Однажды первоклашкам предложили на уроке чтения нарисовать иллюстрацию к стихотворению Пушкина:
Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая.
Ямщик сидит на облучке
В тулупе тёплом, в кушачке…
И вот что получилось у детишек.
Начнём с того, что самыми понятными словами этого четверостишия оказались «тулуп» и «кушачок».
Кибитка была изображена в виде летательного объекта. Почему? Ну как же, русским ведь языком сказано – «летит». Значит, летит. Причём у некоторых детей аппарат этот имел кубическую форму. Видимо из-за созвучия слов «кибитка» и «куб».
И вот летит по небу эдакая ки(у)битка и что делает? Правильно – взрывает. Кого? Бразды пушистые. Что же такое бразды? Видимо, если пушистые, следовательно, звери такие. Однако что за название непонятное «бразды», что за звери? А нормальные такие звери. Инопланетные. Нечто среднее по внешнему виду между бобрами и дроздами.
И вот вполне уже логичная картина получается: летит кубической формы серьёзный такой космический летательный аппарат, из которого на бедных пушистых мутантов – браздов – сыплются градом снаряды и бомбы, разнося инопланетную живность в клочья. (Понятие падежей первоклассникам ведь не известно ещё в силу возраста. Поэтому никого не смутило, что написано-то «бразды», а не «браздов», как по идее должно было бы быть.)
А рядом, неподалеку от этого безобразия, сидит некая загадочная личность и спокойно так за всем этим геноцидом наблюдает. Это ямщик. Причём изображён он, сидя на обруче (облучок – обручок, почти одно и то же), в кожухе и с лопатой в руках.
Почему с лопатой? Ну, как же – он же ямщик, чем же ещё ему ямы копать. Сидит он на обруче, с лопатой на краю огромной ямы, которую успел уже благополучно выкопать. Спросите – зачем выкопал? Понятно, зачем – браздов хоронить!
Логично? Логично.