В эту ночь Фатыме Хузиахметовой не
спалось. Вот уже 16 лет, как она еже-
дневно спешит по зову гудка. Иногда ей
кажется, что на истертых, истоптанных
тротуарах, которые ведут к воротам
фабрики, время оставило ее собственный
след. Шутка ли сказать — шестнадцать
лет! Но никогда Фатыма не испытывала
такого волнения, никогда еще не было
ее сердце полно такой тревогой и смут-
ными ожиданиями, как сегодня.
Был у Фатымы один незабываемый
день когда она — десятилетний подрос-
ток, — в сопровождении отца, зажав в
руке метрики, в которых мулла за возна-
граждение исправил цифру 10 на 12, на-
правлялась первый раз на фабрику. Нуж-
да заставила Фатыму вырасти на два го-
да. Иначе Алафузов не примет на работу,
иначе не даст право на долгий изнури-
тельный труд.
И еще один день помнит Фатыма. Ала-
фузова не стало. Она вошла в цех своей
собственной фабрики.
Но вот эта проведенная в беспокойстве
ночь, эти синие сумерки наступающего
утра... такого волнения еще не было. Фа-
тыма твердо решила. С такой работой, ка-
кая была в цехах Алафузова, пора по-
кончить. Текстильная фабрика имени Ле-
нина требует другой работы. Правда, в
фабричных цехах идет социалистическое
соревнование, но вот в ватерах... как
много можно сделать и как мало сделано.
Сегодня Фатыма Хузиахметова пока-
жет, что можно сделать. Она решила пе-
рейти на двухсторонку.
Фатыма упрямо стоит на своем реше-
нии, хотя и знает, какой ценой достанет-
ся ей этот шаг. В цеху об ее решении
знают. Уговаривали бросить затею. Иные,
те, кто крепко вобрал в себя традиции
Алафузовского производства, кто еще не
распознал целиком разницы новых дней
и кто в расчетной книжке видит лишь
обед и домашнее благополучие, — угро-
жали:
— Чего тебе, Фатыма, не хватает? Чего
вперед лезешь? Работай, как работала,
думаешь, когда умрешь, в золотом гробу
тебя похоронят?.. Брось! слышишь, брось,
не то...
Фатыма не поддалась. У самых ворот
фабрики большая крашеная доска, на ней
разноцветные линии показывают, как фа-
брика справляется со своими задачами.
Эти цветные линии изломаны и лишь вре-
мя от времени робко ползут вверх. А на-
до, чтобы они быстро, стремительно ри-
нулись и отметили победу женщины-ра-
ботницы.
Фатыма решила. Сегодня она перехо-
дит на двухсторонку. И все таки страш-
но. Она знает, сегодня весь цех будет
следить за ней. Те, кто ее поддерживает,
но не решается быть первым, будут ее
мысленно ободрять. А некоторые будут
упорно ожидать, что вот-вот начнут два
ватера работать с перебоями. Между ни-
ми будет метаться пристыженная и по-
терявшая голову Фатыма, а они будут
шумно праздновать свою победу, победу
рабских ползучих темпов.
Вот этого и боится Фатыма. Дело не
в стыде. Дело в самом деле. Решитель-
ный шаг тогда будет удачен, тогда лишь
за ним пойдут другие, если она справит-
ся со своей задачей успешно...
Первый гудок возвестил, что решаю-
щий день настал...
**
Вот уже второй месяц Фатыма Хузиах-
метова работает на двухсторонке. Прав-
да, жаркие дни были.
В обеденные перерывы около ее вате-
ров нередко поднимался галдеж. Шумели,
как на производственном совещании.
Предметом обсуждения была Фатыма и
«ее двухсторонка».
—Ну, чего ты добилась, чего выгадала?
Кровью сердца Фатыма доказывала, чего
добилась она. Вот они — последствия ее
шага. Десять работниц, перешедших на
двухсторонку. Не словами, а делом, как
умела, агитировала Фатыма за пятилетку.
Трудно ли это? Фатыма об этом не
говорит. Но она скупо роняет:
— Сперва навербовала десять человек.
Некоторые не устояли: сейчас нас только
три...
В этих скупых словах содержится вся
трудность борьбы.
Вся заковыка не в том, что работницы
с двухсторонкой не справятся. Ведь,
справляются же они трое!.. Сознание ра-
ботницы — вот куда нужно бить. Изо
дня в день в беседах по пути домой или
в обеденных перерывах Фатыма ведет
работу среди женщин. О хлебе, о манной
крупе, о пятилетке и яслях. Какое вели-
кое множество тем, сколько вопросов
ворошит Фатыма и сколько усилий она
тратит, чтобы внести во все эти вопро-
сы ясность! Вот недавно несколько мок-
роватерщиц подали заявление в партию.
Это ее, Хузиахметовой, «работа».
Хузиахметова — член фабкома, рабкор,
активистка культпохода и агитатор пя-
тилетки. Она стоит на страже своего це-
ха и помнит беспокойную ночь перед на-
чалом работы на двухсторонке. Крепко
помнит Фатыма эту ночь, ибо дело до
конца не доведено.
Была одна, стало десять, сейчас три.
Значит, надо напрячь усилия, значит, не
все еще доделано. И Фатыма продолжа-
ет биться за двухсторонку и не успоко-
ится до тех пор, пока все отделения ва-
теров не зашумят новыми бодрящими
темпами, пока двухсторонка не поставит
крест над отсталостью.
И Фатыма евоего добьется — вы уви-
дите. Время голосует за нее.
Юниус.