– Я очень трудно расстаюсь с картинами, которые написал. Их более четырехсот, но прямо сейчас могу сказать о каждой из них – когда, по какому поводу возникла идея написать именно этот сюжет и кому посвящена картина…
Мне, как и любому рядовому пенсионеру в нашей стране, конечно, нужны деньги, лишних у меня нет. Но хотите верьте, хотите нет, только ради дополнительного заработка я не расставался ни с одной картиной. В основном дарю, однако тоже редко. Я, однако, не бессребреник. Вот столкнулся с тем, что, оказывается, у каких-то моих картин есть свои поклонники. И во время выставок эти люди приходят посмотреть именно «свои», полюбившиеся им работы. Подходят ко мне и просят: «Пожалуйста, только не продавайте вот эту, и ту, и еще вот эту картины. Не лишайте нас возможности их видеть!» И как я могу подвести моих почитателей? Такое восприятие картин мне, честно говоря, дороже, чем их выгодная продажа.
Честно пытался работать под заказ, писать, например, портреты. Заказчикам нравилось, но понял, что это не мое предназначение. Да, вероятно, вы правы, это непрофессиональный подход. Но я ведь и не профессиональный художник. В сущности, остался тем, кем всегда хотел быть и стал – геологом, человеком, который вечно в поиске своего места под солнцем открывает новые места на земле… – улыбается в разговоре со мной художник из Бугульмы Фарит Зайдуллович Газизуллин.
«Геолог-художник» – так он сам себя называет.
Выставка его картин состоялась под занавес уходящего 2014 года в фойе здания татарстанского парламента. Организовать эту творческую «командировку» в Казань помогло счастливое стечение обстоятельств. Будучи в Бугульме, Президент Рустам Минниханов познакомился с творчеством Фарита Газизуллина, заинтересовался его судьбой. В итоге и был организован вернисаж в Госсовете, составивший почти 60 полотен.
Самого мастера я без труда нашла на выставке – подвижный, худощавый, темноволосый мужчина без труда балансировал на высоких ступенях стремянки, помогая размещать экспозицию. Зная возраст художника, родившегося в 1942 году, можно бы и удивиться, но…
Бывший работник АО «Татнефтегеофизика» Фарит Газизуллин 20 лет отдал любимой геологии, которой увлекся еще в школе. В 1965 году окончил геофак Казанского университета и уехал в тайгу, в Якутию. Кому, скажите, хочется уезжать так далеко от тепла родительского дома? А ведь свое трудное послевоенное детство Фарит ценил, потому что вырос в дружной многодетной семье, с мамой и отцом, вернувшимся с фронта…
Ветер странствий привлекал неисправимого молодого романтика, обещая приключения и открытия. «Это был побег из плена обыденности», – уточняет Фарит Зайдуллович. Те ожидания сбылись, но было и другое: неимоверные физические трудности, ходьба в буквальном смысле слова по краю пропасти, гибель друзей. Навсегда покорила его во многом неизведанная и сегодня Якутия – первозданной красотой природы и пришедшим пониманием ценности человеческой жизни, гармоничным восприятием окружающего мира. Отсюда родилось и еще одно увлечение Газизуллина, ставшее частью его души, – восхождение к труднодоступным местам горных гряд Памира и Приэльбрусья. Одно из последних восхождений состоялось буквально прошедшим летом. Вершины покоряются смелым, и сколько бы ни «сигналил» о возрасте паспорт, Фарит Зайдуллович не обращает на него внимания. Другое дело, что подготовка и поездка в горы сегодня требуют все больших материальных вложений…
Свое сердце художника Фарит Зайдуллович навсегда отдал суровому краю – Якутии. Точно сказать, когда пришло желание не просто сфотографировать на память уникальные места, а нарисовать полноценное живописное полотно, Фарит Зайдуллович затрудняется. Однажды взял краски и… пошло. На мой недоверчивый вопрос: «Что, вот так просто – был геологом, стал художником?» – Газизуллин только улыбается.
В своем творчестве отдает предпочтение пейзажному жанру: «У меня он лучше получается». Начав с горно-таежных пейзажей Якутии, Фарит Зайдуллович позднее перешел на пейзажи Кавказа и Памира. Его картины – это отражение воспоминаний о памятных местах или событиях тех далеких лет. Смотришь, например, на «Гонамский порог» и словно окунаешься в эти стремительные воды, дышишь этим воздухом, ощущаешь на лице ледяные брызги. Издалека кажется, что перед тобой – большая фотография, настолько отчетливо выписан каждый миллиметр этого дивного уголка планеты, перенесены на холст все оттенки пейзажа… «Сумерки в долине шаманов», «Воспоминания о Якутии», «Романтика первопроходцев», «Непокоренные вершины», «Безмолвие гор» – эти работы сам художник считает наиболее удачными. Среди картин, выполненных в других жанрах, ему близки портреты матери – «Анием», друзей – Юрия Михалкина и погибшего в горах Владимира Саматова. Совершенно необычно смотрится серия работ в темных красках, посвященная нелегким для всех перестроечным 90-м годам. И уж совсем неожиданно на общем фоне выглядят морские пейзажи «Безмолвие океана» и «Приближается шторм» – последняя посвящена гибели учебного парусника «Альбатрос». Они написаны под влиянием знаменитого русского мариниста Ивана Айвазовского.
Как говорит Газизуллин, природе, горам он всегда был обязан вдохновением, подталкивающим руку к мольберту и краскам. Впрочем, если как геолог в своей специальности он полностью состоялся, то как художник все еще продолжает расти.
В собственных оценках творческой судьбы Фарит Газизуллин осторожен. Но сами за себя говорят факты: за двадцать с лишним лет, прошедших с момента написания первой картины, он стал популярным и узнаваемым не только в Бугульме, но и в Казани, во всем Татарстане, соседнем Башкортостане. О нем написаны статьи, он много встречается с молодежью, с работниками предприятий, учреждений. Художник и сам является соавтором книги о своем известном казанском коллеге – Константине Васильеве. Газизуллин вдохновляется его творчеством, созвучным своим внутренним ощущениям.
Есть еще превосходно изданный альманах работ Фарита Газизуллина, правда, до обиды смехотворным тиражом. Выставок могло быть больше, но их организация, понятно, упирается в материальную сторону дела. А как мы уже знаем, мой собеседник не любит расставаться со своими картинами…
Такой вот круговорот судьбы.