20 ноября в концертном зале УНИКСа с помпой прошла презентация открывшегося в Казани музея Мариинской гимназии. Само торжество называлось "150 лет: от Мариинской гимназии до лицея им. Н.И.Лобачевского при Казанском государственном университете".
Замечательно, что музей открыли, что отреставрировали наконец-то само здание - уникальный памятник архитектуры XIX века. Прекрасно, что в нынешнем лицее реконструирован сам дух гимназии, чему помогают старинные интерьеры классов, высокие потолки, дверные и оконные проемы. Архитектура тоже воспитывает - это давно признанный факт. В юбилейном действе, в числе постановщиков которого был известный театральный режиссер Фарид Бикчантаев, удалось талантливо осуществить историческую реконструкцию, сопровождаемую кинодокументальными кадрами и театрализованными сценками из истории отечественного образования.
Началось представление с рассказа об истории женского училища, получившего в 1874 году статус женской гимназии.
У меня было личное отношение к происходящему на сцене, поскольку я была долгое время знакома с одной из выпускниц Мариинской гимназии 1908 года, Серафимой Георгиевной Артемьевой. Сидя в зале рядом с ее внучатой племянницей и хранительницей семейного архива Евгенией Артемовой, я мысленно представляла ежедневный пешеходный путь тети Симы от дома на улице Вторая Гора, нынче это район улицы Волкова, до гимназии в бывшем Петропавловском переулке. Расстояние приличное. А услышав о роялях в домах гимназистов, мы с Евгенией многозначительно переглянулись: в доме тети Симы тоже был рояль, он и сейчас там стоит (!). В середине 60-х годов прошлого века меня учили на нем азам музыкальной грамоты, когда принимали в гостях, бывшие гимназические учительницы. Их необычный облик поразил мое детское воображение и надолго остался в памяти. Они были одеты по дореволюционной моде в длинные платья с оборками. Казалось, время остановилось в этом доме полстолетия назад.
Однако сама концепция истории, положенная в основу повествования, вызывает некоторое недоумение.
Самыми шероховатыми и невнятными были попытки соединить судьбы разных учебных заведений. Стыковки выглядели искусственными и неубедительными. На протяжении 150 лет в здании бывшего дома Теренина на улице Рахматуллина, 2/15, построенного во второй четверти XIX века, располагались разные по типу учебные заведения. С 1874 по 1918 год - Казанская Мариинская женская гимназия, в 1930-е годы - трудовая школа 1-й ступени, с середины 1980-х - средняя школа №6, а в настоящее время - лицей при КГУ. Эти учебные заведения не имели преемственности ни в образовательных программах, ни в преподавательских коллективах, ни в контингенте учащихся. А потому - это история здания, а не история казанского образования разных эпох.
Для придания большей торжественности моменту вспомнили и о музее декабристов, который действительно существовал в советской школе №6 в 70-80-е годы и был известен всему городу. История школьного музея подавалась как предшествовавшая традиция в стенах этого здания. Однако ни слова не было сказано о том, а куда, собственно, девался этот музей? Для молодого зрителя, слабо знакомого с историей города, и особенно школьников, это осталось загадкой. Между тем история прежнего музея весьма поучительная, навевающая самые неприятные аналогии по поводу будущего нового музея.
Казалось бы, Казань не была связана напрямую с историей декабризма, в отличие, скажем, от Санкт-Петербурга, Иркутска, Тобольска и других мест сибирской ссылки декабристов. Но все здесь сошлось: в доме напротив здания гимназии останавливалась Мария Волконская, следуя за мужем в ссылку, потом - жены других декабристов. Наконец, в Казанском университете в начале 1920-х годов училась знаменитая советская исследовательница декабризма - М.В. Нечкина.
Музей действительно был замечательный и по-настоящему школьный, поскольку в исследовательскую работу по сбору материала были вовлечены дети: они вели переписку с потомками декабристов, читали книги по истории декабризма, приглашали ученых, устраивали литературно-музыкальные вечера и т.д. Дети изучали историю не по учебникам, они эмоционально переживали узнавание новых деталей, подробностей жизни и судьбы декабристов. Ценность той музейной работы состояла в самом процессе, и важно, повторю, что музей создавали дети, а не профессиональные музейщики.
Но в начале 1990-х годов музей исчез. И не пожар, не запустение здания были тому виной. О его бесславном конце не любят вспоминать, кивают на время. А виноваты все-таки люди.
Музей начал хиреть еще задолго до пожара, потому что в конце восьмидесятых четко обозначилась смена политических приоритетов. Тема декабризма, как и вся история общественно-политического движения в России, утратила актуальность. Подули другие ветры, и руководство школы, кстати, то же самое, при котором создавался музей, решило, как флюгер, "держать нос по ветру". Незаметно в помещении музея стал функционировать кабинет совсем другой направленности.
Не говорить об этом, упоминая о прежнем школьном музее, равноценно утаиванию всей правды, что ведет к новой фальсификации прошлого. Зачем нужно это искажение исторической картины, выравнивание "шероховатостей"? Наверное, для того, чтобы создать лакированную картинку, очередной миф о том, как все было прекрасно. Но на самом деле не было никакого "хеппи-энда": история - это не мелодрама, все было гораздо жестче и прозаичнее.
Не хочется признавать, что это случилось совсем недавно. Почему-то мы все - педагоги, общественность города - всего каких-то полтора десятка лет назад не оказались такими же умными, как сейчас. И теперь факт этот - наше общее прошлое, которого следует стыдиться. На мой взгляд, для избавления от живучего порока приспособленчества и рабской психологии, страха неодобрения властей необходимо всем свидетелям тех событий и оказавшимся им сопричастными признаться в ошибках и промахах - как собственных, так и своих предшественников. Надо покаяться публично. Иначе нет смысла вновь обращаться к прошлому.
Сам феномен появления музея Мариинской гимназии вполне вписывается в современные подходы к осмыслению прошлого. Такой музей стал возможен именно в наше время. Согласитесь, что в 70-80-е годы, когда школьное движение было охвачено "Зарницами", походами по местам боевой славы, к которым, безусловно, следует относиться только уважительно, создание музея о "гимназистках румяных, от мороза чуть пьяных" было бы равносильно антисоветской пропаганде. В то время были еще свежи воспоминания о красных командармах, а дети играли не только в "немцев" и "наших", но и в "чапаевцев" и "белогвардейцев". И это хорошо, что сегодня мы пытаемся соединить искусственно разорванную нить нашей истории. Но мы сможем гордиться нашей толерантностью только после того, когда признаем, что уничтожение музея декабристов - это тоже ошибка.
Да, наше отношение к декабризму и его роли в истории Отечества изменилось, но это не повод возвращаться к периоду вырывания страниц и замазывания портретов, как это было в 1940-1950-е годы, "пролеткультовскому" уничтожению следов "буржуйской" истории, разрушению памятников царям, русским полководцам и даже поэтам. (В Казани не надо далеко ходить за примерами - достаточно вспомнить весьма показательную историю с памятником Гавриилу Державину, который был разрушен в двадцатые годы прошлого века и совсем недавно воссоздан.) Мы должны извлечь уроки и из совсем недавнего прошлого. Не надо даже выдвигать, а тем более обсуждать проекты по пере-
носу памятников М.Вахитову, В.И.Ульянову-Ленину, как не надо было даже двигать с места памятник М.Горькому и разворачивать по команде "налево!" памятник Н.Лобачевскому. Поскольку это не только памятники конкретным людям, а тому пониманию истории, которое существовало в определенную эпоху.
В последние десятилетия из архитектурного ландшафта, названий улиц и площадей упорно стиралась память о советской эпохе. Скоро спохватимся. Сегодня западные научные фонды предлагают щедрые гранты нашим ученым, занимающимся изучением советской повседневности. В Белоруссии уже создают музеи советских квартир, пользующиеся большой популярностью у западных туристов. Им это интересно, а мы плодим манкуртов, не помнящих родства.
Сопоставление печальной истории музея декабристов с так торжественно начатой историей музея Мариинской гимназии заставляет размышлять о необъяснимых парадоксах нашего времени. С одной стороны, возникшая в начале XXI века неожиданная для всех мода на родословные. С другой - решительное избавление от предметного мира недавно ушедших поколений, как от ненужной архаики и хлама. Эпидемия "генеральной чистки" в чуланах нашего прошлого сопровождается попытками замены прежней среды на новое пространство из предметов недолговечных, непрочных, "одноразовых".
К тому же настоящие музеи не создаются так поспешно, их коллекцию собирают годами. Прежний музей декабристов не открывался так помпезно, просто шла многолетняя будничная работа по сбору документов со своими открытиями и огорчениями. Музей действительно приобрел с годами заслуженную славу не потому, что там были собраны какие-то уж невиданные раритеты и уникальные документы, просто за каждым экспонатом была отдельная занимательная история поиска, усилий целой группы юных любителей истории. Кто знает, может быть, с годами этот музей из школьного превратился бы в филиал Национального музея, подобно литературному музею выдающегося русского поэта Евгения Боратынского, выросшему именно из школьного музея.
История декабризма и сегодня - одна из ярких страниц истории нашего Отечества. Другое дело, что изменилось понимание декабрьских событий 1825 года, поскольку изменилась историческая ретроспектива их восприятия. Но именно сейчас и было бы интересно показать, что общество унаследовало от декабризма, от чего отказалось и какие перемены произошли с нашим сознанием. С такой концепцией музей декабристов был бы актуален и в наши дни, будь он сохранен.
Печальная участь школьного музея декабристов - это "тень прошлого", которая мешает доверительному отношению к новым музейным проектам. Помня о его судьбе, потомки гимназистов и учащихся других учебных заведений, располагавшихся в этом здании, вряд ли поспешат передать на "вечное хранение" семейные реликвии. Где гарантии, что пожар и забвение не постигнут новый музей, когда возникнет "мода" на другие исторические сюжеты?
Лидия СЫЧЕНКОВА,
доктор исторических наук.
