Человек во Вселенной сродни звезде. Хоть когда-то, хоть в чем-то в своей жизни вспыхнет, оставит свой след. А в череде будней кажется ничем не примечательной личностью. Вот и герой моего рассказа Рафаэль Ибрагимович Ахтямов не сразу поразил своей яркой индивидуальностью, интеллектом. А спустя несколько лет после знакомства с ним я понял: об этом человеке надо обязательно поведать людям.

Мы познакомились во дворе нашей девятиэтажки, где находился его гараж. Как автомобилисты. Он каждое утро с удивительной пунктуальностью (в семь двадцать) заводил свой “Жигуль” и отправлялся на службу. У меня был тоже свой заведенный порядок: аккурат в это время я стоял у окна и брился.

Такая синхронность наших действий продолжалась, наверное, с полгода. Но однажды я увидел, что Рафаэль нарушил свой график: ворота гаража были открыты, но он почему-то долго не выезжал. Проходя мимо, заглянул к нему, предложил помощь – у меня все-таки и водительский стаж солидный, и диплом механика.

“Жигуль” завелся, мы поговорили. Тогда я и узнал, что работает Ахтямов в ОАО “ТАИФ”.

Во вторую нашу встречу выяснилось, что он окончил отделение журналистики историко-филологического факультета КГУ. Этот факт из его биографии меня, как ветерана печати, заинтересовал, и я спросил Рафаэля: “Что-нибудь написал? Издал?”

В ответ он снял со стеллажа книгу. Это двухсотстраничное издание по-настоящему поразило тематикой, отраженной в названии “Россия и колокол”. По сути дела это научно-художественная работа, достойная как минимум присвоения ее автору звания кандидата наук. Около двадцати лет жизни ушло у него на эту книгу. Получилась она масштабной по временному охвату, добротной по уровню художественного исполнения.

В предисловии к книге незабвенный Флорид Агзамов, талантливый наставник многих татарстанских журналистов, отметил: “…Подобная работа едва ли могла увидеть свет ранее, так как длительное время колокол под давлением идеологического диктата воспринимался односторонне в качестве атрибута церковной службы. О колоколе как материальном символе российской духовной культуры у нас писалось и пишется крайне мало… Исследуя истоки российской колокольности, Р.Ахтямов вскрывает глубинное, сакральное назначение колокола. Автор с высокой степенью аргументации доказывает нам, что колокол есть нечто большее, чем заводская отливка…”

Рафаэль Ибрагимович однажды признался мне, как непросто было собирать скупые, отрывочные сведения, чтобы переплавить их в монолитный фундаментальный материал о российских колоколах. Сколько надо было перелистать летописных, архивных документов, связанных с темой! Сколько недель он провел в храмах, музеях и архивах различных городов! Зато теперь в его книге “звучат” и малюсенькие почтовые колокольчики, и знаменитый на весь мир Царь-колокол. На страницах исследования запечатлена подробная колокольная история Москвы, Казани, Великого Новгорода, других крупных городов России и зарубежья, даны портреты знаменитых звонарей, отображено развитие колокольной музыки…

Особенно заставляет задуматься последняя глава книги. Автор напоминает нам тот исторический факт, что славянские народы России имеют единый этнический корень со всеми славянскими народами Европы и что это единство не может не иметь внутреннего политического смысла. Ахтямов обосновывает концепцию политического единства славянских народов Европы на базе колокольности именно ввиду того, что она есть фактор, присущий религиозным культурам указанных народов, и вполне может служить средством морального и духовного единения, когда этого потребуют определенные исторические условия…

Вообще, мы любим поговорить о новом политическом мышлении. Вот вам образец, и притом нестандартный, оригинально аргументированный.

Я не исключаю, что книга эта несколько опередила свое время. Пока она не получила должного отклика в научно-гуманитарных кругах. Но я уверен, что актуальность ее идей и концепций так или иначе должна проявиться. Не зря же сказал гениальный звонарь Сараджев, что колокол – это музыка будущего.

В городской квартире Ахтямова стоит внушительных размеров стеллаж. На нем нет пудовых изделий – не позволяет площадь жилища. Самый тяжелый колокольчик весит около двух килограммов. Но количество экземпляров его коллекции поражает воображение – их несколько сот штук! По предположению Рафаэля Ибрагимовича, кроме него в Татарстане такого рода коллекционированием никто не занимается.

У него же это увлечение началось еще в детстве, в селе Бакрче (ныне Зеленодольского района). На его окраине в пыльном углу заброшенной мельницы мальчишка увидел предмет матовой желтизны. Взял в руки, встряхнул медно-бронзовый тюльпанчик, и тот издал высокий певучий звук. Видимо, он таким эхом отозвался от ветхих стен мельницы, так тронул струны мальчишеской души, что стал провозвестником будущей колокольной симфонии Рафаэля Ахтямова.

Свою находку, на которой была надпись: “Мастер Илья Каркин в городе Слободском. 1817”, он показал отцу – Ибрагиму-абы. Тот считался в округе одним из грамотных людей (занимаясь крестьянским трудом, писал стихи, афоризмы, максимы; несмотря на послевоенную бедность семьи, выписывал много газет и журналов). Увидев дату литья на колокольчике, он восторженно воскликнул: “Это же история, сынок! Сохрани ее отголосок”.

Вскоре после этого “первенца” у Рафаэля появился колокольчик с надписью: “Лил сей колокол в Слободском Лука Каркин. 1807”. А выше юбки того изделия начертано: “Кого люблю, того и дарю”.

Приобретение было на целое десятилетие старше первого! Рафаэль обратил внимание, что на обоих колокольчиках значится одна и та же фамилия мастеров – Каркин. Но имена разные. Отец и сын? Братья?

И в Рафаэле пробудился исследовательский интерес. Однако история редко когда оставляет на земле отчетливые следы, их поиски и распознание требуют кропотливого труда, а главное, времени. Тогда у Ахтямова его не нашлось: подошла пора армейской службы. Но стремление найти ответ на заинтересовавший его вопрос осталось.

И спустя годы выяснилось, что он стал обладателем одного из самых первых поддужных колокольчиков, отлитых братьями Каркиными в городе Слободском Вятской губернии (нынешняя Кировская область). Слободской был вторым центром по производству колокольчиков после Валдая.

Когда у Ахтямова появился изящный колокольчик с классическим восточным орнаментом и надписью: “Братья Гомуллины в Павлове. 1877”, он, естественно, заинтересовался: а участвовала ли Казань в производстве почтовых колокольчиков? Погрузился в архивы и нашел ответ: в 70-80-х годах XIX века в городе действовал колокололитейный завод, которым владел Иван Петрович Кирюхов. Выяснил заодно, что поддужные колокольчики изготавливались также в Елабуге, где в семье владельцев колокольного и чугунолитейного заводов родился всемирно известный художник Иван Иванович Шишкин.

Зная увлечение Ахтямова, его добрый знакомый грузчик Фарит-абый подарил ему колокольчик, принадлежавший еще деду, жившему в свое время в селе Кырлай, воспетом Габдуллой Тукаем. По утверждению Фарита-абыя, его дед был ямщиком, он впервые привез будущего поэта в Казань, и под упряжкой повозки звенел именно дарственный колокольчик, звук которого потом Тукай отразил к стихотворении “Пара лошадей”…

Однако о “колокольной” стороне жизни Рафаэля Ахтямова я завершаю. Хотя здесь остается немало интереснейших поводов для описания.

Специалист одной из крупнейших компаний Татарстана Рафаэль Ахтямов еще и поэт. В одном из своих стихотворений он так высказал личное отношение к поэтическому творчеству:

Мой мир – поэзия.

      Нет веры капитальней.

Я душу ей отдал

      и жизнь ей посвятил.

Изгой в кругу

      расчисленных светил,

Лишь ей одной служу,

      и для нее не жаль мне

Ни времени, ни сил.

Ведь что есть бытие,

      коль в строфах не воспето?

По сути неограненный алмаз.

А кто ему огранку даст?

Я – ювелир.

      И в этом смысл обета.

Конечно, сборник стихов Рафаэля Ахтямова, вышедший в свет к 60-летию автора, привлечет внимание почитателей поэзии. Во-первых, тематика стихов, кажется, охватывает все сферы бытия. Все возрастные вехи человека: детство, юность, зрелость, старость. Все чувственные оттенки нашего сознания. Все душевные ощущения.

В строфах “непрофессионального” литератора достает и философской глубины, и по-детски свежего взгляда на мир, и неожиданных суждений типа “Любовь – духовный труд. Не ремесло”.

Откуда же у него лирико-поэтический взгляд на нашу обыденную, наполненную драматическими событиями жизнь?

– Из детства, из родного гнезда, от родителей, – говорит Рафаэль Ибрагимович. – Мой отец родился в селе Бакрче в 1924 году, в пятнадцать лет его забрали в школу ФЗО на Украине. Он вернулся в родные края в сорок первом и через короткое время пошел воевать. Вернулся с легким ранением и наградами только в 1947 году. Мама Закия Сираевна по профессии фельдшер-акушерка. В 1946 году она организовала в селе первый медицинский пункт, своими добрыми руками приняла более 180 новорожденных. Она сейчас, слава Аллаху, живет под одной крышей со мною.

А что касается поэтической жилки… Я ее почувствовал в юности. В ту пору часто пас колхозный скот. Так вот, созерцание природы, особенно рассвета, очень сказалось на лирическом настрое души. В памяти навсегда осталось отражение первых солнечных лучей в каплях росы на полевых цветах. Появилось желание выразить эти впечатления на бумаге…

Ну чем не образ романтического пастушка со свирелью, который ходит по луговым коврам за пощипывающими травку животными и мечтательно погружается в волшебный мир поэзии? Все, однако, было проще и суровее.

По сути, у Рафаэля, как и у его деревенских сверстников, не было детства. После окончания начальной школы ходил учиться в соседнюю деревню за четыре с лишним километра. Представьте: сначала туда, потом – обратно и в любую погоду. Зимой в плохо отапливаемой школе приходилось снимать только шапку. Обед состоял из пары ломтиков хлеба, которые запивались водой из тридцатилитровой фляги.

Конечно, крестьянский труд многокрасочен, однако тяжел. В каникулы летом надо было косить сено, заготавливать дрова, постоянно ходить за водой на колодец, зимой – убирать снег со двора, топить печку, ухаживать за скотиной. Далеко не мальчишеская работа не приносила достатка в большую семью. Платили-то не рублем, а трудоднями…

Однако даже самые тяжкие времена в жизни человека не обходятся без простых земных радостей. Вот и Ибрагим-абый, несмотря на безденежье, взял да и купил сыну гармонь-двухрядку. Не обученный нотной грамоте мальчишка буквально с лету забегал пальчиками по кнопкам, озвучивая знакомые мелодии. Это было огромной радостью для родителей, счастливым моментом в жизни Рафаэля.

Признаюсь, я тоже с детства дружу с гармонью. Но когда Ахтямов, будучи у меня в гостях, взял в руки этот народный инструмент, я был буквально поражен его исполнительским мастерством. Он настоящий виртуоз с богатейшей музыкальной фантазией. После такого “домашнего концерта” мои былые публичные выступления с гармошкой показались мне провальными.

А наш герой, оказывается, еще и пел в татарском хоре ДК имени Ленина! Хор, кстати, получил в 1972 году Республиканскую премию имени Мусы Джалиля.

И это – не последняя грань натуры моего друга. В его личной библиотеке можно увидеть экземпляры, которые как бы говорят об их хозяине: человек очень заинтересован в энциклопедических знаниях. Ахтямов признался: даже когда работает над стихами, на его письменном столе непременно присутствуют самые разные словари, справочники.

Сейчас нередко приходится слышать мнение, что современное общество потребления не способно выдвигать самобытных, многогранных личностей. Пример Ахтямова свидетельствует об обратном. Характерно и то, что на компасе его судьбы стрелка неизменно направлена в сторону жизнеутверждения.