I.
Национальное Собрание Турции решило лишить династию Османа халифата. Формальное Национальное Собрание оставило за собой функции халифата, — право или самому выполнять эти функции, или назначить для этого другое лицо.
Однако, и этот акт является не только лишением династии Османов халифатства, но и упразднением самого института халифата, что вытекает из высказанного руководящими партиями Турции неуважения к институту халифатства.
Таким образом, мы стоим перед фактом упразднения халифатства, как института, и поэтому мы считаем не лишним сказать несколько слов о том, чем является халифат и какую роль он сыграл в истории народов Востока.
Единение светской и духовной власти приносит народам лишь один вред. Из истории Европы мы знаем, что значит наличие власти в руках духовенства. Духовенство и религия уже по своему строению противоречат прогрессу.
Духовенству великолепно известно, что развитие науки, прогресс, похоронят религиозный дурман, — власть церкви, могущей существовать лишь при условии народного невежества. По этим соображениям духовная власть допускала развитие науки лишь постольку, поскольку она не выходила из роли «служения богословию».
Из истории нам видно, ценой какой борьбы европейским реформаторам удалось отделить духовную власть от власти светской и освободить науку из положения подчиненного религии.
Результаты отделения светской власти от духовной на-лицо: мы видим стремительный культурный рост Запада после этого разграничения власти.
То, что было в средние века в Европе, происходило ныне на Востоке. Интересы любой религии и церкви, будь это ислам или христианство, одинаковы; поэтому и на Востоке связанность светской власти с духовной повлекла за собой культурную и экономическую отсталость Востока, являвшегося в свое время колыбелью мировой культуры, а затем доведенного до экономического и политического порабощения Западом.
В результате такого положения восточные государства после мировой войны встали перед окончательной ликвидацией своей политической независимости.
Турецкое Национальное Собрание правильно учло все отрицательное положение соединения светской и духовной власти и, поэтому, одним ударом решило разрубить вековые цепи, сковывавшие Восток в течение столетий.
Последствия этого исторического акта не заставят себя долго ждать и, безусловно, они будут крайне невыгодны западно-империалистическим государствам, в особенности Англии, строившим все свое благополучие на эксплуатации Востока.
По этому этот акт Турецкого Национального Собрания является мирным событием, выдвинувшим опять на передний план вопрос о колониях.
Наиболее заинтересованной в этом вопросе державой является Англия, на отношении которой к этому вопросу мы и остановимся.
Англия давно стремилась к тому, чтобы халифат ушел из рук Турции и сейчас Англия, конечно, очень довольна тем, что халифат ушел из Турции без ее помощи. Теперь Англия может выступить в роли «защитницы» Ислама от турецкого «насилия».
На упразднении халифата Англия хочет поймать сразу двух зайцев: во-первых, защищая принцип халифата, явиться на Востоке в роли защитника ислама и, во-вторых, поставить халифом лицо, которое служило бы слепым орудием в руках английских дипломатов и капиталистов.
II.
Для более ясного представления вопроса о халифатстве перейдем к тем событиям, которые разыгрались на Востоке в связи с этим вопросом.
7 марта с. г. было сообщено из Иерусалима о принятии королем Геджасским — Гуссейном предложенного ему мусульманами Месопотамии, Заиордании и Геджаса халифата.
Таким образом, возникает вопрос о его шансах на признание, во-первых, и, затем, о халифатской политике Англии, поскольку король Гуссейн считается ее орудием.
По первому пункту следует отметить, что король Фейсал воздержался от посылки приветствий своему отцу по случаю его приезда в Аман, что было истолковано английской прессой, как нежелание короля Фейсала, который состоит в плохих отношениях со своим отцом, примкнуть к «арабскому халифату», в который должны быть включены и Сирия, и Палестина.
Кандидатом-противником короля Гуссейна, мог бы выступить Эмир-Иби-Сууд из Неджуя, который является противником как Геджаса, так и короля Фейсала. Английская пресса еще не уверена, какую позицию он займет в вопросе о халифате.
Возможными претендентами на халифат (по их происхождению из рода Корейшитов) могли бы выступить и имам Яхия, и другие шейхи юго-западной Аравии, но они по своему значению не могут входить в серьезный расчет, и английская печать надеется, что Гуссейн легко сможет привлечь их на свою сторону.
По своему политическому значению и вследствие своей относительной независимости серьезным конкурентом в борьбе за халифат является Египет. Египет рекомендует воздержаться от вопроса о халифате до созыва всемирного панисламистского съезда и, безусловно, политика Египта будет направлена против кандидатуры Гуссейна, ибо англофобская политика Египта говорит за это.
В требовании созыва панисламистского конгресса Египет солидарен с Индией, и Гуссейн, как изменник Турции, такой же изменник и для индийских капиталистов.
Таким образом, можно сказать, что без английского содействия кандидатура Гуссейна встретит сильное сопротивление со стороны Индии и Египта.
III.
Как на возможных кандидатов в халифы нужно еще указать на эмира Афганского и на султана Мароккского.
Относительно эмира Афганского следует отметить его всегдашнее благоволение к турецкому султану — халифу, его монархизм, верность традициям и признание им необходимости объединения светской и духовной власти. Англия тоже не прочь оказать на него давление для принятия халифата, в случае провала Гуссейна.
Мароккские султаны давно не признавали халифата династии Османа и давно выдвигали претензии на собственный халифат. Но здесь протекторат Франции над Марокко является решающим препятствием, так как халиф должен быть самостоятелен.
Франция, как будто, имела некоторые надежды на халифат для Мароккского султана в связи с анти-халифатским движением в Турции, но потом, повидимому, отказалась от этой мысли и, можно сказать, что вряд ли изгнание халифа дает Франции, в противоположность Англии, повод сделать активнее свою восточную и мусульманскую политику.
Как возможного претендента нужно для полности отметить и шейха Сенусси. Теперешний шейх Сенусси был в хороших отношениях с Италией, но в последнее время отношений эти ухудшились; проведенная Италией и признаваемая и Англией кандидатура в халифы шейха Сенусси могла бы примирить последнего с Италией. Английские газеты выдвигают заявление, что шейх Сенусси не обладает для этого необходимыми условиями и в этом заявлении надо усматривать желание не только провести кандидатуру Гуссейна, но, быть может, и помешать более активной, при поддержке шейха Сенусси, политики Италии вблизи Египта.
Как французская, так и итальянская печать очень возбуждена против английской интриги с провозглашением Гуссейна.
В виду указанной нами сомнительности шансов Гуссейна на успех, английская пресса в данном вопросе пока осторожна.
Если ей удастся провести кандидатуру Гуссейна, то цель Англии ясна — снова закрепить в арабской передней Азии, и главное, в политически важном районе Суэцкого канала, престиж Англии, который пошатнулся с отменой мандата на Месопотамию провозглашением независимости Египта и волнениями в Палестине.
IV.
Рассматривая все эти политические махинации, возникшие вокруг вопроса о халифате, приходится задать себе несколько вопросов относительно интересов самих народов Востока. Некоторые круги (консервативные) панисламистов кричат на все лады, что акт Турецкого Национального Собрания есть насилие над исламом, и что этот акт должен быть осужден всеми мусульманами мира, что этим актом Турция раскалывает народы Востока, связанные между собой узами религии.
Как мы видели выше, западно-европейские империалисты по своим соображениям поддерживают и раздувают этот вопрос.
Здесь нам следует ответить на два вопроса, имеющие большое значение в этих событиях: во-первых, является ли акт Турции насилием над религией и, во-вторых, действительно ли лишь один ислам является связывающим звеном народов Востока.
Рассматривая первый вопрос, приходится сказать, что гонение на религию и отделение духовной власти от светской есть разные вещи.
Не в том должна заключаться сила религии, что ее поддерживают силой гражданских застенков, а в том, что ее исповедуют свободно, без насилий извне. Религия должна быть частным делом совести граждан, и поддержка ее государственным авторитетом является лишь признанием слабости религии.
В акте Национального Собрания Турции мы видим не гонение на религию, а лишь отделение религиозной власти от власти светской. Если фанатично настроенные капиталистические группы народов Востока действительно верят в силу своей религии, то они должны были бы поддержать акт Турции и указать Англии и другим мировым хищникам, что ислам не нуждается в поддержке иностранной силы, что ислам, являясь свободным от насилия, на основе свободной совести не обречен на гибель.
Уже одно выступление западных империалистов должно указать народам Востока, что здесь корень вопроса кроется не в защите интересов ислама, а в защите интересов западного капитала.
Мы надеемся, что народы Востока хорошо оценят весь смысл данного события и возьмут правильное направление.
Переходя к другому вопросу, опять приходится дать отрицательный ответ.
Если до сих пор народы Востока были объединены между собою общностью интересов и стремлений, то здесь связывающим звеном является не ислам, а общее культурное, экономическое и политическое положение всех стран Востока.
Китайцы, племена Индии и другие народности Востока, исповедующие ислам, также связаны с мусульманами Востока, как и последние между собою.
Как нам кажется сейчас смешным говорить о христианстве, как о связывающем звене народов Европы, также смешно говорить и о связанности на основе ислама.
Заканчивая нашу статью, мы выражаем свое удивление тому, что существующее в СССР духовное управление мусульман и проживающие в СССР ученые мусульмане до сих пор не откликнулись на это волнующее весь мир событие и не сказали свое слово, как мы думаем, согласное с нами.
Ибрагим Терегулов.