В дверях управления Бондюжского завода показался человек средних лет, в серой куртке и брезентовом шлеме. Человек не вышел, а вылетел из дверей. Резкий осенний ветер плюнул ему в лицо. Шлем опустился ниже.
Постояв минуту в нерешительности, незнакомец быстро зашагал по заводскому двору. Мысли резкие, как сентябрьский ветер, кружили голову.
- Когда это было?
Враг задумал совершить жуткое безжалостное убийство. Точно вор в темную ночь подкрадывался он к сердцу завода, стремясь нанести удар. И тогда не рокотали топки завода, не пылили дымной пургою трубы...
Стоит, думает человек:
- Когда это было?
Это было в прошлом. Ударом на удар ответил коллектив бондюжцев. В неистовой злобе зашипел вредитель: завод закрыть, завод нерентабелен!
И вот жалкий, беспомощный, хрипло взвизгнув всем своим туловищем, повалился на бок заводский паровоз. Удавная петля потащила его за ворота.
-А, серная камера, вспоминает человек в шлеме, серная № 2.
Камера была нервом завода. Вредители разрушили ее.
- Когда рушились корпуса серной, мы плакали. Но это был лишь один миг. Напряглись мускулы, вымерли слезы. Мысль постановила вступить в борьбу. А борьба? Она развертывалась бурно.
Первые ударные бригады...
Однажды в Тихогорской долине произошло необыкновенное событие. Завод получил знамя. Алое, высвеченное золотой канвой, оно реяло необычайно гордо, когда на высоком древке пронесли его по улицам поселка заводские рабочие. Бондюг стал краснознаменным заводом.
Человек останавливается у дверей завкома.
- Как же это, краснознаменный и вдруг...
Резкое, быстрое движение незнакомца душит тяжелый блок, дверь открывается неохотно, медленно.
В комнате вокруг небольшого столика группа людей.
Человек останавливается у порога. Голос его звучит настороженно строго.
- Товарищи, в дирекции сообщили... прорыв!
Слово, точно загнанная птица, бьется о стены комнаты, не находя выхода. Слово, сказанное одним человеком, звучит громче заводского гудка.
- Прорыв!
В историй Бондюжского завода, в истории людей славного Бондюжского племени это короткое слово прозвучало впервые. Позорное слово!
В это же утро в цехах создались новые ударные бригады. Сахабей Сагадеев на цеховом собрании держал речь.
- Работали мы на Бондюге при капиталистах. Чужой был завод. Много воды с тех пор утекло. Теперь Бондюг наш.. И красное знамя наше» Так как же, товарищи, прорыв?
Это было впервые в истории краснознаменного. Ярость масс поднялась на борьбу с прорывом. В цехе были вывешены таблички. Белые цифры каждый день кричали:
- Товарищи, мы не выполняем программу!
Краснознаменный Бондюг перестраивался на ходу. Цехи ремонтировались. Обновлялась аппаратура. Подчас приходилось работать под открытым небом в дождь и ноябрьские морозы. Трудно ли было работать?
Нет, люди бондюжского племени никогда не говорили об этом. Работать всем заодно, в большом, крепко спаянном коллективе, было легко. Они любили завод.
А вечером, после ударного дня, бондюжцы проводили иные штурмовые атаки. В заводском клубе работал ударный штаб. Витиеватые каракули старого арабского шрифта скоро отошли в область преданий. Яналиф завоевывает всю долину.
***
Кричали белые цифры в цехах. И потому, что ненавистно всем было это проклятое слово, гнев подымался в груди каждого человека. Люди шли на прорыв, в атаку.
Однажды вечером в клубе проходило собрание делегаток. Собрание шло строго по регламенту. И вдруг весь регламент разрушила одна короткая фраза.
- Товарищи, предлагаем сейчас же организовать субботник.
В этот вечер кипятилась вьюга. В окна, заснеженные морозом, стучалась ночь. Заводскую узкоколейку сковал мороз. Звонко запели сугробы под натиском деревянных лопат. К утру узкоколейка была очищена.
А то был еще такой случай. На собрании инженеров и техников обсуждались причины прорыва.
Также, как на собрании делегаток, кто-то предложил сейчас же итти на выгрузку барж с сырьем. Люди оставили свои папки с цифрами, веселые пошли к Каме.
Нет больше прорыва. Стерто проклятое слово. Завод, на котором работают тринадцать лучших пролетариев ударников, представленных к ордену Ленина, завод, где работают тысячи лучших, из лучших с победой вышел из борьбы за большевистские темпы в ударном квартале.
Программа выполнена!
Нет, программа еще не выполнена. Твердо шагая по ленинскому пути, в третьем году пятилетки краснознаменный Бондюг должен расти невиданными большевистскими темпами.
В. Малышев.