…Человек возносит свои молитвы Аллаху. Молитвенный коврик – намазлык лежит прямо на земле, которую ему предстоит засеять. Он полностью отдается мольбе, и единение человека с этой землей ощущается почти физически. Его молитва – о новом урожае, а значит, о продолжении жизни. Живописное полотно называется “Надежда”, при этом художник имел в виду Сабантуй. Это всегда был праздник, в котором проявлялась связь человека с родной землей и Богом.

Так необычно Сабантуй в искусстве Татарстана еще никто не трактовал. Внимание художников обычно привлекает этот праздник таким, каким его можно видеть сегодня: эффектные сцены народных игр и состязаний, веселая пестрота нарядной толпы, яркость фольклорных костюмов. Заглянуть за внешнюю сторону, докопаться до сути, которая идет из далекого прошлого, так емко ощутить образ родной земли, которая является началом и концом круговорота жизни, до Канафи Нафикова не удавалось никому.

Канафи Абзалетдинович Нафиков занимает особое место в искусстве Татарстана. Не так уж много художников в нашей республике, целенаправленно посвятивших свое творчество историческому жанру, особенно истории булгаро-татарского народа. Сегодня эти темы стали актуальными, но в доперестроечные времена они не только не приветствовались, но и могли серьезно осложнить жизнь художника. Но, обретя однажды свою тему, Нафиков уже не изменял ей в угоду политике или коммерции, ибо история родного народа стала основной мотивацией его творчества.

Канафи Абзалетдинович – счастливый человек и художник. Призвание свое он нашел легко и естественно, у него были хорошие учителя, он никогда не ломал свою натуру. Его путь внешне не был гладким и простым, но внутреннее развитие шло очень цельно и органично.

Деревенские корни очень многое предопределили в его характере – открытость и чистоту взгляда на мир, непосредственную восприимчивость, основательность, пытливость и серьезность в отношении любого дела. И любовь к родному очагу, родным людям и своей земле.

Театральное отделение Казанского художественного училища и Ташкентский театрально-художественный институт заложили основы профессии. Очень важными для становления Нафикова оказались не только собственно учеба в ташкентском институте, но и открытие для себя творчества художника Чингиза Ахмарова, искусства средневекового мусульманского Востока и той атмосферы пиетета перед историей, которая культивировалась в Узбекистане испокон веков. И для Канафи Нафикова изучение истории своего народа явилось неисчерпаемым источником. Для художника оказалось значимым все: глобальные процессы и частные судьбы, образ Бытия и быта нации, знаковые исторические фигуры и обычные люди. Он пишет не просто историческую, но художественную летопись булгар-татар, он пишет не трагедию, но высокий эпос, выбирает события реальные, которые становятся легендарными, и легендарные, которые становятся реальными. Даже приземленные сюжеты под его кистью обретают поэтическую форму.

Художник не трактует историю односторонне, его привлекают ее неожиданные повороты и парадоксы, их странная взаимосвязь и взаимообусловленность. История для Нафикова – это величественный водоворот, вовлекающий в свою круговерть сильных и слабых, известных и простых людей, отдельные личности и целые народы. Сложение исторических перипетий в том или ином варианте для него одновременно случайно и закономерно. Победы, поражения, несправедливость, взлеты – все сливается в прихотливый узор восточного ковра, который на первый взгляд кажется пестрым и хаотичным, но каждый стежок здесь на своем месте, а все вместе они образуют целостную картину.

Сказанное в полной мере можно отнести к живописной серии К.Нафикова “Духовная история народа”, выдвинутой нынче на соискание Тукаевской премии.

В картине “Древние тюрки. Клятва хана перед народом” поднимается тема верности властителя своему слову. Художником изображен обычай, описанный в письменных источниках: ритуал публичной клятвы восходящего на трон правителя. Хан дает клятву, сидя на белом коне, въехав на круглый белый ковер, расстеленный на майдане. Его окружают приближенные, народ. Изобразительный язык, своей стилистикой восходящий к восточной миниатюре, усиливает звучание исторической темы.

В картине “Состязание поэтов в древней Казани” художник воссоздает атмосферу события, которое предстает фактом особого культурного значения в истории народа. Образное содержание полотна строится на сопоставлении и взаимном дополнении компонентов, несущих глубокую символическую нагрузку. Традиция поэтического состязания предстает глубоко народной, вызывающей интерес в самых широких кругах населения Казанского ханства.

Части триптиха “Древние казанцы” объединены темой защиты родного города. В центральной части – сеид Кул Шариф, духовный предводитель Казанского ханства. Художником создан образ сильного, мужественного человека, мудрого дипломата. Кул Шариф изображен накануне решительного сражения – под его чапаном надета кольчуга, он читает последнюю проповедь ученикам медресе, одетым в одежды воинов, готовым защищать свою крепость.

В левой части триптиха преклоненный в молитве воин черпает духовную силу в обращении к предкам, у которых просит благословения и защиты. В правой – изображен военачальник Бейбарс, защитник казанских ворот. Это бесстрашный воин, который полон мужества и уверен в неприступности ворот.

Завершает серию портрет татарского поэта Габдельджаббара Кандалый. На портрете – жизнелюбивый и мудрый человек, все творчество которого пронизано любовью к жизни и радостям бытия. Живописный строй картины удивительно соответствует образному строю поэзии Кандалый. Художник уходит от описания подробностей и деталей, которые могли бы характеризовать эпоху, в которой жил поэт, он достигает целостности в создании образа творческой личности, которая перешагнет не одно столетие…

Искусство Канафи Нафикова – это плод размышлений, знаний, поиска и эмоциональных переживаний. Оно идет от сердца и абсолютно искренне. Именно поэтому творчество художника уже вошло в историю татарского изобразительного искусства и останется в нем навсегда.

Галина ТУЛУЗАКОВА.