Однажды один бизнесмен решил удивить своих деловых партнеров и пригласил их на званый ужин. Столы ломились от изысканных блюд, а главным угощением вечера стала уха, приготовленная из пяти сортов дорогущей морской рыбы. Чтобы придать значимости блюду, хозяин вечера нарочито подробно рассказывал гостям, как сложно было купить этих редких, “золотых” рыбок.

К удивлению собравшихся, уха получилась безвкусной, поскольку, по уверению бывалых рыбаков, какой бы дорогой и вкусной ни была морская рыба, настоящая уха, наваристая и сытная, получится только в том случае, если добавить в нее простую речную рыбешку.

История эта не случайно вспомнилась мне на предпремьерном показе фильма “Утомленные солнцем-2: Предстояние”, который состоялся в минувшие выходные в Казани. Великое кино о великой войне, как сказано в слогане картины, оказалось настолько великим, что в нем так и не нашлось места чему-то простому, человеческому. Как и гости званого ужина, зрители в кинозале смотрели фильм со смешанным чувством уважения за восьмилетнюю работу над фильмом, вложенные в него 33 миллиона евро и ощущения пустоты и отчужденности экранного действия.

“Утомленные солнцем-2” – дилогия, состоящая из двух самостоятельных полнометражных фильмов: “Утомленные солнцем: Предстояние” и “Утомленные солнцем: Цитадель”. Уже в самом названии, понятном далеко не каждому зрителю, присутствует своеобразный намек на то, что продолжение оскароносной картины изначально снималось с установкой на шедевральность.

По сюжету бывший комдив

Котов, которого в первой части фильма осудили в тридцатые годы как врага народа и вроде бы расстреляли, в 41-м оказывается живым и невредимым в штрафбате. Митя в исполнении Меньшикова чудесным образом оказывается спасенным после того, как вскрыл себе вены, и занимается сейчас поисками комдива. Но все личные обстоятельства уходят на второй план, когда в судьбы героев вмешивается то, ради чего, собственно, и задумывался фильм, – Великая Отечественная война.

Специально для работы над второй частью киноленты съемочная группа отсмотрела более 60 часов кинохроники – отечественной и немецкой, а также материалы из военных архивов США и Великобритании. Сам режиссер, прежде чем приступить к съемкам, изучил сотни страниц воспоминаний и писем того времени. Кроме того, Никита Михалков пролистал некоторые документы, которые до последнего времени лежали в архивах ФСБ. Одним словом, работа над великим кино тоже была проделана огромная.

Олег Меньшиков, Сергей Гармаш, Сергей Маковецкий, Андрей Панин, Дмитрий Дюжев, Евгений Миронов, Андрей Мерзликин – это лишь начало внушительного списка именитых актеров, которые не могли отказать мэтру поработать с ним даже на второстепенных ролях. Каждый из них постарался сделать свой маленький шедевр – иначе нельзя. И ярче всех в этом экранном созвездии засиял сам Никита Сергеевич, образ которого навязчиво преследует зрителей не только в лицах его детей,  снявшихся в картине, но и буквально в каждом кадре киноленты. Впрочем, по мнению многих отечественных кинокритиков, отметивших великолепную игру Евгения Миронова и Олега Меньшикова, эти два актера на этот раз вполне определенно переиграли мэтра – талант-ливо, без пафоса и натянутости.

Михалков снял кино прежде всего о своем восприятии событий военных лет, о себе и для себя. Каждая деталь в канве экранного повествования продумана и снята режиссером настолько тщательно, что она перестает быть похожей на события тех лет и превращается в некую иллюзию войны. Иллюзию, в которой немецкий самолет, стреляя в упор, не только промахивается, но и сам взрывается, в которой героиня спасается благодаря… плавающей мине и в которой солдат перед смертью просит медсестру раздеться, боясь умереть, так и не увидев женского тела. В итоге фильм очень сложно представить как единое целое, поскольку создается впечатление, что он состоит из отдельно взятых сцен, объединенных вместе военной тематикой.

То ли из-за стремления к особой достоверности, то ли из-за желания освоить как можно больше визуальных эффектов “Предстояние” отличается чрезмерной тягой к натурализму. Чего только стоит сцена, в которой танк переезжает человека. Зрелище не для слабонервных. Вообще, крови в этом фильме настолько много, что к концу третьего часа, а именно столько длится сеанс, к ней постепенно начинаешь привыкать и перестаешь реагировать как на что-то страшное и трагическое. Возможно, такое отчуждение вызывало стремление Никиты Михалкова внедрить в своем фильме западные стандарты съемок подобных сцен. Только вот если в голливудских фильмах кровавые сцены смотрятся вполне уместно, то в российских картинах они вызывают недоумение. Все-таки не “кровью” славится отечественный кинематограф, а особой душевностью и человечностью, которой, увы, за всеми спецэффектами разглядеть невозможно.

При этом нельзя не отметить

работу оператора Владимира Опельянца. Он, пожалуй, один из немногих членов съемочной группы справился со своей работой ровно настолько, чтобы заинтересовать зрителя, но не оттолкнуть его. При всей пафосности сюжета картина снята великолепно. А за сцену с убитыми немцами в сарае оператору просто хочется аплодировать стоя. Однако один лишь этот большой плюс не сможет скрыть всех многочисленных минусов картины.

В итоге, если говорить о вложенных в съемки внушительных средствах, то едва ли “Предстояние” окажется окупаемым проектом. Этот фильм вряд ли завоюет любовь простого зрителя – скорее, одобрение членов жюри всевозможных фестивалей (кстати, он уже заявлен на участие в Каннском международном кинофестивале) за масштабность, работу все того же оператора и просто из чувства уважения к самому Никите Михалкову, пафосность которого, впрочем, никак не умаляет его былых режиссерских заслуг.

“Утомленные солнцем-2: Предстояние” – фильм безусловно заметный и выделяющийся на фоне других крупных проектов последних лет. Жаль, что нынешний статус Никиты Сергеевича не позволяет ему снимать простое человеческое кино, которое находит отклик в сердцах зрителей. Жаль, что в погоне за чем-то великим, масштабным и торжественным теряется сам дух отечественной картины, тем более, картины о войне. И очень жаль, что результат восьмилетней работы талантливого режиссера из произведения искусства превратился в предмет его же самолюбования и самовозвышения, после просмотра которого зрители покидали зал, утомленные Михалковым.