Строка "служенье муз не терпит суеты" – ножом по сердцу ныне живущего художника. Как-то привыкли, что художник – это не профессия, а личное дело каждого в свободное от основной работы (дизайнера, например) время. Молодая казанская художница Ольга Сушкова рассказала мне о том, как сегодня соседствуют художник со своим призванием и весь остальной мир.

– Оля, насколько для тебя важно мнение других людей о твоих картинах?

– Картина – бесполезная вещь, это не чайник, не стул. Это часть души художника. Я пишу просто: моменты и мгновения простой жизни человека. Я пытаюсь творить для людей, и когда мое творчество задевает какие-то струнки – это высшая награда. Если нет поддержки извне, то может случиться банальная ситуация "потерянного таланта", который не получил помощи в самом начале своего развития. Видела недавно по телевизору сюжет про шестнадцатилетнего юношу из многодетной семьи, который покончил с собой из-за того, что родители не пустили его в столицу учиться музыке.

Более радужный пример. В октябре прошлого года я принимала участие в выставке "ArtNow.ru: преломляя реальность" в Москве. Устроитель этой выставки, бизнесмен и меценат по имени Дмитрий, на фуршете обратился к художникам со словами благодарности. Было ново услышать от успешного человека, который может материально себе вс1 позволить, что наши картины ему необходимы. Меня это приятно удивило, потому что помню, как целый год после окончания Казанского художественного училища я ничего не писала, будучи уверенной в том, что это никому, кроме меня, не нужно, По этой же причине, кстати сказать, из моих бывших сокурсников сегодня только трое пишут картины, остальные зарабатывают на жизнь, как могут.

– Почти год ты была на стажировке в Германии, в Высшей школе искусств Дрездена. Я знаю, что тебе предлагали там остаться и продолжить обучение. Почему ты вернулась в Казань?

– В Дрездене я числилась вольнослушателем и в основном не училась, а работала. У меня было там три выставки, и мои картины здорово продавались. А почему уехала… Будучи в Германии, я поняла важную вещь – у России огромный творческий потенциал, здесь много чудесных художников и вообще самая замечательная живопись на свете. Раньше я этого не замечала. Но, когда у меня появилась возможность сравнивать, я поразилась и обрадовалась этому живому многообразию. Одной из причин моего возвращения было как раз это. В Казани я работаю в составе "трио" – вместе с художницами Анной Ф1доровой и Татьяной Дручининой. Мы вместе ищем площадки. Сейчас наши работы можно посмотреть в учебном центре "Элемте" на улице Баумана.

– В основном на твоих картинах изображен человек в комнатном интерьере. С чем связана такая замкнутость пространства?

– Как ни банально, с темой одиночества. В своем творчестве я ориентируюсь на передачу настроения, состояния. Человек – обязательный элемент картины.

– Я как чукча: что вижу, то пою. Я не стремлюсь к реалистической передаче действительности, допускаю в картинах искажения, несоблюдение элементарных правил композиции. Но руководствуюсь при этом своей интуицией, подчиняя образу и состоянию все элементы на картине. Не отступаю в сторону беспредметного и совсем абстрактного, потому что наиболее полное раскрытие образа, достижение ощущения мимолетного состояния-настроения, по моему мнению, происходит при попытке отобразить, пусть искаженно, реальную ежедневную жизнь, жизнь людей. Голая выдумка или голая реальность – это либо литературщина, либо формализм. Я стремлюсь к передаче живого ощущения, не книжного. Чтобы это была пульсирующая жизнь.

– Кроме всего прочего, своим творчеством ты зарабатываешь на хлеб. Как справляешься с вынужденностью писать картины на заказ?

– На заказ я не могу писать, как ни крути. А сочетание чистого творчества и обязательности… Если, начиная картину, думать о том, сколько ты за не1 выручишь, то ничего художественно значимого не напишешь, вс1 умр1т. Я не ставлю цель – продать. Просто сейчас, пока могу существовать за счет любимого дела, я этому рада. Для меня самой неожиданность, что мои картины покупают. Может быть, они отвечают запросам времени, и люди это чувствуют. Вообще, зрителя не обманешь. Да и халтурить сложнее, чем не халтурить. Потому что в первом случае нужно что-то придумывать, изгаляться, во втором – жить на пределе своих возможностей, быть собой.

Ради денег заниматься творчеством глупо: сегодня есть более прибыльные и более простые способы обогатиться.

– Художник может написать картину в уме, но е1 никто не увидит. Как в тво1м сознании уживаются внутренняя свобода художника и необходимость приобретать совсем не деш1вые материалы для создания картин?

– Для всего нужны свои условия. Мне важно, чтобы были хорошие холсты, подрамники, кисти, краски. Если нет синей краски, как нарисовать синий шар? Дар тут не поможет.

Я не могу назвать себя одержимым художником. Я достаточно разумный человек, не сумасшедший Ван Гог. Может быть, потому что женщина. Мне очень нравится то, чем я занимаюсь. Но если что-то случится и я буду сидеть в нищете, то найду себе другое занятие. Мне важно состояться в жизни вообще. Я не хочу в одном быть на высоте, а в других проявлениях жизни униженно существовать. Я хочу нарисовать свою жизнь, чтобы она была совершенной и законченной, как картина в рамке. В человеке же все прекрасно. И мне хочется воспроизвести это буквально.

Наталия ФЕДОРОВА.