В 1884 году труппа казанского театра распалась. Разошлись, как в море корабли, кто куда. А все этот Ленский со своими амбициями. Рюрикович из него так и прет, князь он эдакий. Хотя и вправду князь. Это он по сцене Ленский, а на самом деле – князь Павел Дмитриевич Оболенский.
Кто куда, а Чарский подался в Питер. Хотя давал себе зарок никогда более не искать службы в столице. Ибо памятно еще было его, в общем-то, фиаско, которое он потерпел два года назад, играя сезон в Александринском Императорском театре. Не повезло сразу: его дебютом на столичной сцене был “Отелло”, которого буквально перед ним гениально сыграл знаменитый Томмазо Сальвини. И Чарский, конечно, уступал в сравнении с выдающимся итальянским актером. Зрители весь сезон принимали его холодно, и он весной 1883 года принял предложение казанского антрепренера Павла Ленского влиться в состав его труппы.
В Казани его хорошо знали. Он входил в число “дорогих и талантливых гастролеров” и не единожды бывал в губернской столице, где считался любимцем публики.
Впервые Чарский работал в нашем городе во второй половине 1850-х годов – во времена “золотого века драматического искусства в Казани”. Так назвал период с 1852 по 1857 год историк казанского театра И.А.Крути. Тогда театр в Казани возглавлял великолепный актер-романтик, грамотный режиссер и выдающийся антрепренер Николай Карлович Милославский. У него-то и начинал свою театральную карьеру родившийся в 1834 году Владимир Васильевич Чистяков, выбравший себе сценическое имя Чарский.
С первых же шагов на сцене Владимир Васильевич стал претендовать на первые роли в пьесах Шекспира. И не без оснований. “Широко эрудированный актер с университетским образованием (“Я почти кончил курс в университете”, – говорил о себе сам Чарский), он отдал жизнь изучению классиков и воплощению их созданий на сцене”, – писал в своей замечательной книге “Русский театр в Казани” Исаак Аронович Крути.
Чарский приехал в Казань и играл здесь почти целый сезон 1879/80 года. Играл превосходно: замечательный антрепренер Петр Михайлович Медведев, сделавший казанский театр лучшим в российской провинции, бездарностей не держал. А когда у Медведева в 1880 году закончился контракт, Чарский даже делал предложение городской Думе сдать аренду театра ему, однако Дума выбрала хорошего актера, но совершенно бездарного антрепренера Истомина-Кастровского. К 1883 году антрепризу принял П.Ленский, окончательно разваливший театр.
Звездными были гастроли Владимира Васильевича в сезон 1883/84 года. Именно для него были поставлены тогда на казанской сцене (вместо заполонивших ее во времена Истомина-Кастровского “Купчих в сетях”, “Разочарованных” и “Поцелуев на вес золота”) “Отелло”, “Доходное место”, “Кардинал Ришелье”, “Гамлет”, “Василиса Мелентьева” и “Шейлок”.
“Отелло” Чарский играл 18 октября 1883 года. Сразу после другого звездного гастролера М.Иванова-Козельского. И вот что написала по поводу этого спектакля газета “Волжский вестник”: “Вызовам артиста по окончании последнего действия не было конца… Полный контрастов и глубокой страсти характер мавра был прекрасно понят и воспроизведен гастролером… Отелло – г. Иванов-Козельский представляется пигмеем в сравнении с Отелло – г.Чарским…”
Успех Владимира Васильевича в этой роли стал известен в обеих столицах. О нем говорили, жалели о его неудаче в Александринке. О Чарском напишет позже в своих “Записках” драматург и историк искусства Петр Петрович Гнедич.
Чарский имел весьма представительную фигуру. Был красив. Сценические эффекты – падения, смерти, истерика были у него очень правдоподобны. Он вообще стремился как можно реалистичнее показывать своих героев, без грубой театральности и излишнего пафоса. И еще старался играть в ансамбле, не тянул одеяло на себя, как это подчас делали заезжие знаменитости, не заставлял своих партнеров чувствовать себя “пешками” при “короле”.
Его Гамлет был тоже хорош. Но как он играл Шейлока, венецианского купца! Эту его роль отметили даже “Казанские губернские ведомости”, весьма холодно относившиеся к несомненно талантливому гастролеру. “Из ролей, в которых мы видели этого артиста, – писали “Ведомости” в № 91 от 1883 года, – означенная роль принадлежит, без сомнения, к наиболее выдающимся”. А переводная драма в пяти действиях “Кардинал Ришелье” вообще держалось единственно на Чарском.
19 ноября по настоянию публики состоялся бенефис Чарского. Для него Ленский поставил “Короля Лира” – трагедию в пяти действиях и девяти картинах, которая считалась “длинной”. Владимир Васильевич сыграл Лира классически, чем порадовал завзятых театралов и немного разочаровал молодежь. Но уже 29 ноября он вернул ее расположение к себе. На бенефисе в честь 60-летия актера труппы Е.Н.Полтавцева он с таким блеском сыграл Бориса Годунова в спектакле по пьесе А.К.Толстого “Царь Борис”, что от восторга едва не захлебнулись даже официозные “Ведомости”.
Последние гастроли Чарского в Казани были в труппе арендатора Панаевского сада Н.С.Гарякина в 1886 году. Его игра по-прежнему отличалась необычайным реализмом, но Летний театр Панаевского сада – самого “смелого” увеселительного заведения в городе – был посещаем иной публикой, нежели Городской театр, и трагический талант Чарского не нашел здесь спроса. И он уехал в Москву, чтобы больше не возвращаться. Правда, новый антрепренер Городского театра В.А.Перовский обещал публике, что Чарский будет играть у него сезоны 1891/92 и 1892/93 годов, однако эти обещания остались лишь пустым звуком.
Чарский в Казань не приехал, выбрав работу в московском театре Елизаветы Николаевны Горевой вместе с М.М.Петипа, М.И.Велизарий, Н.П.Рощиным-Инсаровым и другими звездами провинциальной сцены, как и он сам. А позже, уже на восьмом десятке, он успешно играл роли старых резонеров – едва ли не до самой смерти, наступившей 20 февраля 1910 года.