Наши дети не такие, как мы. Безусловно, так было всегда – каждое новое поколение отличалось от предыдущих. Но стремительный XXI век внес коррективы в то, с какими психологическими проблемами сталкиваются сегодняшние дети.

Об этих проблемах мы говорили с доктором психологических наук, заведующим кафедрой теории и истории психологии Российского государственного гуманитарного университета, экспертом по психолого-педагогическим проблемам детства Владимиром Кудрявцевым, который был участником прошедшей недавно в Казани международной конференции детских психологов и педагогов (см. «РТ» от 29.12.2016).

Впервые за всю историю человечества мы имеем такой социальный эксперимент, когда есть дети и есть родители с психологическим статусом юношей и девушек. Чем это закончится, никто сказать не может

– Владимир Товиевич, так каковы основные трудности, с которыми сталкиваются современные дети?

– Думаю, это те взрослые, которые их окружают, – родители, педагоги. В силу того, что они дезориентированы в современном мире и сами до сих пор не нашли себя. Исследования показывают, что многие взрослые больше похожи на людей юношеского возраста. Впервые за всю историю человечества мы имеем такой социальный эксперимент, когда есть дети и есть родители с психологическим статусом юношей и девушек. Чем это закончится, никто сказать не может.

– Что же тогда делать, как растить детей?

– С моей точки зрения, в первую очередь необходим длительный, мучительный процесс переосмысления себя, осознания себя как взрослого человека. В этой ситуации никого нельзя винить. Просто в XXI веке конструкт «взрослый» стал таким неопределенным, аморфным… Раньше было понятно – папа, мама, дядя Степа… Был некий эталон. Сейчас его нет. Поэтому взрослым надо в первую очередь осознать себя взрослыми, а детям жить нормально, по-детски.

– Взрослые, на ваш взгляд, готовы к этому?

– По данным, которые мы получили еще в конце прошлого – начале этого века (и которые полностью соответствуют данным наших американских коллег), сорок процентов родителей не принимают себя в качестве родителей. Простой пример. Папа занят, он делает важные проекты, зарабатывает, его семья обеспечена. Но вот ему нужно сегодня посидеть с проектом, а в этот день родительское собрание, на которое привыкла ходить мама. А надо бы, чтобы сходил он, потому что это необходимо его сыну в данный момент. Но у него нет времени. Он принимает себя как кормильца семьи, но не как отца. Конечно, он любит сына. Но на собрание он не идет.

– В то же время взрослые нынче любят порассуждать о том, что «эта молодежь ничего не может»…

– Это не ново, еще у древних египтян и шумер были страдания, что дети перестали слушаться родителей. А мы приложили какие-то усилия, чтобы решить эту проблему? Просто мы живем в эпоху слишком стремительных изменений. Я бы не сказал, что молодые что-то делают не так. Просто они делают по-другому. И, кстати, такого противостояния, как в шестидесятые-семидесятые годы прошлого века, когда была мощная контркультура, сейчас нет. Сейчас все довольно тихо и гладко. Но непонятно. Это картинка XXI века.

– Чего мы можем ждать от поколения, которое с младенчества разбирается в самых современных технологиях, во всех этих гаджетах?

– Не думаю, что сами по себе гаджеты могут предрешать судьбу человека и человечества. У каждого поколения были свои «погремушки». Увлечение телевидением в шестидесятые годы для книжных людей начала XX века – это был полный кошмар. Наше поколение поносили за то, что мы не читаем Толстого, а смотрим фильм Бондарчука. Сегодня и Интернет, и медиасфера являются инструментами развития человека. Но это нужно осознать. Взрослым необходимо влезать туда, где есть их дети. Надо создавать нормальные детско-взрослые интернет-сообщества. Но для этого мы должны быть им интересны. И над этим нужно работать.