28 июля 1655 года на одной из парижских улиц был обнаружен убитым Сирано де Бержерак. Ему было неполных 37 лет…
Судьбы
“Свобода – вот мой плащ, и верность – мой султан…”
Французский драматург и философ, сатирик и бретер, задира и великий выдумщик, он мечтал о полете на Луну, предложил сразу несколько изящных способов достижения этой цели и уверял, что побывал не только там, но и даже заглянул на Солнце. Однако широкий круг современных ему читателей вряд ли был о нем наслышан, если бы его не обессмертил в своей героической поэме драматург Эдмон Ростан, соотечественник Сирано. Ростан родился в Марселе, и, кстати, прославился именно пьесой “Сирано де Бержерак”.
Спектакль был поставлен в Париже, 28 декабря 1897 года в театре Порт-Сен-Мартен при огромном стечении публики состоялась его премьера. Пьесу, к слову, автор посвятил известнейшему тогда артисту Констану Коклену, и тот, сыграв главную роль, в немалой степени способствовал успеху постановки, сообщается в различных и, надо признать, многочисленных публикациях на эту тему. Да что там успеху – это был полный триумф, ведь спектакль не сходит с театральных подмостков, в том числе и российских, вот уже больше ста лет!
Любопытный факт – Ростан в своей героической комедии отказался от некоторых деталей облика реального Сирано – тот, например, не был гасконцем, не был влюблен в свою кузину и не умер столь поэтично, как в пьесе. Зато писатель добавил к образу Сирано некоторые романтические черты к тем, что уже бесспорно присутствовали в этом уникальном, самобытном человеке – смелости, правдолюбию, природному уму и независимости, которые не всегда служили добрую службу своему владельцу. Врагов при жизни Сирано нажил немало.
Знаменитого француза, точнее, его образ, российские театралы давно включили в список любимых. Только в Москве и Санкт-Петербурге “Сирано де Бержерак” показывается как минимум в пяти-шести театрах. В театре Моссовета главную роль, например, сыграл Александр Домогаров, в вахтанговском – Максим Суханов, в МХТ имени Чехова – Виктор Гвоздицкий.
На прошлой неделе театральная публика Казани, избалованная визитами звезд сцены и кино, познакомилась с “Сирано” в постановке режиссера Александра Синотова. Нужно сказать, что приезд коллектива, занятого в спектакле, где главные роли сыграли наверняка не нуждающиеся в представлении читателю Сергей Безруков и Елизавета Боярская, совпал с небольшой, но значимой датой. Как напомнил на пресс-конференции, состоявшейся в день первого из двух показов спектакля в Казани, Александр Синотов, пьесу в данной режиссерской постановке артисты сыграют в 25-й раз. К слову, премьера “этого” “Сирано де Бержерака” прошла в октябре 2008 года, а в декабре того же года Сергей Безруков получил премию фестиваля “Амурская осень” в Благовещенске в номинации “Лучшая мужская роль”.
Лица
“С безумной испанской драмой соединим французский фарс!”
Пресс-конференция перед началом спектакля с участием звезд российского театра и кино шла около двух часов, вопросов к актерам и режиссерам было много. Первый задал корреспондент “РТ”, адресуя его Сергею Безрукову.
– Казань известна как театральный город, и я знаю, что вы у нас впервые. Волнуетесь ли, как вас примет именно казанский зритель?
Безруков: Быть актером, которого этот момент не волнует, значит не быть актером вовсе. Творческому человеку очень важно то, как его принимает зритель, тем более, когда он приезжает в город впервые, то и ответственность повышается. Я не думаю, что многие жители Казани могли видеть меня на сцене. Возможно, кто-то приезжал в Москву и ходил на спектакли, например, в Театр Табакова или МХТ имени Чехова, где я играю. Для остальных впечатление обо мне как актере складывается в основном по киноработам. А это не совсем все, что я есть. Мне всегда была дорога работа в театре, ибо я – театральный актер, а если быть точным, как написано в моем дипломе, актер театра и кино, то есть кино всегда стоит на втором месте и в работе. И когда тебя используют чаще всего как определенный экранный типаж, конечно, становится очень грустно. С 1993 года мною было сыграно немало ролей в театре, а в кино работы можно пересчитать по пальцам. На сцене вживую люди могут увидеть во мне что-то такое, что не позволит уловить экран. Поэтому, конечно же, волнительно посмотреть, как меня примет зритель в Казани и оценит уже как театрального актера…
Следующий вопрос – исполнительнице роли возлюбленной Сирано Роксаны Елизавете Боярской:
– Елизавета Михайловна, вы очень востребованы в кино, работаете в театре Додина (Академический малый драматический театр Льва Додина. – Ред.) Каким образом при такой загруженности у вас получилось подготовиться к роли в антрепризе и как после Додина работается с другими режиссерами?
Боярская: Проект “Сирано де Бержерак” в какой-то степени для меня эксперимент, поскольку театр Додина по своей природе другой. Конечно, было сложно включиться в работу, поскольку она началась задолго до моего появления в проекте. Кроме того, я впервые работаю в жанре комедии, поэтому и не знала, как себя вести, что делать, была каменной или чугунной. Просто не понимала, с какой стороны подойти к этому материалу. Но затем благодаря режиссеру, когда начала репетировать уже с Сергеем Витальевичем (Сергей Безруков. – Ред.), постепенно вошла в ритм и стала получать от работы удовольствие, а это самое главное.
“Сирано де Бержерак” – не первый проект, в котором Елизавета Боярская и Сергей Безруков работают, что называется, на пару. Поэтому журналисты поинтересовались у актеров, как складывается их дуэт.
Безруков: Я действительно рад, что мы встретились с Лизой на сцене, поскольку в кино уже приходилось несколько раз вместе работать. Например, в “Иронии Судьбы- 2”, где я играл неудачливого жениха.
Что касается моих съемок в “Адмирале”, никто не знал, что мы окажемся там все втроем вместе с Костей Хабенским. Первоначально в роли Каппеля был задействован другой артист, который из-за травмы не смог играть, и поэтому я вошел в этот фильм буквально за две недели до съемок. То есть пришлось запрыгивать в поезд, идущий на полном ходу. Поэтому никто не планировал заранее, что наша троица появится на экране вновь после “Иронии”, как бы там ни шутили.
Что касается “Сирано де Бержерака”, я очень рад работать с Лизой, мне кажется, что она хорошо подходит на роль Роксаны, в том числе, надеюсь, Лиза на меня не обидится, и по возрасту. Потому что Роксана часто на сцене бывает в несколько “перезрелом” возрасте, хотя в самой пьесе она описывается как девушка на выданье. На этом как раз и строится весь сюжет. А ее зачастую играют, если можно так сказать, “полежалые” люди, которых вроде уже пора куда-нибудь выдать. (Смеется.) У нас же молодая актриса, темпераментная, яркая, одним словом, со всеми качествами, присущими по сюжету Роксане.
Если говорить обо мне в этой истории, я по-прежнему нелюбим, как и Сирано де Бержерак. Но это уже привычное дело, поскольку как в “Иронии” меня не любили, так и здесь не любят. А работать действительно одно удовольствие, поскольку Лиза настоящий профессионал, блестящая актриса.
Боярская: Нам очень часто задают такой вопрос с нотками претензии: “А как это так, что вы уже не в первый раз вместе”…
Безруков: Да сколько можно уже вместе играть! (Шутливо.)
Боярская: Если бы была такая возможность, я бы и в спектаклях, и в кино, и еще где-то работала бы в этой чудесной компании. Нас можно назвать людьми “одной группы крови”, которым комфортно и интересно друг с другом. И в дальнейшем не просто хочу, а надеюсь, что у нас будет еще много совместных проектов.
Безруков: В этом спектакле задействована команда замечательных питерских актеров. Лиза не зря сказала, что все мы “одной группы крови”, это так и есть. Раскрою вам один маленький секрет. Эта традиция пошла еще со студенческих времен. Мы собираемся перед спектаклем всем составом, причем кто-то уже загримирован, а кто-то еще даже не одет, соединяем в центре круга вытянутые руки и говорим: “Раз, два, три – с Богом!” И это ощущение команды, семьи для меня очень важно. И оно есть в спектакле “Сирано де Бержерак”. Когда чувствуешь такую командную поддержку и энергетическую подпитку – это здорово, это самый настоящий праздник, даже если на сцене разыгрывается драматическое действо. Конец истории “Сирано де Биржерака” – не радужный, и все же финальные поклоны, на которые выходят актеры, дают зрителям понять, что это все-таки театр и это праздник.
Не оставили журналисты без внимания и вопрос сходства актера со своим героем, который адресовали Сергею Безрукову.
Безруков: Внешне? (Смеется). Одно время, когда мы только начинали репетировать, Саша (режиссер-постановщик Александр Синотов. – ред.) мне говорил: “Зачем мы тебе будем клеить нос, у тебя свой нормальный”. Спасибо за комплимент о том, что мой нос чем-то напоминает нас Сирано де Бержерака! Да нет, он чуть меньше, чем у него. Потом в результате пробы грима мы нашли оптимальный вариант того самого носа, и получилось так, что он совпал с реальным носом Сирано де Бержерака, который, если вы не знаете, действительно когда-то жил, и у него действительно был такой нос.
Мне странно иногда слышать, когда спрашивают, кого я играю в спектакле. Молодого Кристиана или еще кого? Думаете, Сирано был стареньким? А ведь они с Роксаной практически ровесники, поэтому, если она девушка на выданье лет двадцати-двадцати двух, то ему где-то около тридцати. Реальному Бержераку, когда его не стало, было тридцать шесть лет. Поэтому, когда его играют актеры сорока-пятидесяти лет – это не совсем логично. Я в этом смысле недалеко ушел от него по возрасту и в свои тридцать пять пока еще щипаю зрителей своей энергией. Сирано по сути воин, настоящий воин, про таких говорят: стоит целой роты солдат. Но в своих чувствах с Роксаной он влюбленный, юный, он теряется. Во мне есть что-то от него, наверное…
Двадцать пять лет назад в Казань уже приезжал “Сирано де Бержерак” – спектакль, где главную мужскую роль исполнил Сергей Шакуров. Тогда игра актеров на сцене многим показалась излишне театральной. Журналисты не могли не вспомнить этот факт и попросили режиссера нынешнего спектакля сравнить две постановки.
Синотов: Безруков и Шакуров – два совершенно разных артиста, но каждый из них замечателен по-своему. Если хотите знать мое мнение, то могу сказать, что лирическую часть Безруков осуществляет более мягко и изысканно, а Шакуров более экспрессивно. Вечная проблема пьесы “Сирано де Бержерак” в том, что все режиссеры пытаются соригинальничать по поводу финала. Нам удалось сделать что-то новое, поскольку такого финального решения, как у нас, я не видел ни у кого. Особенно это заметно, когда есть хороший зал, хорошая публика, а Казань – специфический театральный город, и в нем все есть для этого. Даже бабушки, которые убираются, в вашем театре специфические. Когда я пошел посмотреть зал, ваша уборщица настолько деликатно спросила, не помешает ли она мне, что нет слов, ну это просто фантастика! На таких бабушек нужно делать отдельный спектакль…
Безруков: Относительно постановки “Сирано де Бержерак” хочу добавить, что она совпала с особенной датой, ибо в год, когда работа над спектаклем была закончена, исполнилось сто одиннадцать лет с момента выхода первой постановки этой пьесы. Кроме того, хотелось бы отметить особенность жанрового решения. Нынешняя пьеса значится как героическая комедия, то есть сочетание несочетаемого, поскольку комедия – это фарс или буффонада, а героической может быть драма или трагедия. Получается жанр некого трагифарса, в пользу которого говорят и слова главного героя: “С безумной испанской драмой соединим французский фарс!” Сирано де Бержерак произносит эту фразу, давая зрителям понять, что на сцене их ждут и испанская драма, когда бушуют страсти и слезы, и французский фарс с масками и гротеском.
Герои
“Любви великой вечную историю сыграют здесь…”
Премьера “Сирано де Бержерак” в постановке Александра Синотова в Казани состоялась 28 февраля, а за день до этого был предпремьерный показ для сотрудников республиканского МВД. Туда же пригласили и журналистов. Организатором спектакля в Казани выступило МУП “Дирекция праздничных программ”, а вот кому принадлежит антрепризный проект, догадаться сложнее. В театральной программке имеется лишь краткая надпись “АРТ-питер продюсерский”. Для постановки выбран перевод Владимира Соловьева 1938 года. Продолжительность спектакля – без малого четыре часа.
Главный герой – поэт и философ, воин и жертва, бесконечно любящий и внешне уродливый человек. Герой сложный, образ глубокий, бесконечно неоднозначный и многогранный. Казалось бы, что еще добавить? Однако режиссер-постановщик Синотов и режиссер и исполнитель главной роли Безруков (так в программке и значится) попытались осовременить и “омолодить” (труппа преимущественно состоит из молодых театральных дарований) ростановское действо целой серией легких придумок. Например, пошловатые жесты, фразы “на грани” и намеки из той же области заставляют зрителя, первый раз знакомящегося с произведением Ростана по постановке Синотова (а судя по реакции, в зале оперного театра таких собралось больше половины), во фразе “героическая комедия” воспринимать только последнее слово.
В иные моменты из глазниц причудливой уродливой маски главного персонажа и впрямь смотрел непревзойденный стихотворец, трагически влюбленный Сирано, но чаще все же можно было поймать взгляд и интонацию всеподкупающего дарования Сергея Безрукова. Не было воплощения роли, было ее прочтение. Актер играл Безрукова, читающего Ростана. А сравнивать было с чем – вельможу и “породистость” в де Гише Сергея Кошонина можно было угадать даже по спине актера.
Одна моя знакомая, помнящая Сирано в исполнении Домогарова в моссоветовском спектакле в 2003 году, стала уверять меня, как только в Казани появились афиши о постановке Синотова, будто Безруков мелковат для этой роли. До горячего спора дело не дошло лишь из-за немаловажного уточнения: она добавила, что имеет в виду физические параметры актера. Безруков ни в коем случае не “мелковат” как актер, напротив, ему удалось приковать к себе зрительское внимание и удерживать его на протяжении всего спекталя четырех. Вполне вероятно, Безруков-режиссер не дал взглянуть на себя со стороны Безрукову-актеру. Вместе с тем все это время не удавалось отделаться от впечатления, что “что-то не так”. Наверное, как когда-то сказал Михаил Жванецкий, дело в том, что пока не идет аристократизм у наших актеров. То же самое приходится говорить и о Елизавете Боярской, в которой Роксану сквозь постоянное ощущение второплановости разглядеть удается лишь в отдельных эпизодах.
Обилие пластических номеров и полушуточных сценических боев, безусловно, в четырехчасовом спектакле не представляется лишним, вот только вкупе с динамикой это добавляет вышеупомянутого комизма. Придает масштабность и даже где-то характер XVII века за счет изображения батальных сцен или оттисков газетных страниц большой мультимедийный экран.
Похоже, в целом впечатление у казанского зрителя осталось вполне положительное. И если появление актеров на сцене в первые минуты спектакля присутствующие в зале встретили не аплодисментами, а звонками мобильных телефонов, то под занавес все аплодировали стоя.
Видеоотчет со спектакля “Сирано де Бержерак” и пресс-конференции с актерами постановки смотрите на сайте электронной версии газеты
