«Как бы я хотел увидеть свой балет на сцене. Хоть одним глазком», – писал с фронта Фарид Яруллин
Почти незамеченным остался 100-летний юбилей автора первого татарского балета «Шурале» Фарида Яруллина. Скромность и молчаливость, которые были присущи талантливому композитору при жизни, оказались знаками судьбы.
Весной 1941-го в Казани полным ходом шла подготовка к Декаде татарского искусства в Москве. Ее открытие было намечено на август, а одним из главных событий Декады должна была стать премьера балета на сюжет знаменитой поэмы-сказки Тукая, которую «положил на музыку» молодой и никому еще не известный выпускник Московской консерватории Фарид Яруллин.
Балетная труппа в Казани была малочисленной, и в подкрепление ей прислали танцовщиков из Москвы. Постановщиком балета был назначен ленинградский хореограф Леонид Якобсон, человек талантливый и очень требовательный. После репетиций артисты буквально падали от усталости. Но больше всего доставалось молодому автору балета. Якобсона многое не устраивало в либретто, принадлежавшем перу Ахмета Файзи, и балетмейстер взялся сам его переделать. В результате Яруллину пришлось заниматься не только переработкой имевшегося нотного материала, но и сочинять много новой музыки. Сохранились свидетельства, что композитора буквально запирали в комнате, дабы ничто не отвлекало его от работы. Как бы то ни было, но в самые сжатые сроки Фариду Яруллину удалось выполнить титаническую работу. Для артистов уже были пошиты костюмы в мастерских Большого театра.
Но война спутала все карты. Декаду отменили, театр временно закрыли, а его помещение отдали под госпиталь.
В первые же дни войны Фарид Яруллин ушел добровольцем на фронт, и с этого момента его жизнь и жизнь его детища – балета «Шурале» – больше никогда не пересекутся.
Композитор родился 1 января 1914 года в семье музыканта-самоучки, который и приобщил сына к музицированию. После окончания Казанского техникума искусств по двум классам – виолончели и фортепиано Фарид Яруллин в 1934 году поступает в Московскую консерваторию и учится в классе композиции Б.Шехтера, а затем у профессора Г.Литинского. Успешно овладевая профессиональным композиторским мастерством, Яруллин пишет разнообразную камерную музыку, а также начинает работать над оперой «Зульхабира».
Но тут неожиданно им овладевает новый замысел, и, оставив незавершенной «Зульхабиру», Яруллин на одном дыхании делает первые наброски будущего балета «Шурале». Излишне говорить, что к Тукаю у молодого композитора было особое отношение, тем более что его отец, Загидулла Яруллин, был лично знаком с поэтом и вошел в историю татарской музыки как автор знаменитого «Марша Тукая». Поэтому трудно сказать: музыка ли подсказала знакомый с детства сюжет или, наоборот, поэзия Тукая стала для композитора источником вдохновения.
В сентябре 1939 года состоялось прослушивание и обсуждение самого первого, авторского варианта «Шурале» в фортепианном изложении. С учетом некоторых доработок решено было включить «Шурале» в репертуарный план Татарского театра оперы и балета. А о том, что было дальше, мы уже знаем.
Премьера «Шурале» состоялась в победном сорок пятом, незадолго до окончания войны. Спустя пять лет после казанской премьеры первый татарский балет был поставлен в Ленинграде, затем в Москве (в Большом театре партию Сююмбике танцевала Майя Плисецкая), в столицах многих союзных республик, а также за рубежом (Монголия, Болгария, Чехословакия, Албания). Но если о счастливой сценической судьбе балета «Шурале» можно говорить бесконечно долго, то в биографии его автора поныне остаются белые пятна.
Почти сорок лет Фарид Яруллин считался пропавшим без вести. Дороги войны сначала привели его в Ульяновское пехотное училище, а спустя четыре месяца он уже командовал ротой пулеметчиков. О боевом пути лейтенанта-композитора можно судить только по письмам, которые изредка приходили в Казань на имя его жены и дочери.
Так, в одном из них, датированном октябрем 1942 года, Фарид Яруллин называет свое местонахождение самой горячей точкой фронта. Такой точкой в те дни был Сталинград. В другом письме упоминается деревня Ольховка – та самая, через которую прошла Курская дуга. Из писем же видно, что и на фронте Фарида Яруллина не оставляли мысли о «Шурале». «Как бы я хотел увидеть его на сцене. Хоть одним глазком…» – признается он жене. Последнее письмо, которое получила от него семья, датировано 31 июля 1943 года.
Многие годы родные и друзья композитора пытались хоть
А помог в общем-то случай. В середине восьмидесятых годов в Казань пришло письмо от белорусских поисковиков, разыскивающих родственников Фарида Яруллина, чье имя значилось на скромном обелиске над братским воинским захоронением близ деревни Новая Тухиня Витебской области, за которым все эти годы ухаживали местные жители. Там же указана и дата его гибели – 17 октября 1943 года.
Судьба отпустила Фариду Яруллину неполных 30 лет, но до сих пор он остается самым известным в мире татарским композитором. Остается лишь догадываться, сколько еще он мог бы написать разной и талантливой музыки, если бы не война и злой рок. Но, может быть, самое пронзительное в этой человеческой истории, что автор музыки, обессмертившей его имя, так и не увидел свой балет на сцене.
