Ах, как же хотелось, гуляя по Спасской ярмарке в Елабуге, немедленно облачиться в длинное цветастое платье и пойти приплясывать задорно под народные песни, войти в круг хоровода… Вот так, самой своей атмосферой этот яркий праздник способствует росту интереса ко всему исконно народному, к нашим историческим корням.

Как мы уже сообщали, Спасская ярмарка прошла в Елабуге в шестой раз. Ее проведение было возобновлено после 60-летнего перерыва, и одной из главных целей инициатора ярмарки, Елабужского государственного музея-заповедника, стало возрождение старинных традиций. На этот раз ярмарка собрала свыше 800 мастеров и ремесленников со всей страны, десятки народных коллективов. Посетили праздник около ста тысяч человек.

ЮБКИ И ПЛАТЬЯ ВМЕСТО БРЮК

…Возле палатки с платьями в народном стиле все три дня толпились покупательницы. Натуральные ткани, женственные модели притягивали посетительниц ярмарки, словно магнит. Валентина Паркулаб, руководитель екатеринбургского фольклорного центра «Перезвон», где шьют эту одежду, и сама всегда ходит в национальном костюме.

– Я не стесняюсь, горжусь своей историей, – говорит Валентина. – Добавляю к национальной одежде какие-то современные элементы. Получается некая стилизация. Чем одеваться с рынка, лучше купить ситец и сшить себе понравившиеся юбку или платье.

Валентина ведет свой рассказ на фоне веселых народных песен – рядом, тоже в ярких нарядах, танцуют участники ансамбля «Перезвон», приглашая присоединиться всех желающих.

Центр «Перезвон» ведет большую работу по возрождению многих позабытых ныне традиций и обычаев.

– Мы ездим в этнографические экспедиции, изучаем песни, танцы, шьем костюмы, – рассказывает руководитель коллектива. – Одежду как копируем в точности, так и стилизуем, чтобы современным девушкам и парням хотелось ее носить.

Но можно шить и самостоятельно. Это довольно просто, и участники центра учат всех желающих азам изготовления народного костюма. Валентина Паркулаб проводит мастер-класс прямо под открытым небом.

– Сарафан, юбка – это прямоугольник, собранный в складку, – показывает мастерица. – Садишься за машинку, заложила складку – прошила, заложила – прошила… По талии примерила – достаточно, потом делаешь второй ряд строчки, третий – сколько надо для ширины пояса. Готово! Чем мельче складки, тем красивее сидит юбка.

И правда: смотрю на женщин из ее ансамбля – и любуюсь. Тут к нам подходит семейная пара, просят разрешения примерить сарафан, чтобы сфотографироваться на память. Молодую женщину одевают в старинный костюм, и ее преображение удивительно. Была обычная девушка в джинсах и футболке, а стала – лебедушка.

– Русский женский костюм, как правило, состоял из рубахи и сарафана, – комментирует Валентина. – Почти все шьется очень просто, из прямоугольников, квадратов, треугольников. В старину обучались этому с малых лет. К замужеству девушка готовила сундук с приданым – рубахи для будущего мужа, фартуки, сарафаны на все случаи жизни: замуж выходишь – должен быть один сарафан, пока молодуха – другой, ребенка родила – третий, была и отдельная одежда для праздников. Надо было все подготовить, потому что потом становилось некогда – женщина начинала рожать детей. В сундуках была вся нужная одежда до старости. Сарафаны шили с запасом: поправилась женщина – расшила. А ткани носились годами.

Валентина показывает ярко-красный платок, красиво повязанный на ее голове. Удивительно, но он – из XIX века! Был произведен на знаменитой мануфактуре купцов Барановых, не выцвел, не истрепался. Такими вот тканями славилась Россия. Теперь же – вот парадокс – умельцы шьют народные костюмы из импортного материала. Лен в России еще есть, говорят они, а вот самый качественный и красивый ситец производят в Америке.

Коллектив «Перезвон» большой, есть в нем еще и ткачихи, вышивальщицы, музыканты. Молодые приходят и уходят, когда создаются семьи. Потом возвращаются.

– Молодежь у нас правильно женится, – говорит Паркулаб. – Отношения в семье – это тоже традиция, и если мы в традиции воспитываем с малого возраста, то и семьи не распадаются. Либо умеют выбирать достойную пару, либо же – смиряться с выбором. На все надо умение.

ВОЗРОДИТЬ ЗАБЫТОЕ

Обширнее всех на Спасской ярмарке была представлена соседняя Удмуртия. Здесь на прилавках вещи, от которых по-настоящему веет стариной, словно они не сделаны в наши дни, а найдены этнографами. А все потому, что в соседней республике уже более двух десятков лет действует целая система сохранения, возрождения и развития забытого или утерянного за последнее время традиционного народного декоративно-прикладного искусства. Система включает сеть домов ремесел по всей республике во главе с методическим центром. Очень важный момент: работа не пущена на самотек, а поставлена на научную основу. Без государственной поддержки все это было бы невозможно. Привлечены ученые, проводятся экспедиции по селам, всякому начинанию предшествует исследовательская работа. В каждом районе Удмуртии развивают именно те промыслы, которые здесь исторически существовали, а не просто то, что сейчас модно или популярно.

Ирина Амелюхина из Сарапула ведет такую работу в местном Доме культуры. Начали с того, что «подняли» историю промыслов и ремесел этой местности, изучили музейные экспонаты, нашли в деревнях пожилых людей, которые еще не утратили навыки ремесленничества. Поскольку было развито кожевенное производство, начали изготавливать изделия из кожи. Узнали, что некогда Сарапул славился пряниками, и стали разрабатывать пряничные доски для хлебокомбината. Исследовали уральские костюмы из музеев и стали шить по старинным выкройкам. Серьезно взялись за возрождение ткачества.

– Люди в последнее время все больше понимают, что ручной труд – это эксклюзив, это душа мастера, это здорово, – заключает Ирина Амелюхина.

НА СВОЕЙ ЗЕМЛЕ

И пасечники на ярмарке в этом году отдавали дань традициям. Пчеловоды объединились в свой «медовый» городок с продукцией из «родовых поместий России». На этой территории продавали мед не перекупщики, а сами пчеловоды.

Алмаз Зарипов сам основал свое родовое поместье. Восемь лет назад молодой пожарный из Нижнекамска перебрался в маленькую удмуртскую деревню, выстроил дом, завел пчел.

– Переехали и по принципиальным соображениям, и просто потому, что хотелось осесть на земле – там, где свежий воздух, чистая вода, раздолье для детей – у меня их трое.

Супруга его поддержала.

– Наши стремления совпали, – говорит Алмаз. – Чтобы создавать это пространство любви, как мы его называем, нужна вторая половинка. Деревья сажать, обустраивать дом – все это хочется делать вместе.

«Созревал» мужчина несколько лет, присматривал подходящее место. А лет в тридцать ему в городе стало совсем невмоготу. Уволился, уехал в недостроенный дом. Некоторые, даже переехав в деревню, чувствуют, что не совсем были готовы, скучают по городу. Но Алмаз и его семья, навещая родителей в Нижнекамске, могут выдержать не больше двух дней – тянет домой, где тишина и просторы. Кстати, дед Алмаза Зарипова был пчеловодом – преемственность сохранилась.

А вот Александр Богачев – пасечник в пятом поколении. Продолжать его дело намерен и взрослый сын. Александр, как и все другие пчеловоды, посетовал на трудности со сбытом продукции. Он утверждает: люди по незнанию часто покупают то, что медом назвать нельзя. Перекупщики, которые пчел и в глаза не видели, получают необходимые документы и бойко торгуют разным «медом» с экзотическими названиями. На деле это дешевый мед неизвестного происхождения или медоподобная субстанция, которая не только не полезна, но и может содержать вредные примеси.

Поэтому пчеловоды советуют покупать мед только у проверенных пасечников.

* * *

Так и получается, что талантливые люди, которые делают свою работу честно и при этом следуют традициям, очень нуждаются сегодня в поддержке. Спасская ярмарка, по мере своих возможностей, является таким местом, где самобытные мастера могут и на других посмотреть, и себя показать. Благо показать им есть что.