В середине мая этого года известный литературовед и писатель Рафаэль Мустафин отметил свое 75-летие. Отметил, насколько мне ведомо, скромно, в кругу семьи, не взял даже отгула в редакции журнала “Татарстан”, где трудится поныне. Разумеется, были искренние поздравления друзей и знакомых, звонки давних почитателей его таланта, были публикации в периодических изданиях, в том числе большое интервью с ним в нашей газете. Публичное чествование юбиляр попросил перенести на осень и продолжил активно работать.
Надо сказать, Рафаэль Ахметович к своему юбилею, выпавшему, кстати, на Год литературы и искусства в республике, подошел с результатами, дающими ему основание для чувства законного удовлетворения. Во-первых, он удостоился звания лауреата Государственной премии РТ имени Габдуллы Тукая за многолетнее исследование жизни и подвига Мусы Джалиля, во-вторых, выпустил в Таткнигоиздате очередную свою книгу – на этот раз сборник литературных портретов писателей Татарстана под названием “Силуэты”.
Накануне публичного чествования юбиляра, которое намечено на 30 ноября в НКЦ “Казань”, мне представляется своевременным и уместным познакомить наших читателей хотя бы в общих чертах с этой книгой.
Замысел ее автор раскрывает в небольшом предисловии. Сегодня в процессе освобождения потенциальных сил народа от догм прошлой эпохи, узкоклассового и вульгаризаторского подходов заметно обострился интерес к национальным культурным ценностям. Книга написана по прямому социальному заказу обширной русскоязычной аудитории, желающей ближе познакомиться с богатой и древней культурой татарского народа, в частности, с его литературой. Автор поставил целью доходчиво, без литературного, по его словам, занудства рассказать читателям о ряде художников слова, оставивших неизгладимый след в татарской культуре и литературе. Кто же они?
Это создатель бессмертного литературного памятника “Кысса-и Йусуф” (“Сказание о Йусуфе”) Кул Гали, поэт-мыслитель ХVI века Мухаммедьяр, просветитель Каюм Насыри, великий Тукай, классик двух братских литератур Мажит Гафури, романтик Хади Такташ, поэт-герой Муса Джалиль, корифеи татарской поэзии Хасан Туфан и Сибгат Хаким, признанные мастера слова Салих Баттал, Ахмед Исхак, Нури Арсланов, Шамиль Анак, Ильдар Юзеев, ныне здравствующие народные поэты Татарстана Шаукат Галиев и Равиль Файзуллин. Рядом с ними представлены и художники с трагической судьбой, пострадавшие в годы политических репрессий, – поэт из ближайшего окружения Тукая Сагит Сунчелей, литературоведы Джамал Валиди и Галимджан Нигмати… Новеллы о них созданы Р.Мустафиным на основе тщательного изучения личных дел, сохранившихся в архивах НКВД – КГБ.
Да, именно как новеллу – короткий литературный рассказ или повесть – определил бы я жанр, который избрал автор для своего повествования. Небольшие по объему, но емкие и по фактуре, и по образности, они подкупают доверительной интонацией автора. Впечатление такое, как будто сидишь вместе с ним под вечерним летним небом у костра и увлеченно слушаешь неторопливый рассказ интересного, наблюдательного и умного собеседника о близких ему людях, которых он знал или знает не один год… А это действительно так: многих из своих персонажей, будь то Хасан Туфан, Сибгат Хаким, Нури Арсланов, Ахмед Исхак, Шамиль Анак, Ильдар Юзеев, не говоря уже о Шаукате Галиеве, Равиле Файзуллине, Рафаэль Мустафин знал близко и водил с ними дружбу или дружит и поныне. Отсюда и задушевность тона, стремление автора раскрыть читателю творчество того или иного поэта – а подавляющее большинство героев книги составляют именно поэты – в неразрывном единстве с его характером, привычками, отношением к окружающим людям. Отсюда и возникающее у читателя с первых страниц книги чувство веры к автору, его оценкам.
Так, например, прочитав новеллу о Хади Такташе, вновь возвращаешься к такому заключению Р.Мустафина: “Как известно, чем ярче, самобытнее поэт, тем труднее поддается он переводу. Так, попытки перевести стихи Есенина на татарский не увенчались успехом, хотя за это брались многие именитые поэты. В течение нескольких лет переводами стихов Такташа занимался такой крупный русский поэт, как Леонид Мартынов. Брались за это и другие видные поэты и переводчики – Рувим Моран, Николай Беляев… А результат? Как выразился один из читателей, примерно такой же, как при “переводе” отличного марочного вина в подкрашенную водичку…”. Возвращаешься, чтобы полностью согласиться с ним.
Пронзительное чувство сострадания и одновременно восхищения величием несломленного духа человека не покидает тебя при чтении новеллы о Хасане Туфане. Сострадания – от ощущения несправедливости судьбы, отмерившей столько горестного и печального поэту, восхищения и преклонения – за неизбывную веру его в справедливость на земле, в людскую доброту, за неукротимое жизнелюбие. “Поколению, к которому принадлежит Туфан,- пишет Р.Мустафин, – пришлось вынести на своих плечах невероятно трудные испытания, пройти через революции и войны, горечь разлуки и смерть. Заслуга Туфана в том, что он и в густом тумане, окутавшем его, не терял ощущения перспективы. Радость жизни торжествует в стихах поэта над горечью и болью нелегких лет… Даже когда читаешь грустные стихи, не испытываешь чувства уныния и безысходности. Больше того, на душе делается радостно. Радостно за человека, за красоту его нравственного подвига, чистоту и силу его чувств. Туфан обращается к лучшему, что есть в душе человека, задевает самые тонкие, сокровенные струны сердца”.
Хотя целью автора, по его же словам, было познакомить русскоязычного читателя с яркими представителями татарской литературы, он не удержался, чтобы не включить в свою книгу и новеллы о трех поэтах – Рустеме Кутуе, Леониде Топчем и Марине Цветаевой. И опять понимаешь и соглашаешься с Рафаэлем Мустафиным: названные поэты органично дополняют список предыдущих персонажей книги, поскольку их творчество тесно связано с Татарстаном, с татарской литературой, не говоря уже о том, сколь велика заслуга Рустема Кутуя в “пропаганде” татарской поэзии в качестве блестящего переводчика.
Если имена Кутуя и Цветаевой говорят сами за себя, то для многих читателей, думается, открытием станет поэзия Леонида Топчего. “Он был, пожалуй, самой колоритной фигурой в литературных кругах Казани 60-70 годов, – читаем у Р.Мустафина. – Высокий, худощавый, жилистый, с черной флибустьерской повязкой на глазу, в длинном порыжевшем от времени плаще, полы которого развевались от быстрой ходьбы… Спутанные седые волосы картинно отброшены назад. А единственный глаз сверкает ядовитым сарказмом и непримиримостью. Впервые я увидел его еще в студенческие годы. На улице Чернышевского (позднее – Ленина) напротив Национального музея была небольшая пивнушка. Эдакий подвальчик, вечно до отказа набитый любителями “расслабиться”, шумный, прокуренный. И вот тут-то едва ли не каждый вечер и можно было встретить Леонида Топчего…”. Да, его сгубило винное пристрастие, но стихи он сочинял редкостной эмоциональной силы, поэтом был от Бога. И узнав про них больше и глубже, проникаешься за это чувством благодарности к Рафаэлю Мустафину. Как, впрочем, за книгу в целом.