Песне оставаться с человеком

Недавно купил новый радиоприемник и, слушая, удивился: как много, оказывается, в эфире сегодня всевозможных радиостанций – десятки, на любой вкус вещающих в диапазонах коротких и средних волн.

“Покажите мне народ,

у которого было бы 

больше песен!”

Н.В. Гоголь

Иные времена, иные нравы?

Недавно купил новый радиоприемник и, слушая, удивился: как много, оказывается, в эфире сегодня всевозможных радиостанций – десятки, на любой вкус вещающих в диапазонах коротких и средних волн. От многолетнего “Маяка” до “Детского радио”, от “Милицейской волны” до “Радио шансон”, есть даже радио “Алла”…

Не успел порадоваться такому изобилию – в моем далеком детстве было всего 3-4 программы – как… разочаровался: по всем станциям с утра до ночи звучит наша нынешняя и зарубежная

попса – откровенно второсортная музыка, разбавляемая назойливой всеядной рекламой и пустопорожним – даже на “Маяке” – трепом ведущих.

Словом, через пару-тройку дней общения с радиоприемником пришел к неутешительному для себя выводу, что мне, среднестатистическому немолодому человеку, слушать по части музыки на нынешнем радио практически нечего – ни тебе классики, ни народных песен, ни оставшихся в прошлом советских песен, на которых мы, послевоенное поколение, росли и мужали.

“Сдержать слезу я не могу, у края пропасти стою…”

Именно такими словами выражают свои чувства современные авторы и исполнители новомодных шлягеров. Хорошо еще, что не сигают они при этом в бездну, несмотря на нелегкое состояние: их “сердце словно в бреду(!), а душа словно в огне”.

Современный герой песни теперь не объясняется в любви, как в пору моей юности “Услышь меня, хорошая, //услышь меня, красивая, //заря моя вечерняя, //любовь неугасимая”, но коротко заявляет, используя и урезая есенинскую строку: “Пускай ты выпита другим, // но мне – осталось”.

Правда, в другой нынешней песне персонаж самокритичен: “Понимаешь, вот такой я был дурак…”, на что слышит в ответ от предмета своих воздыханий в другой песне поощряющее предложение: “И целуй меня везде, // восемнадцать мне уже!”

Ухожу, испытывая неловкость за услышанное, на другую станцию, а там еще откровеннее: “Пора пойти по бабам! // Бабы, будьте уверены – //все будет хорошо!” Следующий перл еще больше озадачивает бессмыслицей содержания: “В тамбуре дым от сигарет, // и не уснуть, когда гасится свет”. Странно, а мне всегда казалось, что людям хуже засыпается при свете. В другой “транспортной” песне еще круче: исполнительница сетует: “Полный вагон людей, // а я – пустая…” Героиня одной из услышанных мной песен с гордостью извещает: “Мой любимый мужчина – // это полный улет”. А на “Детском радио” юный певец призывал убежденно: “Делать деньги! А остальное все – дребедень…”

Чтобы не утомить читателя, завершу свой небольшой обзор услышанного за эти дни песенным признанием современного Ромео: “Мне жить без моей Аленки – // тоска зеленая, // ведь у моей Аленки – глаза зеленые”. Да, от такой “поэзии”, положенной на безликую мелодию, поневоле охватывает тоска.

В песне – душа народа

Сто лет тому назад, словно предвидя нашу нынешнюю ситуацию с песнями и исполнителями, Митрофан Пятницкий, создатель первого народного хора русской песни, сказал: “Кто не поет песни отцов и дедов, у того души и Родины нет”. Да, к великому сожалению, не поем сегодня песен, которые были популярны у предыдущих поколений, – ни народных, ни бывших широко популярными песен советских композиторов, таких как Исаак Дунаевский, Борис Мокроусов, Василий Соловьев-Седой, Марк Фрадкин, Аркадий Островский, Арно Бабаджанян, Александра Пахмутова, Микаэл Таривердиев и другие.

А ведь достаточно услышать только название или первые слова их песен, как мы, старшее и среднее поколение, узнаем их и невольно, про себя, начинаем подпевать. Нашим дедам и отцам строить и жить помогали замечательные в своем большинстве песни, захватывавшие с таких первых строк: “Легко на сердце от песни веселой”, “Лейся, песня, на просторе”, “Снова замерло все до рассвета”, “За фабричной заставой, где закаты в дыму”, “И кто его знает, зачем он моргает”. В боях и невзгодах дух советских людей укрепляли песни “Священная война”, “Любимый город”, “Катюша”, “Смуглянка”, “Враги сожгли родную хату”, “Землянка”, десятки других.

Труднее им было бы восстанавливать страну от военной разрухи, переносить голод, холод без оптимистичных, жизнеутверждающих песен и музыки, звучавшей из простейших радиотарелок в каждом доме и хате, из громкоговорителей на улицах и площадях. Тогда, в 50-70-е годы прошлого века, люди ходили по праздникам друг к другу в гости и за столом перемежали разговоры песнями в коллективном исполнении – песнями, слова у которых и мелодия были выразительными, легко запоминавшимися, передававшими общее настроение и схожие чувства.

Об истинном воскресении

Прежде чем взяться за эти свои заметки, я не раз задался вопросом: “А может, я перегибаю палку в своем неприятии того, что звучит сегодня на многочисленных радиостанциях? Может, отстал от моды из-за своей, как уничижительно отзываются о не разделяющих их взгляды людях нынешние демики и либералы, “совковости”? Поинтересовался мнением насчет современных песен у знакомого преподавателя музыкально-хоровой школы № 3 Казани, заслуженного учителя Татарстана Владимира Романова. Он был краток: “Классическая музыка, народная и советская песня удерживают от окончательного упадка невысокую музыкальную культуру сегодняшней молодежи”.

 Недавно подарили мне компакт-диски с записями более тысячи советских песен, созданных в разные периоды жизни СССР. Чтобы их прослушать, надо минимум неделю не отходить от про-игрывателя. Что я и сделал, благо располагал неограниченным временем из-за вынужденной безработицы. И ничуть не пожалел, напротив, заметно воспрял духом, приободрился от пронизанных светом и добром музыкальных творений.

Потом, на улице, встретил приятеля, который спросил:

– Ты чего улыбаешься, ведь у тебя жена болеет?

– А я наслушался хороших песен и весь под их впечатлением…

Заметки эти хочу завершить словами нашего великого земляка Федора Ивановича Шаляпина: “Много горького и светлого в жизни человека, но искреннее воскресение – песня, истинное вознесение – песнопение”.


Георгий БАХТИН.

 

+1
0
+1
0
+1
0
+1
0
Еще