У истоков Шаляпинского фестиваля стояли люди, уже длительное время ломавшие головы над тем, как привлечь в оперный театр зрителей. Мне приходилось бывать на премьерах, проходивших при зияющих пустотах в партере, на оперных спектаклях, на которых дальше пятого ряда вообще не было зрителей. Между тем Казань и в те годы слыла городом музыкальным, ведь здесь родился великий Шаляпин. В феврале 1973 года в оперном театре состоялся большой вечер-концерт, посвященный 100-летию со дня рождения Ф. И. Шаляпина, в Доме актера выступала его дочь – Ирина Федоровна, которая подарила музею Горького, где уже тогда была “комната Шаляпина”, несколько ценных экспонатов.
Скорее всего, именно тогда появилась безумная идея организовать в Казани фестиваль имени Шаляпина. Безумная по трем причинам: во-первых, отношение к Федору Шаляпину в ту пору было весьма неоднозначным, во-вторых, к имени артиста мирового значения хотел прикоснуться провинциальный театр, и, в-третьих, к тому времени в СССР зародилось и умерло уже несколько музыкальных фестивалей. Тем не менее в 1981 году в театре была создана инициативная группа, в которую вошли главный режиссер Ниаз Даутов, главный дирижер Василий Куценко, режиссер Валерий Дмитров, заведующая литературной частью Рамзия Такташ, заведующий музеем Фуат Саллави и доцент Казанской консерватории Георгий Кантор.
Февральские номера казанских газет за 1982 год сохранили дух первого Шаляпинского фестиваля. Казалось, театр бросил вызов и квелой казанской публике, и собратьям по искусству в других городах. И, как ни странно, фестиваль сразу приняли всерьез.
В его первой афише значились “Борис Годунов” (этой оперой фестиваль открылся), “Князь Игорь”, “Севильский цирюльник”, “Евгений Онегин”, “Фауст”, “Русалка”. Приехать в Казань дали согласие 20 солистов, в том числе два народных артиста СССР – Артур Эйзен и Булат Минжилкиев. Приехал, правда, только Эйзен, но Мельник в премьерной “Русалке” в исполнении Анатолия Правилова, народного артиста России из Горького, так очаровал зрителей, что никто о замене не пожалел. А гость из Фрунзе выступал в Казани позднее, и не один раз.
Среди других исполнителей в 1982 году были также две лауреатки Всесоюзного конкурса вокалистов имени Глинки. Минчанка Нагима Галеева с удовольствием приехала на свою историческую родину – в Казани жили ее бабушка и дедушка. Не была еще так знаменита, как сейчас, и Любовь Казарновская, солистка Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, которая исполнила партию Татьяны в опере “Евгений Онегин”. Интересно, что уже на первом фестивале был гость из-за рубежа – Роберт Сыч из Чехословакии предстал перед казанцами в образе Онегина.
Фестиваль с самого начала был заявлен как большой музыкальный праздник, включавший в себя не только спектакли. В театре в содружестве с музеем Горького была развернута выставка с уникальными материалами о жизни Федора Шаляпина. А. Эйзен дал сольный концерт. В один из фестивальных дней несколько артистов выступили в цехах компрессорного и хлебного заводов. В день рождения великого певца, 13 февраля, в театре прошли Шаляпинские чтения, ставшие потом традиционными.
Каждый спектакль начинался вступительным словом об истории создания оперы и ее лучших постановок. Долгие годы это было слово Георгия Кантора, которого сейчас сменил доктор искусствоведения Вадим Дулаталеев. В фойе театра звучал голос Шаляпина – благо сохранились неплохие по качеству грамзаписи. С 1992 года для особо искушенных показывали видеозаписи зарубежных постановок.
В 1989 году в рамках фестиваля прошел также конкурс басов. На его организацию решились не сразу и после трех попыток поняли, что театру это дело не потянуть. Однако прошедшие конкурсы открыли немало новых талантливых имен.
Вначале в фестивальную афишу включались лишь оперы из репертуара Шаляпина. Их было пять: “Фауст”, “Князь Игорь”, “Севильский цирюльник”, “Евгений Онегин”, “Русалка”. Некоторые шли в дни фестиваля дважды. Это было настоящее пиршество для меломанов – наблюдать, как меняется спектакль с вводом новых солистов.
С годами репертуар фестиваля расширился, иной раз в афишу включались даже балеты, но с появлением во второй половине 80-х годов фестиваля имени Р. Нуриева от этой идеи отказались.
В разные годы в Казани выступали известные басы – А. Ведерников, А. Морозов, Н. Охотников, В. Гринченко. В фестивальных спектаклях принимали участие такие звезды, как И. Архипова, Т. Синявская, И. Богачева, М. Биешу, В. Пьявко, Л. Сметанников, Ю. Марусин, Ю. Мазурок. Не помню случая, чтобы кто-то из гастролеров разочаровал казанскую публику, хотя порой в афише стояли совершенно незнакомые фамилии. Так было, например, с Николаем Путилиным, солистом оперетты из Сыктывкара. Его пригласили на одну из ролей второго плана, но из-за болезни другого гостя вынуждены были доверить ему партию Эскамильо в “Кармен”.
Шаляпинский фестиваль, как и рассчитывали его организаторы, помог решить проблему со зрителями, и не только на фестивальных спектаклях. В Казани даже появился клуб любителей оперы. А кроме того, для всех стало очевидно, что и в казанской труппе есть прекрасные солисты. Приезжим знаменитостям нисколько не уступали З. Сунгатуллина, В. Ганеева, Р. Мифтахова, Г. Ластовка,
К. Хайрутдинова, Ю. Борисенко, Х. Бигичев, Н. Путилин, Э. Трескин, Ю. Галявинский и другие. Помню, директор оперного театра из Германии, будучи гостем фестиваля, признался: “Если бы у меня были такие солисты, я покорил бы всю Европу”. И как в воду глядел – Европу наш театр покорил-таки.
Благодаря фестивалю поднялся творческий уровень не только казанских солистов, но и оркестра, хора, театра в целом. Оркестр стал не просто аккомпаниатором, а равноправным участником каждого спектакля. Дирижер из Австрии Владимир Кираджиев, принимавший участие в фестивале 1993 года, говорил, что для него большая неожиданность – встретить в российской провинции таких музыкантов и такой оркестр (после В. Куценко главным дирижером театра стал Владимир Васильев). Неузнаваемо преобразился и хор, вызывавший ранее вполне справедливые нарекания. Признаюсь, были спектакли, когда хор под руководством Нурии Джураевой мне нравился даже больше, чем иные солисты.
Театр стал иначе относиться к постановке новых спектаклей: больше внимания уделялось декорациям и костюмам. А с приходом на пост главного режиссера Валерия Раку театр имени Джалиля получил известность как интересная экспериментальная площадка. Благополучно пережил Шаляпинский фестиваль и сложный период адаптации к рыночным отношениям, когда закрывались не только фестивали, но даже театры.
Конечно, Шаляпинский фестиваль – прежде всего заслуга самого театра. В первые годы артисты ехали в Казань с опаской. Решающим аргументом для многих, как они сами признавались, было имя Ниаза Даутова, хорошо известное в музыкальном мире. Потом стало проще. Земля, как известно, слухами полнится, а отзывы о казанском фестивале были самые доброжелательные. Гастролеров покоряли отличная организация их пребывания в Казани, уважительное отношение к гостям, высокий уровень исполнительского мастерства. Практически все отмечали удивительную атмосферу фестивальных спектаклей. Уже с 1985 года Шаляпинский фестиваль стал всероссийским. Директора многих театров страны приезжали в Казань набираться опыта.
1981 год стал как бы новой точкой отсчета в жизни театра – в кабинет директора пришел Рауфаль Мухаметзянов. Многое из того, что он делал тогда, в самом начале своей директорской карьеры, и делает сейчас, на современном языке определяется словом “менеджмент”.
Это было еще то время, когда деньги на банковский счет театра поступали независимо от посещаемости спектаклей. Однако молодой директор словно бы предчувствовал, что совсем скоро театр останется один на один со зрителями и даже при наличии бюджетного финансирования будет вынужден сам зарабатывать на свое существование. И когда эти времена наступили, оперный театр оказался к ним более подготовлен, нежели все остальные.
Шаляпинский фестиваль помог всем в театре осознать, что работа со зрителем требует не меньшего мастерства, чем постановка оперного спектакля. Хороший менеджмент – это не только умелое распространение билетов и действенная реклама. Прежде всего это принципиально иная организация творческого процесса и оценка труда каждого, от солиста до осветителя.
В общем, какую сторону жизни театра ни возьми, везде можно найти благотворное влияние Шаляпинского фестиваля. Однако при всей престижности этого музыкального праздника достаточно одного-двух серьезных срывов, чтобы потерять авторитет, который завоевывался десятилетиями. И разумно, на мой взгляд, что театр не позволил себе передышку даже на период реконструкции. Любовь зрителей – штука коварная. Оправдывать ее нужно каждый день, на каждом спектакле. А аншлаг на спектаклях нынешнего, ХХ Шаляпинского фестиваля – лучшее свидетельство тому, что театр в прекрасной творческой форме и по-прежнему любим публикой.
Любовь АГЕЕВА.
