О том, что Марсель Салимжанов репетирует новую пьесу Мансура Гилязова с мало привлекательным названием “Баскетболист”, было известно еще в самом начале сезона, а премьеру сыграли только-только… Спектакль рождался долго и трудно – в этом и режиссер признается. Хотя, казалось бы, что тут сложного? Это не Шекспир и не “Голубая шаль”, к которым просто так, без нового прочтения не подступишься, это всего лишь современная комедия – жанр, на котором Камаловский театр, что называется, собаку съел. Да и здешний зритель к нему привычен, на таких спектаклях взаимопонимание между сценой и залом, можно сказать, абсолютное. Так по-детски упоительно, как смеется камаловский зритель, теперь редко где смеются…

Впрочем, именно о таком вот зрителе, который принимает все происходящее на сцене близко к сердцу, плачет и смеется, как в жизни, забывая, а порой и не догадываясь о существовании театральной условности, и тревожился Салимжанов. Потому что в его новом спектакле бытописание уходит даже не на второй, а на пятый план, да и его герои явно нетипичны для камаловской сцены. И даже если кому-то покажутся знакомыми их имена: Сократ, Диоген, Платон и т.д. – это еще тоже ни о чем не говорит. Словом, чем скорее зритель поймет, что это игра, и примет ее правила, тем больше гарантий, что, отсмеявшись (как всегда от души, до слез!), он почувствует настоятельную потребность побыть наедине со своими мыслями, не имеющими, надо полагать, ни малейшего отношения ни к баскетболу, ни к античной философии…

Главный герой пьесы – бывший сельский учитель по имени Сократ, которым он (а вместе с ним – еще полдеревни) обязан своему просвещенному предку. Видимо, от него же Сократ унаследовал ту неуемную любознательность, которая уже граничит с чудаковатостью. Всю жизнь он чем-то страстно увлечен: сначала астрономией, потом подводными лодками, самолетостроением и т. д. И вот теперь у него новая страсть – баскетбол. Несмотря на маленький рост, Сократ убедил себя в том, что в нем едва не умер великий баскетболист… И пока одни привычно над ним потешаются, другие записываются в его команду, включая новоиспеченного зятя Сократа, чернокожего профессионального баскетболиста, оказавшегося к тому же татарином…

Как говорится, хотите верьте, хотите нет. Не в этом суть. Тем более что, если вдуматься, эта ситуация выглядит лишь немногим абсурднее обычного повседневного существования жителей этой странной татарской деревушки. Вот-вот таким же посмешищем, белой вороной, как и Сократ, станет для них Платон (Асхат Хисмат) – единственный, в ком еще не окончательно атрофировалась крестьянская жилка. Отсеявшись, он как о милостыне просит соседей взять у него несколько оставшихся луковиц и вскопать на своем огороде лишнюю грядку, но никто их не берет, никому это уже не нужно… В бедах своей деревни Платон склонен винить таких людей, как Сократ, которые не сеют и не пашут, а только морочат всем голову своими бредовыми идеями. Но в спектакле, как ни странно, эти персонажи не выглядят антагонистами. Во всяком случае, между ними гораздо больше общего, чем, скажем, между Сократом и его верным сподвижником Диогеном. И в первую очередь – это их неуемная жажда деятельности, какая-то внутренняя упертость, даже когда речь идет о заведомо обреченном деле.

В конце концов, и Сократа можно понять. После того, как в деревне закрыли школу, поскольку в ней стало некого учить, у него и вправду появилось слишком много досуга. Конечно, он мог бы его коротать вместе с Диогеном (Ильдус Ахметзянов), тихо-мирно спивающимся на своем сеновале. Но у героя Рената Тазетдинова просто не тот темперамент, чтобы довольствоваться столь узким кругозором. Поэтому скорее Диоген покинет свою бочку, то бишь выйдет из запоя, чем Сократ в очередной раз признает свое поражение. Да и то только потому, что его уже посетила новая догадка. О том, что в нем едва не умер великий оперный певец…

Наверное, все это и вправду выглядело бы только смешно, если бы исполнители со всей серьезностью относились к своим персонажам, решая привычную для себя задачу донести до зрителя так называемую правду характера. И чем бы успешнее они это делали, тем было бы смешнее и …сокрушительнее для режиссерского замысла. Но, к счастью, большинство исполнителей достаточно глубоко прониклись им, чтобы свернуть на этот проторенный путь. Иными словами, они никоим образом не пытаются отождествлять себя со своими персонажами, вглядываясь в них чуточку со стороны, с тем же любопытством и нескрываемой улыбкой, что и зрители. Но именно это и дает тот поразительный, присущий только театру эффект, когда откровенно абсурдная ситуация вдруг неожиданно емко и наглядно доносит до нас суть самых сложных и запутанных жизненных коллизий.

Да, у человека с маленьким ростом немного шансов стать баскетболистом и снискать себе всемирную славу. Но кто вправе запретить ему стремиться к этому?.. Случается, даже великий народ, в смысле большая, многочисленная нация, не упускает возможности привстать на котурны, именуемые также национальной идеей, дабы не потерять себя и не потеряться в нашем большом и пестром мире. Так что же говорить о представителе не столь многочисленной, к тому же разбросанной по всему миру нации? Наверное, если бы у него даже не было этой внутренней потребности стать чуточку выше, чем он есть на самом деле, его следовало бы на эту мысль натолкнуть… Именно так можно понять смысл притчи о Сократе, даже если бы в финале спектакля режиссер не стал прибегать к государственной символике и целиком положился на театральную…

На снимке: сцена из спектакля.

Фото Ф.Гарифуллина.