Эта публикация – фрагмент будущей книги участника первой чеченской войны подполковника ФСБ Линара Сафина. Он посвящен женщинам с особым статусом – женам боевых офицеров. Несмотря на «непраздничную» тональность материала, мы публикуем его накануне Международного женского дня. Ведь, если объективно, образу женщины – жены, матери сестры – свойственны разные черты…

В истории России представители офицерского корпуса всегда были примером мужества, чести и доблести. Восхваляя их подвиги, мы часто незаслуженно забываем тех, кто скромно стоит за их спиной, – офицерских женах. Их, приглядевшись, обязательно отличишь от других представительниц слабого пола – по особому стержню в характере. Они всегда собранны, всегда найдут верное решение в критической ситуации.

Это они, жены боевых офицеров, выйдя замуж за молоденьких лейтенантов, прошли с ними военные гарнизоны, создавая домашний уют на казенной жилплощади. И сидя на чемоданах, терпеливо изучали географию нашей страны. Ведь вслед за любимым человеком они беспрекословно ехали в горы, в пустыню и даже туда, где царствует вечная мерзлота. Они сознательно жертвовали собой и своими жизненными планами, чтобы быть рядом с мужьями, обеспечивать им надежный тыл без требований особого комфорта, культурного досуга и шикарных жилищных условий.

Жены боевых офицеров, выйдя замуж за молоденьких лейтенантов, прошли с ними военные гарнизоны, создавая домашний уют на казенной жилплощади

Отправляя своих мужей на войну, они в одиночку справлялись со всеми тяготами семейной жизни, воспитывая детей. А по ночам тихо, чтобы не разбудить малышей, со слезами на глазах шептали молитвы, прося Всевышнего сберечь любимого.

Низкий поклон всем женщинам, которые с честью и достоинством несут это почетное звание – жена офицера.

НА ВОЙНЕ Я ЧАСТО ДУМАЛ ОБ ЭТОМ

Ночью, в минуты затишья, когда память неизбежно возвращала меня в родные места, я старался гнать дурные мысли о семье и больной матери. Давило чувство вины за разлуку, страдания и испытания, которые я им доставил. Переживал за единственную любимую женщину, мать моих детей.

И всегда сомневался, что жена до конца поверила той «отмазке», которую был вынужден придумать, чтобы не говорить ей правду о предстоящей командировке в Чечню. Да, я отправлялся в «горячую точку», где шла война, но далеко не каждый день из этих шести месяцев предстояло лежать за пулеметом, участвовать в боевых действиях, рисковать жизнью. В большинстве своем там была нормальная обстановка, почти ничем не отличавшаяся от мирной жизни. Но жены-то об этом не знают! Ужас начинает охватывать их с момента получения известия о командировке, прощание превращается в трагедию.

Многие офицеры, возвращаясь из «горячих точек», говорили, что их жены за очень короткое время состарились. Чтобы избавить свою жену от таких испытаний, я и сочинил легенду, что меня направляют в Москву, в родную Академию ФСБ, на курсы повышения квалификации. При этом я должен был прочитать слушателям ряд тематических лекций, поделиться с ними накопленным профессиональным опытом.

«Это обычная практика для нашей академии», – уверял я жену, считая, что все получилось естественно и правдоподобно.

КЛЯТВА РАДИ ЛЮБВИ

Но мои честные глаза и убедительная речь всех сомнений жены, похоже, не развеяли. За несколько дней до моего отъезда она, поборов внутреннее напряжение, тихим дрожащим голосом попросила: «Поклянись здоровьем детей, что едешь действительно в Москву, а не в Чечню…» Надеясь на искренность моего ответа, она взяла на руки шестимесячную дочку и позвала сына, которому едва исполнилось 6 лет. И в таком составе моя семья стала ждать от меня ответа.

Глаза жены, наполненные страхом, голос, в котором теплилась надежда, ее руки, прижимавшие детей, впечатались в мою память навечно. На войне я часто буду вспоминать эту сцену, еще и еще раз буду искать себе оправдание. И каждый раз буду себя успокаивать, что поступил правильно.

Отправляя своих мужей на войну, они в одиночку справлялись со всеми тяготами семейной жизни, воспитывая детей. А по ночам тихо, чтобы не разбудить малышей, со слезами на глазах шептали молитвы, прося Всевышнего сберечь любимого

…Я, конечно, всего ожидал. На любой вопрос жены у меня была масса доказательств того, что я еду именно в академию. Готов был к любым допросам с пристрастием, но только не к такой постановке вопроса. Конечно, для любящего отца дети, их здоровье – это святое. И бросаться подобными клятвами недопустимо, но…

Моя любимая жена, как опытный следователь (все-таки Академию ФСБ супруги заканчивают вместе!), изучает каждую мышцу моего лица на предмет выявления предательского подергивания, моргания, других признаков, выдающих вранье. Да, ее так просто не проведешь… Жены чекистов по определению чувствуют любую фальшь – в голосе, мимике, поведении.

И вот я спокойным и уверенным голосом отвечаю: «Клянусь здоровьем детей, что еду не на войну, а в Москву, на учебу, сроком на два месяца. Ты же знаешь, что в Чечню отправляют на шесть месяцев». После этих слов она окончательно, как мне показалось, успокоилась и больше к этой теме не возвращалась.

И даже если в самом отдаленном уголке ее души сомнения оставались, она понимала, что все равно не в силах изменить мое решение. А я не мог поступить иначе – прикрываясь женой и детьми, изменить офицерскому долгу и отказаться от командировки на войну. Для меня это было равносильно предательству…

ПОСТСКРИПТУМ

Вернувшись из Чечни, в очередной раз убедился, что поступил правильно. Освещая трагические события первых дней августа 1996 года на Северном Кавказе, ряд телеканалов выпустил в эфир «горячую» новость: «В Грозном боевикам удалось поджечь здание Управления ФСБ (хотя сгорело здание Дома правительства) и захватить его. Все сотрудники погибли в огне или были убиты».

После этой «официальной» информации от разрыва сердца умерла мать нашего товарища. А если бы моя жена знала, что я в это время находился в Грозном?..