Такого количества предварительно заданных вопросов по «прямой связи», традиционно проводимой для читателей нашей газеты с руководством республики, чиновниками всех уровней, лучшими специалистами во всех областях жизни – от ведущих политиков до врачей самых редких специальностей, не было давно.

Пожалуй, столь высокий интерес к такой форме диалога между читателями и спикером вполне объясним – звонки в редакцию «РТ» не селектируются, никто не отбирает «удобные», то есть каждый дозвонившийся имеет возможность задать свой вопрос в полном объеме и получить ответ, так сказать, из первых уст.

Поговорить лично с министром здравоохранения Аделем Вафиным и депутатом Государственного Совета, ректором Казанского государственного медицинского университета Алексеем Созиновым пожелали многие. Причем не только жители Татарстана…

Первым пообщаться с министром удалось Алексею Абрамову из Чистополя. Он сетовал на закрытие одной из местных поликлиник, когда-то бывшей частью госпиталя речников.

– Госпиталь принадлежал судоремонтному заводу, потом его вроде бы передали Минздраву. А сейчас закрыли… Говорят – оптимизация. Народу полно, соседний район мебельной фабрики активно строится, население растет. Одна поликлиника и одна ЦРБ – этого мало. А поликлиника была хорошая – и лаборатория, и врачи… Да что я рассказываю, вы наверняка эту проблему сами знаете.

– Знаю, конечно. Последняя ведомственная принадлежность здания поликлиники – федеральное Медико-биологическое агентство. Сейчас ведется вопрос по согласованию имущества с переводом здания в ведение Минздрава республики. Для нас приоритетно сохранение поликлиническо-амбулаторного звена – первичного, как все привыкли его называть. Но процесс передачи имущества не быстрый, хотя и оформлены уже все необходимые документы.

Руководство республики и Министерство здравоохранения уделяют Чистопольскому району немалое внимание. Один межмуниципальный сосудистый центр чего стоит, ведется строительство детской поликлиники, принято решение по капремонту ЦРБ – средства в размере двухсот миллионов рублей уже предусмотрены.

– Спасибо за радужные перспективы, ждем изменений в лучшую сторону.

Руководство республики и Министерство здравоохранения уделяют Чистопольскому району немалое внимание. Один межмуниципальный сосудистый центр чего стоит

Следующий собеседник настроен куда менее миролюбиво.

– Адель Юнусович, вы давно в поликлинике были? – строго вопрошает Сергей Григорьев из Казани.

– Последний раз в Казанской поликлинике №18 – перед Новым годом.

– Так вот я хочу сказать, что наравне с созданными в республике высокотехнологичными МКДЦ и РКБ у нас есть районные поликлиники, и большинство населения посещают именно их. По примеру своей – №1 на улице Зорге – могу сказать: до идеала очень далеко многим мед­учреждениям амбулаторного звена. Мебель ужасная, ремонт не делали лет двадцать, теснота, врачи работают в неприемлемых условиях. В общем, зайдешь здоровым, через полчаса выйдешь больным. Полное ощущение, что пациентов выдавливают в платные клиники…

– Не могу спорить – Казанская поликлиника №1 действительно не образец. Я там бывал не раз и видел это своими глазами. Первичное медицинское звено сегодня – самый острый вопрос для Минздрава. Мы говорим о диспансеризации, о профилактике, но, не изменив ситуации в поликлиниках, ничего не добьемся. Планы развития этой поликлиники есть. Недавно прошла итоговая коллегия с участием Президента, он дал в этом отношении четкие поручения.

Нельзя сказать, что ничего не делается в этой части – совсем скоро мы открываем новую поликлинику в Приволжском районе, которая станет и консультативно-диагностической. Думаю, в этом году будут реальные улучшения и в вашей поликлинике, и вы это почувствуете.

Первичное медицинское звено сегодня – самый острый вопрос для Минздрава. Мы говорим о диспансеризации, о профилактике, но, не изменив ситуации в поликлиниках, ничего не добьемся

Мешая русские слова с татарскими, женщина, представившаяся почти по-домашнему – Разия-апа, жалуется министру:

– Инвалид третьей группы я, ветеран труда, а лекарства мне в аптеке дают не те, что прописаны врачом. 

– К заместителю главного врача поликлиники нужно подойти, – рекомендует глава Минздрава. – Скорее всего, вам выписывают аналог привычного лекарства – название может быть другое, а действующее вещество то же самое.

– Э, нет, про замены я знаю, – возражает пенсионерка. – Мы с внуком в компьютере смотрели, проверили. Вообще нет такого лекарства, только за деньги можно купить.

Записав данные бабушки, министр обещает разобраться.

– Рахмат, сынок. Спасибо.

У Гаделя Галеева из Казани свой вопрос к Аделю Вафину.

– При диспансеризации на работе обнаружили, что у меня был инфаркт, перенес его на ногах. Направили к участковому. Участковая говорит: «Нет у нас нужного оборудования, и специалистов нет, идите в платную». Сделал УЗИ в платной, подтвердилось, что есть рубец. Направили к кардиологу, а запись – на август. Может, второго инфаркта ждут, чтобы не возиться со мной?

– Какая поликлиника?

– От одиннадцатой горбольницы. Я и к невропатологу попасть не могу который месяц, – продолжает мужчина. – Головные боли мучают, давление. Через Интернет даже записаться невозможно. Конечно, мне уже шестьдесят два года, пенсионер…

– Не уже, а еще, – поправляет министр. – Оставьте номер телефона, с вами свяжутся. На мой взгляд, вас нужно комплексно обследовать. Вам требуется исследование коронарных сосудов, чтобы исключить повторный инфаркт. Вас необходимо в горбольницу №7 госпитализировать, там есть все оборудование. Вы молодец, что прошли вовремя диспансеризацию, теперь знаете точно все проблемы со здоровьем, поддерживать его будет проще.

Следующий звонок – из Зеленодольска.

– У меня беда, 27 декабря прошлого года ишемический инсульт случился, – рассказывает пенсионер Кириков. – Пролежал я девятнадцать дней в первичном сосудистом центре Зеленодольска. Врачи меня буквально с того света вытащили, спасибо. Ходить в больницу сейчас сам не могу, а без медицинского обслуживания мне оставаться нельзя. Что делать? 

– Ну, начнем с того, что у вас совершенно сохранная речь, а при инсульте она нарушается почти всегда, – говорит министр. – Значит, вы на пути к выздоровлению. Со временем и координация наладится. Но для этого нужна реабилитация под наблюдением врача, и процесс это не быстрый. Кто вас сейчас наблюдает?

– С тех пор, как выписали, никто…

– Вам нужно наблюдаться у невропатолога, чтобы при необходимости вы прошли все исследования.

–  Так мне 23 февраля восемьдесят три года будет. Заслуженный машиностроитель, ветеран труда…

– Здорово. Тем более нужен патронаж. Обещаю – напомним о вас поликлинике.

Когда идет рост числа ОРВИ, Минздрав дает вполне конкретные рекомендации – какая группа препаратов в нынешней эпидситуации должна применяться

Следующий звонок – через несколько секунд.

– Меня зовут Елена, я из Казани. Хотела с вами посоветоваться. Сейчас много всевозможных популяризаторских сайтов появилось, где можно прочесть, что эффективность таких препаратов, как, например, оциллококцинум, ранее предлагавшихся нам как противовирусные, не доказана. Тем не менее участковые очень часто их назначают. Кому в этом случае верить? Пить арбидол при вирусе?

– Когда идет рост числа ОРВИ, Минздрав дает вполне конкретные рекомендации – какая группа препаратов в нынешней эпидситуации должна применяться. Из названных вами препаратов в этот список входят арбидол и кагоцел. Мы ориентируемся на препараты, доказавшие свою эффективность. К сожалению, реклама «бездоказательных» препаратов широко идет даже по центральным телеканалам, так что ориентироваться населению лучше по рекомендациям врача. Однако следует помнить, что нет волшебной таблетки, которая будет самостоятельно и успешно бороться за ваше здоровье. К примеру, глупо было бы предположить, что человек по-прежнему употребляет алкоголь, а лекарство волшебным образом восстанавливает его печень. Больше, чем вы, для вашей печени никто не сделает. Но лекарства нужно подбирать внимательно, здесь я с вами согласен. На сайтах Мин­здрава республики и федерального министерства, а также некоторых других организаций уже вывешивается список препаратов с недоказанной эффективностью.

– У нас часто прописывают антибиотики из тех, что есть. Знакомый приехал из Японии и рассказывает, что там антибактериальную терапию назначают только после анализа мазка на чувствительность к этому виду препаратов. Такие мазки даже в ОМС не входят, их можно сделать у нас, но только за деньги. Планируем ли мы перейти к такой системе, как в Японии?

– Сам несколько раз делал такой мазок, и тоже за деньги, – соглашается министр. – Дело в том, что подобный анализ делает институт, который имеет федеральное подчинение и у которого нет госзаказа, а также несколько частных лабораторий. Делать бактериологический анализ мазка я бы настоятельно рекомендовал – хоть и за деньги, это детальная диагностическая информация. И лечение будет эффективным.

Сегодня страна может позволить себе выписывать одному человеку препарат стоимостью в сорок миллионов рублей? Согласно законодательству – да. По уровню развития экономики – вопрос спорный

У инженера-технолога Анатолия Нечаева из Бугульмы вопрос к ректору КГМУ:

– Алексей Станиславович, вы депутат Госсовета. Какое, на ваш взгляд, направление здравоохранения сегодня не обеспечено законодательством в полном объеме?

– На мой взгляд, есть такие направления, где необходимы актуализация и принятие законопроектов, обеспечивающих регулирование отношений, которые связаны с медицинской помощью гражданам, страдающим редкими, их еще называют орфанными, заболеваниями. Особо хочется отметить прошедший на высоком уровне прошлым летом в Казани VIII Мировой конгресс по синдрому Ретта. Конгресс был организован Ассоциацией содействия больным синдромом Ретта (Казань) при поддержке Общественной палаты Татарстана и Казанского медуниверситета. Научный комитет мероприятия представлен 15 учеными из Австралии, Великобритании, Израиля, Италии, Нидерландов, России, США, Франции, Японии. В Татарстане сегодня проживают семь детей до 18 лет и одна девушка 20 лет с синдромом Ретта.

Слов нет, лечить их нужно, но ответьте на вопрос: сегодня страна может позволить себе выписывать одному человеку препарат стоимостью в сорок миллионов рублей? Согласно законодательству – да. По уровню развития экономики – вопрос спорный. А по состоянию нынешнему – увы, очевидный. Мы берем на себя обязательства, которые не в состоянии выполнить. Дело в том, что редкими заболеваниями называются те, что встречаются реже, чем один случай на десять тысяч рожденных живыми детей. В реальной жизни один из десяти тысяч по стране «превращается» в тысячи людей, которые требуют такого лечения. Причем чем выше уровень развития медицины, тем больше ставится таких диагнозов. И обязательств все больше и больше. А выполнить их невозможно.

Очень нужен Федеральный закон «О биомедицинских клеточных продуктах», его отсутствие сдерживает внедрение новых методов лечения. Несомненно, требует актуализации и изменений ФЗ №122 «О монетизации льгот» – уж очень много людей, чаще всего немолодых, оказываются в трудной ситуации, так как не могут получить бесплатно дорогостоящее лечение, потому что предпочли натуральные выплаты.

Отдельно хочу отметить необходимость внесения изменений в Закон Республики Татарстан от 22 декабря 2012 года №87-ЗРТ «О регулировании отдельных вопросов в сфере охраны здоровья граждан в Республике Татарстан» в части осуществления добровольческой деятельности в медицинских организациях. Данную инициативу я уже вносил на рассмотрение в Государственный Совет Татар­стана.

Несомненно, требует актуализации и изменений ФЗ №122 «О монетизации льгот» – уж очень много людей, чаще всего немолодых, оказываются в трудной ситуации, так как не могут получить бесплатно дорогостоящее лечение, потому что предпочли натуральные выплаты

Очередной требовательный звонок.  

– Моя фамилия Якушев, – представляется мужчина. – У моей дочери сколиоз четвертой степени. Есть ли у нас в Татарстане реабилитация для таких больных? Не хочу я за рубеж ехать. И не только потому, что денег не хватит, как врач больше верю своим.

– Я бы порекомендовал получить консультацию у главного реабилитолога республики в отделении реабилитации и восстановительного лечения госпиталя для ветеранов войн Казани Резеды Ахметовны Бодровой. Она знает технологии, которые сегодня реализованы на разных базах. Кстати, у нас есть созданный в прошлом году амбулаторный центр восстановительного лечения на базе медицинского центра Иннополиса. Он оснащен самым современным оборудованием.

А насчет зарубежных клиник я с вами согласен. Ценить свое мы начинаем обычно, когда «там» что-то не складывается. Вчера делали операцию после неудачно проведенной в Германии. И потом, за границей ведь как? Операцию сделали, деньги взяли, а затем: «Реабилитация – это отдельно, платите еще». А реабилитация в Германии, например, обходится приблизительно в половину стоимости операции.

– Я из Мензелинска, Светлана Галеевна меня зовут,  – слышится бодрый женский голос. – Я к вам обращаюсь от имени жителей Мензелинска и всего района.  С просьбой, чтобы вы посодействовали в присвоении звания «Заслуженный врач РТ» хирургу Мензелинской ЦРБ Панкратову Сергею Геннадьевичу. Это коренной житель Мензелинска, как начал работать у нас по окончании мединститута, так и работает.

– Вы его пациентка?

– Нет, просто меня попросили возглавить инициативную группу. Но врач он действительно хороший, я все справки навела.

– И много вас, проголосовавших? – с улыбкой интересуется министр.

– Я собрала около сорока подписей. Мало? Да в три раза больше наберем! 

– Вполне достаточно, – успокаивает Вафин. – На мое имя направьте письмо в Минздрав, мы рассмотрим.

Неслучайно начавшийся год мы объявили в республике Годом профилактики, совершенствования лечения заболеваний опорно-двигательного аппарата. Продолжительность жизни растет, население живет дольше, и оно должно быть активным

– Куда жаловаться на беспорядки в шестой казанской больнице? – напористый женский же голос возвращает нас из приподнятого состояния в обычное, рабочее. – Мне там сказали, что в Минздрав бесполезно – мол, мы сейчас в московском подчинении, так что некуда вам плакаться.

– Так не бывает, – успокаивает женщину Адель Вафин. – Можно обратиться и ко мне, а лучше – в Росздравнадзор или свою страховую компанию, для чего они и были придуманы в свое время. У нас три страховые компании на территории Татарстана, у них есть кол-центры, где работают эксперты. Обращайтесь, пишите, жалуйтесь – на каждом полисе есть номер телефона «горячей линии». 

Представителя некоммерческой организации «Особенный ребенок» интересует, в какой степени частно-государственное партнерство возможно для центра для детей-инвалидов.

– Прорабатывается проект частно-государственного партнерства – строительство детского реабилитационного центра. Он наверняка станет местом притяжения именно для определенной категории, и мы рассчитываем, что это будет очень современный центр. Думаю, через два года мы сможем создать подобный центр.

Специфика работы с такими детьми заключается в том, что медицинская составляющая – это лишь часть, и она небольшая, – поясняет Адель Вафин, рассказав позвонившей о перспективах и распрощавшись с ней. – Необходимо научить родителей заниматься с ними каждый день, регулярно, правильно. Не каждому по плечу такой труд, этим родителям памятник при жизни поставить нужно. А ценность методик, применяемых в таких центрах, еще и в том, что родители учат друг друга. И выбирают специалистов, которые уже действительно наработали хороший опыт. Вот площадей им, как правило, не хватает, да и вообще в части детской, как и взрослой, реабилитации предстоит сделать еще очень много. Для нас сегодня это крайне важное направление. Неслучайно начавшийся год мы объявили в республике Годом профилактики, совершенствования лечения заболеваний опорно-двигательного аппарата. Продолжительность жизни растет, население живет дольше, и оно должно быть активным. У нас очень хороший проект сейчас совместно с нефтяной компанией «Татнефть» в Альметьевске реализуется для пожилых. А по детской реабилитации… Как-то мама ребенка с ДЦП обратилась к Президенту Татарстана, после этого появился первый роботизированный комплекс «Локомат», который работает сейчас в ДРКБ.

Приоритетные вызовы государственной медицинской скорой – это все равно инсульты, инфаркты, потеря сознания, ДТП и т.п. Даже если обратиться с инсультом в диспетчерскую платной неотложки, они переадресуют вызов в госмедицину

– Но на это нужны средства, а год обещает быть сложным в финансовом отношении…

– Простых лет в экономическом отношении я не припомню, но могу отметить: объемы финансирования на здравоохранение в 2017 году не меньше, чем в прошлом. Наоборот, по ряду направлений несколько больше. По высокотехнологичной медицинской помощи, например, спасибо Министерству здравоохранения РФ, мы получили средств больше на 23 процента, чем в прошлом году. Дело в том, что Татарстан – один из четырех субъектов Федерации, оказывающих такую помощь жителям других субъектов России.  Соответственно, пациенты других регионов едут к нам. В прошлом году, например, из 21 тысячи пациентов больниц и центров, где оказывается высокотехнологичная помощь, около 400 – приезжие из Чувашии, Марий Эл, Удмуртии, Ульяновской области, даже из Белоруссии.

К примеру, ядерный центр в онкодиспансере. Когда мы начинали, таких ПЭТ-центров в России было около десяти, но только половина из них активно работала. Сейчас центров больше, но вопрос ведь не только в их существовании, но и в возможностях. У нас, например, из пяти радиофармпрепаратов, которые есть возможность синтезировать, синтезируются четыре. Это говорит о мощном кадровом потенциале. Ведь ПЭТ-центр служит не только для диагностики онкологических заболеваний, это лишь первая его часть, но и для диагностики недугов нервной системы, сердечно-сосудистой. Это молекулярная диагностика. В этой части мы идем впереди. Университетская клиника добавляет возможностей для исследовательской деятельности.

– Реальные генные исследования можно заказать? – интересуемся мы.

– Десять лет назад расшифровка генома человека стоила почти 29 миллионов долларов. Сейчас ее можно провести за полторы тысячи и у нас – весь геном за пару недель.

Нас прерывает звонок.

– Сынок, слышала, что скорая помощь теперь платной будет, – беспокоится Анна Никифоровна из Набережных Челнов. – Если надо – пускай. Только будут для пенсионеров, ветеранов льготы по вызову?

– Анна Никифоровна, есть уже платная неотложная помощь, скорую платной делать никто не собирается. Просто в Казани и Набережных Челнах реализован проект платной неотложки. То есть население, которое имеет средства, может себе позволить платную неотложку. Подчеркиваю: только неотложную медицинскую помощь, которая может быть несколько отсрочена по времени, и это не связано с жизненно-угрожающим состоянием. Норматив оказания такой помощи – два часа. Реализация подобных проектов разгружает наши бригады для более серьезных вызовов. Приоритетные вызовы государственной медицинской скорой – это все равно инсульты, инфаркты, потеря сознания, ДТП и т.п. Даже если обратиться с инсультом в диспетчерскую платной неотложки, они переадресуют вызов в госмедицину. Так что никакие льготы по скорой вам не понадобятся, не волнуйтесь из-за глупых слухов.  

Пожалуй, мало кто из врачей на приеме способен принять в час более десятка больных. Но министр на то и поставлен, чтобы делать больше, чем остальные. К сожалению, невозможно привести в одном материале все вопросы и ответы – часть из них будет опубликована в одном из следующих номеров, а на часть респонденты получат личные ответы.