«КАРАВАН ИДЕЙ» ПРОДОЛЖАЕТ СВОЙ ПУТЬ…

Рассказывает Вениамин Попов (директор Центра партнерства цивилизаций ИМИ МГИМО МИД России, координатор группы стратегического видения «Россия – Исламский мир»): «Судьба подарила мне возможность познакомиться и тесно работать с замечательным человеком, одним из самых ярких и талантливых политических деятелей нашей страны – Минтимером Шариповичем Шаймиевым. Он действительно удивительный человек: подлинный патриот, преданный нашей Родине, одаренный прозорливым умом и добрым нравом, он сочетает в себе целеустремленность, твердость в достижении поставленной цели и человеческую мягкость в отношениях с людьми.

Первая наша встреча состоялась в 2005 году. В то время Россия вступила в Организацию Исламского Сотрудничества в качестве наблюдателя. Этот шаг, предпринятый и осуществленный по личной инициативе Путина, имел исключительно важное значение для нашей страны: он поднимал на принципиально новый уровень статус наших отношений с набирающим силу исламским миром, расширял рамки сотрудничества со странами Востока и в целом масштабы нашего международного влияния. В развитие этого события по поручению министра иностранных дел Сергея Лаврова я вылетел в Казань и передал просьбу Минтимеру Шариповичу возглавить вместе с Евгением Максимовичем Примаковым создаваемую впервые в нашей стране принципиально новую структуру – группу стратегического видения «Россия – Исламский мир», в состав которой вошло около тридцати известных высокопоставленных деятелей исламских стран. Минтимер Шарипович без колебаний дал согласие. Он прекрасно понимал своевременность и важность создания такой группы, сложность ее работы, требовавшей большого знания истории и религиозных верований стран Востока, тонкого понимания традиций, этики особой деликатности общения в мусульманском мире. Его деятельность в группе была исключительно плодотворной, эффективной, содействовала росту ее авторитета за рубежом и в целом способствовала активизации отношений России в мусульманских странах.

Минтимера Шаймиева хорошо знают и высоко ценят во всем арабском и мусульманском мире. Он стал первым российским деятелем, которому была присуждена престижная Международная премия короля Фейсала, ее неофициально называют «Арабская Нобелевская премия»

Надо было видеть, с каким исключительным уважением к Минтимеру Шариповичу относились наши соотечественники и иностранцы – члены группы, участники проводимых форумов; его воспринимали как «мудреца», прислушивались, буквально внимали его советам, которые, надо сказать, он всегда преподносил в ненавязчивой, деликатной форме.

Минтимера Шаймиева хорошо знают и высоко ценят во всем арабском и мусульманском мире. Он стал первым российским деятелем, которому была присуждена престижная Международная премия короля Фейсала, ее неофициально называют «Арабская Нобелевская премия».

А Татарстану действительно есть что противопоставить терроризму. В начале XX века среди татар зародилось движение за реформу ислама, которое было названо «джадидизмом» (от араб. «аль-джадид» – «обновление»).

Рассказывает Минтимер Шаймиев: «Это течение возникло из потребности развития культуры в соответствии с современными требованиями. Невозможно было бы в XX веке следовать средневековому шариату. Пророк Мухаммед говорил: «Воистину Аллах в начале каждого столетия будет посылать умме человека для обновления религии». Задумайтесь над его словами. Меняются времена, условия жизни, требования к человеку и обществу, а потому нужно новое прочтение Корана. Это не ревизия Корана, а сегодняшнее понимание вечных истин.

Одна из заслуг джадидизма – в реорганизации системы образования. Часто под джадидизмом как раз и понимают введение новой методики преподавания. Новометодные медресе при поддержке меценатов покрыли густой сетью территории, где компактно проживали татары, благодаря чему к XX веку татары стали одним из самых образованных народов царской России.

Джадидисты помогли стать татарскому обществу более открытым, современным. Они призывали учиться у Европы, включая русскую культуру. С тех пор интерес к европейским ценностям является характерной чертой татар. Мы не можем противопоставлять западную культуру восточной. Для нас они не только совместимы, но и способны обогатить друг друга. Вообще, Россия обладает уникальным опытом в развитии собственных традиций в исламе, а также исламо-христианских отношений. В 2010 году во время прямой линии с россиянами Владимир Владимирович Путин отметил, что, «по мнению некоторых экспертов, православие во многом ближе к исламу, чем к католицизму». Наша историческая судьба разворачивалась в Евразии. История государств, народов не состоит из одних войн, как часто преподносится хронологией событий. На протяжении столетий татары строили государства и находили общий язык со славянами. В общем менталитет татар таков, что они восприимчивы к разным культурам, что и отражается в джадидизме».

МЕЧЕТЬ КУЛ ШАРИФ И БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ СОБОР – ОДНИМ УКАЗОМ

Все, кто приезжает в Казань, посещают Кремль и запоминают в нем то, что мечеть Кул Шариф и Благовещенский собор стоят там рядом. Это, пожалуй, самый первый и самый популярный зримый образ мира и согласия в Татарстане.

Во времена Казанского ханства на кремлевском холме возвышалась главная в городе прекрасная многоминаретная мечеть. В 1552 году при штурме войск Ивана Грозного у ее стен отчаянно оборонялись казанцы под предводительством имама мечети, поэта и мыслителя сеида Кул Шарифа. В ожесточенном, неравном бою они все героически погибли. Мечеть была разрушена и сожжена дотла. Новая история мечети Кул Шариф началась в конце 80-х годов прошлого века – в самые сложные годы перестройки, когда наступила эпоха гласности. Накаляя и без того напряженную обстановку, крайние националистические силы заговорили о том, что в XVI веке при взятии Казани была разрушена историческая мечеть Кул Шариф, а на ее месте был построен Благовещенский собор. Дошли даже до того, что призывали построить на месте собора новую мечеть.

В 2010 году во время прямой линии с россиянами Владимир Владимирович Путин отметил, что, «по мнению некоторых экспертов, православие во многом ближе к исламу, чем к католицизму»

Рассказывает Минтимер Шаймиев: «Послушав такие речи, последив за дискуссией, развернувшейся в обществе, мы решили обратиться к многонациональному народу Татарстана. По республиканскому телевидению я обратился с вопросом: «Будут ли на земле Татарстана мир и согласие, если мы снесем собор Благовещения и поставим на его место мечеть Кул Шариф?»

Все здравомыслящие люди отреагировали одинаково, в том смысле, что так нельзя поступать ни в коем случае. Это был исчерпывающий ответ народа на призыв крайних сил. И я подписал указ, где к 1000-летию Казани было принято решение отреставрировать Благовещенский собор и на территории Кремля построить мечеть Кул Шариф. Конечно, такое решение не случайно было принято одним указом Президента Татарстана. Чтобы сохранить межконфессиональное согласие, нужно выверять не просто каждый шаг – движение, посыл мысли…

И я был искренне рад, что у абсолютного большинства татарстанцев это не вызвало никаких противоречивых чувств, наоборот, для любого разумного человека легло бальзамом на душу. Таким образом, с самого начала идея воссоздания мечети Кул Шариф послужила укреплению согласия между народами Татарстана, как и сам ислам, призывающий к толерантности и доброте. Поэтому мы всем миром строили мечеть и восстанавливали собор. В строительстве мечети коренниками оказались нефтяники республики. Хотя и были предложения построить мечеть на средства исламских государств. Но мы вежливо отказались. Решили так: раз это соборная мечеть, то и строить ее нужно самим – вместе со всеми желающими принять участие в этом благородном деле.

Так случилось, что год, когда принималось это решение, выдался урожайным. Я собрал глав администраций районов и сказал: «Всевышний вовремя послал дождь, удачную погоду, и мы получили на пару центнеров зерна с гектара больше, чем обычно. Поэтому, говорю, сделаем так: зерно, дарованное свыше, продадим, а деньги пожертвуем на строительство и восстановление святынь». По республике везде прошли сходы. Был создан единый фонд. Таким образом собрали 32 миллиарда неденоминированных рублей. Завели так называемую вечную книгу, куда вносились имена всех, кто жертвовал на святое дело. И неважно было, кто и сколько внес, каждый жертвовал по мере своих возможностей. А главное заключается в том, что возведение культовых зданий стало для татарстанцев всеобщим благом».

Мечеть Кул Шариф поднималась на глазах у Минтимера Шаймиева. Подъезжая в свою резиденцию, в Казанский Кремль, по утрам он часто заходил на стройплощадку, чтобы посмотреть, как идут дела. Сам участвовал в закладке первого камня в фундамент, переживал волнительные минуты установления последнего минарета и полумесяца. Вместе с архитекторами и специалистами «ловил» цвет минаретов, всматриваясь в них при восходе, заходе солнца, при серых тучах…

Благовещенский собор был построен в Казанском Кремле в 1552 году по указу Ивана Грозного. Собор стал свидетелем многих исторических событий, определявших судьбы всей России. Его прошлое тоже не было простым и безоблачным. Он пережил и Смутное время, и пугачевскую осаду, и революции XX века, и эпоху воинствующего атеизма. Был он и символом бескомпромиссного миссионерства, и местом высокого духовного подвига, служил и главным храмом Казанской епархии, и музеем, и архивным хранилищем. Самые лучшие реставраторы страны восстановили все росписи собора. Минтимер Шаймиев частенько заглядывал в собор с высокими гостями или просто посмотреть, как идут дела, по дороге на работу или с работы.

Пока шли строительные и реставрационные работы, решили, не теряя времени, позаботиться и о будущем. В 1998 году руководство республики обратилось в Министерство иностранных дел, в Министерство культуры РФ, Комиссию по делам ЮНЕСКО, в Российский национальный центр Всемирного культурного и природного наследия, а затем по заявке Российской Федерации – в ЮНЕСКО с просьбой о включении Казанского Кремля, Болгара и Свияжска в Список Всемирного наследия. Все три объекта были включены в так называемый лист ожидания. Начали с Кремля. Мобилизовав весь научно-исторический потенциал республики, подготовили и предоставили номинационный материал в комитет Всемирного наследия.

Рассказывает Рафаиль Хакимов: «Мечеть Кул Шариф и Благовещенский собор вместе – это сегодня и символ, и бренд Татарстана. В свое время это оказало сильнейшее влияние на умы не только татарстанцев, россиян, но и иностранцев, в частности экспертов ЮНЕСКО. В процессе продвижения Казанского Кремля в Список Всемирного наследия зарубежные эксперты вначале говорили, что мечеть – это новодел. Но мы аргументированно объяснили им, что это был политический шаг для создания баланса двух религий, двух цивилизаций. В итоге, изучив все материалы о Кремле, увидев, как живут здесь люди, они пришли к выводу, что при обсуждении вопроса на сессии комитета Всемирного наследия факт наличия мечети и собора, наоборот, станет главной отличительной особенностью Кремля – объекта, являющегося исключительно важным для сохранения традиций живущих здесь народов. Так оно и получилось».

В 2000 году на заседании комитета Всемирного культурного и природного наследия в городе Кхенсе в Австралии Казанский Кремль был включен в Список Всемирного наследия. В 2001 году заместитель генерального секретаря ЮНЕСКО Мунир Бушенаки вручил сертификат об официальном признании Казанского Кремля памятником культурного наследия человечества. В тот день на кремлевской стене и двух башнях Кремля появилась символика ЮНЕСКО.

В 2005 году оба храма – мечеть Кул Шариф и Благовещенский собор – распахнули свои двери верующим.

В день открытия, 24 июня, мечеть как будто засветилась изнутри, и это было отмечено всеми присутствующими. Перед тысячами людей, пришедшими на торжество, мечеть Кул Шариф предстала во всем своем великолепии. На церемонию открытия приехали муфтии из многих регионов страны, а также представители мусульманского духовенства и общественности из дальнего и ближнего зарубежья. Почетным гостем был генеральный секретарь организации «Исламская конференция» Экмеледдин Ихсаноглу. Событие имело широкий резонанс во всем мусульманском мире.

Мечеть Кул Шариф поднималась на глазах у Минтимера Шаймиева. Подъезжая в свою резиденцию, в Казанский Кремль, по утрам он часто заходил на стройплощадку, чтобы посмотреть, как идут дела. Сам участвовал в закладке первого камня в фундамент, переживал волнительные минуты установления последнего минарета и полумесяца

Вскоре после открытия мечети, в день явления Казанской иконы Божией Матери, 21 июля, открылся и отреставрированный Благовещенский собор, величественный архитектурный памятник XVI века, творение известных псковских зодчих Постника Яковлева и Ивана Ширяя.

В церемонии открытия собора участвовал святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. В дар верующим он передал список православной святыни – Казанской иконы Божией Матери, которая вернулась в Россию из Ватикана.

ОСОБО ПОЧИТАЕМАЯ ИКОНА

По преданию в 1579 году после пожара в Казани десятилетней девочке Матрене во сне явилась Пресвятая Богородица и указала, что икона находится под слоем золы на пожарище недалеко от Казанского Кремля. Икону нашли, и в том же году по указу Ивана Грозного на месте ее обретения был основан девичий Богородицкий монастырь, поставлена первая деревянная церковь. В 1595 году на месте деревянного был возведен каменный собор во имя явления святой Казанской иконы Божией Матери. В 1611 году икона была унесена из города казанскими ополченцами; в 1612 году она помогла освободить Москву от польско-литовских интервентов, затем ее вернули на место. В 1798 году на месте обретения иконы император Павел I заложил новый каменный храм вместо обветшавшего собора 1595 года. Но в 1904 году икона была похищена и сожжена. Драматична была судьба и списков той иконы: в Москве похитили список из Казанского собора в 1918 году, а в Санкт-Петербурге из Казанского собора – в 1932-м…

В конце 1990-х годов вышли на след одного из списков иконы конца XVIII века. Образ был вывезен из России после Гражданской войны, в период, когда за границу продавалось за бесценок национальное достояние, в том числе и церковные святыни.

Казанская икона Божией Матери пользуется огромным почитанием не только в православном, но и в католическом мире. Пройдя через руки многих хозяев, она в 1970 году была выкуплена католиками и хранилась в португальском городе Фатима в специально построенном храме. Стало известно, что с 1993 года икона находится в личных покоях Папы Римского Иоанна Павла II в Ватикане.

Узнав об этом, Президент Татарстана Минтимер Шаймиев поручил мэру Казани Камилю Исхакову и своему советнику Рафаилю Хакимову разузнать, возможно ли возвращение иконы на место ее явления, то есть в Казань, которая активно готовилась к своему 1000-летию. Он понимал, что для православных татарстанцев это будет лучшим подарком к празднику. Посоветовались с владыкой Анастасием и решили попытаться.

23 октября 2000 года обратились к Папе Римскому Иоанну Павлу II. «Мы не смеем и мечтать о том, чтобы Казанская икона Божией Матери вернулась на родину в Казань, но если бы это произошло, то стало бы равносильно чуду и православие всей России восприняло бы этот акт как ее второе рождение. Сам по себе такой акт был бы воспринят как жест доброй воли и стал новым шагом к укреплению уз взаимопонимания мусульман и христиан во всем мире», – говорилось в письме Минтимера Шаймиева Иоанну Павлу II.

Начались переговоры о возвращении иконы в Казань.

В 2000 году на заседании комитета Всемирного культурного и природного наследия в городе Кхенсе в Австралии Казанский Кремль был включен в Список Всемирного наследия. В 2001 году заместитель генерального секретаря ЮНЕСКО Мунир Бушенаки вручил сертификат об официальном признании Казанского Кремля памятником культурного наследия человечества

Рассказывает Людмила Андреева: «Было решено, что делегация мэрии Казани поедет в Ватикан и проведет переговоры с Папой Римским Иоанном Павлом II. Обговорили все и стали готовиться к поездке на свой страх и риск, как говорится. Конечно, понимали, что все это непросто: сели в самолет и полетели в Ватикан – так, конечно, не бывает. Велись длительные переговоры, запросы, ответы, разъяснения… Но в конце концов мы все-таки приезжаем в Ватикан и попадаем на прием к Иоанну Павлу II.

Он нас встретил радушно, много времени с нами провел, всех буквально очаровал! Причем сразу нас как-то обнадежил. Но отношения между церквями – католической и православной – сложные. Папа, по-видимому, надеялся с помощью иконы их как-то смягчить… Но отдать нам икону сразу он, конечно же, не мог. Иоанн Павел II сказал, что красочный слой иконы нуждается в реставрации, но после этого икона будет возвращена в Казань.

Ну вот мы съездили. Рим повидали, Ватикан. Добро от папы получили. Вернулись счастливые, довольные. А на другой день разразился гром! Из Московского патриархата мэра Казани Исхакова отчитали: какое, мол, вы имели право вести переговоры без благословения Патриарха Московского и всея Руси? И нашего владыку Анастасия тоже строго спросили: «Куда смотрел, почему своевременно не доложил?» Одним словом, вызывают нашего мэра и владыку к Алексию II в Москву. Они уже собрались ехать, но тут приходит Минтимер Шарипович и говорит: «Не спешите, я поеду первым». И поехал. Встретился с патриархом и сказал: «Ваше святейшество, это я попросил ехать в Ватикан для переговоров. Вам со мной нужно разговаривать». Разговор у них получился трудный, но полезный, а под конец они и вовсе подружились. Выяснилось, что они очень близки по взглядам. Одним словом, патриарх и Президент постепенно перешли к подробному обсуждению того, как доставить драгоценную икону в Казанский Кремль, как и где ее выставить, чтобы каждый желающий мог подойти и помолиться».

Иоанн Павел II хотел лично передать Казанскую икону Божией Матери. Известно, что он просил разрешения Московского патриархата приземлиться в казанском аэропорту, чтобы, не выходя с борта самолета, передать ее из рук в руки. Но не сложилось… 30 августа 2004 года икона была официально передана Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II. Ее вручил от имени Папы Римского нунций Вальтер Каспер. Затем Алексий II привез ее в Казань к 1000-летию столицы. При передаче иконы он заметил, что было бы хорошо, если бы возвращение списка знаменитой иконы стало добрым поводом для возрождения Казанского Богородицкого монастыря на том месте, где мир и обрел Казанскую икону Божией Матери. Теперь настала пора сделать и это. 4 ноября 2015 года, в День народного единства, Президент Татарстана Рустам Минниханов также одним указом принял решение о создании Болгарской исламской академии и воссоздании собора Казанской иконы Божией Матери.

Пока икона из Ватикана находится в Крестовоздвиженской церкви близ места явления; она открыта для всех желающих приложиться к святыне.

А образ Божией Матери, воплощенный в Казанской иконе, продолжает свою примирительную миссию. Как известно, на исторической встрече на Кубе в 2016 году патриарх Кирилл как знак надежды на сближение православных и католиков подарил Папе Римскому Франциску список именно Казанской иконы Божией Матери.

НАСТРОЙ НА ДОБРО И ДРУЖБУ

Рассказывает владыка Анастасий (митрополит Казанский и Татарстанский в 1988–2015 годах): «Я познакомился с нашим тогда еще будущим Президентом более двадцати пяти лет назад. Это были годы интересные, перестроечные. Но для нас, особенно для Казани, для Татарстана, эти годы были не совсем спокойные. Возникли всевозможные движения – и националистические, и прочие. Тогда я только первый год был епископом, управляющим Казанской епархией. И мы предприняли попытку возвратить Петропавловский собор. И неожиданно для всех поддержала нас лидер татарских националистов Байрамова, потому что интересы были общие: православные просили вернуть Петропавловский собор, мусульмане – мечеть в Старо-Татарской слободе. В первые годы перестройки был сильный подъем. И мы, к удивлению нашему, наверное, первыми в Советском Союзе все-таки получили то, во что даже не верили: Петропавловский собор был возвращен епархии в 1989 году. Если не ошибаюсь, Минтимер Шарипович тогда был Председателем Совета Министров. Действовали мы рискованно, устраивали крестные ходы с участием нескольких тысяч человек от Никольского собора к зданию обкома КПСС на площади Свободы с требованием вернуть собор. Наш вопрос был решен.

Вскоре после открытия мечети, в день явления Казанской иконы Божией Матери, 21 июля, открылся и отреставрированный Благовещенский собор, величественный архитектурный памятник XVI века, творение известных псковских зодчих Постника Яковлева и Ивана Ширяя

Тогда мы с Минтимером Шариповичем не встречались, но было ясно, что решающее слово было за ним. В соборе тогда планетарий был, а на втором этаже – реставрационные мастерские, там же располагалось еще и отделение исторического музея. С помощью Минтимера Шариповича эти организации были в скором времени переселены в другие места. К слову, в 1991 году епархии был возвращен Раифский монастырь, в 1994 году – Варваринская и Софийская церкви Казани, в 1996 году – Макарьевский монастырь. А мы тогда еще Ивановский монастырь попросили нам передать – тот, что рядом с Кремлем, он был полуразрушен и в весьма плачевном состоянии. Это, как говорится, было уже совсем дерзко, чтобы после передачи Петропавловского собора просить еще и монастырь. Хорошо, что наша инициатива в этом отношении попадала в развернувшуюся тогда программу ликвидации ветхого жилья. Минтимер Шарипович принялся самым активным образом нам помогать, искать благотворителей и спонсоров, вести переговоры с руководством православной церкви. Совершенно ясно, что без его помощи мы не смогли бы вернуть к жизни древний Ивановский монастырь.

…Минтимер Шаймиев с давних пор настроил народную жизнь на добро и дружбу. Кто бы ты ни был – мусульманин или христианин, ты прежде всего житель Татарстана, где главным достижением и залогом успеха республики являются дружба и добрососедство. Потому и приживаются хорошие традиции.

А вот часто бывало, приезжаем в район куда-то освящать храм. Обязательно местный хазрат приходит. Спрашиваю его: «Неужто всю службу собираешься отстоять? Она ведь длинная…» «Ничего, говорит, выдержу, мы привычные». А если у мусульман какое-то большое собрание, мы обязательно приходим к ним. И к себе их обязательно приглашаем. Конечно, большие ревнители благочестия могли нас осудить, это, мол, экуменизм! Нет, это естественное уважение к другой религии, с которой мы живем в одной стране, в одном городе, в одной деревне. И мы не боимся свое доброе отношение показывать».

…Рассказывает Камиль хазрат Самигуллин (председатель Духовного управления мусульман Республики Татарстан):
«…Добрососедские отношения мы в Татарстане очень хорошо чувствуем и понимаем. И за это тоже надо благодарить Минтимера Шариповича, который такое направление и понимание жизни заложил в политику уже много лет назад и сумел настолько убедить людей в их правильности, что даже самые тяжкие испытания (Чеченская война, например) не смогли этого убеждения разрушить.

…Вообще, он, конечно, удивительный человек! Мы иногда встречаемся. Мы с ним люди разных поколений, разной жизни и воспитания. Мне за тридцать, а ему – под восемьдесят, и нам, представьте, есть о чем поговорить. Ну не удивительно ли это?

Да он просто не стареет! Есть такие люди, которые как бы заряжены на какую-то невероятную для нас огромную жизнь, и потому все, что интересно нам, близко, понятно и дорого им. Такому можно только удивляться.

…У нас, татар, есть такая особенность во взаимоотношениях. Мы умеем и можем решить любой вопрос за чашкой чаю. Когда я прихожу к Минтимеру Шариповичу, у него на столе всегда стоят две чашки горячего чая и вазочка с печеньем. Еще ни разу не бывало такого, чтобы я ушел от него, не решив своего вопроса. Что характерно, он никогда не спешит с ответом. Обязательно выслушивает терпеливо все, что ему рассказывают, и в самом конце дает вдруг такой неожиданный ответ, такое неординарное, неожиданное решение, что остается только поразиться тому, как он до этого додумался. На моей памяти такое случалось не один раз.

Минтимер Шаймиев с давних пор настроил народную жизнь на добро и дружбу. Кто бы ты ни был – мусульманин или христианин, ты прежде всего житель Татарстана, где главным достижением и залогом успеха республики являются дружба и добрососедство. Потому и приживаются хорошие традиции

Это удивляет. Может быть, дело в том, что с самого начала кажется, будто бы знаешь этого человека с детства. Может быть, потому, что постоянно видишь по телевизору. Ну, человек все-таки в возрасте, в таких случаях думаешь, что он должен беспокоиться о других вещах. Ждешь, скорее, осторожного и неопределенного общего ответа. А тут все иначе. В итоге, в самом конце разговора, появляется такое решение, что совершенно ясно понимаешь – лучше и придумать нельзя. Нередко такое решение вроде совершенно не связано с тем, что ты рассказал. Но тут уже сказываются его мудрость и неизвестный тебе огромный объем информации, которая известна только ему и ему одному подсказывает эти поразительные решения. Бывает, так удивляешься, что к той чашечке чаю на столе Минтимера Шариповича так и не успеваешь прикоснуться».

Теперь о личном. Мы уже писали об «автоматическом мусульманстве» Минтимера Шаймиева в детстве. А как он чувствует себя сегодня?

Рассказывает Минтимер Шаймиев: «Если брать по рождению, то я, конечно, мусульманин, у меня родители – татары, мусульмане. Кто вообще считается мусульманином? Тот, кто совершает намаз, кто соблюдает правила шариата. Этого мне не удается блюсти. Если меня Аллах считает мусульманином – таким, какой я есть, тогда я, сын своих родителей, счастлив быть мусульманином. Всевышний сам решает, я бы так сказал. Точно могу подтвердить, что я не приверженец какой-либо иной религии. У нас многоконфессиональная страна, республика. И религия отделена от государства. Я не осуждаю руководителей высокого ранга, кто ходит в мечеть, церковь. Если все это по зову души, то, конечно, пусть ходят. Я в определенной степени, будучи Президентом, соблюдал нейтралитет. А по-человечески – то, что не хожу в мечеть, не сопровождается у меня какими-то душевными переживаниями. Вера у меня в душе. Вера – глубокое, сокровенное чувство…»

(Окончание. Начало в номере за 19 января)