Наш разговор с Гульсиной Сабировой прошел под звучание песен. Увидев на рабочем столе певицы и композитора ее последнюю аудиокассету, я попросила было поставить песню “Аерыласым килми” (“Не хочу расставаться”), которая в последние месяцы упорно держит первую строчку в хит-парадах радио “Кунел”. Да так разговор и потек сам собою. От песни к песне. Может, потому наша беседа и получилась предельно откровенной?

Под свои песни Гульсина не стала играть, как обычно, сняла привычную яркую, широкую улыбку с лица. Но, признаться, порою слова просто мешали. Хотелось слушать эту удивительную музыку, вслушиваться в пронзительные, от самой души стихи. О чем еще говорить, если вся настоящая ее жизнь в этих строках, в этой музыке?

Я считаю, что самые красивые песни, звучащие на нашей эстраде в последние годы, написаны именно Гульсиной Сабировой.

Вспомните, это ведь ее замечательный вальс “Син бер мон, мин бер мон” исполняет Резеда Шарафеева. Это ее песне “Сабыр бул” аплодируют слушатели Зайнап Фархетдиновой. Это ее стихи трогают за душу в салаватовской песне “Бэхетлэрне ерактан эзлэмэ”. А сколько замечательных песен для детей написала Гульсина, сотрудничая с известным в республике вокальным ансамблем “Айгуль”! Однако себя она упорно называет автором-исполнителем.

С Гульсиной я познакомилась лет пять назад в набережночелнинском Дворце культуры “Энергетик”, где она работает по сей день на должности артистки вокала. Тогда как раз вышел в свет ее первый песенный сборник, который моментально разошелся по благодарным слушателям. Но мы не видим заслуженного работника культуры РТ Гульсину Сабирову на голубом экране,

там другие певцы поют ее песни. Хотя все, кто знаком с нею как с певицей, утверждают, что лучше ее самой никто эти песни не исполняет.

“Аерыласым килми” (“Не хочу расставаться”)

– В последнее время какое-то модное поветрие – попрекать эстраду за песни о любви. Мол, неужто больше не о чем петь? Так ведь вся наша жизнь на этих чувствах и строится. Любишь – не любишь. А здесь песня о моем возрасте. О женщине, которой под пятьдесят. Которая ждет свою любовь всю жизнь. О встрече, которая ее окрыляет, дает силы жить. Она просит: “Давай не будем расставаться, и коли мы нашли друг друга, не растерять бы эти чувства…” Полгода назад я попыталась изменить свою жизнь. Как у нас говорят, “никах хэм балдак” (“венчание и кольцо”). Нашелся человек, который сказал мне: “Гульсина, жить без тебя не могу, давай делить вместе и горе, и радость…”

Ой, оказывается, это легко на словах. Но как невероятно тяжело на деле. Мы такие разные. Ведь если ты не замужем до этого возраста, то понятно, что ждешь принца. Непременно – на белом коне. Если скажу, что у меня все прекрасно, я ведь буду обманывать и себя, и окружающих. Но лгать – это не по мне. Мы и договорились сразу, что будем честными по отношению друг к другу. Пройдет немного времени, когда рассеется туман-дурман первых чувств, купим бутылочку дорогущего коньяка, благородный напиток все-таки, сядем друг напротив друга, посмотрим глаза в глаза и решим, как жить дальше.

“Куке” (“Кукушка”)

– Песни не бывают случайными. Вот эта написана моими слезами, кровью моего сердца. Простите, если прозвучало высокопарно. Я ведь свою дочку воспитывала одна. Мой муж по-предательски обошелся со мной. Пока я лежала в роддоме, навещал. Что уж там потом случилось, я и выяснять не стала. Но из роддома он нас с дочуркой не забрал, так и пропал из нашей жизни. За все эти годы один раз объявился, на пятилетие дочери принес деньги в конвертике, и все на этом. Ни алиментов не видела, ни привета-ответа. Мы живем в одном городе, говорят, у него семья, но наши пути больше не пересекались, да и я никогда не искала встреч с ним, даже отношения не пыталась выяснить. Не достоин этот человек того, чтобы петь о нем. Но в этой песне слова, которые не успела ему сказать, не сумела. Да разве он один – такой? И я одна – такая?

Я много страдала, пережила немало предательств. Но одно могу сказать твердо: меня жизнь не сломала, я не потерялась в ней. Наверное, спасает еще и то, что я живу эмоциями. Я ведь все время на празднике. Пусть и чужом. Юбилеи, концерты, фестивали. Я всегда смеюсь. Когда смеешься, не хочется плакать.

“Сабыр бул” (“Будь терпелива”)

– Зайнап замечательно спела эту песню. А ведь эти слова со мной всю жизнь. Сколько себя помню, мне их мама твердила. Без умения терпеть, наверное, не сложилась бы моя жизнь. Иногда друзья смеются, говорят, мол, у тебя псевдоним должен быть – Гульсина Сабырлы.

Нас в семье было семеро детей. Родились и выросли в деревне Тюбяк Сабинского района. Деревенская жизнь не из легких. В большой семье и работы много. Но рано умер мой папа, нужно было определяться в жизни. И сразу после школы я уехала в Альметьевск. Представляете, каково мне было? Ни слова по-русски не знаю. Куда хотелось бы устроиться на работу – не принимают из-за незнания языка. Взяли учеником токаря в НГДУ “Альметьевнефть”. Получила разряд. Но не мое это все, душа рвется куда-то. Посоветовали мне поступить в Елабужский пединститут. Поступила. Но уже и глаза стали шире на мир смотреть, и в городе уже пообтесалась, язык худо-бедно освоила. Проучилась год и перевелась в культпросветучилище. Закончила его, поработала по распределению. А потом как-то услышала по радио ансамбль “Лейсан” и рванула в Набережные Челны искать этот коллектив.

Вот говорят, что творческому человеку без любви к себе, без самоуважения никак нельзя. Чтобы творить, надо себя как личность принимать и уважать. А откуда бы взяться этому самоуважению у деревенского ребенка? Мама посылает коровник чистить, да разве скажешь ей, нет, мол, у меня школьные задания, уроки, я потом уберу навоз? И в мыслях не было возразить. Да какое там возразить, свои желания вслух высказать не смели.

Мне кажется, я очень поздно нашла себя. Всегда любила песню, много пела, что-то сочиняла. И вот сейчас уже, вспоминая школу, думаю, ведь было же видно, что растет творческая личность. Мне плохо давались точные науки, проблемы были с математикой, физикой. Но нет ведь, меня терзали, дергали. А вот на уроках пения тяну-тяну руку, петь хочу, ан нет. Тех вызывают, у кого нет ни слуха, ни голоса, ни даже просто желания. Их терзают. А вот посоветуй по-доброму мне уже тогда учительница пения, которая не могла не видеть мои способности, пойти по этому пути, я бы и определилась не в двадцать пять, а в семнадцать. Сколько времени потеряла!

Только в “Лейсане” я начала раскрываться, понимать себя, свой путь. Тогда же начала писать песни для ансамбля “Айгуль”, для Вероники Ереминой.

Об одном жалею, что бросила институт культуры, не доучилась. Но мне было невероятно трудно. Нужно было дочь поднимать. Тогда я и начала осваивать профессию тамады и конферансье. Вела татарские праздники, свадьбы, старалась восстановить народные традиции и обычаи. Так, чтобы в этих мероприятиях не было казенного духа, а была душа нашего народа, чтобы не поросло травой забвения то, что веками создавалось в обрядовой культуре татар. Чтобы со сцены продолжала звучать прекрасная музыка наших классиков. Чтобы молодежь росла и знала, кто такой Мансур Музафаров и кто такой Рустем Яхин.

“Колыбельная”

– Мне много звонят мои слушатели. Будь то прямой эфир на радио, домой ли или на работу. Эти звонки для меня как солнце в пасмурный день. Вот как-то звонит одна бабушка и говорит: “Милая, да что же это такое в твоей жизни происходило, что ты такую колыбельную написала? Я старый человек, но и то без слез слушать ее не могу”.

Так ведь слезами и писала. Представьте себе брошенную одинокую женщину ночью у колыбели своего ребенка. Ощущение полной безысходности, отчаяния. Укачиваешь ребенка, поешь, а сама считаешь, куда и как раскидать свою скудную зарплату. Как прожить на зарплату в две тысячи рублей, оплачивать квартиру и выглядеть при этом красивой, элегантной, ухоженной? Как растить дочь на эти деньги? Как уберечься от людской зависти или хуже – ненависти? Всевышний дал мне талант, и он меня спасает. Я в песню убегаю. Шоу-бизнес – сфера болезненная, беспощадная. Здесь, на сцене, сияешь, как солнышко, а за кулисами – выжатый лимон, и поддержать тебя некому. Но я не сетую. Это жизнь, которую я выбрала.

У меня растет дочь, за нее я отвечаю перед Богом. Это его подарок мне. Моя Гузель – это моя подруга, мой самый близкий человек, советчик и помощник. Она в этом году заканчивает одиннадцатый класс. Очень музыкальный человечек. Вы знаете, она ведь рок-музыку пишет! Я, кстати, никак не пыталась ее направить по своему творческому пути. Но, видно, так звезды складываются. Окончила музыкальную школу, создала небольшой ансамбль. Втроем играют, поют. Что-то такое между роком и фолком. Очень модная, современная музыка. Она сейчас и мне помогает. Вот ту песню, которая открыла мою новую кассету, она помогала мне делать. Где-то в звуке, в нотах, но очень дельные советы давала.

И вот эта колыбельная песня родилась как оберег моей дочери. Я знала, что нелегко ей будет жить, но я этой песней обещала ей сделать все, что в моих силах, чтобы радости в ее жизни было больше и чтобы вместе с тем она умела отличать добро от зла, не отчаиваться в трудную минуту.

Кстати, как-то невольно на ум пришла еще одна песня. Если перевести ее название на русский язык, это прозвучит примерно так: “Берегите птицу-певицу”. Я посвятила ее Гульнаре Хисматуллиной. Это была замечательная певица, которая в тридцать лет трагически погибла в аварии в центре Челнов. Сейчас об этом помнят, наверное, лишь самые близкие. Но вот для меня ее смерть была сильным ударом, она так и осталсь шрамом на сердце. Кто убережет нас? От случайностей, от нелепости, от смерти? Песня получилась пронзительная. Я хотела подарить ее Хайдару Бигичеву. Мне казалось, именно он смог бы ее спеть так, как она мыслилась. Но смерть и его вырвала из жизни.

“Кичер, эни” (“Прости меня, мама”)

– Мне эту песню даже слушать тяжело. Как же я ее умудряюсь петь?

Это моя мольба о прощении, обращенная к моей маме, которая скончалась несколько лет назад. Когда мне приходится петь ее на концертах, я отрешаюсь от всего окружающего. Я пою ее в эфир, в небо. Туда, где, я верю, обитает душа моей мамы. Она слышит меня. Иначе и быть не может.

Это песня о том, как мы несправедливы к своим матерям, пока они рядом с нами. С поразительным терпением сносят они наши выходки, нашу грубость, наше невнимание, все прощая и не ожидая ничего взамен.

Последние свои годы мама прожила рядом со мной. А мы долгое время жили в крошечной однокомнатной квартирке. Ну что тут говорить, хочется же собраться с друзьями, близкими по духу людьми, посидеть, пообщаться, песни попеть. Но я себе этого позволить не могла, мама болела в последние годы. Как я ни старалась, но какое-то раздражение накапливалось и выплескивалось наружу. Нет, не на маму, а на свою жизнь, на неустроенный быт. Да мало ли поводов для раздражения? Но где теперь мама и где те люди, которым я отдавала свое время, свое сердце? Будь она жива, сто раз на дню просила бы прощения.

Но знаете, это как в поговорке: “Что имеем – не храним, потерявши – плачем”. Ведь мама всегда была опорой для меня. Она, как никто, могла утешить, успокоить. А какой у нее был голос! Такого красивого голоса я больше ни у кого не слышала.

Мне вообще повезло на родителей. Оба были уважаемыми людьми в деревне. Ни один праздник без них не обходился. Мама пела, а вот папа – тот и вовсе был душой любой компании. Поразительный человек. Всю жизнь проработал на почте. Так люди его ждали, как никого другого. Всегда с улыбкой, шуткой, с частушками-прибаутками. Этим я в него пошла. Дочь порой не выдерживает и делает мне замечание: “Мама, ну сделай ты лицо попроще!” А я не могу иначе. Мне обязательно надо улыбаться тем, кто встречается мне на пути. Не могу с постной физиономией ходить. Артистка, одним словом. Не чувствую, так разыграю эти чувства.

Вот, к примеру, есть у меня одна песня, опять-таки про чувства, – “Осторожно постучала к нам в окно любовь…” Тут непременно нужен дуэт. Мечтала, что запишут эту песню Резеда Шарафеева и Равиль Ганеев. Но их творческий дуэт распался, и теребить расставшуюся пару теперь неудобно. Как-то предложила Асафу Валееву спеть ее вместе. Там так надо сыграть чувства, чтобы все просто ахнули: вон, оказывается, как они друг друга любят… Но пока эта песня лежит. Ждет своего часа.

А вот мой первый альбом больше всех ждала мама. Уже обессиленная, она лежала в постели, а я приносила ее заготовки, макеты, объясняла, показывала, что получается. Она так хотела видеть меня на телевидении. Но меня телевидение показывает почему-то неохотно. Если и попаду в концерте, то непременно вырежут. А на клипы, честное слово, просто денег нет.

“Салкын алан”

Так называется деревня в Альметьевском районе. Редкий случай, когда я написала песню просто по просьбе знакомого. Тот хотел сделать подарок другу. Но песня получилась щемящая, добрая. Мне самой очень понравилась. Тот, кто заказывал, дал денег на то, чтобы сделать аранжировку и записать песню в студии. Ведь самый недорогой вариант и тот стоит две тысячи.

Вот делала альбом, если подсчитать, то получается, что за двадцать песен я отдала сорок тысяч рублей. А сколько получу, знаете? По договору, который я заключила со студией звукозаписи, – десять процентов от продаж. На днях звонят: приезжайте, получите шестьсот рублей за проданные пятьсот девяносто одну кассету. Вот и все. Авторские права у нас только на бумаге. Конечно, иногда обидно бывает. Мои песни звучат по всей России, их поют именитые певцы, а я в лучшем случае услышу слова благодарности от тех, кто прочитает мою фамилию в титрах.

Обидно? Да. Но поверьте, мне куда важнее, чтобы песня дошла до слушателя.

И куда обиднее видеть, как пошлость лезет на татарскую эстраду. Вот вы спросили, что мне не нравится в этой сфере. Вот то и не нравится, что со сцены уходит литературный татарский язык. Пришли певцы, просто не владеющие разговорным жанром. Сцена превращается в деревенскую завалинку, где кто угодно и что угодно может ляпнуть. Да, зритель будет смеяться. Но в погоне за дешевой популярностью мы теряем самое главное свое предназначение – воспитывать словом, красотой.

Послесловие

Только несколько строк хотелось бы добавить к тому, что уже сказано. Сказано откровенно, честно, без прикрас. Наш разговор Гульсина закончила, смеясь: “Я ведь дважды баран. Овен, родившийся в год Овцы. Порою бываю глупа так, что глупее некуда. А иногда мудра не по годам. Не осуждайте меня…”

15 апреля замечательная певица, композитор и поэт Гульсина Сабирова отметила свой день рождения. Она – оптимистка. Вопреки обстоятельствам. Она – сильная. Сильнее этих обстоятельств. Осуждать? Нет такого у нас права. Зато есть возможность со страниц нашей газеты искренне пожелать ей простого женского счастья, любви, о которой она поет нам.

Сабыр бул, Гульсина!