Хочется думать, что новая книга Юрия Благова “Кешнер и Ко” обратит на себя внимание не только театралов. Хотя и ее автор, и один из главных персонажей к театру имеют самое прямое отношение. Но в данном случае это просто счастливое стечение обстоятельств, позволившее сделать прямее и короче путь этой необычной книги к читателям. Благодаря ей, они имеют возможность не только освежить в памяти театральные впечатления сорока – тридцатилетней давности (а перед этим окунуться в атмосферу старой, купеческой Казани), но и приобщиться к такому полузабытому жанру, как семейная хроника.

Фамилия Кешнер говорит сама за себя, и не только поклонникам Качаловского театра. Скажем, мне тоже не довелось видеть последние актерские работы народного артиста России В.Кешнера, но самого Вадима Валентиновича я вижу довольно регулярно – на концертах, поэтических вечерах, творческих презентациях и т.д. Для Казани, ее культурной жизни он стал в некотором смысле знаковой фигурой. И кое-кто этим даже пользуется. Во всяком случае, если какому-то собранию важно подчеркнуть свою принадлежность к культурной элите, то самый верный способ – заполучить к себе Кешнера…

В нем, как говорили когда-то, чувствуется порода. И если это не слишком осложняло артисту жизнь в то время, когда подобный комплимент считался довольно сомнительным, то во многом именно потому, что большую ее часть он провел на сцене. Скольких “светских львов” и старорежимных профессоров он переиграл! А все потому, что само это понятие “порода” у нас давно свелось к чему-то чисто внешнему. Выразительная утонченность черт, правильная речь, безупречные манеры – и вот он, готовый портрет аристократа!

Между тем, как явствует из книги, таковым по крови Вадим Валентинович вовсе не является. Его дед, основавший в Казани торговый дом “А.Ф. Кешнер и КО” был купцом, отец – фармацевтом, сгинувшим в Ухтлаге только за то, что “осенью 1939 года, как бы откликнувшись на подписание договора о дружбе между СССР и Германией, он поменял паспорт, в котором теперь в графе “национальность” значилось – “немец”…

Однако это еще не повод усомниться в фамильном, внутреннем аристократизме Вадима Кешнера. Больше того – на мой взгляд, одним из самых убедительных его проявлений является данная книга.

…Он хорошо помнит, как все похолодело у него внутри, когда при поступлении в студию театра им. В.И.Качалова известная актриса Елена Ефимовна Жилина, взглянув на него, вдруг спросила: “Это не ваша была аптека на Проломной?” А ведь он тогда искренне думал, что все это уже позади: безотчетный страх, необходимость скрывать свое происхождение, постоянное ожидание новых ударов судьбы… Ан нет, оказывается, все это продолжало в нем жить и тревожить душу. “Хорошая аптека”, – на счастье Вадима, добавила Жилина…

Возможно, именно этот эпизод и следует считать точкой отсчета. Если не самой книги, то внутренней потребности Вадима Валентиновича разобраться в себе, в своем пресловутом “происхождении”. В конце концов, только так и можно было преодолеть этот смутный, но глубоко укоренившийся страх… И чем больше он узнавал об истории семьи, рода, тем мучительнее становилась даже сама мысль, что время или обстоятельства могут вновь принудить его, Вадима Кешнера, или кого-то из его близких завидовать иванам, не помнящим родства.

Но пройдет еще много лет, прежде чем в его дневнике появится вот эта запись: ” 9 января 1993 года я проснулся от совершенно четкой мысли: ты должен все это записать. Успеть записать. Успеть узнать то, что еще не знаешь или знаешь приблизительно. Если не ты – уже никто…”

Так родился замысел будущей книги, который не мог оставить равнодушным главного театрального “архивариуса” Казани Юрия Алексеевича Благова. Многолетние и плодотворные изыскания по истории казанского театра выдвинули его в ряд самых больших знатоков старой, на рубеже XIX -XX веков, Казани, в которой он теперь ориентируется не хуже, чем на современных улицах города. Не раз мысленно останавливался он и перед домом Журавлева на Большой Проломной, который в декабре 1887 года украсила вывеска аптекарского магазина “А.Ф.Кешнер и КО”. Тем более что это как раз по соседству с особняком купца Меркулова, где теперь волею судьбы располагается Качаловский театр.

И таких “самоиграющих”, символических деталей и совпадений в книге предостаточно. Почти эстетическое чувство вызывает сегодня и самый обычный перечень товаров аптекарского магазина. Его “ассортимент” сам по себе настолько живописен и красноречив, что способен поведать нам о казанцах и их умении привносить в свою жизнь уют и маленькие радости даже больше, чем иной трактат или художественное полотно.

“Здесь можно было приобрести “свежие минеральные воды всех источников”, “средства от комаров и мошек, гвоздичное масло, менталиновые свечи”, “новые духи: американские, французские…, фильтры “Дельфин” для очищения питьевой воды – “удобны и незаменимы на пароходах, дачах и в частных домах”… Перед рождественскими праздниками здесь всегда наличествовал “большой выбор украшений для елки, а также всевозможные предметы для рождественских подарков: несессеры, шкатулки японской работы… Можно было у Александра Федоровича прикупить и бутылочку вина – “лучшего из тонических”, обзавестись фарфоровой посудой американского производства, в т.ч. настенными тарелками с видами Казани” и т.д. и т.п.

Однако эти и другие трогательные подробности, почерпнутые из старых казанских газет, не затмевают главное – благородные черты и драматические судьбы представителей одной казанской семьи. Конечно, в книге, где чуть более восьмидесяти страниц, невозможно рассказать обо всех казанцах, которые не уронили чести и достоинства фамилии Кешнер. Тем более что и жизнь не стоит на месте, род продолжается. Поэтому одни портреты поданы крупным планом, какие-то только штрихами…

Благодаря тому, что “история одной казанской семьи” проходит перед нами на фоне кратких документальных экскурсов и мимолетных зарисовок из жизни купеческой, театральной Казани, семейная хроника приобретает объем и более широкий контекст. А это, в свою очередь, делает оправданным и где-то даже закономерным, что наш интерес к казанской истории вообще постепенно перетекает в новое, более узкое (но и более глубокое) “фамильное” русло. В этом контексте история семьи, рода перестает быть только чьей-то частной жизнью, но именно частью, духовной молекулой, живительной каплей единого кровотока. А потому таких книг, думается, будет появляться все больше и больше.

На снимках: основатель торгового дома Александр Федорович Кешнер и его жена Луиза Давыдовна; реклама торгового дома “Кешнер и КО”; народный артист России и Татарстана Вадим Кешнер.