В феврале этого года Российский фонд федерального имущества отметил 15-й по счету день рождения. Однако, несмотря на немладенческий возраст, данная структура за период своего существования особо себя не афишировала. О том, что представляет собой эта организация, беседуем с руководителем филиала Российского фонда федерального имущества (РФФИ) в Республике Татарстан Минтагиром Мингазовым.
– Эта федеральная структура была создана в феврале 1992 года в качестве официального продавца федеральной собственности, – говорит Минтагир Глулятдинович. – Вскоре указом Президента РФ ее наделили статусом государственного учреждения при Правительстве России и определили основные направления деятельности – продажа федерального имущества при приватизации, реализация арестованного, конфискованного и бесхозяйного имущества. В настоящее время фонд имеет в регионах страны 38 филиалов и 47 представительств. Только за последние пять лет в бюджет Российской Федерации от продажи фондом приватизируемого имущества поступило свыше 400 миллиардов рублей, а от реализации арестованного, конфискованного и бесхозяйного – 30 миллиардов.
В Татарстане филиал РФФИ создан в 2001 году. Коллектив у нас небольшой – всего 13 человек, но это высокопрофессиональные специалисты, имеющие опыт выполнения задач, поставленных перед нашим учреждением. Сотрудничаем с поверенными организациями, которые по нашему поручению и продают имущество.
– С какими структурами вы взаимодействуете при реализации упомянутого имущества?
– Его продажа осуществляется в соответствии с Федеральным законом “Об исполнительном производстве” и соглашением с Федеральной службой судебных приставов (ФССП), которая передает нам на продажу арестованные вещи и недвижимые объекты. В феврале минувшего года распоряжением татарстанского Правительства была создана рабочая группа по разработке эффективной системы оценки и реализации арестованного имущества. А в мае принят временный регламент взаимодействия между филиалом Российского фонда, Управлением ФССП по РТ и Агентством по государственному заказу, инвестиционной деятельности и межрегиональным связям Татарстана. Этот документ регулирует порядок подготовки и проведения электронных торгов на сайте агентства.
– Если не секрет, куда поступают средства, вырученные от продажи такого имущества? И каковы показатели деятельности вашего филиала за прошлый год?
– Никакого секрета здесь нет. Деньги полностью перечисляются на счета службы судебных приставов.
В прошедшем году нашему филиалу через поверенные организации удалось реализовать на аукционах 76 процентов от общего объема переданного приставами имущества. Изначально оно было оценено в 286 миллионов рублей, а выручили после продажи 308 миллионов. Для сравнения: в 2005 году эти показатели составляли соответственно 46 процентов, 258 и 262 миллиона рублей.
– Значит, торговля активизировалась. За счет чего?
– Общий показатель продаж вырос главным образом за счет недвижимого имущества, объем реализации которого на торгах повысился с 13 до 87 процентов. А объем продаж движимого, наоборот, – уменьшился в три раза: с 75 процентов до 21.
– Выходит, подержанное имущество невыгодно продавать через электронный магазин. Мне рассказывали, как один предприниматель купил на таком аукционе “КамАЗ”. Конечно, дешево. Но когда он прибыл за этой машиной, то увидел наполовину разобранный агрегат… Трудно представить, что бэушные телевизоры, холодильники и прочий товар люди будут покупать на торгах – будь то электронные или “живые”. Почему же было принято такое решение?
– Это было связано с необходимостью соблюдения сроков исполнительного производства, касающихся передачи на реализацию движимого имущества. Закон устанавливает двухмесячный срок продажи этого имущества со дня наложения ареста. Но на практике данные сроки приставами не соблюдаются. Передача движимого имущества, как правило, затягивается. Поэтому тогдашнее руководство отделения фонда пошло навстречу службе судебных приставов и разрешило использовать спорную лазейку в законе, предусматривающую иное исчисление сроков передачи и реализации имущества в случае, если оно идет на торги. Однако данное положение распространяется на продажу только недвижимости. Поэтому такой ход является не совсем правомерным.
Что касается эффективности реализации с торгов движимого имущества, то здесь можно однозначно отметить как плюсы, например, прозрачность продаж и существенное снижении жалоб на закрытость процесса, так и минусы, связанные прежде всего с падением экономической эффективности. Количество передаваемых приставами вещей уменьшилось вдвое, а отношение переданного имущества к проданному (так называемый процент реализации) снизилось в три раза.
– Тогда, на ваш взгляд, каким образом было бы эффективнее продавать бывшие в употреблении вещи?
– Практика выставления на торги движимого имущества показала свою несостоятельность. Рынок бэушных вещей своеобразен. Тут важен такой принцип торговли: здесь и сейчас по конкретной цене. Советские “комиссионки” не зря же в народе пользовались популярностью. При комиссионной продаже потенциальные покупатели приезжают на место хранения товара, который осматривают, и если он понравится, оплачивают и забирают.
Реализация арестованного имущества на электронных торгах изначально требует обязательной публикации в прессе подробных информационных рекламных сообщений. А это большие затраты, которые фактически не возмещаются. Представьте себе, человек должен ждать месяц с момента публикации, пройти процедуру внесения задатка, чтобы ему позволили попытаться победить на аукционе бэушного товара – это не соответствует вышеупомянутому принципу, да и здравому смыслу тоже.
В общем, законодатель в 1997 году правильно и не на пустом месте установил, что реализация движимого имущества должна осуществляться на комиссионных началах в течение двух месяцев с даты ареста. Только в этом случае обеспечивается его эффективная продажа и минимизируются злоупотребления, связанные в том числе с разукомплектованием и недостачей имущества.
– Несколько лет назад был принят закон о том, что автомобили, стоящие на штрафстоянках госавтоинспекции и признанные судебными органами бесхозными, значит, государственными, должны передаваться для продажи вашей организации. С того момента сколько таких машин было передано татарстанскому филиалу РФФИ?
– Процедура передачи и реализации имущества, обращенного в собственность государства, в том числе передаваемого органами МВД, прописана в соответствующем соглашении между Министерством внутренних дел РФ и Российским фондом федерального имущества. Это соглашение вступило в силу еще 1 сентября 2003 года. Нашему филиалу ежегодно передавалось около 60 автомобилей, а в минувшем году – лишь 21.
После того как перед ГИББД РТ остро встала проблема с наличием мест на штрафных стоянках, на совместном совещании руководителей заинтересованных структур было решено активизировать работу в этом направлении. Начиная со второй половины прошлого года в суды Татарстана направлено свыше 400 заявлений о признании движимых вещей бесхозяйными, уже принято более 240 положительных решений. Сейчас идет подготовка к передаче этих машин на реализацию.
– Минтагир Глулятдинович, какие еще проблемы возникают в вашей работе?
– До прошлого года мы сами формировали свои доходы, поскольку работали на хозрасчете. Второй год организация является бюджетной, что серьезно осложняет нашу деятельность. Надо сказать, что такой трансформации в государстве еще не было. Пришлось за короткое время полностью перестраивать работу, ведь до этого фонд сам зарабатывал деньги и сам же их тратил. До сих пор не хватает методических инструкций для обеспечения деятельности филиала в условиях бюджетного финансирования.
Большая проблема сегодня – это недостаточно полная нормативная база, связанная с организацией и контролем продажи арестованного, конфискованного и бесхозяйного имущества. Чтобы его реализацию сделать максимально прозрачной и эффективной, необходимо внести изменения в Уголовный и Гражданско-процессуальный кодексы, во многие законы. Предложения Российского фонда по этим вопросам переданы федеральному Правительству. И хочется надеяться, что в интересах дела пробелы в законодательстве будут заполнены.
– И традиционный вопрос: каковы перспективные планы?
– Конечно же, активизировать работу филиала в соответствии с соглашениями, заключенными фондом с Федеральной службой судебных приставов, Министерством внутренних дел РФ, Государственным таможенным комитетом РФ, добиваться их полного выполнения всеми заинтересованными сторонами. Считаю, что у нас есть резервы для улучшения показателей текущего года по сравнению с прошедшим.
Кстати, в конце минувшего года Правительство России внесло изменение в устав РФФИ, в соответствии с которым фонд получил право на ведение коммерческой деятельности. Теперь мы, например, можем заключать договоры с муниципальными образованиями, юридическими и физическими лицами на реализацию их имущества. В этом деле мы готовы конкурировать с риэлтерскими компаниями, так как имеем большой опыт продажи имущества. К тому же можем делать эту работу за гораздо меньший процент, чем риэлтеры. Главное – фонд является государственным учреждением, и сегодня сложно найти более профессиональную и стабильную структуру в данном виде деятельности.
