Бессмертник сух и розов. Облака
На свежем небе вылеплены грубо…

Это Лариса Ерусалкина декламирует Ахматову, ходя взад-вперед по своему объекту. Она работает в охране. И это неженское дело ей вовсе не скучно, потому что ей никогда не бывает скучно с самой собой. Она может с упоением декламировать гениальные стихи: “О самом нежном, о всегда чудесном со мной сегодня птицы говорят”.

В свободное от работы время Лариса из маковых зерен или из вишневых косточек выкладывает орнаменты узоров, создает рукотворную красоту, которой так много вокруг нее и которую она тоже хочет запечатлеть. Когда она в первый раз увидела самовары и подносы Минзифы Ханмурзиной на выставке декоративно-прикладного искусства, то застыла от неожиданности: какой яркий, неподражаемо сочный цвет! И это – обыкновенные магазинные краски, нанесенные на проржавевшую загрунтованную жесть! Она знала, что Минзифе заказчики приносят старые негодные подносы, а обратно получают новые, с орнаментом.

И все же Ерусалкина замечала, что в этих цветах есть какая-то едва уловимая аляповатость. Ей же хотелось передавать свое настроение тонко – задумчиво и философски-мечтательно. Так стала она из зерен на тех же подносах, что и Минзифа, подобранных чуть ли не на свалке, выкладывать мозаику воздушных летящих цветов. И у нее получилось! На выставке уже возле ее стендов зрители подолгу стоят и не могут сразу осознать, что все это разноцветное великолепие – из обыкновенных косточек сливы, хурмы, зерен граната, пшеницы или гречки. Но почему из зерен?

– Зерно – воплощение вечно живущей и цветущей жизни. Это – начало начал. В природе свои мозаики, в основе каждого цветка – зернышко, семя, а к концу его цветения снова рождается семя, чтобы жизнь продолжалась вечно, – так мне прокомментировала свой художнический выбор Лариса, когда мы встретились с ней на выставке декоративно-прикладного искусства в бавлинском Дворце культуры.

Мы вместе с Ларисой с удивлением рассматривали работы еще одной художницы – Агнессы Набиуллиной, которые выделялись из множества предметов народных промыслов своей нарядностью. Одно из творений Агнесса назвала “Семья”. Да, это семья в ее патриархальной, давно ушедшей в прошлое чистоте и святости. И идеал этот манит и завораживает. Красивость тут уместна. Ведь всегда она присутствует в лубках, продаваемых на ярмарках. А раз народу это надо – так вот вам!

У Агнессы, как и у Ларисы, нет рынка сбыта. В Бавлах кто купит их творения? А художник не может питаться святым воздухом, как не может и не творить. Если Ерусалкина делает вид, что не очень-то и стремится продать свои уникальные подносы, то Агнесса не скрывает, что за свой труд, куда ушло так много средств на краски и заготовки, хотела бы получить достойное вознаграждение. Пробовала обращаться на ВИКО в Казани, но там не помогают в реализации такого рода произведений, художественные же салоны без стеснения занижают цены для художника.

К сожалению, нет постоянно действующей бесплатной выставки где-нибудь в центре Казани. Тот покупатель, который хотел бы и мог все это приобрести, просто никогда не увидит этих изделий. Бывают выставки в Выставочном зале художников, но туда мало кто приходит из тех, кто мог бы купить изделия…

И все же Лариса не унывает, она все равно будет делать свои панно и натюрморты. Агнесса тоже свои задумки и поиски будет вести неустанно.

А еще эти две молодые талантливые женщины могли бы передать свое мастерство детям. Заметит ли их талант Бавлинский отдел культуры? Пригласит ли их на работу, чтобы в Бавлах появились новые юные мастера традиционных и нетрадиционных уникальных промыслов? Чтобы дети научились видеть будничный серый весенний денек глазами поэта, как видят его Лариса и Агнесса.

…Прозрачная ложится пелена
На свежий дерн и незаметно тает.
Жестокая, студеная весна
Налившиеся почки убивает.
Да, в жизни печаль и радость идут рядом.

Людмила Суханова.