Жизнь есть небес случайный дар» – тоже державинское. «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана» – это уже после Державина.

Державин первым начал разрабатывать в стихах библейские сюжеты. Ввел в оды реальные персонажи русской истории.

И пушкинское «неколебимо, как Россия» не перелилось ли из державинского «Россия будет неподвижно под кровом цвесть благих небес»?

Впрочем, он и другое предвидел: «Имперьи рушатся без правды… Се внемлем мы престолов треск!». Это он про нас написал…

Так что гордился своею лирой Гавриил Романович не без основания. Однако как пронзительно этот «гордец» унизился! «Прости, что прах едва ползущий смел о тебе вещать свой бред…». С Богом-то у Державина отношения были личные. О Христе запел только на склоне лет…

Таков Державин, ушедший из этого мира, громко хлопнув дверью: все «вечности жерлом пожрется!»… Словно зачеркнул собственную хвалу Богу, миру, бытию.

Но он унаследован русской философской лирикой, начиная с Боратынского.

А в этом году исполнилось уже 268 лет со дня рождения Державина. Вспомним: «Как время катится в Казани золотое!..»