Когда мы были студентами-филологами, то на занятиях порой развлекались так: придумывали предложение, оборот или слово по теме и, хорошо зная то или иное правило языка, переиначивали, обыгрывали придуманное с нарушением этого самого правила. Иногда получались очень интересные результаты. (Были у нас и свои “писатели”: они сочиняли смешные рассказы, целиком построенные на сознательном попрании законов языка.)

В частности, мы внедрялись в устойчивые словосочетания, структуру которых, как известно, нельзя нарушать. Таким образом мы получили, к примеру, выражения  “закадычные враги” и “заклятые друзья” из закрепившихся в языке оборотов “закадычные друзья” и “заклятые враги”.

Но, к сожалению, фразеологические обороты нередко искажаются не по знанию, а по незнанию, что называется, всерьез. Вот есть устойчивые обороты “иметь значение” и “играть роль”. Их зачастую скрещивают. Например, в сочинениях школьников можно встретить такую фразу: “В произведениях Тургенева пейзаж имеет большую роль” (вместо “играет большую роль” или “имеет большое значение”).  Или: “Его участие в борьбе сыграло большое значение” (вместо “сыграло большую роль”). У взрослых тоже подобные ошибки встречаются.

Вот еще примеры, когда из двух устойчивых выражений неправомерно образовано третье, для которого глагол взяли из одного сочетания, а имя существительное – из другого: “Пьеса Горького “На дне” была переведена на многие языки и произвела большой резонанс на читателей”. (Объединены части двух сочетаний: “произвести впечатление” и “получить резонанс”.) Или: “Хороший руководитель должен во всем показывать образец своим подчиненным”. (Здесь скрестили “показывать пример” и “служить образцом”.)

Еще несколько примеров искажения фразеологических оборотов:

“львиная часть” (вместо “львиная доля”);

“красной линией в рассказе…” (вместо “красной нитью”);

“щекотливая задача” (вместо “щекотливый вопрос”);

“радость берет” (можно только “злость берет”);

“приподнять занавес” (вместо “приподнять завесу”).

Есть устойчивое словосочетание “летальный исход” (слово “летальный” означает “смертельный”). А есть просто сочетание “летательный аппарат”. Их иногда путают, поэтому встречаем сочетание “летальный аппарат”, смысл которого весьма зловещ.

Очень осторожно нужно применять оборот “съесть собаку” – то есть быть мастером в каком-то деле: “В этом он съел собаку”. Если вы нарушите фразеологизм, то получите слишком конкретное значение полученного выражения.

Некоторые фразеологизмы употребляются только с определенными падежами и предлогами. Вот всем известное выражение “родные пенаты” (“пенаты” – это домашние божки). Когда, к примеру, человек вернулся в отчий дом, говорят “вернулся к родным пенатам”, а не “в родные пенаты”.

 Изменяя фразеологические обороты, мы, студенты, брали пример с известных писателей, которые не чурались переразложения устойчивых словосочетаний, используя его как особый стилистический прием. Читаем у Салтыкова-Щедрина: “Цензура привыкла совать свой смрадный нос в самое святилище мысли писателя” (вместо “свой нос”); у Чехова: “Взглянув на мир с высоты своей подлости” (вместо “с высоты своего величия”); у Маяковского: “За нее дрожу, как за зеницу глаза” (вместо “за зеницу ока”). Неизвестный автор из народа “обогатил” нашу речь фразой “Не плюй в колодец, вылетит – не поймаешь” – результатом скрещивания двух пословиц. Как говорится, в жизни всегда есть место творчеству. (Обратите внимание: переразложение!)

До встречи!