Часть 1. Исторические факты, ломающие стереотипы
Столица Татарстана поставила на крыло самые известные отечественные бомбардировщики. Среди самолётов, выпускавшихся у нас в годы войны, были по-настоящему знаковые машины: новейший для своего времени Пе-2 и «небесный тихоход» По-2. Два, казалось бы, антипода роднили массовость производства и… высокая боевая эффективность.
НАПУТСТВИЕ ПОЛИКАРПОВА
Одного из основателей советского авиапрома Николая Поликарпова называли «королём истребителей». Однако в прямом смысле обессмертил его имя маленький биплан У-2, переименованный в 1944 году, после смерти конструктора, в «Поликарпова» – По-2.
В одном из писем конструктор упомянул о первом полёте этой машины, начав с фразы: «В день Рождества Господь послал мне радость…»
Для СССР конца 20-х звучит странно, но ведь мы решили отказаться от стереотипов. Так вот, Герой Соцтруда, кавалер двух орденов Ленина и лауреат двух Сталинских премий был сыном священника, выпускником духовной семинарии, не состоял в партии, открыто ходил в церковь и всегда напутствовал испытателей: «С Богом!» Так было и 7 января 1928 года, когда У-2 впервые поднял в небо знаменитый лётчик Михаил Громов.
Результатами испытаний Громов остался доволен, о чём и сообщил в отчёте: «Все фигуры, за исключением штопора, самолёт делает нормально. Что же касается штопора, то ввод самолёта в таковой труден, выход же из него очень лёгкий». Для выхода из штопора, которым традиционно пугали курсантов, на У-2 достаточно было… бросить ручку управления, за что машину любовно называли «ванькой-встанькой». Прощая многие ошибки, «летающая парта» (ещё одно прозвище этого самолёта) открыла дорогу в небо десяткам тысяч наших лётчиков.
ОТ ТАЧАНКИ ДО АЭРОПЛАНА
Перед войной производство У-2 было сосредоточено на ленинградском заводе №387. С конца июля по сентябрь 1941 года он в тяжелейших условиях эвакуировался в ТАССР, разместившись на базе казанского завода обозных деталей в Адмиралтейской слободе. К тому времени «обозка», как называли завод в городе, числилась уже за Наркоматом авиационной промышленности, но всего за пять лет до этого здесь производили колёса, телеги и пулемётные тачанки! Такой вот производственный взлёт. К слову, на По-2 он не остановился – маленький биплан положил начало большой истории Казанского вертолётного завода.
С началом войны были зафиксированы и первые случаи боевого применения машины. Говорят, что происходило это от отчаяния, однако эффективность «лёгкой кавалерии» демонстрировала весьма разумный подход к тактике. И новые возможности самолёта. В итоге Государственным комитетом обороны было принято решение переоборудовать У-2 в лёгкий ночной бомбардировщик. На самолёте требовалось, в частности, установить турель для пулемёта, держатели для подвески 50-, 100– и 200-килограммовых бомб и сбрасыватель для них.
В немецких лётных школах был даже введён спецкурс по борьбе с У-2, однако помогал он мало. Тихоходность машины из недостатка и здесь превращалась в достоинство. Максимальная скорость У-2 была ниже скорости сваливания истребителей люфтваффе, поэтому пристраиваться в хвост идущего у самой земли У-2 было смерти подобно, а для поражения «влёт» требовались не только высокое мастерство, но и удача. Приказом Геринга за сбитый У-2 полагались Железный крест и две тысячи марок, в то время как за истребитель платили тысячу
Скорейшему решению задачи помогли коллеги с Авиастроя. В книге ветерана казанского филиала конструкторского бюро Туполева Михаила Кичкировского говорится, к примеру, что необходимые для 387-го завода чертежи были изготовлены буквально за сутки! Здесь же приведены слова бывшего работника ОКБ Казанского вертолётного завода: «…в течение одного месяца на заводе были решены задачи по превращению самолёта У-2 в ночной бомбардировщик У-2 ЛНБ (У-2 ВС) с бомбовой нагрузкой 350 кг, пулеметом ШКАС с 315 патронами. Эти самолёты широко использовались на фронтах Великой Отечественной войны – 9746 из 11334, выпущенных заводом».
Помимо прочего, в серию пошли подкрыльевые направляющие для запуска реактивных снарядов и незаменимые для ночного бомбардировщика шумопламегасители. Теперь огненный выхлоп мотора не мешал экипажу и не демаскировал машину.
Приехавший в Казань Поликарпов поручил все работы по модернизации самолёта главному конструктору завода Григорию Бакшаеву и лично курировал процесс. На предприятии был освоен поточный метод производства фюзеляжей, что вместе с рядом других мер позволило в разы увеличить выпуск самолётов. Если к началу 1942 года завод производил 100 самолётов в месяц, то в 1945 году – уже 350. За это коллектив предприятия, где в военное время работали в основном женщины и дети, был награждён орденом Трудового Красного Знамени.
ЗА «РУС ФАНЕР» – ЖЕЛЕЗНЫЙ КРЕСТ
В картине «Небесный тихоход» лётчик Булочкин в исполнении Николая Крючкова поначалу как чёрт от ладана шарахается от назначения на «кукурузник». Но его успокаивает начальство: «У-2 теперь на вооружении. Этот самолёт как ночной лёгкий бомбардировщик большие дела делает». А вот некоторых авторов успокоить до сих пор не удаётся. Дескать, ничего, кроме презрения, у немцев «рус фанер» не вызывал, поскольку был сделан из дерева и перкаля – ткани, пропитанной специальным лаком. При этом упускается из виду, что цельнометаллические самолёты до конца войны были в явном меньшинстве не только в Красной Армии. По сходным с У-2 технологиям строились, к примеру, знаменитый английский бомбардировщик «Авро Ланкастер» и целый ряд немецких машин, включая учебно-тренировочный биплан «Гота» Go-145, о котором мы ещё скажем несколько слов.
Днём использовать У-2 было сродни самоубийству. Зато ночью по боевой эффективности самолёт не имел себе равных! На цель пилот выходил в пологом пикировании, переведя двигатель на малый газ. При этом звук достигал врага вместе с разрывами первых бомб. Для появившихся радаров низколетящая машина, у которой железным был лишь лёгкий мотор, тоже оставалась невидимкой.
В результате модернизации боевая нагрузка маленького У-2 дошла до полутонны, что сравнимо уже с мощным Пе-2 (который стоил как десять У-2). При этом У-2 способен был закинуть бомбу буквально в дымовую трубу, выдавшую себя несколькими искрами от топящейся в немецком блиндаже буржуйки. В Сталинграде эти самолёты успешно справлялись с задачей разбомбить конкретный дом или одиночную огневую точку.
Помимо фугасных авиабомб, У-2 часто снаряжали ампулами с фосфорной горючей смесью «КС» (как в «коктейле Молотова»). Разлетаясь в заданном радиусе, липнущая к предметам жидкость с температурой горения в тысячу градусов буквально выжигала расположение немецких частей, уничтожала автомобильные и танковые колонны. Доставалось и аэродромам противника: не давали врагу ни спать, ни есть, ни самолёты чинить. Исправные же самолёты просто не могли взлететь с изрытой воронками полосы.
На По-2 летали 60 Героев Советского Союза. В их числе и знаменитые казанцы. Магуба Сыртланова совершила, к примеру, 780 боевых вылетов, обрушив на врага 190 тонн бомб
Один из тактических приёмов опытных пилотов состоял в следующем. Головной самолёт сначала тихо пикировал на расположение немецких войск, а потом громко «подсвечивал» цель. Когда прожектористы и зенитчики начинали свою работу по первой машине, на них сбоку, перпендикулярно курсу первой машины, выходили другие У-2 и прицельно уничтожали врага, открывая дорогу себе и другим. И при всём риске подобных атак гибли экипажи У-2 значительно реже, чем лётчики в большой авиации. По статистике, на один потерянный Пе-2 приходилось 96 самолето-вылетов, на один сбитый У-2 – 767.
Используя аэродром подскока, экипажи умудрялись по 10–12 раз слетать за линию фронта! Даже в сугубо нелётную погоду. Чтобы взлететь, машине требовалось всего 100 метров относительно ровной лужайки, а приземляться лётчик должен был буквально по цигарке командира полка. Или партизанского отряда.
В отличие от растиражированного штампа, немцы в обиходе называли наши бипланы «швейными машинками», а официально – русской москитной авиацией. Последняя за 1942 год сбросила больше бомб, чем все остальные советские самолёты, и стала для гитлеровцев настоящим ночным кошмаром. Герой Советского Союза Ирина Себрова сделала на У-2 1004 боевых вылета. Как целый авиаполк на Пе-2. К слову, за всю войну советская авиация сделала 1 миллион 270 тысяч боевых вылетов. Из них 600 тысяч – на По-2. На этот же самолёт приходится половина из ста тысяч тонн бомб, сброшенных на врага.
|
По фильмам многие уверены, что летали на У-2 исключительно женщины, коих враги прозвали «ночными ведьмами». На самом деле женским был только гвардейский Таманский 46-й полк Евдокии Бершанской. Остальные части (до семидесяти полков) были либо смешанными, либо чисто мужскими. Боевая работа на «кукурузниках» была тяжёлой, но, как уже говорилось, результативной. На По-2 летали 60 Героев Советского Союза. В их числе и знаменитые казанцы. Магуба Сыртланова совершила, к примеру, 780 боевых вылетов, обрушив на врага 190 тонн бомб.
Михаил Девятаев, «списанный» после ранения в санитарную авиацию, за полтора года полётов на У-2 получил два ордена – за перевозку 45 хирургических бригад и 750 килограммов крови для переливания. Кстати, летал на По-2 и человек, открывший стране и миру подвиг Девятаева (сорвавшего врагу работы по ракете ФАУ-2). В годы войны литсотрудник газеты «Красная Татария» Ян Винецкий служил в Казани военным представителем Главного управления ВВС, участвовал в боевых испытаниях опытных самолётов на Волховском фронте.
Английские военные назвали тактику У-2 одним из самых ценных уроков, извлечённых из русского опыта во Второй мировой войне. Что-то подобное могли бы, вероятно, сочинить и американцы, которым наш По-2 изрядно насолил даже в эру реактивной авиации – в Корейской войне. Ну а гитлеровцы пытались эту тактику попросту скопировать, используя несколько моделей лёгких самолётов, в том числе уже упомянутый «Гота». Однако в отсутствие У-2 (с уникальным сочетанием низкой цены и высоких лётных качеств) и должного энтузиазма больших успехов не добились.
Не забыт по факту опыт У-2 и сегодня. Тактика использования недорогих, эффективных и малозаметных для радаров беспилотников тому наглядное подтверждение.
Материал подготовлен при содействии заведующего музеем Казанского вертолётного завода Валерия Соломахина.