В казанском издательстве “Заман” увидела свет книга-альбом “Рада Нигматуллина”, посвященная жизни и творчеству первой татарской женщины-скульптора.

Современный дизайн, великолепное качество репродукций и, что немаловажно, адекватное художественному замыслу полиграфическое исполнение наводят на мысль, что не книгу листаешь, а читаешь судьбу… Очевидно, что создатели альбома – искусствовед Дина Хисамова, художник Григорий Эйдинов и фотограф Марат Гарифзянов вложили в него, помимо профессионализма, труд собственной души. Под одной обложкой собраны в единую и продуманную “экспозицию” лучшие работы, созданные народным художником Татарстана Радой Нигматуллиной за полвека творческой деятельности. И здесь же ее воспоминания детства, юности, мысли о творчестве, рассказ о семье… И все это не в качестве лирического отступления, а как ключ к пониманию того, откуда в скульптурных композициях Рады Хусаиновны этот немеркнущий внутренний свет, эта неизбывная нежность и неповторимая “танцующая” пластика.

А семья Рады Нигматуллиной необычна уже тем, что полностью состоит из художников. И муж, Виктор Иванович Рогожин, и обе их дочери – Бела и Марина – тоже известные скульпторы. Хоть и говорят, что творческие личности плохо уживаются под одной крышей, трудно найти более дружную семью. Вот уже много лет Рогожины-Нигматуллины почти безвыездно живут в дачном поселке Обсерватория близ Казани. Поначалу у них здесь и вправду было что-то вроде дачи – деревянная полуразвалюха, служившая и домом, и мастерской. А теперь на ее месте стоит каменный особняк, большую часть которого занимает просторная скульптурная мастерская с естественным освещением. К слову, дом этот, по существу являющийся творческим центром, – дар старейшинам татарского изобразительного искусства Раде Нигматуллиной и Виктору Рогожину от Президента Татарстана и администрации Зеленодольского района. Мастерская служит и семейным выставочным залом, и местом для приема гостей. Здесь же состоялась и первая презентация книги-альбома.

– Наверное, в детстве изящные мамины “лямпушечки” (так Рада Хусаиновна называет эскизы и наброски из пластилина. – О.С.) заменяли вам кукол, угадала? – спрашиваю старшую из дочерей.

– А вот и нет, – смеется Бела. – Мама есть мама. И в детстве, конечно же, мы воспринимали ее не как скульптора. Но это и не умаляло в ней скульптора. Потому что и в своем материнстве она очень талантлива. Дело даже не в том, что в нашем доме всегда было много детских книг, пластинок, тех же кукол… Прежде всего мама одаривала нас духовно: самим своим присутствием и отношением к нам – с детства! – как к личностям. И эта ее полная отдача нам как бы рикошетом вошла в мамино творчество, где тема материнства, детства долгое время оставалась главной. Ее бесчисленные “колыбельные”, композиции с детишками – все это идет оттуда…

“Не верится, что работы скульптора Нигматуллиной из холодного камня и застывшего гипса. Они же излучают тепло и нежность!” – такую запись сделала в своем журналистском блокноте, впервые увидев работы Рады Хусаиновны, корреспондент газеты “Советская Татария” Зиля Валеева, ныне заместитель Премьер-министра – министр культуры РТ. Тогда, в далеком уже 1982 году, она так и назвала свою статью – “Нежный голос камня”. А теперь вот написала предисловие к альбому “Рада Нигматуллина”.

“Ее творчество и труд стали подлинным и нескончаемым испытанием, – говорится в нем. – Когда я смотрю на ее произведения, не просто вижу, а буквально ощущаю, с какой мучительной и скрытой непокорностью она пробивается сквозь препятствия на пути воплощения своих творческих замыслов… В творчестве Рады Нигматуллиной органично слились гуманизм, народность, нежность и монументализм. Все, что представлено в этой книге, мог сотворить только настоящий мастер и, на мой взгляд, только женщина”.

Из дневника Рады Нигматуллиной: “Некоторые свои работы я увидела во сне. Очень четко, почти готовую тему, композицию увижу и тут же, проснувшись, записываю или фиксирую в пластилине. “Доигрался”, “Первоклашки”, “Апуш”, “Эллюки”, “Сара Садыкова”, “Сююмбике” – все это из моих снов…”

– У мамы потрясающая интуиция, – говорит Бела. – Иной раз кажется, что она поступает или реагирует на чьи-то поступки как-то странно, непонятно. Но проходит время, и убеждаешься в ее правоте. Каким-то образом мама предвидит многие вещи… И так же, по наитию, мама работает. Она может часами сидеть, уставившись молча в одну точку. Со стороны кажется, что она плохо себя чувствует или устала (кстати, в детстве мы так и думали). На самом деле для нее это самое что ни есть рабочее состояние! Весь творческий процесс она проживает мысленно. А лепит мама очень быстро, за считанные дни и даже часы, потому что все уже продумано, “слеплено” в ее голове до мельчайших деталей. Долгое время у родителей вообще не было мастерской – и ничего, без дела не сидели, основная работа происходила внутри них самих.

Судьбы Рады Нигматуллиной и Виктора Рогожина пересеклись в Ленинграде, в Академии художеств, где они учились у одного мастера Михаила Аникушина. “Два разных художника, две творческие индивидуальности, они всегда в своем творчестве дополняли и уравновешивали друг друга, – пишет Д.Хисамова. – Если в скульптуре Рады Нигматуллиной главенствуют выразительность и эмоциональность, движение и экспрессия, свойственные светоносному импрессионизму, то в работах Виктора Рогожина ощущаются основательность классической школы, добротность художественного языка, ясность замысла… За год до окончания академии, в 1959 году, молодые художники привозят в Казань свою первую выставку, которая производит в кругу специалистов и интеллигенции настоящую сенсацию. До сих пор Казань еще не заявляла о себе как о центре развития скульптуры… (Баки Урманче, вернувшийся в Казань годом раньше, как скульптор был еще неизвестен. – О.С.)”.

Трудно поверить, но с тех пор у Рады Нигматуллиной не было ни одной персональной выставки в Казани, тот первый, сорокапятилетней давности вернисаж оказался и единственным… Вот такая грустная ирония судьбы. Впрочем, это никак не помешало ей состояться как художнику и получить всенародное признание. Подтверждение этому и новый альбом, который тянет на полновесную… персональную выставку. “И даже не на одну…”, – согласилась на презентации Рада Хусаиновна, посмотрев в сторону своих близких с нежностью и благодарностью. Ну а самые первые слова “опального” скульптора адресовались Минтимеру Шариповичу Шаймиеву. Некогда он в числе первых переступил порог этого гостеприимного дома и незримо присутствует там постоянно – в благодарных чувствах и мыслях его талантливых обитателей.

Марат ГАРИФЗЯНОВ (фото).