Лес… Сколько в нем красоты, умиротворения, тихой радости! Как мы любим гулять среди сосен и берез, дышать чистым воздухом, слушать щебетание птиц. Но сердце сжимается, когда видишь участки высохших или сломанных деревьев.

У каждого массива своя история, свои особенности и свои проблемы. Леса, окружающие Казань, относятся к ГКУ «Пригородное лесничество». Общая площадь всего зеленого хозяйства – примерно тридцать тысяч гектаров. Из них почти половину занимает хвойный молодняк.

К сожалению, крупных лесов вокруг Казани нет. Так было не всегда. Во время Великой Отечественной войны нужда в древесине была особой. Леса рядом с Волгой стали ее поставщиками. Срубленные деревья сплавлялись по реке. Вот так, все для фронта, все для победы. В мирное время пришла пора для расцвета сельского хозяйства, и освобожденные от леса почвы оказались очень кстати. Два десятилетия с них собирались урожаи, затем почвы истощились, более того – началась их сильная эрозия.

«Мне бывший инженер лесовосстановления рассказывал – с вечера посадим саженцы в деревне, приходим с утра, а уже три крайние борозды песком засыпано, – говорит лесничий Столбищенского участкового лесничества Иван Игонин. – Со стороны Волги очень сильно пески двигались, поэтому решили вокруг Казани возрождать лесные культуры и выбор тогда пал на сосну обыкновенную».

К сожалению, крупных лесов вокруг Казани нет. Так было не всегда. Во время Великой Отечественной войны нужда в древесине была особой. Леса рядом с Волгой стали ее поставщиками

Кроме того, земли из-под сельхозкультур оказались заражены корневой губкой. Эта болезнь для дерева, как рак для человека. И проявилась она спустя десятилетия. В основном ею болеют хвойные породы – сосна, ель, кедр. В итоге примерно пять процентов пригородного леса заражено этой напастью.

Там, где находится очаг болезни, лес выглядит просто ужасно. Здесь наблюдается куртинное усыхание – совокупность от трех до нескольких десятков деревьев, усохших в одно время или за несколько лет. В пораженной древесине образуются многочисленные мелкие пустоты и ячейки, она легко расщепляется на волокна, становится мочалистой и крошится. Довершают дело стволовые вредители. За очагом располагается пятиметровая зона скрытого заражения, в которой деревья не имеют видимых признаков поражения, однако, как метастазы при раковой опухоли, плодовые тела гриба уже распространились и на эти участки.

Активных мер борьбы с корневой губкой нет – ее невозможно опрыскать какими-то веществами, чтобы уничтожить, так как плодовое тело гриба находится глубоко в корнях дерева. Поэтому лесоводами проводятся рубки ухода, в основном, это делается в осенне-зимний период, чтобы грибные споры не разлетались по округе и не поражали новые деревья. Лесорубы убирают зараженные сосны, на их месте вырастают, как правило, лиственные породы, которые устойчивы к корневой губке. Лес становится смешанным, и постепенно очаг болезни затухает. Природа сама себя лечит, надо просто ей немного помочь. 

Другой напастью для леса являются насекомые-вредители. Страшно, когда их количество значительно возрастает, и тогда это тоже грозит усыханием деревьев, особенно молодняка. При высокой численности вредителей лесоводами проводится авиахимобработка или наземная обработка установкой аэрозольного распыления. Правда, это происходит нечасто – на всей территории республики раз в несколько лет.

Обычно достаточно биотехнических мер – таких как развешивание скворечников, создание ремизов, когда на лесном участке высаживаются плодовые деревья и ягодные кустарники. Все это привлекает большое количество птиц, которые уничтожают вредных насекомых.

«Последнее серьезное нашествие вредителей наблюдалось в Матюшинском лесничестве, – говорит руководитель-лесничий Пригородного лесничества Ильнур Кашафеев. – Численность гусениц шелкопряда-монашенки, питающихся хвоей, стала критической. Лесоводы держали эту ситуацию под постоянным контролем. Планировалась даже обработка территории системой «Гард», однако количество вредителей стало постепенно снижаться, и необходимость в таком вмешательстве отпала».

У природы нет плохой погоды, это так. Тем не менее летняя засуха и зимняя ожеледь сильно ослабляют лесные насаждения. Когда теплая погода резко меняется на холод и все это сопровождается дождем, то на стволах и ветвях деревьев образуется сплошной ледяной покров. При такой интенсивной ожеледи слой льда может достигать 3–5 сантиметров, и под этим грузом ломаются ветви, сучья, стволы молодых насаждений. В образовавшиеся раны могут попасть споры грибов, заселиться вредители. Чтобы ожеледь не приносила сильного вреда, необходимо лес прореживать – у деревьев должно быть пространство расти не только в высоту, но и вширь.

Есть еще один фактор, вредящий лесу, но он не относится ни к погоде, ни к болезням, ни к вредителям. Это – мусор. Тема обсуждается давно и на разных уровнях, но все пригородные леса страдают от захламления. Мусор нужно собирать, вывозить, утилизировать. На все это необходимы деньги, которых в лесных бюджетах не предусмотрено. Ведь, по идее, не должно быть в лесу мусора, но на практике это совсем не так.

«Сидит компания в лесу, а вокруг помойка, – возмущается участковый лесничий Иван Игонин. – Или того хуже, сгружают с машин строительный мусор или бытовые отходы. Причем иногда днем, и водитель ничуть не стесняется.

Есть еще один фактор, вредящий лесу, но он не относится ни к погоде, ни к болезням, ни к вредителям. Это – мусор. Тема обсуждается давно и на разных уровнях, но все пригородные леса страдают от захламления

У нас полномочий нет задерживать таких деятелей. Мы, конечно, привлекаем участковых оперуполномоченных полиции к этой работе, но у них и без нас большая загруженность. А всех за руку не поймаешь, на видео не снимешь – у нас двадцать два инспектора на тридцать тысяч гектаров леса!»

Конечно, проводятся различные акции по уборке лесных территорий. К этому делу привлекаются школьники, студенты, служащие. Активно участвуют школьные лесничества. Это снижает остроту проблемы, но не устраняет ее. Так что же делать?

«Люди должны сами бережнее относиться к природе, поэтому необходимо заниматься воспитанием подрастающего поколения, – считает лесничий. – Но этого мало. Чтобы быстро и эффективно решить мусорную проблему, нужно начать за него платить, как это в свое время сделали с металлоломом. В конце девяностых в лесах валялся старый железный хлам, сейчас ничего нет. Если бы за мусор платили хоть немного, люди начали бы его собирать и сдавать в пункты приема. Вот тогда эта проблема была бы решена».