Горизонт залит ярким пламенем заходящего солнца. На фоне багряного заката движутся одна за другой семь пар лошадей. Лошади тянут напряженно, упорно. Замерзаю- щая земля с трудом поддается. Земля не рассыпается а ложится ровными, светлыми пластами.
— Темно, говоришь. Кончать надо, последнюю бороздку заезжаем, —пояснил усатый пахарь.
Это последняя борозда плана зябки колхоза «Коминтерн», подняв- шего 62 га. Зябили старые колхозные хозяйства и 31 новое, вступившее в колхоз 2-3 дня тому назад. Это значит — вчерашний единоличники уже окунулся в колхозную жизнь.
По Средне-Девятову ходят «сваты». Их целый отряд — 25 человек. Не кладут «сваты» крестов, не заказывают бутыли вина. Просто: зайдет в избу, поздоровается и за- ведет разговор:
— Чай с сахаром!
— Не с сахаром, а с солью, — поправит хозяин и приглашает:
— Милости просим!
Колхозник Силантьев «сватает»
бедняка Алексеева Ивана.
— Ну, как Иван, в колхоз не думаешь? — осторожно спрашивает Силантьев.
—Не знай как, кабы ошибку не сделать...
— То-есть как это? Рази я ошибся. Ну-ксь, пошшитаем. Ты овса сколько собрал?
Подсчеты Силантьева разбивают всякие доводы Алексеева. Разница между колхозным урожаем и урожаем единоличника столь разительна, что в руках Алексеева остается один аргумент:
— Как жена.—Но жена не оказала препятствий.
— Куда иголка, туда и нитка. Пишись в колхоз — говорила Алексеева после беседы с «сватом». Силантьевым. Так «обрабатывают» красные «сваты» десятки и сотни единоличников.
Сегодня собрание. Отчитывается колхоз «Коминтерн».
— Задание нам по хлебу 293 центнеров. План выполнили. Встречный план приняли 80 центнеров. Перевыполнили, сдали 135 центнеров. Подписались на заем на 500 руб. Облигации выкупили. Налог уплатили, страховку тоже. Заканчиваем погашение кредитов.
На фураж и семена хлеба оставили и сколько же сами получили? Вот, к примеру, Блохин получил: овса 66 пуд., гречи 13 пуд., гороха 15 пуд. и других культур 9 пуд. Картофеля 396 пудов. Деньгами 38 рублей.
— Посчитай-ка, сколько получил Макаров.
— Нет. ты о Нуждиной Марфе почитай, — кричит из задних рядов какая-то женщина.
Председатель колхоза читает. А единоличники спрашивают то об одном, то о другом хозяйстве.
— Вот насчет мануфактуры, кажись, у вас плохо.
— Да, немного плоховато, — сознается председатель,—поглядывая на дырявые пальто и брюки колхозников, — но ведь надо сознавать...
Колхоз «Коминтерн» состоит из 5 поселков. В каждом поселке развернута массовая работа. Проведены отчеты, выделены «сваты». Ежедневно прибывают все новые и новые заявления о приеме. Уменьшаются ряды единоличников. Все чаще и чаще можно слышать:
— Пожалуй, к весне все войдем.
Средне-якшинский поселок вовлек в колхоз больше всех. Там скоро будет сплошная коллективизация.
— Коли все почти вошли в колхоз, нам нечего делать, — говорят те, кто еще не подал заявлений.
На общем собрании колхозников обсуждалось письмо коммуны «Маяк».
— Приветствовать,—сказали колхозники и решили:
— Включиться во всесоюзный конкурс... Послать бригады в окружающие селения.
Бригады уже организованы. Они двинулись в деревни Державино, Екатериновку, Стрюково, рассказать о победах колхоза.
Но на некоторых собраниях единоличников начинают раздаваться голоса:
— Пошел бы, да жена нейдет.
Мы повторяем старые ошибки —
работу среди женщин ставим на задний план.
В прошлом году по ряду районов проводились собрания с повесткой дня: «Женщина, скажи, почему ты препятствуешь мужу вступать в колхоз?». Эти собрания, проводимые в беседном порядке, дали хорошие результаты. Почему бы в нынешнем году этот опыт не использовать в более широком масштабе?
Кроме того, женщин-колхозниц надо вербовать в красные «свахи». Этот метод не используется «Коминтерном». А ведь женщина-колхозница найдет, о чем рассказать единоличнице.