Нынче исполнилось 60 лет известному казанскому скульптору Альфреду Абдрашитову. Его творческая биография складывалась непросто, но образ времени, запечатленный в его многочисленных скульптурных работах, – один из самых жизнеутверждающих в изобразительном искусстве Татарстана.

– Альфред Хайруллович, вы родились, выросли и получили художественное образование в Казахстане, а дальнейшую судьбу связали с Татарстаном. Почему?

– В Казань я приехал потому, что здесь мои корни, моя историческая родина. Но при этом мне глубоко чужд национализм. Насколько опасное это явление, я ощутил еще в юности в Казахстане. И если бы я там остался, то скорее всего не состоялся бы как художник – слишком много там препон для татар, русских…

А родители мои оказались в Казахстане потому, что были репрессированы в 1937 году. Моя мать родом из Актанышского района. Сначала она вместе с сестрами была сослана на Алдан – золотые прииски Якутии. Но и после лагеря вернуться на родину им не разрешили. Так они оказались в Чимкенте, где мать встретилась с отцом, репрессированным из Томска.

Желание переехать в Казань крепло во мне. В 1962 году на Декаде татарского искусства в Алма-Ате я встретился с Харисом Якуповым и поделился с ним своей мечтой. Несмотря на его предостережения о трудностях быта, в 1965 году я приехал в Казань. Татарстанская столица поразила мое воображение своеобразием своей архитектуры.

В гостях у Хариса Якупова я познакомился с подполковником Гиглаевым Владимиром Ивановичем, начальником Казанского дома офицеров. Это замечательный, интеллигентнейший человек! Он помог мне обустроиться в городе и посоветовал идти преподавать в художественную школу. В то время в Казани было целых четыре детские художественные школы.

Здесь же, во дворе школы, стоял сарайчик, где я устроил свою первую мастерскую и вылепил скульптуру воина-освободителя для Бавлов.

– А чем вас привлекла военно-патриотическая тематика?

– Такое было время!.. Мы же были советские люди. Хотя мои родители были репрессированы, они никогда не говорили плохо о своем прошлом, да и не вспоминали его особенно… А у нас, детей, воспитывали патриотизм и любовь к Родине. Я с детства рисовал и Ленина, и Сталина… И мне это было интересно! С увлечением работал я и над трехфигурной композицией “Дзержинский, Ленин и Менжинский”. Сделал монумент “Проводы на гражданскую войну” (1968 г.) для творческой дачи скульпторов в Переславле-Залесском. Мою работу коллеги восприняли очень тепло. Как и мою композицию “Победа”, где мать встречает сына-фронтовика. Эту работу я перевел в красное дерево…

Ну а что касается вождей… Так ведь и на жизнь надо было как-то зарабатывать. А бюст Ленина в те годы был почти в каждом кабинете.

– Оправдала ли Казань ваши творческие ожидания?

– Я человек прямой, открытый по натуре. Многим это не нравилось. Поэтому меня 15 лет не принимали в Союз художников. Кое-кто из казанских коллег мне в открытую говорил: “Уезжай отсюда, нам конкуренты не нужны!” Всякое пришлось испытать. Случалось, и горькую пил… Но мне повезло с семьей – у меня прекрасная жена Луиза, которая родила двоих сыновей – Альберта и Аделя. Когда дети стали подрастать, я порвал с пьяными компаниями и все силы отдал творчеству. Я был участником нескольких всесоюзных выставок в Москве. В последние годы мы вместе с сыном Аделем создали целую галерею скульптурных портретов известных татарских писателей, композиторов, художников: часть их экспонировалась на моей недавней выставке в НКЦ “Казань”. А всего там было представлено 90 наших работ. Многих это удивило, а мне кажется, что сделано мало…

– Ваши сыновья тоже стали художниками?

– Адель окончил Пензенское художественное училище. Последние 10 лет мы работаем вместе. Альберт учился в КХТИ, но после первого курса его призвали в армию, и он попал в Чернобыль… Теперь помогает нам, он – резчик по дереву. Все трое мы как бы дополняем друг друга.

– Ваше творчество имеет реалистические основы, и вместе с тем почти в каждой работе присутствует что-то романтическое. Как это объяснить?

– Это от Бога и… родителей. Любовь к музыке, поэзии – это от мамы. Она и рисовала когда-то… А я в молодости писал стихи. Я очень чувствительный человек. И вижу в людях только хорошее. Если же человек мне не нравится, то ни за что не смогу его лепить. Уж лучше буду шить шапки! Это ремесло, кстати, я перенял от отца. Нынче скульптурных заказов почти нет. А если и бывают, то получаешь за свою работу в лучшем случае 10 процентов ее настоящей стоимости. И в такой ситуации быть только реалистом тяжело. Вот душа и воспаряет…

Беседовал

Назип ГАЛЕЕВ.