Двухмесячный режим самоизоляции, сменившийся летними каникулами, – чем не воплощение школьной мечты? Но часть детей и подростков остались в этой ситуации один на один со своими проблемами. Как сделать так, чтобы последние не переросли в агрессию, направленную на себя и окружающих?

ШКОЛА НА ЛИНИИ ОГНЯ

В понедельник, 15 июня, топ российских новостей возглавила информация о задержании 14-летнего волгоградца, собиравшегося взорвать родную школу. Юный химик готовил «коктейли Молотова» и самодельные взрывные устройства, дабы разобраться со своими недругами – учителями и сверстниками. Слава богу, тут правоохранительные органы, как и в ряде других, менее известных случаев, сработали на опережение. А вот в Керчи в 2018-м трагедию предотвратить не смогли. Студент политехнического колледжа убил 21 человека и застрелился сам… Но речь в материале не о компетентности ФСБ и полиции, а об общественном недуге, который не излечить одними лишь силовыми методами.

Опасное и весьма заразное явление под названием скулшутинг (school shooting – дословно «школьная стрельба») пришло к нам из США, отсюда и термин, которым оперируют психологи. При этом они стараются не раскрывать информацию по теме, чтобы не расширять «границы возможного». Информационная волна, как показывает практика, способна вызвать всплеск реального насилия. Конечно, большинство школьников и студентов адекватно воспринимают публикации СМИ о скулшутинге, но есть и те, для кого это – руководство к действию.

– Поэтому мониторинг обстановки в образовательной среде организован совместными усилиями педагогического, психологического и экспертного сообщества республики, – говорит начальник отдела психологического сопровождения Министерства по делам молодёжи РТ Вера Герасимова. – Однако психологи и педагоги – не волшебники и не всегда способны предвосхитить ситуацию на самом раннем этапе. В Татарстане за последние месяцы заведено два уголовных дела (в школе и техникуме) по фактам подготовки вооружённого нападения на сверстников. К счастью, реальное воплощение замысла удалось предотвратить.

ПРОБЛЕМА ТРЕБУЕТ КОНСОЛИДАЦИИ

Уровень насилия в детской, подростковой среде является индикатором психологического здоровья общества. И для реальной поддержки этого здоровья требуются совместные усилия целого ряда ведомств. Задача сформулирована на государственном уровне: в прошлом году постановлением №149 Кабинета Министров Татарстана была утверждена Концепция формирования и развития системы психологической помощи населению на 2019–2022 годы. Определён единый координационный центр по её реализации – Минмолодёжи, в котором открыты профильный отдел и соответствующий ресурсный центр.

Одной из эффективных форм работы сегодня является комплексный мониторинг образовательной среды и психологическое сопровождение «проблемных» учебных заведений. Патронаж, как правило, длится год, которого обычно хватает для диагностики и оздоровления ситуации.

– В первую очередь мы, разумеется, обращаем внимание на проявления насилия, – рассказывает Вера Герасимова. – И если скулшутинг – явление всё-таки экстраординарное, то вот травля детей, в том числе посредством соцсетей, и троллинг встречаются в учебных заведениях достаточно часто. Лекарством в этой ситуации чаще всего становятся групповые тренинги, когда мы стараемся максимально чётко обозначить проблему и вместе с ребятами найти её решение. Важно суметь выстроить доверительный конструктивный диалог с ними, и в этом плане очень многое зависит не только от профессиональных знаний, но и от личности психолога.

Подростки вынуждены существовать в системе двойных стандартов – для дома, школы и улицы. Проблему усугубляет само нынешнее время, когда мы думаем одно, говорим другое, а делаем третье

Другой формой «отклоняющегося» поведения является уход в деструктивные «группы по интересам». И здесь со стороны психологов превалирует индивидуальный подход, ведь любая, даже невольная романтизация суицида, нар­комании или криминальной субкультуры недопустима, поскольку способствует распространению этой заразы. Подростковый протест и желание самореализоваться нередко заводят молодого человека в тупик, из которого очень сложно выбраться. И помощь требуется до прохождения «точки невозврата».

В значительной мере всё это относится к группам, исповедующим криминальную идеологию (АУЕ). До недавнего времени считалось, что их организуют бывшие члены преступных сообществ, освободившиеся из мест лишения свободы. Однако психологи высказывают другое мнение.

– В данном случае основная причина деструктивного поведения – собственная несостоятельность подростка и его стремление самоутвердиться вкупе с игнорированием моральных норм и непониманием ценности человеческой, в том числе и собственной жизни, – уверена Вера Герасимова. – При этом подростки вынуждены существовать в системе двойных стандартов – для дома, школы и улицы. Проблему усугубляет само нынешнее время, когда мы думаем одно, говорим другое, а делаем третье…

Ещё один пример деструктивных сообществ – агрессивные фанатские группы. Благодаря некой внешней атрибутике и красивым декларациям они интересны подросткам, увлечённым спортом. Но затягивают их туда отнюдь не в целях популяризации футбола. Крепкие мышцы вкупе с обострённым чувством справедливости, которым умело манипулируют, – серьёзная сила. Неслучайно «ультрас» участвуют во всех европейских уличных протестах.

КУДА ИДТИ ЗА ПОМОЩЬЮ

«Записные» школьные хулиганы, разумеется, доставляют педагогическому коллективу и сверстникам массу хлопот. От них всегда хотят избавиться, добившись перевода в другую школу. Однако психологи считают их меньшим из зол. Основная проблема – потенциально ведомые тихони, чьё «амплуа» долгое время остаётся нераскрытым, но способным неожиданно выстрелить в определённой среде. Нередко именно такие внешне благополучные ребята пополняют уличные группировки или виртуальные деструктивные сообщества. Не чувствуя понимания и поддержки родителей, друзей и педагогов, они нередко становятся жертвами манипуляторов.

Вот типичный пример. Девушка приехала учиться в Казань. Студенческая жизнь с самого начала не складывается: в общежитии и группе друзей нет, отношения с родителями натянутые. Дефицит живого общения девушка возмещала в соцсетях, где нашла родственную душу в лице 30-летнего мужчины. Ежедневной потребностью стали беседы с ним о смысле жизни, о том, как хочется быть частью единого сообщества, меняющего мир в лучшую сторону. Правда, после разговора девушке казалось, что кругом одни враги –  ну да ведь ей просто открыли глаза… Неизвестно, как в дальнейшем развивалась бы ситуация, не приди в студенческую аудиторию психолог службы «Выбор» с рассказом о том, как людей вовлекают в экстремистские организации. После пары консультаций со специалистом её «настоящий мужчина» предстал в своём истинном образе и быстро исчез с горизонта. В дальнейшем благодаря психологу девушка наладила отношения с близкими и пересмотрела взгляды на жизнь.

Впрочем, в упомянутом выше случае речь шла о действиях относительно взрослого человека. А вот представьте себя на месте родителей 11-летнего школьника, который сбежал из Казани в Уфу с 17-летней девушкой. Несовершеннолетних быстро нашла полиция, но мальчик заявил ошарашенным родителям, что дома не задержится, поскольку хочет быть со своей подругой и разделяет все её взгляды. Последние носили выраженный криминальный характер, и школьник всё больше проникался уголовной «романтикой». Спасло положение обращение в центр «Доверие», вернувший ребёнка в семью. Активную работу пришлось вести не только дома, но и в школе, администрация которой поначалу хотела замять вопрос. Однако рамки межведомственного взаимодействия заставили решать проблему сообща, и выяснилось, что она не только в отношениях мальчика с родителями, но и в нездоровой ситуации в классе, который потихоньку отбивался от рук педагогов. Профессионализм психологов в сочетании с родительскими собраниями и тренингами на сплочение детского коллектива, совместные походы в театры и музеи, проведение дней рождений одноклассников, включая вчерашнего беглеца, принесли свои плоды. В итоге живое общение со сверстниками вытеснило из жизни пятиклассника «старших товарищей» с криминальными установками.

Телефон доверия для детей, подростков и их родителей: 8-800-2000-122

К слову, психологи центра «Доверие» планировали провести работу и с девушкой, однако ни она сама, ни ее законный представитель на связь со специалистами, к сожалению, не вышли.

Заметим, что далеко не в каждом случае, если не брать во внимание столь резонансные происшествия, дети, подростки и их мамы с папами готовы обращаться к психологу. Одни уверены, что со всеми проблемами справятся сами, другие считают такой поход едва ли не постыдным. Однако за «скорой психологической помощью» никуда ходить не нужно. Десять лет назад в Татарстане был создан детский телефон доверия, который работает на базе учреждений государственной молодёжной политики. Ежегодно на него поступает свыше двадцати тысяч звонков от школьников, студентов и их родителей, в том числе по вопросам систематической травли ребёнка и интернет-угроз, включая вовлечение в деструктивные сообщества. Ну а после звонка при необходимости гораздо проще решиться на реальную встречу со специалистом.

Несложное движение навстречу психологической помощи «снизу» и её систематизация в рамках межведомственного взаимодействия «сверху» должны, по мнению Веры Герасимовой, существенно улучшить социальный климат. Задача, понятно, стратегическая и рассчитана на длительный период, но первые шаги на этом пути в Татарстане уже сделаны.