На днях в Татарском государственном театре кукол «Экият» состоялась премьера спектакля «Старая сказка». Режиссером этого шуточного, с танцами и песнями, представления является заслуженный артист России, президент Ассоциации театров кукол России «XXI век», лауреат всесоюзных и международных фестивалей Станислав Железкин. В подмосковных Мытищах уже 15 лет существует основанный и руководимый им кукольный театр «Огниво». На одной из репетиций «Старой сказки» и состоялась беседа с режиссером нашего корреспондента.

— Станислав Федорович, расскажите предысторию вашего появления в Татарском театре кукол.

— Директор и главный режиссер театра «Экият» видели наш спектакль «Старая сказка» на международном фестивале, и именно от них исходила инициатива осуществить одноименную постановку в Казани. Они пригласили также художника-постановщика из Брянского кукольного театра Ольгу Сидоренко и композитора Владимира Попова.

В Казани я впервые, но театр «Экият» знаю давно. Раньше на тех же международных фестивалях я видел их спектакли. Это, несомненно, интересная профессиональная труппа с яркими индивидуальностями. Актеры хорошо водят куклу и, главное, понимают, для чего это делают.

— А какая основная идея «Старой сказки»?

— Ее автор — Борис Шергин, архангелогородский сказитель. По его сказкам, например, созданы такие известные мультфильмы, как «Волшебное кольцо», «Ваня Датский». Мы объединили три его сказки в одну — «Старую сказку». Она о том, что лучше в бедности жить, но в ладу, чем в богатстве, но без гармонии с близкими людьми и окружающим миром. О том, что человек сам должен быть щедрым, если требует к себе внимания. Главный герой сказки Якунька и его крикливая, сварливая жена Варвара Ивановна пройдут через многие испытания, прежде чем их жизнь станет счастливой.

— Получается, что этот спектакль адресован не только детям…

 — Понимаете, с годами сложился некий стереотип… Между тем детскими кукольные театры никогда и не были. В старину кукольников с рассветом изгоняли из деревни, они работали только вечером, балагурили, представления их были с непристойным текстом. Лишь при социализме кукольные спектакли стали считать детскими.

Детский спектакль должен быть интересен и родителям. Он от какого возраста, а не для какого. Но взрослые спектакли — только для взрослых. В моем театре «Огниво» есть два довольно фривольных спектакля, с элементами эротики. Но здесь надо быть очень осторожным, чтобы не увлечься формой. Главное в спектакле — это художественное содержание. Я часто бываю за рубежом — и там как раз яркой формой берут! Эта тенденция проникает и в наше искусство, когда, например, мы видим на сцене хрустальные декорации, в то время как артисты существуют в полный противовес им, то есть реалистично (как, например, в спектакле «Глумов» театра имени Качалова, на котором я недавно побывал). Мы смотрим и говорим: вот это хорошо придумано, это, это… А из театра выходишь пустой, потому что спектакль тебя не затронул. Между тем театр, по словам одного великого человека, это единственное место, где толпа превращается в людей.

— А в чем главное различие между драматическим актером и актером-кукольником?

— Во-первых, у кукольника биоэнергетика сильнее, потому что ему нужно предмет, вещь оживить и этим захватить зрительское внимание. Мало того, габариты человека и куклы разные, разные темпоритмы их существования на сцене. Я не признаю, когда кукла живет сообразно человеческой психофизике, то есть держит долгие паузы, как в драматическом театре, замирает… Кукольник немножечко гротесковее, он укрупняет любые события. В драматическом театре такое себе позволяет разве что буффонада. Но там все равно это происходит через пластику, через живое существование человека, а чтобы пробиться к зрителю через материю, через куклу, нужно гораздо больше сил. Это и медициной доказано. Не случайно актер театра кукол уходит на пенсию на пять лет раньше, чем актер драмы.

— Вы долгое время работаете в театре… В чем, по-вашему, сегодня заключается главная трудность в общении со зрителями, будь то взрослые или дети?

— Может быть, буду неоригинален, но в своей деятельности я постоянно сталкиваюсь с проблемой «клипового» мышления детей. Скажем, они не любят читать длинные описания природы и не любят смотреть спектакли об этом. Мир как бы проходит мимо детей. Иной раз так и хочется ребенку сказать: посмотри, осень, какие листья на деревьях… Но он этого не замечает. Увеличивается разрыв между природой существования и человеческим бытием.

Не смейтесь, но я понимаю, как трудно сегодня девушке выйти замуж. Раньше как-то трепетнее относились, а сейчас все сокращено — ухаживания, комплименты… Момент таинства сокращен!

Но мы стараемся воспитывать своих зрителей. Перед спектаклем даем краткое вступление, чтобы оторвать их от шумного уличного мира, говорим, что они пришли в театр, где никто не будет перед ними заискивать, что мы хотим вести диалог на равных, уважительный диалог. Или взять, к примеру, ваш Камаловский театр. Какая там культура и какое уважение к публике! Сам директор встречает зрителей, смотрит, как службы сработали. А когда приходишь в театр, где лампочка одна из трех горит в туалете, то хочется спросить: за что же такое неуважение?! Не случайно Станиславский говорил, что театр начинается с вешалки.

— А татарские актеры привнесли что-то свое, национальное в «Старую сказку»?

— Присутствует момент национального колорита, приятная двусмысленность их отношения к русской теме, тем более архангелогородской. Что-то у них даже лучше, чем у русских актеров, получается, потому что они привносят свое отношение к тому, что играют. Актер всегда должен быть немножко ироничен к своей роли, и здесь это присутствует.

— Вы впервые в Казани. Какое впечатление у вас сложилось о городе?

— Мне показалось, что здесь хорошо следят за культурными местами. И такое отношение определяет не только культуру нации, но и ее будущность.

Наталия ФЕДОРОВА

Фото автора