В Татарском книжном издательстве вышла книга Николая Алешкова “Сын Петра и Мариши. Избранное”. Это седьмой, юбилейный сборник поэта, хорошо известного в Татарстане и других регионах Российской Федерации, коренного челнинца, руководителя Татарстанского отделения Союза российских писателей.

Мне представляется, что выход этой книги – заметное событие в литературной жизни республики. Хотя найдутся, вероятно, читатели и критики, которых в ней многое смутит. Прежде всего – отсутствие того поэтического ряда, который иной раз, и особенно в последние годы, считается обязательным для высокой поэзии. В сборнике нет изысканности трудно воспринимаемых метафор, нарочитой туманности смысла, экзотичности тем и сюжетов, подчеркнутой звукописи. В нем, напротив, предельная, даже демонстративная простота и ясность смысла во всем: в отборе слов, картин, видении мира. Во всем, начиная от полемичности заглавия.

Вся жизнь Николая Алешкова связана с челнинской землей. А точнее – с той точкой на карте России, где сначала вырос гигантский КамАЗ, а затем город Набережные Челны, поглотивший и село Орловку – малую родину поэта.

Над тесовою крышей
пели ветры в трубе.
Сын Петра и Мариши,
я родился в избе.
Ветры весело пели
и качали звезду
над моей колыбелью
в сорок пятом году.

“Правый берег, поросший лесом. Левый берег – цветущий луг…” – вот он, мир поэта. Здесь могилы его предков, здесь жили его родители, здесь подрастает его сын…

Следовало ожидать, что у человека, непосредственно связанного со строительством автозавода и ставшего именно здесь поэтом, должно быть много стихов о “героических буднях” грандиозной стройки. Их, однако, практически нет. Тут две причины. Во-первых, поэт вообще не пишет (и никогда не писал) стихов, что-либо или кого-либо “прославляющих” и “возвышающих” (“Будь негромким, слово о России, о любви не принято кричать”). Во-вторых, с самого начала камазовская эпопея для него была неотделима от того, что из-за этой стройки неизбежно страдала природа, рушились человеческие судьбы. Неотделима, к примеру, от маленькой речки Челнинки, которая когда-то здесь текла, а теперь иссякла.

Я бежал за тобой огородами,
пятки мне щекотала трава.
Я бы тоже гордился заводами,
если б речка осталась жива.

Характерная особенность всех стихов Николая Алешкова – сильно выраженное лирическое начало и предельная открытость автора. Тут нужны пояснения.

В лирической поэзии открытость автора встречается далеко не всегда; от степени таланта это не зависит. В книге лирики автор может делиться своими мыслями, чувствами, восприятием мира безотносительно к собственной судьбе. Случается, что эта безотносительность крайняя, как у Фета. Или чуть завуалированная – как у Тютчева и Блока. Но есть и другая форма лирического общения: полная личная открытость автора в обращении к событиям, реальным конкретным людям, к фактам собственной биографии. Мы наблюдаем ее у Пушкина, Есенина…

Мы наблюдаем ее и у Николая Алешкова (кстати, Сергей Есенин и Николай Рубцов – поэты, которых он более всего ценит и на которых ориентируется). На страницах сборника – впечатления юности и раздумья зрелых лет, родительский дом, отец и мать, братья и сестры, любимые женщины и подрастающий сын, многочисленные друзья – прежде всего поэты, и те, кто живы, и те, кого уже нет. Это не просто калейдоскоп лиц, но и многосложность интонаций: от иронической (“Анкета”) или радостной, мажорной (“У Суворовых в гостях”) до чувства печали, сожаления и глубокой скорби – как в стихотворении “Последняя встреча”, посвященном памяти Владимира Леушкина, трагически погибшего нижнекамского поэта:

Он сказал: “Я пока что живу,
улыбаясь всему через силу”.
За оградой ромашек нарву
и букет положу на могилу.

Вообще, трагическая судьба поэтов, и не только поэтов, – один из ведущих мотивов сборника. “На глазах моего поколенья похоронено столько надежд”. Своего пика эта обнаженность сердца, если можно так сказать, достигает в лирическом цикле “Две красные розы на белом снегу (венок Светлане)” – десять стихотворений, посвященных памяти безвременно умершей жены.

Две красные розы
на белом снегу.
Над розами крест деревянный.
И я уже слез удержать не могу
в день памятный,
в день окаянный.
Будь проклят навеки
холодный и злой
январь девяносто четвертого,
обливший бедой,
как горячей смолой,
хоть в простыню снега
завертывай
и сердце, и душу.
Не будь на руках
сыночка, тобою рожденного,
я б лучше сгорел,
превратился бы в прах
под небом Отечества сонного.

“Я верить хочу в бессмертье! И я проклинаю смерть!” – восклицает поэт. Тема смерти и бессмертия, ухода за рубежи жизни и встречи за их пределами, раздумья о сущности бытия становятся постоянными: “Я тоскую по смерти”, “За песчаной отмелью прибрежной”, “Я хотел бы…”, “Здесь”.

И еще одна тема проходит через всю поэзию Николая Алешкова – тема высокой ответственности. Ответственности быть поэтом. Ответственности быть человеком. “Упасть зерном и стеблем протолкнуться сквозь чернозем” – так определяет он назначение поэта в одном из ранних стихотворений. А свой предпоследний, изданный в 2003 году сборник он назвал “Вопреки”.

Небеса разгневались. Сверкали
молнии – пощады не проси!
И вороны, каркая, искали,
чем бы поживиться на Руси.
Их дурные крики дальним эхом
сгинут над излучиной реки.
Надо оставаться человеком
всей нечистой силе вопреки.

Книга “Сын Петра и Мариши”, безусловно, найдет своего читателя. Найдет еще и потому, что в ней чувствуется рука зрелого мастера, который дает нам возможность прикоснуться к самим родникам, к зримому и любимому миру, воссозданному в стихах. Сентябрьские огороды; Кама, которая “серебрится и взбрыкивает чехонью”; весенние березы, такие светлые, что сами мы рядом с ними чисты, словно малые дети; белый пароход, “зовущий за собой из года в год протяжными и мягкими гудками”.

Потому, наконец, что, вопреки расхожему мнению, Алешков напоминает нам: поэзия – это не забава, это всегда боль и ответственность.

Старею,
но не становлюсь седым.
Слезы не уроню
в напрасной жалобе.
Но если бы я умер молодым –
Какое замечательное алиби!
Но я живу. И душу на засов
стихами
не закрыть исповедальными.
И отвечать приходится за все,
Что происходит с близкими
и дальними.

Так пишет поэт, родившийся в сорок пятом году. По-моему, это призвание.

Наталья ВЕРДЕРЕВСКАЯ.