В этом году Казанский международный фестиваль мусульманского кино ждали с особым нетерпением. Казалось, юбилейный, пятый по счету, “Золотой Минбар” продемонстрирует сложившуюся концепцию кинофорума, на основании которой он будет жить и работать в дальнейшем.

По сложившейся традиции торжественное открытие кинофестиваля состоялось в “Пирамиде”. Финансовый кризис сказался на пышности церемонии, что пошло только на пользу. Для конкурсных кинопоказов было выбрано менее пафосное заведение, чем ТЦ “Сувар-Плаза”, где “Минбар” проходил три года подряд, – в КРЦ “Родина” залы и фойе были не так просторны, зато внимание не отвлекали роскошные витрины бутиков.

 Внушало оптимизм и то, что к формированию фестивальной программы был привлечен профессор Ганс Шлегель, имеющий репутацию “лучшего отборщика”. В частности, впервые в программу “Золотого Минбара” вошла израильская кинолента, но как скажется этот рискованный шаг на интриге МФМК, предсказать было трудно. Перспективы рисовались радужными, но неясными – как свет в тумане…

 Именно так, “Свет в тумане” (режиссеры – Махмуд Фаллах и Хоссейн Сабри), называлась иранская картина, которая 1 октября открыла фестивальную программу. Изысканная, в стилистике Андрея Тарковского, малособытийная лента о вдове Ране (Париваш Назаривех), живущей в отдаленной деревне, удостоилась впоследствии трех “минбаров” – за лучшую режиссуру, лучшую женскую роль и лучшую операторскую работу, но, к сожалению, прошла не замеченной зрителями. За иранским шедевром последовал фильм “Капитан Абу Райед” (Иордания), поражающий сценами в стиле российского “черного реализма”: как выяснилось, пьяные отцы, истязающие безропотных жен и детей, являются “национальным достоянием” вполне благополучной мусульманской страны… Параллельно, в зале №3, показы-вались замечательные документальные ленты. Каждая потрясала по-своему. “Письма Президенту” (Греция) – безоглядным доверием, которым пользуется иранский президент Ахмадинежад; “Другая планета” (Венгрия) – ужасающей жизнью детей на всех пяти континентах; “Семечки” (Россия) – этнографическим колоритом татарского села Белозерье, который придал ему семечковый бизнес; “Миражи” (Франция) – ежедневной гонкой африканцев через бескрайнюю пустыню в Европу – за сомнительным статусом нелегальных иммигрантов.

Несомненно, главным событием первого дня стал российский фильм Веры Глаголевой “Одна война” – исполненная драматизма (переходящего в мелодраматизм) лента о русских женщинах, имевших несчастье родить детей от фашистских оккупантов и сосланных за это на один из ладожских островов под надзор НКВД. Фильм Глаголевой собрал полный зал, имел зрительский успех – женщины рыдали… И немудрено. Для воздействия на чувствительного и в то же время не лишенного вкуса зрителя Глаголева привлекла весь арсенал наличных возможностей кино: музыку, входящую “на цыпочках” (композитор Сергей Баневич), съемки с дельтаплана, фиксирующие аскетизм и ежеминутную изменчивость природы Севера (оператор Руслан Герасименков). Получилось современное, крепко сколоченное, однако рядовое киноповествование, противящееся усложнению привычного. Это мнение, разумеется, можно оспорить, за исключением того, что определение “мусульманское кино” к этой картине применить в принципе невозможно.

Зато второй день явил образец истинно “женского взгляда” в киноискусстве – фильм “Снег”, режиссерский дебют Аиды Бегич (Босния). Лента продемонстрировала ту самую взаимосвязь логоса, идеи и конкретного материала, которая, по мнению Г.Шлегеля, характерна для искусства Востока. Красочный визуальный ряд, который развертывался на экране, повествовал о боснийской деревушке Славно, в которой живут женщины, дети-сироты и старики, пережившие Балканскую войну. С помощью ярких образов режиссер увлекала зрительское восприятие в сферу невидимого – мифологическое царство Матерей, которые колдуют над животворящим началом Природы: перерабатывают сливы в повидло, закатывают перцы в стеклянные банки, квасят “стога” шинкованной капусты, вяжут кружевные воротнички, ткут половики – и все это ярко, красочно, изобильно, вопреки Смерти, опустошившей эту землю. Словом, Аида Бегич сняла не менее сильную картину, чем “Грбавица”, фильм ее соотечественницы Ясмилы Жбанич, прозвучавший на III МФМК. К сожалению, “Снег” получил весьма скромные призы: от Гильдии киноведов и кинокритиков (статуэтка слона) и от жюри – за лучший киносценарий.

2 октября демонстрировался также неплохой фильм “Стихи любви” (Индонезия), сюжет которого представляет собой современную версию сказания о Юсуфе и Зулейхе: красавчик Фахри не признает отношений до брака, однако, поступив в университет Аль-Азхар, оказывается в зоне пристального внимания четырех девушек, одна из которых огульно обвиняет его в изнасиловании. Лента “Суперзвезда”, попахивающая телесериальным “мылом”, несколько разочаровывала мелкотемьем, недостойным иранского кино: актер Каруш заболевает звездной болезнью, от которой его излечивает девочка-подросток с необъяснимыми странностями в поведении.

Гвоздем программы второго дня кинофестиваля стала татарстанская картина “Орлы” (сценарий Мансура Гилязова и Айсылу Хафизовой). Лирическая трагикомедия, чем-то напоминающая фильм Эльдара Рязанова “Старики-разбойники”, рассказывала о сложной и вместе с тем крепкой дружбе трех пенсионеров и яростном желании жить, как в молодости, наполненной жизнью. Роли “орлов” исполнили актеры Камаловского театра Ринат Тазетдинов, Азгар Шакиров и Равиль Шарафеев. Аксакалы татарской сцены привнесли на съемочную площадку весь арсенал театральных средств, накопленный за полувековую актерскую карьеру. А режиссер Рамиль Тухватуллин, тоже театральный актер, не сумел сбить с исполнителей шелуху сценических штампов. Тем удивительнее было слышать на церемонии закрытия фестиваля из уст народного артиста СССР Льва Дурова о победе этого актерского ансамбля в номинации “Лучшая мужская роль”.

Надо отметить, что Рамиль Тухватуллин внес весомый вклад в развитие татарского кино: в 2005 году на I МФМК (вне конкурса) был показан его полнометражный игровой фильм “Зулейха”, в 2006-м – анимационная лента “Ана байраме”, в 2007-м – игровой полнометражный фильм “Дилемма” (приз зрительских симпатий), в 2008-м (вне конкурса) – цифровой мульт-фильм “Шурале”. Обидно, что к нынешнему кинофестивалю он подготовил слабую, почти провальную работу. Причин тому, разумеется, немало, но одна из них, надо прямо сказать, – это такое неоднозначное явление в искусстве, как семейственность. Порой она действительно приводит к возникновению династий, но чаще служит доказательством того, что к детям известных творческих личностей природа, увы, уже не так щедра. В случае с Тухватуллиным срабатывают обе закономерности: кинообразы, создаваемые его женой, актрисой Ильсией Тухватуллиной, всегда удачны (в “Орлах” она блеснула в эпизоде), чего не скажешь о дочери Индире как исполнительнице главной роли (уже второй раз!).

 Впрочем, к вечеру того же дня об “Орлах” практически не вспоминали, поскольку демонстрация фильма израильского режиссера Дрора Захави “Для моего отца” произвела эффект разорвавшейся бомбы. В переносном смысле, разумеется. В самом фильме, наоборот, взрывное устройство, закрепленное на теле шахида, не сработало. Вот и вынужден был арабский юноша по имени Тарик бессмысленно болтаться по Тель-Авиву, пока на одной из узких улочек не встретил сумасбродную еврейскую девушку и… влюбился. Возмущению участников и гостей из мусульманских стран не было предела (“Борцы за возвращение Палестины показаны как бандиты!”). А журналист газеты “Аль Ахрам” Амара Самн сделал даже такое заявление: “Это скажется во вред присутствию кино арабских стран на последующих фестивалях”.

Тут хотелось бы снова бросить ретроспективный взгляд на историю “Золотого Минбара” и напомнить, что начиная с 2006 года ему была свойственна политическая острота: на II МФМК демонстрировались антиамериканские фильмы “Долина волков” (Турция), “Дорога в Гуантанамо” (Англия), “Похоже на самолет” (Россия), а также критикующие политику Израиля “Рашель – американская совесть” и внеконкурсная игровая картина “Рай сейчас” (Палестина – Иордания), сюжетно почти стопроцентно схожая с картиной Захави, только общественный резонанс был иной – романтизацией шахидов возмущались израильские СМИ. На III МФМК протестными лентами были “Цвет маслин” (Мексика), “Янки, отправляйтесь домой” (Япония); на IV – австралийская лента “Запрещенная ложь” (об агенте ФБР Норме Багайн, написавшей по спецзаказу лживую книгу об исламском экстремизме в Иордании), “Такси на темную сторону” (США) – о неофициальном разрешении высшего американского командования применять пытки по отношению к военнопленным. Таким образом, голос правды, стремление к истине и справедливости всегда придавали своеобразие “Золотому Минбару”, не нарушая сбалансированности программы фестиваля, обильно сдобренной фильмами экуменического содержания. И будет жаль, если на последующих МФМК традиция демонстрации политически актуальных лент прервется.

На другой день недоумение – на этот раз со стороны жюри – вызвало участие в конкурсной программе триллера “Совокупность лжи” звездного голливудского режиссера Ридли Скотта (автора “Гладиатора”), который вышел в прокат и демонстрировался на экранах многих стран. В нем снялись не менее звездные Леонардо Ди Каприо и Рассел Кроу, сыгравшие роли сотрудников ЦРУ, сражающихся с террористами. В фильме поднимается проблема доверия между спецслужбами разных стран, и при этом показывается, как все врут всем либо недоговаривают. Тематически “Совокупность лжи” соответствовала “Минбару”: действие фильма происходит в Иордании, и мусульманского колорита там достаточно, но, как известно, фильмы, вышедшие в прокат, не включаются в фестивальную программу, и сомнительно, чтобы такой опытный отборщик, как Шлегель, этого не знал.

Наибольший интерес 3 октября представляли документальные фильмы: “Август. Цхинвал” (Россия) – правдивый кинодокумент о трагических событиях 2008 года с рассказами очевидцев; “Истина” (Саудовская Аравия) – история бельгийской семьи, принявшей ислам (приз “За вклад в дело исламского просвещения”); “Голубые каски: Мир и Позор” (Канада) – неприглядные свидетельства сексуального насилия по отношению к малолетним со стороны тех, кто должен являться образцом нравственности – “голубых касок”, военных миротворческих сил ООН. В польской документальной ленте “Воздушный змей” режиссер Беата Дзянович снимала студентов школы искусств в Кабуле, которые… сами снимали видеокамерами то, что им казалось интересным на улицах послевоенного города. Фильм Дзянович победил в номинации “Лучшая режиссерская работа неигрового кино” и получил специальный приз Президента РТ “За гуманизм в киноискусстве”.

Лицо татарстанского игрового кино было спасено фильмом “Бибинур” режиссера Юрия Фетинга, обучавшегося профессиональному мастерству на Высших режиссерских курсах у Алексея Германа. Что обусловило успех фильма? Во-первых, мощная литературная основа – повесть Аяза Гилязова “В пятницу вечером», которую Мансур Гилязов в сценарии осовременил. Во-вторых, грамотный кастинг. В фильме занято много непрофессиональных актеров, в том числе жители села Алгаево, где проходили съемки, – они, по словам Юрия Фетинга, “дали поток жизни и особой правды”.

У профессиональных актеров, занятых в фильме, Фетинг беспощадно искоренял штампы. Например, от исполнительницы роли Бибинур Фирдоус Ахтямовой режиссер требовал, чтобы она “перестала быть актрисой”. “Кино и театр – настолько разные вещи, что я чуть не умерла во время съемок”, – призналась она на пресс-конференции.

Пожалуй, главной составляющей успеха стал выбор оператора – Максима Дроздова. Кинопленка благодаря его камере превратилась в дышащую метаморфозами материю. Особенно запомнился фантастический кадр: горизонт, оборачивающийся догорающей спичкой, которую бросил на землю муж главной героини, уезжающий навсегда…

К сожалению, “Бибинур” не успела попасть в конкурсную программу, так как монтаж картины завершился за неделю до начала кинофестиваля. Будем надеяться, что фильм прозвучит на VI МФМК и его прокатная судьба будет успешной.

Под занавес фестиваля демонстрировались короткометражки. Хотя в номинации “Лучший короткометражный игровой фильм” победила “Дочь Мириам” (ОАЭ) – история о девочке, насильно выданной замуж в 13 лет, хотелось бы выделить работу итальянского режиссера Франческо Сперандео “Дверь прощения” – за филологическую насыщенность ленты, в частности использование редкого мотива истязания дверей, идущего от “Илиады”.

Также в рамках Дня кавказского кино были показаны документальные ленты об истории Дербента, обычаях адыгов, ауле Тарки, откуда ведет свой род творческая династия Тарковских, – то есть фильмы исключительно историко-культурного содержания, не затрагивающие острых политических проблем современного Кавказа.

И в прошлые годы, на всех четырех “Минбарах”, спорили, насколько правомерным является термин “мусульманское кино”, но на этот раз исламская составляющая провисла не только в качестве религиозного “маркера”, но и этнокультурного. Гран-при получил фильм Веры Глаголевой. И как ни уверял председатель жюри Али Хамраев, что на него “давили” – просили судить честно, похоже, судьи все-таки руководствовались принципом “ни нашим ни вашим”. Тем не менее нельзя сказать, что все закончилось печально. Праздник кино, вопреки всему, состоялся. Пятый “Золотой Минбар” показал, что город привыкает к фестивальной жизни. Параллельные показы в кинотеатрах “Мир”, “Корстон”, “Органик”, “Киномечта” собирали полные залы, не говоря уже о повышенном внимании казанцев к почетным гостям фестиваля – звездам российского и мирового кино.

Галина ЗАЙНУЛЛИНА.