Сегодня в Казанском театре юного зрителя будут чествовать заслуженного артиста Татарстана Александра Кокурина.

Из афиши юбилейного вечера: “Вехи жизни – родился… учился… женился… и ВСЮ ЖИЗНЬ работает в Казанском ТЮЗе”. Это чистая правда. Впервые Александр Кокурин вышел на тюзовскую сцену еще подростком и на этой же сцене встречает свое шестидесятилетие.

А накануне мы сидели с актером в его маленькой уютной гримерке, и я слушал рассказ Александра Васильевича о том, как все же случилось, что он навсегда связал свою жизнь и творческую судьбу с Казанским ТЮЗом.

– Это было в тот день, когда открывали Центральный стадион, и нас, школьников, – я учился в 28-й школе на улице Достоевского – “мобилизовали” для участия в торжественной церемонии. И вот, уже после празднества, бежим мы на трамвайную остановку и видим афишу: “Казанский ТЮЗ объявляет прием в общественную студию…” Ну, конечно, весь наш класс решил поступать – и девчонки, и мальчишки. Пришли в назначенный день в театр, прошли первый тур, ждем результатов. Потом кто-то сбегал и узнал, что никто из нашего класса на второй тур не прошел. На этом все и забылось. А осенью прихожу в школу, и вдруг меня вызывает директор. “Ты куда-нибудь этим летом поступал?” – спрашивает он. – “Нет”, – говорю. – “Как нет? А вот из театра бумага пришла: тебя приглашают на собеседование…”

На следующий день прихожу в кабинет Михаила Григорьевича Первина, директора театра. “Тебе чего?” – удивленно воззрился он на меня. Я показываю переданное мне директором школы письмо. “А! Зайди к главному режиссеру, он с тобой хочет поговорить”. Захожу к Натану Израилевичу Басину. “Вы почему не явились на второй тур? – строго спросил он. – Где вы живете? Родители у вас есть? В воскресенье приходите на первое занятие…”

Рассказывает Александр Васильевич подробно, с “показом”, по-актерски. Я слушаю и думаю о том времени, когда происходили все эти события, когда в закулисную часть ТЮЗа надо было подниматься по узкой крутой лестничке из-под сцены.

…Первые послевоенные дети. После страшных четырех лет войны жизнь как бы начинается сызнова, как после потопа, пробивается с упорством тощей травинки из-под асфальта. Хочется радоваться всему: и первым троллейбусам, появившимся на улицах Казани, и новому стадиону, и мерцающим экранам телевизоров, появившихся в избранных семьях, и новым сатиновым шароварам, и фруктовому мороженому за семь копеек. Его так хотелось съесть, что однажды Саша Кокурин ушел с экзамена по актерскому мастерству, не дождавшись своей очереди…

Студийцы подолгу занимались сценодвижением, танцем, речью, делали этюды, репетировали отрывки. Выходили на сцену в массовках или из-за кулис внимательно наблюдали, как работает тот или иной актер, учились…

Кокурин покорял всех своей непосредственностью. И в открывшееся в 1961 году Казанское театральное училище его приняли фактически без экзаменов. Выпускал курс Е.А.Простов, в то время – главный режиссер Качаловского театра, поэтому теперь, выходя в массовых сценах, выпускники видели рядом таких мастеров, как А.Гусев, Л.Шмидт, В.Павлова, Я.Мацкевич. Это был другой уровень мастерства, другой масштаб. В подробной статье известного казанского театроведа Е.Золотарева о спектакле “Гроза” есть такие строчки: “Нельзя умолчать о том коллективном персонаже, который у Островского называется “городские жители обоего пола”. Они все индивидуализированы, есть отдельные запоминающиеся фигуры (например, мужичок в красной рубашке)”. К слову, в роли этого самого мужичка в красной рубахе был Кокурин…

– Принимать наш выпускной спектакль “Васса Железнова” приехал ректор Школы-студии МХАТа В.З.Радомысленский, – вспоминает Александр Васильевич. – После просмотра против трех фамилий – А.Аксенова, Н.Сикорской и моей – он поставил галочки и сказал: “Вот этих ребят мы берем без экзаменов”. Но в нашем Министерстве культуры воспротивились: дескать, нам самим нужны молодые талантливые актеры. Тут и Первин, директор ТЮЗа, вмешался: “Он (это про меня) нашу студию закончил и будет работать в нашем театре”. И вот с тех пор минуло сорок лет… Хотя приглашения были из разных театров – из Потсдама, Владивостока…”

Сорок лет на сцене театра юного зрителя – это своего рода подвиг. Первые десять лет Кокурин играл преимущественно подростков и сказочных персонажей. Юрка, Валерка, Павлуха, Тимоша, Яшка, пес Гаспар, скоморох Ванюха сменяли друг друга в бесконечной череде, не претендуя на особые откровения в постижении жизни человеческого духа, о чем так много говорилось на студенческой скамье. Были и серьезные роли, в частности, интересная работа под руководством М.Салимжанова в спектакле “Они и мы”. Каждый сезон – четыре-пять новых ролей. Молодой актер работал добросовестно, но уровень тюзовской драматургии не создавал площадки для взлета. А взлететь хотелось. И это, видимо, почувствовал режиссер Ф.Григорьян, доверивший Кокурину роль Павки Корчагина. “Как играл премьеру, не помню. И только когда спектакль закончился и мы вышли на поклон, я увидел, что вся сцена настолько густо усыпана цветами, что ногу некуда поставить…”

Затем последовали интересные роли в пьесах А.Вампилова, В.Тендрякова, В.Розова. Среди творческих удач актера – Мышлаевский в “Днях Турбиных”, Дугин в “Рядовых” А.Дударева, Психолог в знаменитом тюзовском спектакле “Остановите Малахова!” Но рядом с ними по-прежнему соседствовали то Снеговик, то сказочный король… Такова уж судьба тюзовского артиста. Впрочем, были периоды, и довольно продолжительные, когда у Кокурина вообще не было новых ролей. И тогда жажда творчества находила выход в самостоятельной работе, в моноспектаклях – по произведениям Сергея Есенина, по поэме В.Каменского “Степан Разин”, где актеру удалось убедительно и эмоционально передать сложный, напряженный внутренний мир своих героев. Могу с уверенностью сказать, что так проникновенно Есенина не читал никто – ни до Кокурина, ни после.

– Сколько раз пытались на мне “поставить точку”! Не давали серьезной работы, – признается актер. – Но когда она все-таки выпадала, мне всегда удавалось доказать, что я прошел хорошую школу. В общем, жизнь мне ставила точку, а я ей – запятую…

Школа эта проявлялась не только в актерском мастерстве, но и в отношении к делу, в высокой этической культуре. Ведь начинал Кокурин рядом с теми, кто привнес эту культуру в стены Казанского ТЮЗа, – В.Чернецким, Ю.Максимовым, П.Мулярчиком, М.Неменко-Бабковской, А.Пешковой, В.Близновой. И этим урокам Александр Васильевич остается верен уже более сорока лет.

Юрий БЛАГОВ.