- Михаил Дмитриевич, российская система образования всегда считалась качественной. Не зря же выпускники наших университетов и институтов находят себе работу на Западе в самых престижных научных лабораториях. И вдруг в начале ХХI века мы решили модернизировать свое высшее образование. Зачем? Это объективная необходимость или очередная кампанейщина в духе "не отстать бы от Запада"?
- Существующая сейчас российская система образования во многом унаследована от советского прошлого и уже не в состоянии эффективно реагировать на запросы сегодняшнего дня, отвечать на вызовы инновационного развития. Поэтому модернизация образования становится велением времени. Мы должны кардинально улучшить качество образования, усилить его ориентацию на практические запросы общества. Образование должно стать мощнейшим инструментом социального обслуживания, нацеленным на удовлетворение запросов потребителя. Общество вступило в этап развития, который мы называем экономикой знаний. Образование начинает играть ключевую роль в создании конкурентных преимуществ работника, стоимости его рабочей силы. Уровень образованности населения, развитость образовательной и научной инфраструктуры становятся непременным условием общественного прогресса.
- По каким основным позициям проводится модернизация российского образования?
- Это коммерциализация - превращение образования в сферу производства образовательных услуг. Это привлечение в образование негосударственных ресурсов, когда бремя ответственности за его развитие будет нести не только государство, как это было прежде, а общество и, в первую очередь, работодатели, бизнес. Система будет "расщеплена" на несколько уровней, что даст возможность каждому желающему выбирать желаемый уровень получения образования. Необходима непрерывность образовательного процесса, позволяющая человеку повышать свой уровень на протяжении всей жизни. Требуется внедрение в управление образованием методов хозяйственного менеджмента. И, наконец, глобализация - выравнивание стандартов образовательной деятельности по всему миру.
- Еще в 2003 году Россия подписала Болонскую декларацию и присоединилась к Болонскому процессу. Однако до сих пор в научных и образовательных кругах страны нет единого мнения на этот счет...
- Этот вопрос нельзя рассматривать в одной плоскости. В политическом плане подписание Болонской декларации - единственная для России дверь в так называемый общеевропейский дом, поскольку остальные двери этого дома (экономическая, таможенная, правовая) для нее пока закрыты. С формально-правовой стороны Болонский процесс выравнивает различия между ступенями профессионального образования на Западе и в России, начинает работать универсальная формула "бакалавр-магистр". Соответственно, открываются возможности признания российских документов о высшем образовании в Европе. И это, согласитесь, для нас хорошо.
В содержательном аспекте Болонский процесс обеспечивает тип образования, отвечающий запросам современного демократического высокотехнологичного информационного рыночного общества. Во главу угла поставлены личностная ориентированность, свобода выбора, освоение учащимися собственной образовательной траектории. Прокламируется мобильность граждан с целью доступа к образовательным центрам; принятие легко понимаемых и сопоставимых степеней, квалификации и компетенций выпускников; повышение качества образования; полное уважение к разнообразным культурам, языкам, национальным системам; развитие университетской автономии и академических свобод.
В организационно-управленческом плане Болонский процесс, безусловно, является способом беспрецедентной модернизации отечественной высшей школы. Масштаб преобразований революционен: переход на двухуровневую систему подготовки с отменой ступени "специалист", либерализация и индивидуализация учебного процесса, кредитный принцип расчета трудоемкости дисциплин и, со-ответственно, трудозатрат...
- Почему же большинство работников образования и науки воспринимают все эти новации без особого восторга?
- Неоднозначное отношение к модернизации образования вполне объяснимо. Дело в том, что в ее основу положена западная модель. А, как известно, "что немцу здорово, то русскому - смерть". История уже знает случаи, когда успешный опыт Запада в плане хозяйственных и социальных преобразований, заимствованный Россией, оборачивался у нас, мягко говоря, противоречивыми (если не сказать - плачевными) результатами. Гарантий того, что подобное не повторится с российским образованием, никто дать не может. Во-первых, вызывает сомнение востребованность российским народным хозяйством выпускников-бакалавров. Во-вторых, высокотехнологичные способы трансляции знаний и аттестации, предполагаемые Болонскими реформами, призваны формировать у учащихся преимущественно инструментальное отношение к предмету. Если это становится доминирующим принципом образования, то как быть тогда с рефлексией, размышлением, анализом, сопоставлением, сравнением альтернативных вариантов, то есть с принципами креативного мышления, без которого не может быть творческого подхода? И это далеко не все уязвимые позиции Болонских соглашений.
- Модернизация образования - изменения не только структуры, но и нашей психологии. Эта сфера в нашей стране всегда была далека от рыночных отношений. Не кажется ли вам, что девиз будущего высшего образования - "преподается то, что продается" - переворачивает все с ног на голову?
- К сожалению, вынужден с вами согласиться: ориентация на конъюнктуру рынка может не лучшим образом сказаться на классическом образовании, фундаментальных научных исследованиях, просвещении. Не будучи прибыльными (в узко экономическом значении), они могут оказаться в нелегких материальных условиях. Между тем их значение для развития общества не подлежит сомнению. Складывается парадоксальная ситуация: с одной стороны, происходит невиданное, вплоть до общепланетарного, расширение образовательного пространства; с другой - суживается пространство образования, нацеленного на развитие полноценной личности.
Еще один момент, который лично меня не может оставить равнодушным. Болонский процесс ориентируется на развитие дистанционных форм образования. В этом видится западная традиция книжной мудрости, которая развивается от рукописного к печатному, затем к машинописному слову, а в настоящее время - к компьютерному тексту. Российская культурная традиция, в отличие от западной, ориентирована на живое слово. Его носителем является, в частности, учитель. В этом смысле российский преподаватель не только и не столько тьютор, то есть менеджер образования, а в большей степени наставник и моральный авторитет для своих учеников. Пока трудно представить, как будет развиваться российское образование, если оно откажется от этой важной, на мой взгляд, культурной традиции.
- Каковы, на ваш взгляд, региональные особенности модернизации образования?
- Главное, на мой взгляд, - суметь сохранить национальное начало в образовательных программах нового поколения, особенно в социально-гуманитарной части (история, язык, литература, культура), не допустить их унификации по единому общефедеральному стандарту. Татарстан известен своими образовательными традициями и обладает в этой сфере большим потенциалом. Поэтому он активно включился в модернизационные процессы. Принята стратегия развития на 2010-2015 годы "Килэчэк", предусматривающая реформирование дошкольного, школьного и профессионального образования. Особое внимание будет уделено поиску талантливой молодежи, воспитанию у нее лидерских качеств. Созданы вузы нового типа - федеральный университет, два национальных исследовательских университета. Грядут серьезные изменения в содержании образовательных программ, способах и формах обучения.
Мне кажется, при всех рисках модернизации российского образования, Татарстану выпал уникальный шанс совершить беспрецедентный рывок в этой сфере. Насколько эффективно этот шанс будет использован, покажет время.
Резеда ДАУТОВА
