Венера Ганеева, народная артистка России и Татарстана, лауреат Государственной премии Республики Татарстан имени Г.Тукая, не нуждается в представлении. Ее удивительное по красоте и тембру лирико-колоратурное сопрано полного диапазона, неповторимая актерская индивидуальность, высочайшее исполнительское мастерство давно уже покорили не только земляков-татарстанцев, но и ценителей оперного искусства за рубежом. Когда же она поет татарские песни, то, как верно заметила одна из ее поклонниц, “в них слышится все лучшее, что есть в душе народа, дочерью которого является певица: искренность, лиризм, проникновенность и таинственный мон”.

Я не раз встречался с Венерой Ахатовной и говорил с ней – и после премьер с ее участием, и во время шаляпинских фестивалей. Но все это было, что называется, “на ходу”. А вот так – обстоятельно – впервые. Да и повод значительный – двадцатилетие ее творческого пути. Отметила Венера Ганеева этот юбилей, как и все, что она делает, чудесно. Три вечера подряд публика наслаждалась всеми гранями таланта любимой певицы и в оперных партиях – Джильды, Виолетты, Алтынчеч, и в песнях, которые в ее исполнении украшают татарскую эстраду, и в совместном выступлении профессора Венеры Ганеевой со своими питомцами – студентами университета культуры и искусств, которым она передает свой богатый вокальный и актерский опыт.

– Венера Ахатовна, что побудило вас, несмотря на большую нагрузку в театре и концертную деятельность, стать педагогом?

– Многие удивляются этому. Мне хочется помочь молодым людям, не имеющим сценической культуры, а порой и музыкального образования, но желающим петь на эстраде. Они подражают Салавату и другим эстрадным звездам, наивно полагая, что стать эстрадным певцом легко. И, только занимаясь вокалом всерьез, начинают понимать, как это трудно. К третьему курсу у них “открываются” голоса, как это произошло, скажем, с Марселем Вагизовым из Тюлячинского района, и он теперь прекрасно поет итальянские песни и оперные арии. А ведь и не представлял, что способен на такое. Камиля Хайбуллина из Челнов уже знают как хорошего певца-тенора. А Малика Раззакова и Юля Нагайцева любят и поют джаз. Очень хороший баритон у Марата Назмиева из Большой Атни. Так что есть способные и трудолюбивые студенты с хорошими голосами, которые надо шлифовать, и – вперед!

– Возможно, кто-то из них пополнит со временем нашу оперную труппу?

– Я была бы этому очень рада.

– Как вы оцениваете состояние музыкальной культуры в Татарстане?

-Я считаю, что она на очень высоком уровне. Сравниваю с тем, что мы увидели, например, в Голландии. Там нет ни симфонического оркестра, ни своей оперной труппы. Поэтому и ангажируют труппы из разных стран, в том числе и нашу. А у нас и консерватория, и театры… У нас и публика весьма изысканная – на наши оперные и балетные фестивали не попасть. Единственное, чего нам не хватает, на мой взгляд, – это музыкальных спектаклей для детей. А ведь так важно с раннего детства воспитывать на хорошей музыке, учить смотреть музыкальные спектакли. Тем более, что сегодня идет (и это так тревожно!) настоящая психическая атака телевидения на неокрепшие умы с помощью пустопорожних шоу. А на хорошую музыку времени не остается ни на телеканалах, ни в радиоэфире. Шоу-бизнес вытеснил классику, преследуя свои корыстные цели, раскручивая певцов и певиц, чаще всего ничего из себя не представляющих, но пользующихся сиюминутным успехом у толпы. А мы в шоу-бизнесе не заняты…

– И это прекрасно! Думаю, что ваши усилия как педагога и та работа, что ведут преподаватели нашей консерватории и музыкальных училищ, позволят поставить заслон на пути того, о чем вы с такой горечью сейчас сказали. А кто сыграл наиболее важную роль в вашем становлении как певицы?

– Это мои педагоги. В училище – Клавдия Захаровна Щербинина, а в консерватории – Валентина Андреевна Лазько, педагог от Бога, ей, кстати, только что исполнилось восемьдесят пять лет. Я им бесконечно благодарна, и мы по сей день поддерживаем добрые, дружеские отношения. Я также получила очень много и как певица, и как музыкант, общаясь с такими прекрасными дирижерами, как Игорь Васильевич Лацанич, Фуат Шакирович Мансуров, Владимир Михайлович Васильев, Талгат Ахметов.

– Известно, что и Назиб Гаязович Жиганов сыграл значительную роль в вашей судьбе.

– Конечно! В свое время благодаря ему я стала студенткой консерватории. Дело в том, что приемная комиссия забраковала меня, поставила двойку на экзамене по вокалу. И когда я в расстроенных чувствах шла по коридору, меня встретил Назиб Гаязович. Он слышал, как я на экзамене пела арию Алтынчеч, и не согласился с решением экзаменаторов. Меня зачислили сначала в подгруппу. Потом стала полноправной студенткой и благополучно закончила консерваторию. Спасибо ему!

– Какая из оперных партий вам особенно близка и дорога?

– Мне памятна каждая партия. Ведь путь к сценическому образу очень долгий. И все же две героини мне особенно дороги – это Виолетта и Джильда. Благодаря им я достигла определенной вершины в творчестве. И именно за эти партии, а также партию Алтынчеч я была удостоена Тукаевской премии. А с “Травиатой” однажды произошло вот что. К нам приехал голландский импрессарио, чтобы решить, везти или нет этот спектакль на гастроли. А у меня фолликулярная ангина и температура тридцать девять. Я попросила замену. Однако меня уговорили спеть хотя бы первый акт. Я ни жива, ни мертва. Но, зная, что решается гастрольная судьба спектакля, собрала все свои силы и спела. Что дальше? Зиля Сунгатуллина уже готова выйти на сцену, чтобы меня заменить, но я спела спектакль до конца. И поверите ли? Температура спала и ангины как не было.

– Ну да! Серьезно?

– Да. Организм, видимо, мобилизовался и всю инфекцию выгнал. Так что искусство не только требует жертв, но и помогает.

– Как чувствуете себя во время зарубежных гастролей?

– Вообще-то я с ужасом вспоминаю постоянные переезды из города в город. Это очень тяжело. И в последнее время отказываюсь от зарубежных гастролей. К тому же мне не нравится западная жизнь. Там я всегда хочу домой.

Раньше нас не допускали к международным конкурсам, мы пели только на отборочных турах, и Москва нас выбрасывала, как котят. Сейчас певцы могут поехать в любую страну, и многие уезжают насовсем. А я не представляю себе жизни вне Родины. Люблю ее, свой театр, Татарстан.

– А когда зарубежная публика рукоплещет вам и вашим коллегам, какие чувства вы испытываете?

– Что и говорить, приятно выступать под флагом штатс-оперы Татарстана, представлять за рубежом его искусство. И в том, что наш театр завоевал хорошую репутацию у западно-европейского зрителя, есть, думаю, доля и моего труда. И вообще приятно, когда твое искусство находит отклик в сердцах людей, будь то дома или за границей.

– Как вы относитесь к своей популярности, легко ли нести это бремя?

– Не скрою, это приятно. Когда иду куда-нибудь пешком, нередко меня останавливают, просят автограф, и я даю его порой на… денежных банкнотах. Но я никогда не забываю: завоевать популярность легко, но она и обязывает ко многому. Надо быть всегда в форме – и вокальной, и физической.

– Вам не раз приходилось петь перед высокопоставленными лицами, вплоть до коронованных особ…

– Да, я пела перед многими гостями нашего Президента – Ельциным, Путиным, премьером Франции Аленом Жюппе, королем Малайзии…

– А как реагирует “высший свет” на ваше пение?

– Улыбаются, аплодируют, а премьер Франции вручил черную коробочку, но не открыл. Думаю: “Неужели бриллианты?” Оказалось, очень хорошие часы. Но дело не в подарке. Главное – знак внимания.

– С кем из композиторов вы дружите?

– Вот уже двадцать лет дружу и сотрудничаю с Резедой Ахияровой и поэтами, на чьи стихи она пишет песни, – Робертом Минуллиным, Ренатом Харисом, Разилем Валеевым, Наилем Касимовым. Это наша творческая ячейка. Ее плоды – очень хорошие песни.

– А какая самая последняя?

– Ее премьера состоялась в одном из моих юбилейных концертов. Это песня “Белое пожелание” на стихи Рената Хариса.

Я также сотрудничаю с Рашидом Калимуллиным, Луизой Батыркаевой, Шамилем Тимербулатовым и другими нашими композиторами.

– Сейчас мастера искусств нередко уходят в бизнес или политику. У вас не было такого желания?

– Я убеждена, что люди искусства должны заниматься своим прямым делом – творчеством и именно от этого получать и материальные блага, и просто удовольствие.

– Самый тяжелый и самый радостный день в вашей жизни?

– Самый тяжелый – 29 октября прошлого года. В этот день не стало моего отца. Очень дорогого и близкого мне человека. И до сих пор не могу прийти в себя – дня не проходит, чтобы не плакала, не вспоминала его.

А самый счастливый – когда выходила замуж за Камиля. Это было ни с чем не сравнимое ощущение счастья. И состояние влюбленности меня не покидает до сих пор. Конечно, все зависит от самого человека. Если позволять себе разные вольности – а у артистов много соблазнов! – то это состояние пропадает в одночасье. И я очень рада, что смогла сберечь те чувства, тот огонь, которые Камиль зажег во мне. Он – самый главный человек в моей жизни, мой тыл, моя опора. Его все любят, не только я. Все женщины на радио Татарстана, где он работает звукорежиссером.

– А вы не ревнуете?

– Раньше – да. Правда, поводов не было, но мне казалось, что его могут отнять у меня. Он такой интересный импозантный мужчина, а у нас сейчас такая молодежь… В общем, могут отбить любого мужчину. Вот этого я боялась. Но он оказался стойким. К тому же и я с годами только красивее становлюсь (смеется).

– Венера, а что для вас значит дом?

– Ой, очень многое. Я сделала все, чтобы здесь было уютно, радовало глаз и, уединяясь в нашем доме, мы с Камилем находим отдохновение, покой, счастье. Главное, чтобы дома было спокойно, чтобы аура была хорошая. А для этого надо и самому быть духовно чистым человеком… В домашней обстановке забываю, что я народная артистка. Правда, бывает что и козыряю этим (смеется). Ну не может же быть все время патриархат! Думаю, что в доме все должно быть “фифти-фифти”.

– Слышал, что вы используете свое положение, когда хотите помочь своим коллегам…

– Рада, когда это удается. Например, наконец получил квартиру наш прекрасный певец Жора Ковриков. Он с женой и двумя детьми жил в общежитии, где, конечно, никаких условий для творчества нет. И тогда я обратилась к нашему Президенту Минтимеру Шариповичу. Он помог. Спасибо ему! И надо сказать, что он всегда проникается сочувствием, когда речь идет о поддержке талантливых деятелей культуры.

– Что вы цените в людях и что не приемлете?

– Ценю прежде всего честность, порядочность. А не могу терпеть подхалимаж, формалистов, которые, следуя циркулярам, забывают о человеке.

– Есть женщины, которые не любят готовить. А вы?

– Очень люблю. Признаюсь, артист и на кухне артист. Готовлю вкусно и люблю, когда хвалят за это.

– А если понервничали, расстроились и надо выходить на сцену – что помогает обрести душевное равновесие?

– Трудный вопрос. Конечно, от всех жизненных неурядиц лучшее лекарство – работа. Ну а стресс помогают снять уединение, музыка, голос моей любимой певицы Терезы Стратос, фильмы Дзефирелли.

– В чем, по-вашему, счастье?

– Одним словом не скажешь. По-моему, счастье – это когда есть душевный покой, любимая работа, хорошая семья и все твои близкие живы-здоровы.

– А вы счастливы?

– Да. Удачно сложились творческая судьба и, слава Богу, семейная жизнь. Есть душевный покой, потому что я с совестью на “вы”. Довольна сегодняшним днем, а на дальнейшее планы не строю.

– А о чем мечтаете?

– В творчестве – спеть Маргариту в “Фаусте” и главную партию в опере Резеды Ахияровой. Этой оперой предполагают открыть сезон в нашем обновленном театре в год тысячелетия Казани. Название говорить не буду – оно может измениться.

– О чем опера?

– О любви.

– История или современность?

– История. Опера пишется на меня, но я не знакома пока ни с музыкой, ни с либретто.

– Что вы желаете татарстанцам?

– Счастья!

Беседовал