Казанцы некогда обстирывали себя прямо в озере Кабан

Как решался вопрос со стиркой белья в старину, знает ныне далеко не каждый. Проблем здесь было немало, но главная – нехватка воды, а точнее, отсутствие водопровода и канализации.

Сегодня трудно представить себе, как горожане ездили за водой за километры, как заливали бочки и на лошадях, впряженных в телеги, возы или сани, поднимали их на городские холмы. Или впрягались в эти сани сами. Полоскать белье ходили на реку, на родник, и зимой руки коченели в проруби. Некоторые, конечно, копали колодцы, но не везде докапывались до воды…

Старый снимок сделан с колокольни уничтоженной Евангелистовской церкви. (Ныне на этом месте – сталинка на пересечении улиц Татарстан и Марджани.) Нашему взору открывается обширный вид на центральную часть Казани. На переднем плане – рабочая слободка возле плотины, соединяющей Кабан с Булаком. Слева, через улицу Евангелистовскую, располагался Сенной базар.

 Знаменитый земляк, оперный певец Федор Шаляпин в 1927 году вспоминал: «Я бывал и на прекрасном Средиземном море, и на Атлантическом океане, а все-таки до сего дня с любовью помню тихое, темное озеро Кабан. …Бывало, летом, по ночам, меня особенно тянуло к нему. Я шел на берег, влезал на одну из больших ветел и до свету ночной птицей сидел на дереве, о чем-то думая, глядя в даль озера. Тишина и спокойствие его приводили мысли мои в порядок, отвлекали от скверны, в которой медленно и лениво тянулась жизнь Суконной слободы»

Современная доминанта – здание театра им. Г.Камала, построенное в 1986 году. Находится оно на месте той самой слободки, там, где в
1914-м, незадолго до Первой мировой войны, с помощью бельгийцев была возведена вторая электростанция для городского трамвая, когда-то – одно из первых в Поволжье крупных производств по выработке электрической энергии. Стояла электростанция как раз на огражденной забором территории нынешней площади перед театром.

Прямо за пределами церкви на старом снимке, как раз за забором, мы видим портомойню – комплекс далеко вдающихся деревянных мостиков с избушками-поплавками. С этих конструкций и стирали белье.

Слово «портомойня» вошло в обиход из сленга военных и арестантов, происходит от устаревшего «порт» – одежда. Как сообщает краевед Лев Жаржевский, места в портомойне на Кабане сдавались городом с торгов частникам, и те за небольшую плату пускали в свои хозяйства женщин-прачек.

Краевед пишет: «Выстирать, высушить и выгладить в наши дни можно множество вещей, не особо при этом себя утруждая. А более века назад даже выпить чашку чая можно было, лишь разведя самовар. Что уж там говорить о стирке. Старожилы помнят, как долго кипятилось белье в больших баках-выварках и сколько воды уходило на его полоскание. Помнят они и синьку, добавлявшуюся в воду при полоскании, – синька служила чем-то вроде оптического отбеливателя для белья, придавала ему свежесть».

Труд прачек в портомойнях был нелегким. Процесс включал в себя две основные стадии. На первой проводилось вымачивание загрязненного белья с регулярным перемешиванием с выщелачивающим реагентом, обычно золой. На это, как правило, уходило около суток и даже поболе. На второй стадии (непосредственно стирка) намокшая одежда подвергалась ручной обработке с использованием щеток, досок, лоханей и подставок. И лишь затем работницы белье усердно полоскали.

Заказ на стирку выполнялся обычно в течение пяти рабочих дней. Скажем, прием в понедельник – выдача в пятницу.

Кабан – не просто особо ценный для горожан водоем и источник живительной влаги. Озеро всегда было стержнем жизни казанцев, с которым связано множество легенд и историй

На дореволюционном снимке видны ряды отжимных валиков, функция которых – сушка и разглажка крупного белья. На этом этапе среди прачек выделялись специалистки по сложным работам – по уходу за фасонными изделиями, кружевами, подкрахмаливанию. Особое внимание уделялось приданию белоснежности мужских сорочек, манишек, манжет.

Со своими клиентами портомойни обычно работали через артельщиков. Конные подводы на старом снимке – это, вероятно, работники артели, нанимающиеся к состоятельным заказчикам прачечной. Они забирали белье у горожан и сдавали на стирку или, наоборот, забирали чистые вещи, чтобы развезти по адресам. В самом центре расположена будка – по всей вероятности, приемная контора, что-то вроде «стола заказов». Возле нее автор фотокадра «поймал» момент служебного общения с артельщиками.

Работали портомойни в основном в сухую погоду, но не обязательно лишь в теплое время года. Разумеется, зимой стоимость стирки в студеной воде была значительно выше.