Эксперименты с дроблением генерации в Татарстане, похоже, закончились. Пора ее вновь объединять

В последние годы в России активно идет процесс объединения генерирующих предприятий. К примеру, у компании «Газпром энерго» – «дочки» Газпрома – одиннадцать энергофилиалов по всей стране. А в составе «РусГидро» – двадцать структурных единиц, в основном гидроэлектростанций, также расположенных в разных регионах России. В Татарстане, наоборот, разукрупнение генерации государственной компании «Татэнерго» началось в 2007 году с передачи в частные руки Уруссинской ГРЭС. В 2010-м были проданы Нижнекамская ТЭЦ-1 и Казанская ТЭЦ-3 – группе компаний «ТАИФ», а также Нижнекамская ТЭЦ-2 – «Татнефти». В активе Генерирующей компании – преемницы «Татэнерго» – осталось пять энергообъектов.

Вроде как делалось это во благо – была попытка создать конкурентную среду в отрасли. Привели такие реформаторские шаги к повышению энергетической безопасности республики? Как сегодня «чувствует» себя татарстанская энергетика? Какие решения требуются для того, чтобы поднять ее конкурентоспособность? Об этом и многом другом – наш разговор с генеральным директором ОАО «Генерирующая компания» Раузилом Хазиевым, который заступил на эту должность в конце мая нынешнего года, приняв на себя хозяйство не в самом благополучном за последнее десятилетие виде. 

– Раузил Магсумянович, почему ваша компания оказалась в сложном экономическом положении?

– Основная причина заключается в том, что после передачи в 2010 году двух станций группе «ТАИФ» и создания на их основе генерации «ТГК-16» такие крупные «таифовские» предприятия, как «Нижнекамскнефтехим» и «Казаньоргсинтез», перешли на прямые договоры с новой энергоструктурой и ушли от перекрестного субсидирования населения. Хотя тогда была принята директива, в соответствии с которой в течение трех лет промышленники должны были нести груз «перекрестки», а государство за это время – освободить их от этого обязательства. Власти выполнили свое обещание – с сентября текущего года перекрестное субсидирование в Татарстане отменено. Но промышленники – не выполнили. В итоге за эти годы образовалась дельта в шесть миллиардов рублей, из них три миллиарда легли на плечи Генерирующей компании и по полтора миллиарда – на Казанскую и Набережночелнинскую теплосетевые компании. 

Три миллиарда рублей для предприятия, у которого выручка составила 26 миллиардов, – это большая цифра: из них 20 миллиардов у нас уходит на топливо, 18 миллиардов – на газ, остальное – на мазут и уголь. Остается шесть миллиардов рублей на налоги, зарплату, ремонтные работы и так далее. Конечно, это сказалось на работе предприятия. И первые шаги, которые мне пришлось предпринять в новой должности, – ужиматься по всем фронтам, в том числе по заработной плате. Премиальные не платил, идут сокращения штатов. Некорректно, когда говорят, что энергетики «жируют»: сейчас средняя зарплата в компании составляет чуть более 30 тысяч рублей, а в начале текущего года была 48 тысяч.

– И что вы намерены предпринять?

– В настоящее время работаем над стратегией развития предприятия, на научной основе определяем, какие направления деятельности продвигать в первую очередь. Под нашим началом гидроэнергетика (Нижнекамская ГЭС), конденсационная энергетика (Заинская ГРЭС, вырабатывающая в основном только электроэнергию), и теплофикационная энергетика (Набережночелнинская ТЭЦ, Казанские ТЭЦ-1, 2). Вот и решаем, какое из этих направлений лучше всего развивать в соответствии со спросом рынка. Планируем до 1 января принять эту стратегию, для разработки которой привлекаем специалистов ведущих энергокомпаний страны, изучаем их опыт.

– Разве раньше такого документа не существовало?

– К сожалению, нет. Видимо, когда в энергосистеме республики все было хорошо отлажено и рынок электрической энергии не был таким жестким, как сегодня, то и не было необходимости расписывать на бумажных или других носителях поэтапные шаги дальнейшего развития компании. Именно трудности заставляют более рачительно относиться к расходам.

– И в чем же заключаются самые большие трудности?

– В том, что долгие годы в республике генерация практически не обновлялась. С 2004 по 2006 год на Казанской ТЭЦ-1 были внедрены две газотурбинные установки мощностью по 25 мегаватт. То есть на сегодня проектная мощность татарстанской энергосистемы составляет пять тысяч мегаватт, из них новых – только 50. Получается всего один процент – это не обновление.

• Раузил ХАЗИЕВ, генеральный директор ОАО «Генерирующая компания»: – Пришло время вводить новые, эффективные, экологически выверенные источники энергии, менять техническую политику, подходы к планированию и проведению ремонтов.

Правда, в настоящее время ведется комплексная модернизация Казанской ТЭЦ-2, где возводятся две парогазовые установки на 220 мегаватт, реконструируются системы топливоподачи и водоподготовки. По завершении работ это будет самая современная в республике станция. Но сегодня по России строится 46 подобных объектов. Раз появляются новые мощности, значит, электроэнергия дешевеет. И нам со станциями, введенными в эксплуатацию в тридцатых годах прошлого века, очень сложно конкурировать на оптовом рынке электроэнергии. Поэтому необходимо как можно быстрее определиться с перспективными стратегическими планами. Это требование времени.

– Какие станции самые убыточные и прибыльные в системе Генерирующей компании?

– Самая убыточная – недостроенная Елабужская ТЭЦ. С прибылью работают Нижнекамская ГЭС и Заинская ГРЭС. Но опять-таки все довольно неоднозначно. Допустим, агрессивно действует компания «РусГидро», которая совместно с Федеральным агентством водных ресурсов регулирует режимы работы всех водохранилищ Волжско-Камского каскада. Они могут занизить уровень Нижнекамского водохранилища, в результате чего выработка электроэнергии на Нижнекамской ГЭС может стать невыгодной. А никуда не денешься – река одна, и функционировать здесь по своим установленным правилам невозможно. Мы обязаны выдерживать требования агентства.

И на Заинской ГРЭС – ветеране татарстанской энергетики – один из двенадцати блоков уже выведен из эксплуатации, поскольку отработал свой ресурс. Только в обновление этого блока нужно вложить десятки миллиардов рублей. Необходимо изыскать средства на модернизацию этой станции, без которой не обойтись, особенно в летний период, когда в теплоэнергии потребности нет, а она производит электроэнергию и горячую воду (для потребительских нужд).

Однако даже в нынешней ситуации год мы должны завершить с прибылью, хотя и небольшой. Сегодня экономика у Генерирующей компании не самая хорошая, но мы ее полностью выправим и знаем, как это сделать.

– Если за последние годы в Генерирующей компании было введено всего 50 мегаватт мощности, значит, предприятие функционировало в основном за счет того, что было сделано предыдущими поколениями энергетиков, которые создали огромный запас прочности. Но основные фонды имеют обыкновение стареть…

– Безусловно. На сегодня износ основных фондов составляет в среднем 70 процентов! Поэтому пришло время вводить новые, эффективные, экологически выверенные источники энергии, менять техническую политику, подходы к планированию и проведению ремонтов.

На Казанской ТЭЦ-2 до сих пор действует американский генератор, полученный Советским Союзом… по программе ленд-лиза и созданный еще в сороковых годах прошлого века. Там же работает котел, установленный в 1951 году, на котором и сейчас красуется имя Иосифа Сталина. Только отменные умельцы могут содержать такое оборудование. При большом износе автоматика не выдерживает. Одной из мер по повышению эффективности и качества ремонтных и реконструктивных работ на казанских ТЭЦ-1,2 стало формирование постоянных бригад квалифицированных и опытных ремонтников, работающих на хозспособе. Только с дополнительными людьми стало возможно обеспечить надежность функционирования турбин, котлов и генераторов.

Модернизация неизбежна, иначе мы не сможем решить задачи, поставленные руководством Татарстана, – довести валовой региональный продукт к 2015 году до двух триллионов рублей.

– Стоит ли надеяться на то, что ваше предприятие, обеспечивающее энергией львиную часть республики, подобающим образом подготовилось к зиме?

– Безусловно. Все наши станции тщательно проверила межведомственная комиссия, состоящая из представителей Министерства энергетики РФ, Приволжского управления Ростехнадзора, Регионального диспетчерского управления Татарстана, Министерства промышленности и торговли РТ, Министерства по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям РТ. Так что договориться со всеми членами комиссии о каких-либо снисхождениях, как вы понимаете, невозможно. Мы устранили все предъявленные замечания и 9 ноября получили паспорт готовности к работе в осенне-зимний период 2012–2013 годов. Компания официально признана готовой к несению максимальных нагрузок в предстоящую зиму.

К слову, на наших станциях выполнен ремонт восьми энергетических котлов, пяти турбоагрегатов. Во всех филиалах проведены противоаварийные и противопожарные тренировки по ликвидации возможных нештатных ситуаций в условиях низких температур. Прошли учения по переводу станций с газа на мазут и уголь – между прочим, на угольное хозяйство переходить очень сложно и затратно. Только в процессе апробирования на одной станции сжигается тысяча тонн угля. А заготовлено – 57 тысяч тонн угля и более ста тысяч тонн мазута. Мы сознательно пошли на 30-процентное превышение нормы заготовки резервного топлива, потому что Гидрометцентр официально предупредил, что нынче зима будет самой морозной за последние двадцать лет.

– На энергетическом рынке России прослеживается тенденция к объединению генерации вокруг определенных компаний. По такому пути идут «Росатом», «Газпром энерго», «Интер РАО» и другие предприятия. На этом фоне раздробленность некогда могущественного «Татэнерго» выглядит нелогичной.

– Согласен с вами. Я двумя руками за объединение генерации Татарстана. Причем она может иметь разные формы собственности. «Татэнерго», аккумулировавшее все энергохозяйство республики, было очень логично выстроено. И я с большим уважением отношусь к тем людям, которые создавали эту умную энергосистему. В ее составе гидрогенерация, которая дорога в строительстве, но легко, за считанные часы безынерционно может выдавать огромную мощность. В то же время здесь присутствуют конденсационные станции, которые без выдачи тепловой энергии вырабатывают электрическую. В то же время здесь присутствуют кондиционные станции, которые без выдачи тепловой энергии вырабатывают электрическую. Имеются теплофикационные объекты, незаменимые для крупных промышленных узлов, поскольку одновременно производят и электрическую, и тепловую энергию.

И когда все это было разделено, никто не получил выгоды. Да, у ТГК-16, владеющей Казанской ТЭЦ-3 и Нижнекамской ТЭЦ-1, есть постоянные потребители – «Казаньоргсинтез» и «Нижнекамскнефтехим», но нет гидроэнергетики, позволяющей быстро мобилизовать хорошую мощность, особенно весной и летом, когда можно приостановить работу теплоэлектроцентралей, при этом сэкономить на топливе. То же самое касается Заинской ГРЭС. Но ни ТГК-16, ни «Татнефть», которой принадлежит Нижнекамская ТЭЦ-2, не имеют таких ресурсов.

У Генерирующей компании есть все виды станций, но нет постоянных крупных промышленных потребителей. И нет своего трубопровода, по которому подается мазут напрямую от предприятия, где он производится. И если бы мы все были в одной упряжке, то, к примеру, зимой, когда на наше предприятие вводится ограничение на потребление газа, можно было бы это ограничение переложить на нижнекамцев. А так мы вынуждены при температуре минус 20 градусов цистернами возить мазут.

– То есть после разделения «Татэнерго» разрешить многие режимные проблемы стало невозможно?

– Совершенно верно. Если бы была единая управляющая компания, а мы готовы идти под ее начало, все бы выиграли. Она устанавливала бы ограничивающие режимы и степень загрузки станций, перераспределяла бы прибыль с учетом того, чтобы выгодно было всем владельцам генерирующих предприятий – и государству, и частникам. Сегодня же каждый сам по себе – делить нечего. На мой взгляд, дробление генерации нелогично.

Больной вопрос – это существующие тепловые схемы. Например, Набережночелнинская ТЭЦ вырабатывает теплоэнергию, которую транспортирует Набережночелнинская теплосетевая компания. А продает это тепло «Таттеплосбыт». Кто отвечает за теплоснабжение потребителя? Вроде бы тот, у кого соответствующий договор, – «Таттеплосбыт», но у него нет ни генерации, ни трубы. Как он может отвечать за случившиеся аварии, установленные режимы и так далее? Такое разделение размывает ответственность. Закон «О теплоснабжении», принятый в 2010 году, и сопровождающие его законодательные акты, которые в настоящее время начали выходить, к сожалению, с довольно большим запозданием, предусматривают единую теплоснабжающую организацию.

Поэтому сегодня «Казэнерго» акционируется, чтобы потом соединиться с Казанской теплосетевой компанией. Должна быть одна организация, которая будет отвечать за все, в том числе и за сбыт энергии. Цель – создать предприятие, вырабатывающее тепло, доставляющее его и обеспечивающее им потребителя.

В электрической сфере рынок давно сформировался – он глобален. Сегодня Казань может получить электроэнергию и с Заинской ГРЭС, и с удмуртских или башкирских станций. Но тепло – нет. К каждому объекту подводится один тепловод. Теоретически можно было бы построить и несколько, но это чрезвычайно дорого и не имеет смысла. Так что в любом случае теплоснабжение – это локальная отрасль, которой должен заниматься локальный монополист. Поэтому государство полностью регулирует эту сферу, и здесь должна работать единая схема. Думаю, в ближайшее время мы к этому придем. Тем более, сегодня того требует законодательство.

К тому же, если бы теплоснабжение курировала одна структура, можно было бы легче просчитать причины удорожания выработки тепла или его транспортировки в одном районе по сравнению с другим.

– Раузил Магсумянович, мы с вами говорим все о большой энергетике. А на малую ваша компания планирует обратить внимание?

– Обязательно. В своей стратегии мы предусматриваем создание отдела, который будет заниматься малой и возобновляемой энергетикой. Когда мы говорим об объединении, то не имеем в виду небольшие генерации, которые не торгуются, то есть где энергия производится, там и потребляется. К примеру, «Метро Кэш энд Кэрри» реализует товары мелким оптом, а небольшие магазинчики – в розницу. В энергетике тоже есть розничный рынок, как мы говорим, распределенная генерация. Это небольшие станции – типа энергоблока, построенного тепличным комбинатом «Майский». Во многих странах розница занимает до 30 процентов от оптового рынка электроэнергии, в России – лишь один процент. Но мы неизбежно начнем развивать малую и возобновляемую энергетику.

На поверхности – получение энергии из твердых бытовых отходов. Швеция покупает в Норвегии мусор, из которого производит биогаз, электроэнергию, а мы платим за то, чтобы у нас ТБО утилизировали. Пора заняться этим вопросом серьезно. Тем более все, что мы сегодня строим, покупаем, производим, завтра становится мусором, то есть сырье у нас будет всегда. В Дании в центре городов стоят мусоросжигающие заводы, которые вырабатывают электричество, причем делается все чисто и аккуратно. 

Большие перспективы в части развития гидроэнергетики – в Татарстане много малых рек, и «Татнефть», к примеру, в Карабаше уже ввела небольшую станцию. Нельзя упускать возможности ветроэнергетики и солнечной энергетики. Сейчас изучаем опыт Германии, где целые поля нашпигованы солнечными батареями.

– Солнца-то у нас маловато…

– Мы тоже так думали. Но три года назад на территории технополиса «Химград» построили экспериментальный энергосберегающий дом и оборудовали его солнечными батареями и коллектором. В итоге убедились, что в апреле, когда на улице было всего плюс восемь градусов, они уже работали. Кроме того, этот дом оснащен тепловым насосом, с его помощью добывается геотермальное тепло Земли. Стоки, которые мы сливаем в большом объеме, такой насос может превратить в электрическую или тепловую энергию.

Мы вернули в Генерирующую компанию инженерный центр «Энергопрогресс», обладающий огромным научным потенциалом. Думаю, с помощью его специалистов будем изучать все эти направления и внедрять их в практику. 

– Что еще нового в вашей «епархии»?

– Есть вещи, о которых говорить пока рановато. Ряд структур на предприятии будет оптимизирован, но появятся и новые отделения. К примеру, уже создали центр закупок, который занимается проведением конкурсов, торгов по приобретению всей продукции для нужд Генерирующей компании. Законодательство требует, чтобы все закупалось на конкурсной основе. Да и по-другому сегодня, в условиях оптимизации, нельзя.

Хочу подчеркнуть, что за полтора-два года мы устраним имеющиеся трудности, выйдем на новые технологии, а к 2015 году Генерирующая компания станет совсем другой в экономическом плане.

На правах рекламы.