Казанских меломанов вряд ли можно удивить “звездами” музыкального мира, но все же такие, как Вероника Дударова, не часто становятся гостями столицы Татарстана. Единственная в нашей стране женщина, достигшая в сугубо мужской профессии – дирижера симфонического оркестра – вершин мировой славы, она давно снискала заслуженное уважение в музыкальном сообществе. Веронику Дударову отличают интеллигентность, духовное богатство, эрудиция, талант, обаяние. Если правы французы, утверждающие, что женщине столько лет, насколько она выглядит, то поверить в истинный возраст Вероники Борисовны ну никак нельзя. Ведь ей исполнилось в этом году 86! Вот она на дирижерском подиуме – статная и вместе с тем изящная, темпераментная, что выдают необычайная пластика ее рук – они подобны крыльям – и решительные, почти магические жесты, понятные каждому из сидящих перед ней музыкантов, будь то в Москве, Париже, Токио или у нас в Казани.

Торжественный концерт, состоявшийся в прошедшую субботу, 21 сентября, в ГБКЗ им.С.Сайдашева с участием Вероники Дударовой и посвященный 35-летию Государственного симфонического оркестра Татарстана и памяти его незабвенного основателя, первого художественного руководителя и главного дирижера, народного артиста СССР, профессора Натана Рахлина, был организован Татарской государственной филармонией им.Г.Тукая. Он стал подарком для всех, до отказа заполнивших в этот вечер главный концертный зал республики. Украшением вечера стало и вдохновенное слово о Натане Рахлине и Сергее Рахманинове, чьи произведения исполнялись, еще одной нашей гостьи – заслуженного деятеля искусств России, музыковеда Жанны Дозорцевой, признанного мастера художественного слова и давнего друга Дударовой. Вдохновленный талантом маэстро, наш оркестр играл превосходно, и зал стоя приветствовал их и великолепного пианиста из Москвы Михаила Лидского.

Мне посчастливилось дважды беседовать с Вероникой Борисовной. Впервые шесть лет назад в ее номере гостиницы “Татарстан” и нынче – в дни репетиций. Так родилось это интервью.

– Вероника Борисовна! В чем, по-вашему, назначение искусства и музыки, в частности?

– Искусство и музыка формируют личность во всех смыслах. Без них человеком не станешь. А плодить неандертальцев, думаю, ни одной стране не стоит. Музыка считается в какой-то мере элитарным искусством, потому что она-де не всем доступна. Но она практически доступна для слушания любому человеку. Мало, что доступна, она может переделать человека. Многие считают, что симфоническая музыка непонятна. Но на деле она – та же живопись, но только в звуках. В ней такое обилие тембров – у каждого инструмента свой. Кроме того, там есть мелодия. Я не воспринимаю музыку без нее и поэтому не люблю авангардистов. Музыки замечательной – бездна. И мне жаль тех, кто лишает себя этого.

– Что вас сегодня тревожит?

– Меня огорчает засилье рока, поп-музыки. Это оболванивает молодых людей, не подготовленных музыкально. Пребывая в “кайфе”, они не понимают, что им преподносят. Я отнюдь не против массовой культуры, но против осквернения нравов, вкусов, против оглупления людей. В каждом из жанров есть положительные стороны. Опасно, когда утрачиваются критерии в оценке дозволенного, допустимого, приличествующего цивилизованному обществу. Есть прекрасные исполнители рок-музыки, но это не значит, что надо круглые сутки орать, бренчать, визжать. Да и чрезмерное количество децибелов опасно для жизни.

Российская интеллигенция во всем мире славилась. А сейчас ее становится все меньше, новая не появляется. Ведь интеллигенцию взращивают книги, а сегодня мало кто из молодых людей читает. “Нам еще по телевизору не показывали”, – отвечают часто молодые люди, когда их спрашивают о каком-нибудь классическом романе. И мне жалко ту молодежь, которая растет, не развивая свой интеллект. Это непременно скажется на стране, ибо рвутся связи с мировой культурой и теми достижениями во всех областях культуры, которыми славилась наша страна.

В одной из своих статей я уже писала, что в России много талантливых ребят с искрой Божьей, но мало кто из них не только читает, но и ходит в театр, слушает симфоническую музыку. Все это заменило им помешавшееся на плохой эстраде телевидение. Язык не повернется назвать искусством то, чем оно нас пичкает. Каким станет народ, если его и дальше будет “воспитывать” лакированный помойный ящик? А ведь знакомство с подлинной культурой и искусством приобщает человека к размышлениям, ведет к эмоциональным открытиям, а следовательно, к самоуглублению и самообогащению. Так люди с симфонических концертов уходят потрясенными. Под влиянием музыки происходит трансформация человеческой души.

– Что нужно дирижеру для успеха?

– Не так много. Талант, голова на плечах и сердце. Он должен быть психологом и всегда – человеком, какой бы ни был деспот на репетиции.

– Деспот?

– Точнее, должен быть очень требовательным, знать, что хочет, и невзирая ни на что добиваться цели.

– Кто ваши кумиры среди дирижеров и композиторов?

– Мравинский и Шостакович. Мне близка музыка гуманная, масштабная, философская.

– Вы были знакомы с Натаном Рахлиным?

– Конечно. Это был очень талантливый и очаровательный человек. Совершенно раскованный, с детской непосредственностью. Феноменально играл на гитаре, даже “Болеро” Равеля. Мы у нас дома записали это исполнение. И, конечно, он был замечательным дирижером. У него были такие толстые пальцы, напоминающие сосиски, которыми он творил чудеса. Натан Григорьевич мог на репетиции пройти сочинение не до конца. Так однажды он готовил у нас в филармонии Вторую симфонию Скрябина и, не завершив репетицию, сказал оркестрантам: “Вечером смотрите на мои руки и все поймете”. И действительно, концерт прошел великолепно. И я рада, что меня вновь пригласили в Казань участвовать в концерте памяти этого Мастера.

– Государственному симфоническому оркестру под управлением Вероники Дударовой десять лет. Как ему живется сегодня?

– Так же, как большинству россиян. Жизнь музыкантов печальна в материальном отношении. Ведь надо как-то существовать, кормить семью. И надо их холить и лелеять, платить им такие деньги, чтобы они могли остаться музыкантами, а не шли разгружать вагоны. Понимаете? В одной из своих статей я писала, что музыкант – профессия элитарная, от Бога. Бог дает талант немногим. Чтобы быть музыкантом, надо обладать специальным дарованием. А этот дар легче потерять. И пора, наконец, понять власть имущим, что это действительно Божий дар, а не выступление и дрыганье ногами под микрофон, что это искусство, требующее настоящего таланта, и что оно совершенно необходимо для развития человека.

– Вам, наверное, не раз предлагали переехать на Запад и сулили самые комфортабельные условия для работы и жизни?

– Я люблю Россию, какой бы она ни была, и потому нигде, кроме нее, не могла бы жить. И не раз в интервью и со всех трибун обращалась к музыкантам: “Не уезжайте из России, не покидайте Родину!” Мне очень близка мысль Игоря Моисеева, что есть какое-то плебейство – искать признания на стороне, за рубежом. Ты здесь родился, получил все – и ты должен все, что можешь, отдать своему народу.

– У вас есть сын Михаил и внучка, названная в вашу честь. Чем они занимаются?

– Сын журналист, а раньше занимался медициной. А Веронике только что исполнилось двадцать, она перешла на четвертый курс факультета журналистики МГУ, причем занимается журналистикой немецкой и русской. Когда я вернусь домой из Казани, Вероника приедет из Германии, куда ее пригласили на две недели.

– А музыкой она увлекается?

– Немножко. Но Дударовой из нее не получилось и Гилельса – тоже. Поэтому родители решили: пусть играет для себя. Это правильно. Она – девушка очень толковая. Говорит мне: “Я вся – в тебя!” (улыбается).

– Самая большая радость для вас?

– Музыка. А кроме нее, я очень люблю путешествовать – это так интересно! Ездила с оркестром по миру, даже в Египте дирижировала. А самостоятельно, по турпутевке, – в Индию, Сингапур и Малайзию. Побывала почти во всех европейских странах. Люблю фотографировать. Люблю шить. Из упрямства (чем я хуже других?) сшила, причем на руках, несколько вещей. Люблю поэзию. В свой прошлый приезд приобрела в этой же гостинице томик Омара Хайяма.

– А ваш любимый поэт?

– Цветаева, Ахматова, Мандельштам. Нравится китайская и японская поэзия. А больше всех – Пушкин. И признаюсь, люблю свою жизнь, потому что в основе ее – Музыка, любовь и друзья.

– Как вам удается справляться с огромной нагрузкой и так хорошо выглядеть?

– Спросите у Бога, а не у меня. А вообще-то, наверное, гены – я осетинка. А народу моему, потомку алан, пришлось вынести за свою историю многое. И потом я убедилась, что хочу – сделаю. Получается все без психологических затруднений.

– Что, по-вашему, самое ценное в человеке?

– Ум и душа. Обычно отвечают так: “Честность, гордость, храбрость”. Но это все производные. Если есть ум и душа человека, а не животного, то все остальное придет.

– Красота спасет мир?

– Это очень емкое понятие. Красота, по-моему, в доброте человека по отношению к другим людям, она и в искусстве, и в музыке. А их сила – в духовном возрождении людей. Поэтому проблема номер один сегодня – использовать эту силу в полной мере. Вот почему я буду со всей неистовостью продолжать музицирование для подрастающего поколения и, надеюсь, что чего-то добьюсь. И если я кого-то воспитала, духовно возродила, помогла каким-то людям почувствовать себя людьми, могу считать, что жизнь моя не проходит даром.

– Ваше кредо?

– Созидание и творчество.

– Нынче вы во второй раз дирижировали нашим оркестром. Как оцениваете его?

– Помнится, еще шесть лет назад я отметила, что оркестр этот молодой по составу, в нем много способных музыкантов, и работать мне с ними было очень приятно. Фуат Шакирович Мансуров учит их академической работе. Это основа. Так что в том хорошем впечатлении, какое оставил ваш оркестр у меня, несомненно “вина” его художественного руководителя. И такое же впечатление оставила и новая встреча. Оркестр хороший, жаль только, что было мало репетиций. Рахманинов очень сложный композитор в смысле тембровых окрасок и функций каждой группы оркестра. И требует для подготовки, конечно, больше времени. Но я знаю по опыту, что музыканты во время концерта, как и дирижер, испытывают особое творческое состояние, и мне тогда будет легче справляться с ними глазками и ручками. На концерте они сыграют так, как надо.

Так и произошло. Концерт прошел на одном дыхании. И Вероника Борисовна по окончании его сердечно поблагодарила музыкантов, а солистов попросила встать, чтобы зал увидел их и приветствовал. А мне сказала: “Какая превосходная у вас публика: великолепно слушает, замечательно принимает. Я очень признательна ей и оркестру, который вдохновлял меня, а публика – всех нас вместе”. И добавила: “Я с радостью увидела в Казани иное отношение к искусству, чем во многих других городах России. И мне хочется сказать слова благодарности Президенту Татарстана Минтимеру Шаймиеву за то внимание, которое он уделяет культуре, за потрясающий концертный зал, за средства, которые он выделил на новый инструментарий для вашего симфонического оркестра. Вряд ли кто из руководителей многих других регионов России может похвастаться такими деяниями”.

– Давайте пожелаем друг другу долголетия, чтобы мы могли встретиться вновь, – сказала Вероника Борисовна всем, кто пришел к ней после концерта, чтобы получить автограф и выразить свое восхищение и поблагодарить за доставленную радость. – Я с удовольствием приеду вновь в вашу чудесную гостеприимную Казань.

Беседовал