Если бы потребовалось охарактеризовать Президента Татарстана одним-двумя словами, то можно было бы сказать так: мастер компромиссов. И, пожалуй, это было бы наиболее точной характеристикой этой яркой и активной политической фигуры. Тем не менее многим известно, что в отдельных случаях Минтимер Шарипович Шаймиев может быть твердым и бескомпромиссным. Например, когда дело касается защиты интересов села, крестьянства, всех тех, кто трудится на земле. Тут Шаймиев-политик готов отстаивать свою позицию горячо и непреклонно, не прибегая к эвфемизмам, называя вещи своими именами. Неудивительно, что развитие аграрного сектора в Татарстане – один из основных приоритетов экономической политики.
Республика Татарстан – в числе лидеров по производству сельскохозяйственной продукции среди регионов Российской Федерации. Здесь из года в год собирают стабильно высокие урожаи зерна, наращивают производство мяса, молока и другой сельскохозяйственной продукции. Занимая чуть более двух процентов сельхозугодий от их общей площади по Российской Федерации, Татарстан обеспечивает около 6 процентов валового сбора зерна в стране. В прошлом году в республике собрано более 5,6 миллиона тонн зерна при урожайности 35,4 центнера с гектара, произведено 166,6 тысячи тонн мяса, 945 тысяч тонн молока (при среднем надое на одну корову 3038 килограммов).
Наряду с устойчивым наращиванием производства сельскохозяйственной продукции в республике стремятся создать надлежащие условия для лучшей жизни сельских тружеников, развития социальной инфраструктуры села. Так, например, уровень газификации домов и квартир в сельской местности в республике достиг 95,1 процента. Принятая в 1995 году республиканская Программа газификации населенных пунктов практически выполнена. В сельской местности активно строятся и вводятся в эксплуатацию новые школы, оснащенные новейшим современным оборудованием лечебные учреждения, детско-юношеские спортивные центры и другие социальные и культурные объекты. В соответствии с “Программой развития и совершенствования дорожной сети в Республике Татарстан до 2005 года” ежегодно строятся сотни километров новых автомобильных трасс, в том числе и дороги, соединяющие центральные усадьбы сельскохозяйственных предприятий и другие населенные пункты с районными центрами и основными магистралями. В 2002 году сдана в эксплуатацию первая очередь 14-километрового мостового перехода через Каму у села Сорочьи Горы, что, несомненно, положительно скажется на социально-экономическом развитии отдаленных, традиционно сельскохозяйственных закамских районов республики.
Впрочем, предлагаемое вниманию читателей интервью с Президентом Республики Татарстан Минтимером Шариповичем ШАЙМИЕВЫМ не столько о достижениях АПК региона, сколько о проблемах и трудностях, которые переживает сегодня аграрный сектор экономики страны. О том, какие меры следует принять, чтобы обеспечить рост производства сельскохозяйственной продукции и конкурентоспособность продукции отечественного АПК на мировом потребительском рынке.
– Минтимер Шарипович, судя по экономическим показателям аграрного комплекса республики, положение в сельском хозяйстве в Татарстане значительно лучше, чем во многих других регионах Российской Федерации. Так ли это на самом деле?
– Это действительно так. Даже в условиях непростых экономических преобразований на селе республика добивается устойчивого роста производства важнейших видов сельхозпродукции. И прежде всего благодаря тому, что в начале непростых рыночных реформ нам удалось сохранить потенциал АПК, не допустить его развала. Татарстан полностью обеспечивает себя зерном, в том числе и продовольственной пшеницей, картофелем и овощами, мясом, молоком, яйцами, другой сельскохозяйственной продукцией. Немалую часть продукции животноводства мы реализуем за пределами республики. В расчете на душу населения объемы производства зерна, мяса и других важнейших видов сельхозпродукции в республике значительно выше аналогичных показателей по стране. На ближайшие год-два мы наметили более сложные задачи, например, стабильное производство не менее 5 миллионов тонн зерна, в том числе 450 – 500 тысяч тонн продовольственной пшеницы, производство 200 – 300 тысяч тонн картофеля, 300 тысяч тонн овощей, не менее одного миллиона тонн сахарной свеклы. Ориентиры в животноводстве – производство 190 тысяч тонн мяса, не менее одного миллиона тонн молока.
Должен, однако, заметить, что высокие результаты в производстве продукции сельским труженикам даются сегодня нелегко – такая ситуация по всей стране. Прежде всего потому, что за годы экономических реформ проблем в АПК меньше не стало. Скорее, наоборот, они усложнились. Уровень эффективности и рентабельности в сельскохозяйственном производстве как по объективным, так и по субъективным причинам крайне низок. Растет кредиторская задолженность сельхозкооперативов. Все больше становится убыточных хозяйств. Даже когда сельхозпредприятия имеют высокие объемы произведенной продукции, их экономическое и финансовое положение оставляет желать лучшего.
– В чем, на ваш взгляд, корень этих сегодняшних бед сельских товаропроизводителей? Крестьяне оказались не готовыми эффективно хозяйствовать в условиях рыночных преобразований?
– Нет, конечно, дело отнюдь не в том, что сельскохозяйственные товаропроизводители стали хуже работать. Проблема гораздо глубже, серьезней. Времена меняются, на наших глазах в России другим стал общественный строй, страна переходит к рыночной экономике. Пожалуй, единственное, что не меняется, – это потребительское отношение к селу, к крестьянскому труду, к тем, кто трудится на земле, и к самой земле. Такое впечатление, будто мы ждем во все времена какого-то чуда, что Бог даст, и все проблемы сельского хозяйства разрешатся сами собой. Действительно, жизнь меняется, и с каждым годом мы хотим лучше жить, лучше питаться, разнообразить потребление продуктов питания, но упускаем из виду, что без поддержки тружеников села, без соответствующих вложений в сельскохозяйственное производство ожидать положительных результатов, прежде всего для самого производителя, не следует. То, что мы надеемся только на Всевышнего и на силу собственно матушки-земли, – это признак самого что ни на есть примитивного понимания сути вещей, о которых речь.
Если мы хотим лучше удовлетворять наши растущие потребности, то прежде всего следует создать условия для того, чтобы земля, главное наше богатство – работала лучше. Повысить отдачу сельхозугодий – этого совершенно особого средства производства – без солидных вложений в земледелие невозможно. В России во все времена получается так, что чуть ли не весь дефицит бюджета – а лишних денег никогда ни у одной страны не бывает – мы стараемся или хотим покрывать за счет ущемления, ограничения в средствах прежде всего агропромышленного комплекса. Если мы от такой практики не освободимся, то проблемы села вряд ли разрешим в обозримом будущем. Это неправильное, глубоко ошибочное суждение: село, мол, иждивенчеством занимается. Не кормильцы иждивенцы, не у деревни иждивенческое настроение – это в целом у экономики страны иждивенческое настроение, у страны потребительское отношение к селу. По отношению к селу иждивенцами являются все другие отрасли экономики. По сути дела, все минувшие десятилетия, включая годы индустриализации, годы восстановления страны после Второй мировой войны, страна развивалась, обирая и недоплачивая тем, кто трудится на земле. Не давая возможности и не создавая надлежащих условий для развития сельскохозяйственного производства в дальнейшем.
Что удивительно, потребительское отношение к аграрному комплексу сопровождает нас на всех этапах социально-экономического развития страны. Такое отношение к селу проявляется и сегодня. Нередко можно слышать обидное: село, мол, – это “черная дыра”, бездонная прорва, пожирающая народные деньги. Нет! Если кому и недодаем средств, так это прежде всего деревне. Вот говорим о долгах сельхозтоваропроизводителей. На самом деле как раз наоборот – это фактически село одолжило государству, не получая причитающееся ему. Селу изначально недодаем, а потом говорим, что у крестьян долги. У нас, видите ли, вера в чудо: крестьянство, мол, и само выживет. Между тем известно: развитые страны ни при каких обстоятельствах не оставляют своих фермеров без государственной поддержки, солидных финансовых субсидий, потому что понимают: экономическую мощь государства, благополучие его территории обеспечивают земля и производители продовольствия на ней. Продуктивность земли зависит от вложений труда и капитала, без известных стабильных затрат сохранить плодородие сельхозугодий невозможно.
Сегодня, может быть, как никогда прежде, нам нужен надежный государственный механизм поддержки отечественных сельхозтоваропроизводителей. Тем более что Россия готовится к вступлению во Всемирную торговую организацию. Трудности, которые возникнут со вступлением в эту международную организацию, прежде других отраслей экономики ощутит на себе аграрный сектор, потому что климатические условия во многих других странах лучше и благоприятнее для ведения сельского хозяйства, чем в России. В любом случае лоббирование интересов собственного сельского хозяйства является неизбежностью. Другого пути нет. Ведь не случайно страны с преуспевающей экономикой покрывают значительную – до половины и более – часть затрат сельскохозяйственных товаропроизводителей, причем в довольно внушительных размерах. Другой пример. Отдельные страны, прежде чем вступить в Евросоюз, у себя проводят референдумы. И часто это бывает связано с заботой о сельскохозяйственном производстве. Чтобы не пострадал собственный производитель продуктов питания после вхождения страны в ЕС. Без оглядки страны туда не бегут.
Если бы со стороны государства было больше внимания к материальным и финансовым проблемам отечественного АПК, то на селе переход к рыночным отношениям осуществлялся бы менее болезненно. Да и многие сегодняшние трудности российских сельхозтоваропроизводителей были бы позади.
– Как известно, решением Правительства России с 1 апреля 2003 года введены квоты на импорт мяса. Как скажется эта мера на внутреннем потребительском рынке? Нет ли у вас опасений, что ограничение ввоза говядины, свинины, мяса курицы повлечет рост цен на мясопродукты?
– Как бы то ни было, считаю, что следует постепенно наращивать производство собственных продуктов питания. Одновременно, путем государственного регулирования таможенных пошлин, уменьшать объемы завозимой извне сельскохозяйственной продукции. Первые попытки в этом году сделаны. Установленные квоты на ввоз говядины, свинины, мяса птицы – первые шаги в этом направлении. Принятые меры должны положительно повлиять на рост производства собственных продуктов питания, стимулировать этот процесс. При условии, что Правительство проявит волю и не изменит правила игры, введенные с 1 апреля относительно импорта мяса. Десятки тысяч предпринимательских структур занимаются завозом продуктов – а это выгодный бизнес, – нельзя допустить, чтобы они “сломали” стратегическую установку Правительства через лоббирование собственных интересов. Подобные явления, к сожалению, в повседневной жизни наблюдаются часто.
Думаю, что установленное ограничение ввоза мяса к значительному удорожанию мясопродуктов не приведет. Благоприятные погодные условия двух последних лет дали возможность произвести относительно дешевое зерно. При умелом хозяйствовании, оптимизации затрат отечественная сельскохозяйственная продукция не должна быть такой уж дорогой, хотя, понятно, ей трудно конкурировать по цене с субсидированной западной. Но все же некоторый рост цен на мясопродукты в дальнейшем исключать нельзя. Важно другое – чтобы это удорожание не слишком сильно опережало бы инфляционные процессы. За счет инфляции в целом все равно будет происходить удорожание продуктов питания, ввозимых, кстати, – тоже. И потом – мы должны учитывать, что качество отечественной сельскохозяйственной продукции сегодня несравненно выше, чем завозимой из-за рубежа. А качественный продукт не может быть дешевым. Почему наше мясо птицы не может конкурировать по цене с “ножками Буша”? Во-первых, американские сельхозпроизводители получают солидные государственные субсидии. Во-вторых, это самая загрязненная и, следовательно, самая дешевая часть куриной тушки. Самая ценная часть этой тушки остается у экспортеров, они ее себе оставляют. А где скопление всего того, что менее приемлемо для человека? Это как раз в той части, которая завозится к нам.
Впрочем, время от времени мы обнаруживаем много всего такого, что опасно для здоровья человека, и в импортируемых говядине, свинине, так как интенсификация развития сельского хозяйства на Западе сопровождается применением в животноводстве различных добавок, стимулирующих хорошие привесы. Мы подобные добавки не можем применять из-за того, что у нас их нет. Но нам, я считаю, и не нужно к этому стремиться. Я не думаю, что это правильно – обеспечивать эффективность производства продуктов питания за счет здоровья людей. Наши приоритеты – научно выверенные, экологически безопасные способы интенсификации животноводства, включая и процесс производства кормов. Мы не должны повторять ошибок западных сельхозпроизводителей, пусть даже самых эффективных.
К слову, в татарских домах на селе для дорогих гостей готовят блюда из мяса не фабричной, а домашней курицы. И теперь, при обилии на прилавках магазинов продуктов, угощение гостя домашней курицей считается чуть ли не эталоном гостеприимного хлебосольства. Только потому, что это угощение отличного вкуса, экологически чистое. Ведь домашние куры, в отличие от тех, что выращиваются на птицефабриках в клетках, содержатся в крестьянском хозяйстве на открытом пространстве, потребляют корма без всяких искусственных добавок. Многие, наверное, сегодня и не представляют, что такое ароматный бульон из мяса курицы с крестьянского подворья. Уверяю вас, сравнение тут явно не в пользу импортных окорочков!
Если вернуться к вопросу, то введение квот на импорт не только мяса, но и других сельскохозяйственных продуктов могло бы послужить эффективным рычагом государственного влияния на развитие отечественного аграрного сектора. Есть прогнозы, что в целом по стране введение с 1 апреля ограничения на ввоз мяса позволит увеличить производство говядины в этом году на 4 – 5 процентов, свинины – на 7 – 8 процентов. Хорошо, если прогнозы оправдаются! Что касается Татарстана, то импорт говядины и свинины в республике не превышал в последние годы и двух процентов от объема потребления этих продуктов. В 2002 году производство мяса возросло в республике на 5 процентов. Эти темпы сохраняются и в текущем году.
– В последнее время в средствах массовой информации немало сообщений о том, что Россия экспортирует зерно, занимая третье место в рейтинге мировых его экспортеров. Значит ли это, что в стране появились излишки зерна – главного продукта земледелия?
– Действительно, об этом сейчас много разговоров. Непонятно, как можно говорить об излишках, когда Российская Федерация производит лишь около 60 процентов от объема зерна, необходимого для обеспечения основы продовольственной безопасности страны! Сегодняшние объемы валового сбора зерна превышают внутренние потребности в зерне по причине сокращения его потребления в животноводстве. На самом деле в стране излишков зерна нет – есть слабо развитое животноводство. Как раз по причине разорения собственных животноводческих комплексов, потери значительной части поголовья скота и приходится импортировать мясо, отчасти – молочную продукцию. Российские производители вынуждены экспортировать зерно, потому что этим зерном, фуражом, некого стало кормить – в стране за последние 10-12 лет допущено невиданное по масштабам, по сути обвальное сокращение поголовья свиней, крупного рогатого скота, да и птицы тоже. Зерно экспортируется по низким, бросовым ценам. Если бы наши морские терминалы, железная дорога были готовы к экспорту зерна в больших объемах, то этот ценнейший продукт весь быстро уходил бы по таким заниженным расценкам на внешние рынки. Тут надо не гордиться, а огорчаться: пожалуй, еще никогда российское зерно не поставлялось на экспорт по таким невыгодным для крестьян ценам. Сегодня правильнее было бы думать не столько об экспорте зерна, сколько о развитии молочного животноводства и мясного скотоводства, наращивании производства собственного мяса и молока, чтобы перестать зависеть от поставок бразильского мяса, американских окорочков, прочих импортных продуктов.
Должен заметить, речь в данном случае прямиком не идет о Татарстане. В расчете на душу населения республика производит зерна намного больше одной тонны, но мы не сильно “горюем”, не ставим так остро вопрос: дескать, появились излишки, их девать некуда, хотя собираем по 5,6 – 5,8 миллиона тонн зерна, или на душу населения в 2,3 раза больше, чем в среднем по стране. Потому что республика сумела сохранить поголовье скота, не допустив его резкого сокращения. Рекордные урожаи в растениеводстве, надежная кормовая база позволяют нам год от года обеспечивать рост производства и мяса, и молока. Если бы в целом по стране была такая же обстановка, то завозить продукты питания из-за границы потребовалось бы намного меньше. Это привело бы к укреплению экономики сельхозпредприятий, улучшению социального положения людей, работающих на земле. Люди на селе были бы заняты созидательным трудом, имели бы достойную оплату труда и соответствующие доходы.
К сожалению, сегодня в большинстве регионов России немалая часть сельчан трудоспособного возраста вынуждена жить на пенсии своих родителей, старшего поколения. Забрасываются пахотные земли, пустуют ранее освоенные пашни. Это не просто бесхозяйственно – это аморально. И аморально прежде всего для государства. Крестьяне испокон веков расширяли площади обрабатываемых земель не для того, чтобы потом их забрасывать. Заброшенные пахотные земли – это признак нашей хозяйственной запущенности. В Татарстане, правда, нет ни одного гектара заброшенной пашни. Но ведь не секрет: в отдельных регионах позабыты-позаброшены десятки, сотни тысяч гектаров сельхозугодий. Потому что крестьяне там так и не дождались должной поддержки и внимания.
Люди, село – это, образно говоря, территория государства. Если на селе земля заброшена, сельскохозяйственное производство не растет, а сокращается, то страну нельзя считать обустроенной. Трудно назвать благополучной страну или регион с запущенной территорией! Земля забрасывается из-за того, что село вынуждено думать не о производстве, а о выживании. Поэтому политика поддержки села – это вопрос обустройства территории, благополучия самого государства. Речь идет не просто о политике, направленной на поддержку села, а о куда более масштабных государственных задачах создания соответствующей инфраструктуры на всей территории страны, включая сельскую местность. Ведь дороги на селе должны быть проложены, телефонная связь подсоединена, энергетика подведена, газификация проведена… Если эти масштабные социальные программы не будут осуществляться государством, то никто, никакие разрозненные предпринимательские структуры такие проекты реализовать не в состоянии. Поддерживая сельских товаропроизводителей, мы, в конечном счете, обустраиваем наше государство. В России зимнее время по длительности короче, чем сейчас, не станет, климатические условия другими не будут. Выходит, в любом случае государство обязано, обречено обеспечить меры по лоббированию интересов отечественного агропромышленного комплекса.
– Нередко звучат заявления о том, что нет четкой, научно обоснованной программы развития отечественного АПК в условиях рынка, мало эффективных мер по обеспечению продовольственной независимости страны. Ваше отношение к такой критике?
– Недавно, в конце марта, в Москве прошел съезд партии “Единая Россия”. Там выступал заместитель Председателя Правительства, министр сельского хозяйства России Алексей Васильевич Гордеев. Выступал так, что каждый тезис, который он провозглашал, делегаты встречали аплодисментами. Почему? Потому что он говорил абсолютно правильные вещи, предлагал меры, как поддержать село. Так вот, зал аплодирует, министр говорит только правильные слова. У меня, у председательствующего на съезде в тот момент, возник вопрос к выступающему. Спрашиваю: “Хорошо, мы действительно с одобрением воспринимаем ваши тезисы. Но тогда почему же на практике не реализуем эти меры по защите интересов отечественных сельхозтоваропроизводителей?” Кто же виноват в том, что эти правильные тезисы все понимают, а на деле никто ничего конкретно не делает? В зале моему вопросу тоже стали аплодировать.
Я еще раз хочу подчеркнуть: лишних денег не бывает ни у одной страны. Нет их и у России, тем более в нынешний переходный период, в условиях экономических реформ. Но у нас должны быть четкие ответы: что можем сделать по части поддержки аграрного сектора, что – не можем. Ответов нет. Опять надежда на то, что произойдет чудо, село само выберется из пропасти нынешнего кризиса. Если весь расчет на то, значит, мы смирились с мыслью, что на данном этапе мы не в состоянии обустроить всю территорию страны. Вот и весь ответ по большому счету. Надо усвоить простую истину, что до тех пор, пока власть, любая, не перестанет относиться к селу как к некой далекой от цивилизации, Богом забытой местности или провинции, а к жителям деревни – лишь как к дешевой рабочей силе, призванной производить продукты питания для остальных, до тех пор благополучного государства быть не может.
Между тем если бы сегодня существовали конкретные, всем понятные механизмы поддержки отечественного АПК, то желающих участвовать в подъеме сельского хозяйства, поддержать село инвестициями было бы куда больше. У многих компаний есть и капитал, и желание приобрести землю и заняться аграрным бизнесом. Тем более что пахотные земли продаются не каждый день, в этом смысле наше время – историческое. Сегодня в стране действует Федеральный закон “Об обороте земель сельскохозяйственного назначения”, разрешающий куплю-продажу, аренду пахотных земель, частную собственность на сельхозугодья. Закон есть, но нет четких, надежных правил игры, благоприятных экономических условий, позволяющих на землях сельскохозяйственного назначения делать хороший бизнес. Что удивительно, даже при существующих, отнюдь не идеальных для аграрного бизнеса, условиях отдельные инвесторы идут на риск. Очевидно, они надеются на что-то, рассчитывают на появление понятных правил игры. Но если инвесторы на селе занимаются производством продовольствия, а сельскохозяйственная продукция не будет конкурентоспособной и при хорошей работе, то как в таких условиях успешно вести бизнес? Потенциальные инвесторы – это люди, которые имеют деньги, а значит – хорошо представляют, что такое выгода. Если бизнесмены не спешат с инвестициями в агропромышленный комплекс, значит, там действительно что-то не так, получается, что заниматься сельскохозяйственным бизнесом пока нет смысла. А мы жалуемся: закон о купле-продаже пашни есть, а инвестиции на село не потекли! И не потекут, если, начиная свой бизнес в аграрной сфере, инвесторы не будут представлять заранее, какие существуют правила государственной поддержки сельхозтоваропроизводителей, на какие гарантии они могут рассчитывать.
Считаю, что основную часть бюджетных средств, предназначенных для государственной поддержки АПК, необходимо сосредоточить в регионах. При этом объемы этих средств должны зависеть от уровня эффективности использования в регионах основного богатства крестьянина и государства – земли. Какая отдача – такая и поддержка.
– Оплата труда в сельском хозяйстве – одна из самых низких среди отраслей экономики. Даже в благополучных регионах, где собирают рекордные урожаи зерна, увеличивают производство животноводческой продукции, сельхозкооперативы еле-еле сводят концы с концами, многие хозяйства на грани банкротства. Создается впечатление, что благополучие крестьянина сегодня мало зависит от результатов его труда и усилий.
– Пока, к сожалению, это действительно так. Сельхозкооперативы, фермерские хозяйства испытывают острую нехватку денежных средств из-за высоких цен на энергоносители, промышленные изделия для села. Это с одной стороны. А с другой – отдельные районы Татарстана из-за сложившихся низких цен в 2002 году недополучили по 30 – 40 миллионов рублей денежной выручки от продажи зерна, по 6 – 7 миллионов рублей – от продажи молока. В целом по республике в минувшем году по причине низких цен на аграрную продукцию сельхозтоваропроизводители потеряли в выручке около двух миллиардов рублей.
Отдельные хозяйства и районы работают рентабельно и в нынешних непростых условиях, но им при этом не удается обойтись без ущемления материальных интересов сельских тружеников. В Татарстане, к примеру, средняя зарплата в сельском хозяйстве составляет лишь треть средней зарплаты в промышленности, не лучше – если не хуже – ситуация и в других регионах. Это недопустимо. Никто не вправе злоупотреблять тем, что сельский человек менее требователен к власти, или тем, что он меньше, чем другие, потребляет услуги современного мира и по части отдыха, и по части занятия спортом, и по части удовлетворения своих духовных потребностей. Мы не должны ставить сельских тружеников в такие условия, когда они, имея конституционные права на полноценный отдых, достойную оплату труда и т. д., реализовать их в полной мере не в состоянии.
Балтасинский район Татарстана, к примеру, за последние несколько лет увеличил производство всех видов сельскохозяйственной продукции в полтора – два раза. Здесь стабильно собирают по 45 – 50 центнеров зерна с гектара, имеют надои по стаду 5 тысяч килограммов молока на корову в год. Но даже при таких объемах производства по итогам прошлого года рентабельность сельского хозяйства здесь оказалась не такой уж высокой – 19 процентов. При такой эффективности производства – пусть и со знаком “плюс” – район оказался не в состоянии платить надлежащую зарплату крестьянам. Там бы и рады поднять уровень зарплаты – экономика хозяйств не выдержит, иначе рентабельный район перейдет в разряд убыточных. Средняя зарплата селян в передовом районе – менее 1900 рублей в месяц. Разве не обидно? Что говорить про другие, где рентабельность на нулевой отметке или со знаком “минус”?
– Если резюмировать все сказанное вами о проблемах современного села, то где же выход из нынешней непростой социально-экономической ситуации в аграрном секторе экономики?
– В выработке надежных механизмов защиты интересов крестьянства, финансовом оздоровлении сельхозпредприятий, дальнейшем реформировании отношений собственности на селе. Одним словом, в осуществлении комплекса мер, обеспечивающих эффективную государственную поддержку отрасли. Формы такой поддержки могут быть самые разные. Это и льготные кредиты для села, и субсидии сельхозпроизводителям на приобретение удобрений, и льготные тарифы на газ и другие энергоносители.
В республике, к примеру, мы в этом году зафиксировали отпускную цену на дизельное топливо для села в объеме 250 тысяч тонн на уровне 5 рублей за литр. Когда я обмолвился об этом в разговоре с главами регионов, прибывшими на съезд “Единой России” в Москве, многие очень удивились. Губернатор Орловской области уважаемый Егор Строев, а он проблемы села знает не понаслышке, меня спрашивает: “Неужели вы действительно это сделали?” Я говорю: “Да, нам удалось сделать это”. С того момента, как мы зафиксировали цену на горючее для хозяйств, дизельное топливо подорожало почти в полтора раза. Однако благодаря оказанной Правительством республики поддержке наши сельхозтоваропроизводители пострадают от роста цен на ГСМ меньше, чем в других регионах, где не смогли осуществить подобные меры.
Я привел лишь один пример. Разумеется, могут быть использованы и другие способы оказания финансовой помощи селу, крестьянству. Важно, чтобы они были эффективными, способствовали созданию реальных условий для производства конкурентоспособной продукции. Исходя из понимания приоритетности аграрного сектора экономики, в Татарстане государственная поддержка агропромышленному комплексу будет оказываться и в текущем году, на эти цели выделено 2 миллиарда рублей.
– С июля 2002 года действует Федеральный закон “О финансовом оздоровлении сельскохозяйственных товаропроизводителей”. Почему, на ваш взгляд, реализация предусмотренных в нем мер затягивается? Начата ли в республике работа по определению хозяйств – участников программы финансового оздоровления?
– Несмотря на то, что данный закон вступил в силу еще в прошлом году, реализация предусмотренных мер затянулась по причине того, что соответствующей федеральной комиссией не была разработана методика расчета показателей финансового состояния сельхозпредприятий, учитываемых при определении условий реструктуризации их долгов. Правила реструктуризации долгов и методика расчета показателей были определены только после длительной процедуры согласований в различных федеральных ведомствах и Правительстве Российской Федерации. В настоящее время в Татарстане распоряжением Кабинета Министров республики образована межведомственная территориальная комиссия во главе с заместителем Премьер-министра – министром сельского хозяйства и продовольствия республики М.Г.Ахметовым, которая будет решать вопросы финансового оздоровления сельских товаропроизводителей. Сегодня на основе принятой методики проводится анализ финансового состояния сельскохозяйственных предприятий, и по итогам этого анализа можно будет судить о том, сколько предприятий смогут войти в режим реструктуризации и на каких условиях.
Возможно, условия реструктуризации долгов достаточно жесткие, но и выгода для товаропроизводителей значительна, так как им предоставляются отсрочка и рассрочка погашения долгов с последующим списанием пеней и штрафов, которые составляют примерно 70 процентов задолженности. Проведение финансового оздоровления сельхозпредприятий позволит многим хозяйствам начать производство с “чистого листа”. В любом случае принятие закона о финансовом оздоровлении сельхозтоваропроизводителей – это как раз одна из существенных мер, направленных на поддержку отечественного агропромышленного комплекса. И важно, чтобы она была реализована в полной мере. Будем считать и надеяться, что это первая ласточка на сельскохозяйственной ниве.
– Спасибо за исчерпывающие ответы, интересную беседу!
Ильдар ЗАКИРОВ.
Корр. “Сельской жизни”.
