Об Ильдаре Ханове заговорили в 1975 году, когда в Набережных Челнах появилось его первое творение – памятник павшим героям в годы Гражданской и Отечественной войн. Это был первый памятник в молодом городе автомобилестроителей.

Данной работой автор положил начало новой тенденции – символизации монументальной скульптуры в Татарстане. Для выражения идеи величия народного подвига автор опирался на древний миф о бессмертной птице Феникс. Она представляется гигантской, неудержимо и мощно летящей птицей. С лицом женщины и телом орлицы. Правой рукой она благословляет своих детей, а меч держит в левой. При всей ее огромной массе, рассеченной повторяющимися напряженными ритмами, создается впечатление мощного полета.

Тот факт, что на художественном небосклоне зажглась новая звезда, тогда осознали немногие. И реакция на новаторское произведение была неоднозначной: одни восхищались, другие негодовали. Об этом красноречиво говорят слова французского писателя Андре Ремакля. В книге "Сказание о КамАЗе" он пишет: "Когда с памятника сняли покрывало, толпа была поражена. У памятника сразу же появились горячие приверженцы и не менее горячие противники…". Известный московский искусствовед Светлана Червонная высказала свою точку зрения: "Ильдаром Хановым создан памятник в чрезвычайно экспрессивной манере… Характер этой скульптуры с ее условностью срезанных, сильно геометризованных фигур, предельной экспрессивной заостренностью оказался совершенно непривычным и неожиданным в Татарии, где такой монументальной скульптуры прежде никогда не было".

Наша справка. Ильдар Мансавеевич Ханов родился в 1940 году в поселке Старое Аракчино г.Казани. В 1968 году окончил Московский художественный институт им. Сурикова и был принят в Союз художников СССР. Заслуженный деятель искусств Республики Татарстан. Произведения хранятся в Музее изобразительных искусств РТ и Музее истории города Набережные Челны.

Ильдар Ханов был убежден, что пространственная среда молодого индустриального города, где превалируют гигантские дома-параллелепипеды, диктует необходимость нового пластического языка и особую объемную выразительность. Не случайно, по мнению искусствоведа Раузы Султановой, авангардное творчество Ханова не прижилось в тысячелетней Казани, потому что художник искал более действенные средства, чем традиционная пластика, – для оживления геометрической строгости архитектуры свободной прихотливостью форм, которые оказывают почти шоковое воздействие, интригуют своей загадочностью.

Например, многометровая стела "Энергия" (1981), выполняющая роль въездного знака в город со стороны Боровецкого леса, одновременно вызывает чувство ужаса и восторга. Форма скульптуры – это застывшая плазма или застывшая музыка. Она символ истока, рождения, космического взрыва ядра, порождающего мириады звезд, – ключ, открывающий врата Вселенной.

Скульптурная группа "Регби" (1980), установленная рядом со стадионом "Строитель", привлекает внимание упругой напряженностью всей конструкции, разнообразием аспектов, ощущением легкости и воздушности. Состояние фигур, которые словно ищут поддержки друг у друга, передано динамичными ритмами наклонных форм. Конструкция неузнаваемо меняет свой облик с каждой новой точки обзора. Ведь Ханов при создании этой композиции, наряду со спортивной темой, опять же имел в виду идею космического воплощения. По замыслу автора, хоровод фигур, составляющий "сюжет" скульптурной композиции, не что иное, как бестелесные души, закрученные космическим ритмом и стремящиеся соединиться с центром.

Неизменный интерес вызывает скульптурный комплекс, украшающий бульвар Энтузиастов. Авангардные по стилю скульптуры связаны друг с другом – колоритно, пластично – идеей развития форм: от одномерной замкнутости ("Гармония") к трехмерной гармонии ("Древо жизни"), от горизонтальной распластанности над поверхностью ("Эволюция") к стремительному прорыву в вертикальное измерение ("Пробуждение"). Таким образом, комплекс, по сути, представляет собой размышления автора на философскую тему о Боге и человеке как Вселенной в миниатюре.

Эти абстрактные формы, покрытые смальтой, не имеют четкого объема и пластической массы. Соседствуя с высотными зданиями, они соперничают с ними не размером, не цветовой яркостью, а мощной пластической энергией. Похожие на гигантские тела (птицы? фантастические существа?), они утверждают могущество жизни, богатство ее форм рядом с бесцветной и однообразной архитектурой, как бы внося в пространство города с исключенной из него естественной природы символ ее вечного присутствия.

Впрочем, у Ильдара Ханова есть пример органичного вписывания абстрактных форм в природный ландшафт. Так, декоративная композиция Родникового комплекса в селе Тимошкино Аксубаевского района удивительно гармонирует и с зимним пейзажем, и с осенним. По-разному смотрится она и в зависимости от времени суток.

На первый взгляд, в творчестве Ханова нет внешних примет национальной самобытности, она усматривается лишь при вдумчивой интерпретации. Например, в скульптурной композиции "Древо поэзии", посвященной великому татарскому поэту Габдулле Тукаю, перед автором стояла сложнейшая задача – выразить глубинный пласт духовной жизни народа, осуществить в пластике идею взлета творца над обыденностью. И скульптор сделал ставку на выразительность центрального силуэта – фигуры юноши, сидящего под кроной сказочного древа жизни. Конструкция, имеющая одну-единственную точку опоры, кажется легкой, ажурной. Сложностью ракурса фигуры юноши, пластического жеста автор стремится передать не физическое состояние, а духовную жажду молодого стихотворца. Нет, это не сам Тукай, а аллегорический образ Поэта, который вышел корнями из родной земли и мыслями устремлен в радужное небо. И там рождаются поэтические строки: " Если готов к взлету, расправь крылья…"

По мнению профессора КГУ Юлдуз Нигматуллиной, преобладание волнистых, зигзагообразных линий, которое лежит в основе скульптурного мышления Ханова, их движение и экспрессия являются подсознательным выражением принципа арабески, характерного для восточного искусства. И в этом заключается глубинная связь творчества ваятеля с национальными традициями.

Чтобы понять работы такого самобытного творца, как Ильдар Ханов, надо знать философские и мировоззренческие взгляды автора. Они неотделимы от его творчества. Взгляды его сложились не только под влиянием книг, но и от общения с выдающимися личностями. Еще студентом ему посчастливилось встретиться с президентом Индии Дж. Неру и завязать многолетнюю дружбу со Святославом Рерихом, близость с которым по философским и художественным воззрениям побудила Ханова начать строительство Вселенского Храма в родном поселке Старое Аракчино. Глубокий след в его творческой судьбе оставила также встреча с великим мексиканским художником-монументалистом Давидом Сикейросом. От него он воспринял резкость живописной формы и политическую заостренность.

Даже названия живописных полотен Ильдара Ханова: "Рождение века", "Костер человечества", "Апокалипсис" – свидетельствуют о космогоничности его взгляда, и в этом разгадка его своеобразных образов. События, представленные им, грандиозны, значительны, далеки от быта, от повседневности. Ханов пытается показать жизнь и судьбу не просто отдельного человека, а всего человечества и выбирает для этого жесткий монументальный стиль.

Как уже сказано, синтезом творческого дарования и духовных исканий Ильдара Ханова стал Храм всех религий. Однако по мере его возведения художник столкнулся с тем, что общество еще не готово принять смешение религиозных символов и обрядов. Поэтому идея Вселенского храма переросла в идею культурного центра – центра эстетического воспитания. Мысль о единении религий как части культуры воплотилась, в основном, в интерьерах, отражающих дух той или иной страны.

Вместе с тем архитектура уникального сооружения национальна. Ведь для его оформления используются керамическая плитка, известная еще с булгарских времен, а также витражи, природный камень. Впервые на барабане и воротах для декоративного оформления были использованы увеличенные в смальте шамаили Нажипа Наккаша, а также личная тугра Ханова (автор – народный художник РТ Владимир Попов) на минарете. Никто до него не использовал эти приемы в архитектуре, равно как и основополагающий принцип булгарского зодчества – полихромию, радужное многоцветие. Так что национальный колорит, этнофутуристический импульс, приданный Ильдаром Хановым татарской архитектуре, еще предстоит осознать, по достоинству оценить и развивать.

Впрочем, должного признания и изучения требует все многогранное творчество этого яркого представителя татарского авангарда. Ильдар Ханов, по верному замечанию профессора Нигматуллиной, как Фернан Леже, французский художник-модернист первой половины ХХ века, стремился выработать новый язык искусства в век машинной цивилизации, язык, способный выразить новое мироощущение эпохи и, по его собственным словам, "энергетические потоки духовного возрождения". Именно для того чтобы передать "энергию века", Ильдар Ханов стремился освободиться из плена реализма и часто навлекал на себя гнев пламенных поклонников "Девушки с веслом".

Его уникальные творения требуют не только изучения, но и заботливого сохранения, особенно скульптурные композиции в Челнах, созданные в 1970-1980-е годы и ставшие символами автограда. К счастью, необходимость этого осознает и глава администрации Набережных Челнов Ильдар Халиков. Недавно он приезжал к скульптору в Старое Аракчино, чтобы посоветоваться, какими средствами продлить жизнь монументальным шедеврам. И можно не сомневаться, что мэр получил от Ханова исчерпывающие ответы, поскольку он, в отличие от других скульпторов, не покидает свои творения на стадии макета, а до конца доводит исполнение замысла, заряжая энергией своих рук каждый кусочек смальты.

Руки художника, не чурающиеся разъедающего раствора и тяжелого камня… Пожалуй, эта деталь вкупе с масштабностью живописных полотен и энергетической мощью скульптурных форм окончательно убеждает в титаничности фигуры нашего соотечественника и современника – Ильдара Ханова.

Галина ЗАЙНУЛЛИНА.