Заключения Коституционного совета

… “О Правилах пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани”, в связи с жалобой гражданина А.А.Беленького

город Казань 7 марта 2006 года

Конституционный суд Республики Татарстан в составе Председателя В.Н.Демидова, судей Д.А.Алкаевой, Ф.Н.Багаутдинова, А.Л.Васина, А.Г.Гатауллина, Л.А.Гусевой, участием гражданина А.А.Беленького, обратившегося с жалобой в Конституционный суд Республики Татарстан, представителя органа, издавшего оспариваемый нормативный правовой акт, – начальника отдела судебно-претензионной и исковой работы исполнительного комитета муниципального образования г.Казани В.Г.Ивлева, представителя Президента Республики Татарстан – референта Государственно-правового управления Президента Республики Татарстан И.Ф.Ситдикова, полномочного представителя Государственного Совета Республики Татарстан – начальника Правового управления Аппарата Государственного Совета Республики Татарстан Ш.Ш.Ягудина, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан – заместителя начальника правового управления Аппарата Кабинета Министров Республики Татарстан Г.Л.Удачиной, представителя Председателя Верховного суда Республики Татарстан – судьи Верховного суда Республики Татарстан М.М.Хайруллина, представителя Председателя Арбитражного суда Республики Татарстан – главного специалиста отдела анализа и обобщения судебной практики Арбитражного суда Республики Татарстан Л.М.Мингазова, представителя прокурора Республики Татарстан – заместителя прокурора Республики Татарстан Г.С.Галимова, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – ведущего референта аппарата Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан А.Ф.Шакирова,

руководствуясь частью четвертой статьи 109 Конституции Республики Татарстан, частью пятой статьи 3, частью первой и пунктом 1 части второй статьи 39, статьями 68, 100, 101 и 103 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”,

рассмотрел в открытом судебном заседании дело о проверке конституционности Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, утвержденных постановлением Главы администрации г.Казани от 28 ноября 1997 года № 2311 “О Правилах пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани”.

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданина А.А.Беленького на нарушение его конституционных прав и свобод статьей 11.1 и пунктом 3 части первой статьи 13.2 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях, положениями абзаца первого пункта 2.6, пункта 2.7, подпункта “а” пункта 4.6 и пункта 4.7 Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, утвержденных постановлением Главы администрации г.Казани от 28 ноября 1997 года №2311, примененных в его деле. Определением Конституционного суда Республики Татарстан данная жалоба была принята к рассмотрению в части проверки конституционности положений абзаца первого пункта 2.6, пункта 2.7, подпункта “а” пункта 4.6 и пункта 4.7 Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, утвержденных постановлением Главы администрации г.Казани от 28 ноября 1997 года №2311, а также в части соблюдения конституционного требования об официальном опубликовании указанных Правил. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли оспариваемые заявителем правовые нормы Конституции Республики Татарстан.

Заслушав сообщение судьи-докладчика Л.А.Гусевой, объяснения сторон – гражданина А.А.Беленького и представителя органа, издавшего оспариваемый нормативный правовой акт, – В.Г.Ивлева, выступления приглашенных в заседание представителя Президента Республики Татарстан – И.Ф.Ситдикова, представителя Государственного Совета Республики Татарстан – Ш.Ш.Ягудина, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан – Г.Л.Удачиной, представителя Председателя Верховного суда Республики Татарстан – М.М.Хайруллина, представителя Председателя Арбитражного суда Республики Татарстан – Л.М.Мингазова, представителя прокурора Республики Татарстан – Г.С.Галимова, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – А.Ф.Шакирова, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный суд Республики Татарстан

у с т а н о в и л:

1. В 2005 году гражданин А.А.Беленький был подвергнут административному штрафу за безбилетный проезд в Казанском городском электротранспорте. Не согласившись с наложением на него штрафа, он обратился в муниципальное унитарное предприятие (МУП) “Казгорэлектротранс”. В ответе генерального директора МУП “Казгорэлектротранс” от 9 февраля 2005 года заявителю А.А.Беленькому было разъяснено, что штраф за безбилетный проезд в городском электротранспорте, предусмотренный статьей 11.1 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях, на него был наложен в связи с тем, что им были нарушены требования, установленные Правилами пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, утвержденными постановлением Главы администрации г.Казани от 28 ноября 1997 года №2311.

В связи с изложенным заявитель А.А.Беленький просит Конституционный суд Республики Татарстан проверить конституционность положений абзаца первого пункта 2.6, пункта 2.7, подпункта “а” пункта 4.6, пунктов 4.7 и 4.9 Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, которыми закреплено, что пассажир, который не оплатил стоимость проезда, равно как и не предъявил билет в момент контрольной проверки или получил его от другого пассажира, подвергается штрафу в размере до 10 процентов от установленной на данный момент минимальной оплаты труда, а также предусмотрена обязанность пассажира, войдя в салон трамвайного вагона, троллейбуса, автобуса, не ожидая следующей остановки, закомпостировать абонементный талон или приобрести контрольный билет, сохранять их до конца поездки и предъявлять для проверки контролерам пассажирского транспорта и водителям по первому их требованию.

Гражданин А.А.Беленький утверждает, что в результате применения указанных норм определение того, является ли он безбилетным пассажиром или нет, поставлено в зависимость от усмотрения коммерческой организации, а обязанность пассажира приобрести контрольный билет и предъявлять его для проверки ставит пассажира в подчиненное положение по отношению к перевозчику, что, по мнению заявителя, также приводит к нарушению равенства перед законом и судом, гарантированного частью первой статьи 28 Конституции Республики Татарстан, и препятствует осуществлению гражданами личных, политических, социально-экономических и культурных прав и свобод, которые во всей их полноте признаются и гарантируются в Республике Татарстан согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации и Конституцией Республики Татарстан, как это предусмотрено частью первой статьи 27 и статьей 30 Конституции Республики Татарстан.

Кроме того, заявитель А.А.Беленький просит проверить конституционность Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани в целом по порядку их официального опубликования, поскольку, по его мнению, указанные Правила в нарушение части третьей статьи 24 Конституции Республики Татарстан не были опубликованы официально для всеобщего сведения.

Таким образом, предметом рассмотрения Конституционного суда Республики Татарстан по настоящему делу являются положения абзаца первого пункта 2.6, пункта 2.7, подпункта “а” пункта 4.6, пунктов 4.7 и 4.9 Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, а также указанные Правила в целом по порядку их официального опубликования.

2. Проверка конституционности оспариваемого заявителем нормативного правового акта предполагает исследование вопроса о компетенции Главы администрации г.Казани в области транспорта, о наличии у него полномочий по принятию Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г. Казани, утвержденных его постановлением от 28 ноября 1997 года №2311.

Федеральный закон от 28 августа 1995 года №154-ФЗ “Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации” отнес к вопросам местного значения, находящимся в ведении муниципальных образований, в частности, организацию транспортного обслуживания населения (пункт 20 части второй статьи 6). При этом согласно части первой статьи 31 данного Федерального закона органы местного самоуправления в числе прочего определяют цели, условия и порядок деятельности предприятий, учреждений и организаций, находящихся в муниципальной собственности, а также осуществляют регулирование цен и тарифов на их продукцию и услуги.

В силу действовавшего в тот период Закона Республики Татарстан от 30 ноября 1994 года №2246-XII “О местных органах государственной власти и управления” исполнительно-распорядительными органами в районах и городах республиканского подчинения являлись администрации соответствующих административно-территориальных единиц (статья 1). Данное правовое положение распространялось и на администрацию г.Казани, поскольку Казань являлась городом республиканского подчинения. К ведению администрации города относилось, в частности, руководство подведомственными предприятиями, учреждениями и организациями (пункт 5 статьи 26 указанного Закона).

Таким образом, на основании действовавшего федерального и республиканского законодательства Глава администрации г.Казани обладал полномочиями по принятию оспариваемых Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, которые распространялись на подведомственные администрации города предприятия, учреждения и организации, включая МУП “Казгорэлектротранс”.

3. Согласно статье 103 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” пределы проверки Конституционным судом Республики Татарстан на соответствие Конституции Республики Татарстан закона Республики Татарстан или иного нормативного правового акта, указанного в жалобе заявителя на нарушение его конституционных прав и свобод, устанавливаются статьей 83 настоящего Закона. Согласно пункту 3 части первой указанной статьи Конституционный суд Республики Татарстан устанавливает соответствие Конституции Республики Татарстан законов Республики Татарстан и иных нормативных правовых актов, в том числе по порядку опубликования.

В соответствии с частью третьей статьи 24 Конституции Республики Татарстан и частью третьей статьи 15 Конституции Российской Федерации любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. Данное конституционное предписание является одной из гарантий защиты прав и свобод человека и гражданина и носит императивный характер.

Постановление Главы администрации г.Казани от 28 ноября 1997 года №2311, которым утверждены оспариваемые Правила пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани как нормативный правовой акт, затрагивающий права, свободы и обязанности человека и гражданина, после его принятия подлежало обязательному официальному опубликованию.

В действующем Уставе г.Казани, утвержденном решением представительного органа муниципального образования г.Казани от 17 декабря 2005 года №3-5, установлено, что официальное опубликование (обнародование) муниципальных правовых актов осуществляется посредством опубликования текста правового акта в печатных средствах массовой информации, учрежденных органами местного самоуправления г.Казани, либо иных печатных средствах массовой информации, распространяемых на территории г.Казани. При опубликовании текста правового акта в иных печатных средствах массовой информации должна быть отметка о том, что данное опубликование является официальным (часть девятая статьи 63 Устава муниципального образования г. Казани).

В судебном заседании представитель стороны, издавшей оспариваемый нормативный правовой акт, пояснил, что во исполнение пункта 2 постановления Главы администрации города Казани от 28 ноября 1997 года №2311 каждая единица маршрутных транспортных средств (салоны трамвайных вагонов, троллейбусных машин и автобусов) была экипирована распечатанными и выставленными в доступном для пассажиров месте Правилами пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, и таким образом, по его мнению, данные Правила были официально опубликованы.

Между тем положение о том, какое обнародование нормативного правового акта Главы администрации г.Казани являлось официальным опубликованием, содержалось в пункте 3 постановления Главы администрации города Казани от 30 декабря 1992 года №1401 “О порядке опубликования и введения в действие актов Главы администрации города Казани”, действовавшего на момент принятия оспариваемых заявителем Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, согласно которому официальным опубликованием являлось опубликование актов Главы администрации г.Казани в газетах “Шахри Казан” и “Казанские ведомости”.

На запросы Конституционного суда Республики Татарстан об опубликовании постановления Главы администрации г.Казани от 28 ноября 1997 года №2311 “О Правилах пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани” главный редактор газеты “Шахри Казан” и главный редактор газеты “Казанские ведомости” сообщили, что в данных газетах вышеуказанное постановление опубликовано не было.

Таким образом, оспариваемые Правила пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, утвержденные постановлением Главы администрации г.Казани от 28 ноября 1997 года №2311 “О Правилах пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г. Казани”, не были опубликованы официально для всеобщего сведения, что противоречит части третьей статьи 24 Конституции Республики Татарстан.

4. Признание Конституционным судом Республики Татарстан оспариваемых Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани в целом не соответствующими части третьей статьи 24 Конституции Республики Татарстан ввиду несоблюдения требования об обязательности опубликования официально для всеобщего сведения означает, что данный нормативный правовой акт не подлежит применению и, следовательно, в полном объеме не может служить основанием для регулирования соответствующих отношений и не влечет возникновения прав и обязанностей. В связи с этим оспариваемые заявителем А.А.Беленьким абзац первый пункта 2.6, пункт 2.7, подпункт “а” пункта 4.6, пункты 4.7 и 4.9 указанных Правил не содержат неопределенности в вопросе об их соответствии Конституции Республики Татарстан.

Таким образом, жалоба заявителя в части проверки конституционности данных положений Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани не является допустимой, поскольку отсутствует установленное пунктом 1 части второй статьи 39 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” основание к ее рассмотрению, и тем самым производство в силу статьи 63 указанного Закона по настоящему делу в этой части подлежит прекращению.

5. Согласно частям второй и третьей статьи 104 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” в случае если Конституционный суд Республики Татарстан признал закон Республики Татарстан или иной нормативный правовой акт либо отдельные их положения, примененные в конкретном деле, не соответствующими Конституции Республики Татарстан, данное дело во всяком случае подлежит пересмотру компетентным органом в обычном порядке, и такое решение Конституционного суда Республики Татарстан служит основанием для пересмотра аналогичных дел компетентными органами Республики Татарстан.

Вместе с тем необходимо учитывать, что административная ответственность за безбилетный проезд на пассажирском городском и пригородном автомобильном транспорте и городском электротранспорте предусмотрена статьей 11.1 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях и наложение установленного в ней административного штрафа не предполагает обязательного применения Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани.

Таким образом, признание оспариваемых Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани не соответствующими Конституции Республики Татарстан само по себе не влечет пересмотра правоприменительного решения о наложении на гражданина А.А.Беленького административного штрафа за безбилетный проезд на городском электротранспорте, равно как и аналогичных дел в отношении иных граждан, если для этого не имеется других правовых оснований.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 63, частью второй статьи 66, статьями 67, 69, 71, 73 и пунктом 2 части первой статьи 104 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, Конституционный суд Республики Татарстан

п о с т а н о в и л:

1. Признать Правила пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, утвержденные постановлением Главы администрации г.Казани от 28 ноября 1997 года №2311 “О Правилах пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г. Казани”, в полном объеме не соответствующими части третьей статьи 24 Конституции Республики Татарстан, поскольку они не были опубликованы официально для всеобщего сведения.

Признание оспариваемых Правил не соответствующими Конституции Республики Татарстан само по себе не влечет пересмотра правоприменительного решения о наложении на гражданина А.А.Беленького административного штрафа за безбилетный проезд на городском электротранспорте, равно как и аналогичных дел в отношении иных граждан, если для этого не имеется других правовых оснований.

2. Производство по жалобе гражданина А.А.Беленького в части проверки конституционности положений абзаца первого пункта 2.6, пункта 2.7, подпункта “а” пункта 4.6, пунктов 4.7 и 4.9 Правил пользования трамваем, троллейбусом и автобусом в г.Казани, утвержденных постановлением Главы администрации г.Казани от 28 ноября 1997 года №2311, прекратить.

3. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Согласно статье 72 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в газетах “Ватаным Татарстан” и “Республика Татарстан”. Постановление должно быть также опубликовано в “Вестнике Конституционного суда Республики Татарстан”.

№ 19-П. Конституционный суд Республики Татарстан.

государственным служащим Республики Татарстан, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 11 апреля 2003 года № 192, в связи с жалобами граждан В.Н. Соловьева, Ф.Г. Кушаева и Н.Н. Телина

город Казань 14 декабря 2005 года

Конституционный суд Республики Татарстан в составе Председателя В.Н.Демидова, судей Д.А.Алкаевой, Ф.Н.Багаутдинова, А.Л.Васина, А.Г.Гатауллина, Л.А.Гусевой, с участием заявителей В.Н. Соловьева, Ф.Г.Кушаева, Н.Н.Телина, обратившихся в Конституционный суд Республики Татарстан, представителей сторон, издавших оспариваемые нормативные правовые акты, – Государственного Совета Республики Татарстан – заместителя заведующего отделом конституционного законодательства Правового управления Аппарата Государственного Совета Республики Татарстан А.А.Хамматовой, начальника отдела организации назначения и перерасчета пенсий Отделения Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Татарстан С.Н.Гайдук, и Кабинета Министров Республики Татарстан – начальника отдела единого банка нормативных правовых актов Республики Татарстан Министерства юстиции Республики Татарстан О.М.Шипшова, а также с участием представителя Президента Республики Татарстан – главного референта сектора кадрового обеспечения государственной службы Департамента по делам государственных служащих при Президенте Республики Татарстан А.А.Томилина, полномочного представителя Государственного Совета Республики Татарстан – начальника Правового управления Аппарата Государственного Совета Республики Татарстан Ш.Ш.Ягудина, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан – заведующего сектором административного права и систематизации законодательства правового управления Аппарата Кабинета Министров Республики Татарстан Ю.Н.Олоновой, представителя Председателя Верховного суда Республики Татарстан – судьи Верховного суда Республики Татарстан А.И.Сычева, представителя Председателя Арбитражного суда Республики Татарстан – начальника отдела анализа и обобщения судебной практики Арбитражного суда Республики Татарстан Д.К.Крылова, представителя прокурора Республики Татарстан – заместителя прокурора Республики Татарстан Г.С.Галимова, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – ведущего референта аппарата Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан А.Ф.Шакирова, руководствуясь частью четвертой статьи 109 Конституции Республики Татарстан, частью пятой статьи 3, частью первой и пунктом 1 части второй статьи 39, статьями 68, 100, 101 и 103 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, рассмотрел в открытом судебном заседании дело о проверке конституционности положения абзаца первого части двенадцатой статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” (в редакции Закона от 25 октября 2005 года № 106-ЗРТ), а также пунктов 3.6 и 3.8 Положения о пенсиях за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 11 апреля 2003 года № 192 “О порядке назначения, перерасчета и выплаты пенсий за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан” (в редакции постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 5 июня 2003 года № 304).

Поводом к рассмотрению дела явились обращения граждан В.Н.Соловьева, Ф.Г.Кушаева, Н.Н.Телина с жалобами на нарушение их конституционных прав и свобод положением пункта 8 статьи 21 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года

№ 3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”. Кроме этого, заявители Ф.Г. Кушаев и Н.Н. Телин оспаривают конституционность пунктов 3.6 и 3.8 Положения о пенсиях за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 11 апреля 2003 года №192. Указанные нормы были применены в отношении каждого из заявителей в их конкретном деле. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли оспариваемые заявителями нормы Конституции Республики Татарстан.

Заслушав сообщение судьи-докладчика Ф.Н.Багаутдинова, объяснения сторон – граждан В.Н.Соловьева, Ф.Г.Кушаева, Н.Н. Телина, представителей сторон, принявших оспариваемые акты, – Государственного Совета Республики Татарстан – А.А.Хамматовой, С.Н.Гайдук, и Кабинета Министров Республики Татарстан – О.М.Шипшова, выступления приглашенных в судебное заседание: представителя Кабинета Министров Республики Татарстан Ю.Н.Олоновой, представителя Президента Республики Татарстан А.А.Томилина, полномочного представителя Государственного Совета Республики Татарстан Ш.Ш.Ягудина, представителя Председателя Верховного суда Республики Татарстан А.И.Сычева, представителя Председателя Арбитражного суда Республики Татарстан Д.К.Крылова, представителя прокурора Республики Татарстан Г.С.Галимова, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан А.Ф.Шакирова, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный суд Республики Татарстан установил:

1. Гражданин В.Н. Соловьев обратился в Конституционный суд Республики Татарстан с жалобой на нарушение его конституционных прав положением, содержащимся в пункте 8 статьи 21 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3 – ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”, согласно которому размер пенсии за выслугу лет пересчитывается с соблюдением правил, установленных пунктом 3 статьи 21 указанного Закона, при увеличении в централизованном порядке денежного содержания по соответствующей государственной должности государственной службы на индекс увеличения или изменении размера трудовой пенсии по старости (инвалидности).

12 марта 2003 года заявитель В.Н. Соловьев, работая начальником отдела Министерства связи Республики Татарстан и являясь государственным служащим Республики Татарстан, в связи с достижением 60-летнего возраста оформил трудовую пенсию по старости. С 1 июня 2003 года заявитель уволился с государственной службы в связи с выходом в отставку и оформил пенсию за выслугу лет, имея стаж государственной службы 27 лет.

Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Татарстан назначило В.Н.Соловьеву трудовую пенсию по старости в сумме 2103 рубля 18 копеек (за счет бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации) и пенсию государственного служащего за выслугу лет в сумме 4436 рублей 64 копейки (за счет бюджета Республики Татарстан). Общий размер двух пенсий по состоянию на 1 июня 2003 года составил 6539 рублей 82 копейки, что равнялось 80 процентам месячного денежного содержания В.Н.Соловьева.

Размер пенсии за выслугу лет, назначенной В.Н.Соловьеву, неоднократно пересчитывался в 2003, 2004 и текущем годах как в связи с индексацией трудовой пенсии по старости, так и в связи с увеличением денежного содержания по соответствующей государственной должности государственной службы Республики Татарстан. При этом территориальный орган пенсионного обеспечения после каждой индексации трудовой пенсии по старости, применяя оспариваемую норму Закона, уменьшал размер пенсии за выслугу лет В.Н.Соловьева на сумму увеличения трудовой пенсии по старости.

Считая подобное уменьшение размера пенсии за выслугу лет необоснованным, заявитель просит рассмотреть вопрос о соответствии Конституции Республики Татарстан пункта 8 статьи 21 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”. В результате такой практики, по мнению В.Н.Соловьева, нарушается его право на получение пенсии за выслугу лет в размере, установленном при ее назначении, как это предусмотрено пунктом 2 статьи 21 данного Закона, в соответствии с которым пенсия за выслугу лет устанавливается к трудовой пенсии по старости (инвалидности), выплачивается одновременно с ней и назначается пожизненно.

С аналогичными жалобами в Конституционный суд Республики Татарстан обратились граждане Ф.Г.Кушаев и Н.Н.Телин, размеры пенсии за выслугу лет которых также пересматривались в соответствующие периоды территориальными органами пенсионного обеспечения в сторону уменьшения в связи с индексацией размера назначенной им трудовой пенсии по старости.

Жалобы В.Н.Соловьева, Ф.Г.Кушаева, Н.Н.Телина касаются одного и того же предмета, в связи с чем в соответствии с частью второй статьи 50 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” дела по данным жалобам были соединены в одно производство.

Заявители В.Н.Соловьев, Ф.Г.Кушаев, Н.Н. Телин полагают, что оспариваемые ими нормы, явившиеся правовым основанием для уменьшения размера назначенной им пенсии за выслугу лет в случаях повышения размера получаемой ими трудовой пенсии по старости, нарушают их конституционное право на социальное обеспечение, предусмотренное частью первой статьи 54 Конституции Республики Татарстан, и не соответствуют части второй статьи 54 Конституции Республики Татарстан, в соответствии с которой государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом.

Государственным Советом Республики Татарстан 9 сентября 2005 года принят Закон Республики Татарстан № 106-ЗРТ “О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”, который вступил в действие после рассмотрения настоящего дела Конституционным судом Республики Татарстан в открытом судебном заседании. В результате внесенных в Закон изменений и дополнений оспариваемые заявителями правила перерасчета размера пенсии за выслугу лет, закрепленные ранее пунктом 8 статьи 21 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3-ЗРТ, в настоящее время регулируются абзацем первым части двенадцатой статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” (в редакции Закона от 25 октября 2005 года № 106-ЗРТ).

С учетом изложенного предметом рассмотрения по настоящему делу являются положения, содержащиеся в абзаце первом части двенадцатой статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” (в редакции Закона от 25 октября 2005 года № 106-ЗРТ) и в пунктах 3.6 и 3.8 Положения о пенсиях за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 11 апреля 2003 года № 192, в части установления правил перерасчета размера пенсии за выслугу лет государственных гражданских служащих Республики Татарстан.

2. В силу части девятой статьи 3 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” Конституционный суд Республики Татарстан решает исключительно вопросы права и при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов государственной власти Республики Татарстан.

В соответствии с частями второй и третьей статьи 68 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” Конституционный суд Республики Татарстан принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе нормативных правовых актов. Конституционный суд Республики Татарстан принимает постановление только по предмету, указанному в обращении, и лишь в отношении той части акта, конституционность которой подвергается сомнению в обращении, и при принятии решения не связан основаниями и доводами, изложенными в обращении.

3. Право на получение пенсии в определенных законом случаях и размерах реализуется в рамках конституционного права на социальное обеспечение. В соответствии с пунктом “ж” части первой статьи 72 Конституции Российской Федерации социальная защита, включая социальное обеспечение, находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. В силу частей второй и пятой статьи 76 Конституции Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации. Из этого следует, что Республика Татарстан вправе осуществлять правовое регулирование социальной сферы в соответствии с федеральными законами и при условии, что ее законы и иные нормативные правовые акты не могут противоречить федеральным законам. Данное конституционно-правовое требование распространяется в полном объеме на нормативные правовые акты Республики Татарстан, регулирующие пенсионное обеспечение государственных гражданских служащих Республики Татарстан.

Согласно пункту 4 статьи 7 Федерального закона от 15 декабря 2001 года № 166-ФЗ “О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации” условия предоставления права на пенсию государственным гражданским служащим субъектов Российской Федерации за счет средств субъектов Российской Федерации определяются законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации. При этом регулирование отношений, связанных с государственной гражданской службой в субъектах Российской Федерации, осуществляется в том числе конституциями (уставами), законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации (пункт 8 части первой статьи 5 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ “О государственной гражданской службе Российской Федерации”).

Следовательно, закрепляя в оспариваемых нормах Закона правила установления и изменения размера пенсии за выслугу лет государственных гражданских служащих Республики Татарстан, республиканский законодатель исходил из установленного статьей 72 Конституции Российской Федерации разграничения предметов ведения Российской Федерации и ее субъектов и реализовал полномочие, принадлежащее ему в силу указанных норм федерального законодательства, а также пункта 2 статьи 75 Конституции Республики Татарстан.

В соответствии с частью пятнадцатой статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” (в редакции Закона от 25 октября 2005 года № 106-ЗРТ) правила обращения за пенсией за выслугу лет, назначения и перерасчета размера пенсии, выплаты пенсии устанавливаются Кабинетом Министров Республики Татарстан. Часть девятая статьи 45 указанного Закона определяет, что назначение, перерасчет размеров и выплата пенсий за выслугу лет производятся уполномоченным Кабинетом Министров Республики Татарстан органом. Таким уполномоченным органом является Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Татарстан, которому в соответствии с постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 11 апреля 2003 года № 192 “О порядке назначения, перерасчета и выплаты пенсий за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан” переданы указанные функции.

Таким образом, Кабинет Министров Республики Татарстан, принимая оспариваемые заявителями нормы Положения о пенсиях за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан, действовал в пределах предоставленных ему полномочий, предусмотренных статьями 102 и 103 Конституции Республики Татарстан.

4. Согласно статье 13 во взаимосвязи с частью первой статьи 54 Конституции Республики Татарстан в Республике Татарстан как социальном государстве, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом. В соответствии с частью второй статьи 54 Конституции Республики Татарстан государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом. При этом в соответствии с законодательством права гражданина в области пенсионного обеспечения находятся в зависимости в том числе от характера, содержания и условий его трудовой деятельности. Так, принимая во внимание особый характер и условия выполнения трудовых функций (должностных обязанностей) и учитывая определенные ограничения, связанные с прохождением государственной гражданской службы, законодатель (как федеральный, так и республиканский) предусматривает назначение государственным гражданским служащим пенсии за выслугу лет при наличии указанных в законе оснований и условий.

При этом назначение государственным гражданским служащим пенсии за выслугу лет республиканский и федеральный законодатели связывают с назначением трудовой пенсии по старости (инвалидности). В соответствии с частью третьей статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” пенсия за выслугу лет устанавливается к трудовой пенсии по старости (инвалидности), назначенной в соответствии с Федеральным законом “О трудовых пенсиях в Российской Федерации”, и выплачивается одновременно с ней. Аналогичная норма содержится в пункте 2 статьи 7 Федерального закона от 15 декабря 2001 года № 166-ФЗ “О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации”. Отдельно, без назначения трудовой пенсии по старости (инвалидности), пенсия за выслугу лет государственным гражданским служащим не назначается.

Положение части третьей статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” о том, что пенсия за выслугу лет назначается пожизненно, на которую ссылаются заявители, не может быть истолковано как закрепляющее неизменность размера этой пенсии. Как пенсия за выслугу лет, так и трудовая пенсия по старости (инвалидности) назначаются пожизненно (за исключением случая назначения пенсии за выслугу лет, установленной к пенсии по инвалидности, когда определен срок инвалидности). В то же время размер пенсии за выслугу лет в предусмотренных данным Законом случаях может изменяться как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения.

В соответствии с частью четвертой статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” (в редакции Закона от 25 октября 2005 года № 106-ЗРТ) пенсия за выслугу лет государственным гражданским служащим назначается при наличии стажа государственной службы 15 лет в размере 50 процентов месячного денежного содержания государственного служащего за вычетом базовой и страховой частей трудовой пенсии по старости (инвалидности). За каждый полный год стажа государственной службы сверх 15 лет пенсия за выслугу лет увеличивается на 3 процента месячного денежного содержания. При этом общая сумма пенсии за выслугу лет и указанных частей пенсии по старости (инвалидности) не может превышать 80 процентов месячного денежного содержания государственного служащего.

Оспариваемый заявителями абзац первый части двенадцатой статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” предусматривает два основания для перерасчета размера пенсии за выслугу лет. В одном случае размер пенсии за выслугу лет пересчитывается с соблюдением правил, установленных частью четвертой указанной статьи, при увеличении в централизованном порядке денежного содержания по соответствующей государственной должности государственной службы на индекс увеличения. При этом увеличение в централизованном порядке денежного содержания по соответствующей государственной должности государственной службы является безусловным основанием для повышения размера пенсии за выслугу лет. Увеличение пенсии за выслугу лет в данном случае приводит к соразмерному увеличению общего размера пенсии, состоящей из суммы пенсии за выслугу лет и пенсии по старости (инвалидности).

В другом случае перерасчет размера пенсии за выслугу лет государственным гражданским служащим производится в связи с индексацией размера трудовой пенсии по старости (инвалидности). При этом увеличение размера пенсии по старости (инвалидности) влечет за собой соразмерное уменьшение размера пенсии за выслугу лет, поскольку при таком перерасчете, как это следует из буквального содержания оспариваемой нормы, должны быть учтены правила, установленные частью четвертой статьи 45 данного Закона. Однако такое уменьшение размера пенсии за выслугу лет не ведет к понижению общего размера пенсии государственного гражданского служащего, так как механизм ее перерасчета, предусмотренный оспариваемой нормой во взаимосвязи с положениями части четвертой статьи 45 указанного Закона, установлен таким образом, чтобы общий размер обеих пенсий ни при каких условиях не понижался – он должен либо повышаться, либо оставаться неизменным.

Аналогичный механизм определения размера пенсии за выслугу лет федеральным государственным служащим, а также порядок ее перерасчета и индексации предусмотрен статьями 14 и 25 Федерального закона от 15 декабря 2001 года № 166-ФЗ “О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации”.

Это опровергает доводы заявителей о том, что в результате применения абзаца первого части двенадцатой статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” нарушается их право на получение пенсии за выслугу лет в размере, исчисленном при назначении пенсии, чем снижается достигнутый ранее уровень материальных гарантий пенсионного обеспечения и нарушается их конституционное право на социальное обеспечение. Однако размер получаемой в настоящее время каждым из заявителей пенсии за выслугу лет и общий размер обеих назначенных им пенсий превышает размеры, установленные при их назначении. Подобное повышение уровня материальных гарантий пенсионного обеспечения заявителей при условии невозможности его снижения является прямым результатом непосредственного применения закрепленного обжалуемыми нормами механизма перерасчета пенсий за выслугу лет.

Установление данного механизма перерасчета пенсии за выслугу лет государственным гражданским служащим Республики Татарстан является дискреционным полномочием законодателя, основанном на положении части второй статьи 54 Конституции Республики Татарстан, согласно которой государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом. Республиканский законодатель вправе установить специальный порядок исчисления данных пенсий в пределах средств, предусмотренных на эти цели в республиканском бюджете, с тем чтобы гарантировать обеспечение финансовых затрат в рамках обязательств, взятых на себя Республикой Татарстан.

Кроме этого, республиканский законодатель при правовом регулировании пенсионного обеспечения государственных гражданских служащих Республики Татарстан также вправе устанавливать для них дополнительные, по сравнению с федеральным законом, гарантии. К ним относится положение части четвертой статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” о максимальной общей сумме пенсии за выслугу лет и трудовой пенсии по старости (инвалидности), которая не может превышать 80 процентов месячного денежного содержания государственного служащего, тогда как для федеральных государственных служащих данная сумма не может превышать 75 процентов среднемесячного заработка федерального государственного служащего.

Кроме этого, если федеральный законодатель предусматривает назначение пенсии за выслугу лет при наличии стажа государственной службы 15 лет в размере 45 процентов среднемесячного заработка федерального государственного служащего, то при наличии такого же стажа государственной службы государственным гражданским служащим Республики Татарстан пенсия за выслугу лет назначается в размере 50 процентов их месячного денежного содержания.

В качестве важной социальной гарантии выступает установление определенного минимального размера пенсии за выслугу лет государственным гражданским служащим Республики Татарстан, который не может быть уменьшен. В части четвертой статьи 45 указанного Закона закреплено, что размер пенсии за выслугу лет не может быть ниже установленного Федеральным законом размера базовой части трудовой пенсии по старости, который в настоящее время составляет 900 рублей (пункт 1 статьи 14 Федерального закона от 17 декабря 2001 года № 173-ФЗ “О трудовых пенсиях в Российской Федерации” в действующей редакции). Эта гарантия действует, в частности, в тех случаях, когда индексация пенсии по старости могла бы повлечь уменьшение размера пенсии за выслугу лет, назначенной в размере базовой части трудовой пенсии по старости. Данная гарантия была применена к заявителю Н.Н. Телину при перерасчете его пенсии за выслугу лет в связи с индексацией размера его трудовой пенсии по старости с 1 августа 2003 года, с 1 августа 2004 года и с 1 мая 2005 года.

Таким образом, положение, закрепленное в абзаце первом части двенадцатой статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” (в редакции Закона от 25 октября 2005 года № 106-ЗРТ), не ограничивает и не отменяет конституционное право каждого на социальное обеспечение, предусмотренное частью первой статьи 54 Конституции Республики Татарстан, в том числе не ухудшает пенсионное обеспечение граждан, ранее работавших в системе государственной гражданской службы Республики Татарстан. Порядок назначения пенсии за выслугу лет и трудовой пенсии по старости (инвалидности), а также правила перерасчета размера этих пенсий установлены Законом, что также соответствует требованиям части второй статьи 54 Конституции Республики Татарстан. На этом основании оспариваемая заявителями норма не может рассматриваться как нарушающая права и свободы человека и гражданина в сфере пенсионного обеспечения государственных гражданских служащих Республики Татарстан.

5. Положение о пенсиях за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан, утвержденное постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 11 апреля 2003 года № 192 “О порядке назначения, перерасчета и выплаты пенсий за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан”, принято в целях реализации Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” и определяет порядок и условия назначения и выплаты пенсий, перечень документов, необходимых для назначения пенсии за выслугу лет, правила обращения за пенсией, перерасчета размера пенсии за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан.

Оспариваемые заявителями Ф.Г.Кушаевым и Н.Н.Телиным пункты 3.6 и 3.8 данного Положения по своему правовому содержанию и буквальному смыслу не устанавливают, не отменяют и не изменяют правила выплаты и перерасчета пенсий за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан, установленные соответствующими положениями Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”, а лишь воспроизводят их содержание.

Таким образом, указанные положения также не ограничивают и не отменяют конституционное право каждого на социальное обеспечение, предусмотренное частью первой статьи 54 Конституции Республики Татарстан, в том числе не ухудшают пенсионное обеспечение граждан, ранее работавших в системе государственной гражданской службы Республики Татарстан.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 6, частью второй статьи 66, статьями 67, 69, 71, 73, частью первой статьи 104 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, Конституционный суд Республики Татарстан постановил:

1. Признать положения абзаца первого части двенадцатой статьи 45 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” (в редакции Закона от 25 октября 2005 года № 106-ЗРТ), пунктов 3.6 и 3.8 Положения о пенсиях за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 11 апреля 2003 года № 192 “О порядке назначения, перерасчета и выплаты пенсий за выслугу лет государственным служащим Республики Татарстан” (в редакции постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 5 июня 2003 года № 304), соответствующими Конституции Республики Татарстан.

2. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

3. Согласно статье 72 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в газетах “Ватаным Татарстан” и “Республика Татарстан”. Постановление должно быть опубликовано также в “Вестнике Конституционного суда Республики Татарстан”.

Конституционный суд Республики Татарстан.
№ 18-П.

в части признания утратившим силу постановления Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 “О ходе выполнения постановления Совета Министров Татарской ССР от 15 ноября 1990 года №415 “О неотложных мерах по улучшению работы станции скорой медицинской помощи в г.Казани” и совершенствовании организации скорой медицинской помощи населению Татарской ССР” в связи с запросом Пестречинского районного суда Республики Татарстан

город Казань 12 октября 2005 года

Конституционный суд Республики Татарстан в составе Председателя В.Н.Демидова, судей Д.А.Алкаевой, Ф.Н.Багаутдинова, А.Г.Гатауллина, Л.А.Гусевой, с участием судьи Пестречинского районного суда Республики Татарстан Р.Р.Газизуллина, обратившегося с запросом в Конституционный суд Республики Татарстан, представителей Кабинета Министров Республики Татарстан как стороны, издавшей оспариваемый нормативный правовой акт, – министра юстиции Республики Татарстан М.М.Курманова, главного специалиста юридического отдела Министерства здравоохранения Республики Татарстан Ф.И.Мустафиной, представителя Президента Республики Татарстан – главного референта Государственно-правового управления Президента Республики Татарстан Р.Г.Салахутдинова, полномочного представителя Государственного Совета Республики Татарстан – начальника Правового управления Аппарата Государственного Совета Республики Татарстан Ш.Ш.Ягудина, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан – заместителя начальника правового управления Аппарата Кабинета Министров Республики Татарстан Г.Л.Удачиной, представителя Председателя Верховного суда Республики Татарстан – судьи Верховного суда Республики Татарстан М.М.Хайруллина, представителя Председателя Арбитражного суда Республики Татарстан – начальника отдела анализа и обобщения судебной практики Арбитражного суда Республики Татарстан Р.Т.Мифтахутдинова, представителя прокурора Республики Татарстан – заместителя прокурора Республики Татарстан Г.С.Галимова, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – главного специалиста аппарата Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан В.П.Степанова, специалиста, приглашенного в судебное заседание, – начальника отдела организации назначения пенсий с учетом специального стажа Отделения Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Татарстан Г.Ф.Насыровой, руководствуясь частью четвертой статьи 109 Конституции Республики Татарстан, частями пятой и девятой статьи 3, частью первой, пунктом 1 части второй статьи 39, статьями 68, 105, 106 и 108 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, рассмотрел в судебном заседании дело о проверке конституционности постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 апреля 2004 года № 199 “О признании утратившими силу отдельных постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан за период с 1990 по 1994 годы” в части признания утратившим силу постановления Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 “О ходе выполнения постановления Совета Министров Татарской ССР от 15 ноября 1990 года №415 “О неотложных мерах по улучшению работы станции скорой медицинской помощи в г.Казани” и совершенствовании организации скорой медицинской помощи населению Татарской ССР”.

Поводом к рассмотрению дела явился запрос Пестречинского районного суда Республики Татарстан о проверке конституционности вышеназванного положения постановления Кабинета Министров Республики Татарстан, подлежащего применению в рассматриваемом им конкретном деле. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли оспариваемое заявителем положение постановления Кабинета Министров Республики Татарстан Конституции Республики Татарстан.

Заслушав сообщение судьи-докладчика А.Г.Гатауллина, объяснения судьи Пестречинского районного суда Республики Татарстан Р.Р.Газизуллина, представителей стороны, принявшей оспариваемый акт, – М.М.Курманова и Ф.И.Мустафиной, выступления приглашенных в судебное заседание представителя Президента Республики Татарстан – Р.Г.Салахутдинова, полномочного представителя Государственного Совета Республики Татарстан – Ш.Ш.Ягудина, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан – Г.Л.Удачиной, представителя Председателя Верховного суда Республики Татарстан – М.М.Хайруллина, представителя Председателя Арбитражного суда Республики Татарстан – Р.Т.Мифтахутдинова, представителя прокурора Республики Татарстан – Г.С.Галимова, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – В.П.Степанова, специалиста – Г.Ф.Насыровой, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный суд Республики Татарстан установил:

1. Пестречинский районный суд Республики Татарстан обратился в Конституционный суд Республики Татарстан с запросом о проверке конституционности постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 апреля 2004 года №199 “О признании утратившими силу отдельных постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан за период с 1990 по 1994 годы” в части признания утратившим силу постановления Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 “О ходе выполнения постановления Совета Министров Татарской ССР от 15 ноября 1990 года №415 “О неотложных мерах по улучшению работы станции скорой медицинской помощи в г.Казани” и совершенствовании организации скорой медицинской помощи населению Татарской ССР”.

Утратившее силу постановление Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 в пункте 11 устанавливало право выездного персонала и работников станций скорой медицинской помощи, к нему приравненных, на досрочный выход на пенсию: для мужчин – с 55 лет при непрерывном стаже работы на станции скорой медицинской помощи 25 лет, для женщин – с 50 лет при непрерывном стаже работы на станции скорой медицинской помощи 20 лет. На основании данной правовой нормы гражданину М.Я.Дудкину с 7 сентября 2001 года была досрочно назначена трудовая пенсия по старости.

Признание данного постановления Кабинета Министров Татарской ССР утратившим силу послужило основанием для издания руководителем Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в Пестречинском районе Республики Татарстан распоряжения от 16 сентября 2004 года № 1 о приостановлении выплаты гражданину М.Я.Дудкину вышеуказанной пенсии.

Считая приостановление выплаты пенсии незаконным, гражданин М.Я.Дудкин обратился в Пестречинский районный суд Республики Татарстан с заявлением об отмене распоряжения руководителя Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в Пестречинском районе Республики Татарстан.

Пестречинский районный суд Республики Татарстан, рассматривая данное дело, пришел к выводу о том, что обнаружилась неопределенность в вопросе, соответствует ли подлежащее применению в рассматриваемом им деле гражданина М.Я.Дудкина постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 апреля 2004 года №199 “О признании утратившими силу отдельных постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан за период с 1990 по 1994 годы”, в части отмены права выездного персонала и приравненных к нему работников станций скорой медицинской помощи на досрочный выход на пенсию, Конституции Республики Татарстан.

В связи с обращением в Конституционный суд Республики Татарстан с запросом о проверке конституционности вышеуказанного положения постановления Кабинета Министров Республики Татарстан районный суд на основании статьи 107 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” своим определением от 11 ноября 2004 года производство по данному гражданскому делу приостановил до принятия Конституционным судом Республики Татарстан соответствующего решения.

В заявлении, внесенном дополнительно к запросу в период подготовки дела к слушанию, а также в выступлении в судебном заседании заявитель уточнил предмет своего обращения в Конституционный суд Республики Татарстан и просил проверить конституционность оспариваемого положения постановления Кабинета Министров Республики Татарстан на соответствие части первой статьи 54 и части второй статьи 58 Конституции Республики Татарстан.

Таким образом, предметом рассмотрения Конституционного суда Республики Татарстан по настоящему делу является постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 апреля 2004 года №199 в части признания утратившим силу пункта 11 постановления Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 “О ходе выполнения постановления Совета Министров Татарской ССР от 15 ноября 1990 года №415 “О неотложных мерах по улучшению работы станции скорой медицинской помощи в г. Казани” и совершенствовании организации скорой медицинской помощи населению Татарской ССР”, которым было предусмотрено назначение досрочной пенсии выездному персоналу и работникам станций скорой медицинской помощи, к нему приравненным.

2. В силу части девятой статьи 3 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” Конституционный суд Республики Татарстан решает исключительно вопросы права и при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов государственной власти Республики Татарстан.

В соответствии с частями второй и третьей статьи 68 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” Конституционный суд Республики Татарстан принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным или иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе нормативных правовых актов. Конституционный суд Республики Татарстан принимает постановление только по предмету, указанному в обращении, и лишь в отношении той части акта, конституционность которой подвергается сомнению в обращении, и при принятии решения не связан основаниями и доводами, изложенными в обращении.

3. Согласно статье 13 во взаимосвязи с частью первой статьи 54 Конституции Республики Татарстан в Республике Татарстан как социальном государстве, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом. Конституционное право на социальное обеспечение включает право на получение пенсии в определенных законом случаях и размерах.

Условия, определяющие право на пенсию в связи с лечебной и иной работой по охране здоровья населения, а также особенности приобретения права на ее назначение до вступления в силу Федерального закона от 17 декабря 2001 года №173-ФЗ “О трудовых пенсиях в Российской Федерации” определялись Законом Российской Федерации от 20 ноября 1990 года №340-1 “О государственных пенсиях в Российской Федерации”, в соответствии со статьей 81 которого лица, занимавшиеся лечебной и иной работой по охране здоровья населения, имели право на пенсию за выслугу лет, которая назначалась независимо от достижения общего пенсионного возраста.

Такое право возникало при наличии у работника выслуги лет, т.е. суммарной продолжительности определенной профессиональной деятельности (в данном случае – стажа лечебной и иной деятельности по охране здоровья населения). Список профессий и должностей, с учетом которых назначалась пенсия за выслугу лет в связи с лечебной и иной деятельностью по охране здоровья населения, был утвержден постановлением Совета Министров РСФСР от 6 сентября 1991 года №464. В данный Список были включены врачи и средний медицинский персонал лечебно-профилактических учреждений независимо от наименования должности.

Впоследствии постановлением Правительства Российской Федерации от 22 сентября 1999 года №1066 был утвержден новый Список должностей, работа в которых засчитывалась в стаж, дающий право на пенсию за выслугу лет в связи с лечебной и иной работой по охране здоровья населения. В указанный Список были включены должности врачей и среднего медицинского персонала станций скорой медицинской помощи. Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 3 октября 2002 года №66 было установлено тождество наименования учреждения “станция скорой и неотложной медицинской помощи” наименованию учреждения “станция скорой медицинской помощи”.

Вышеизложенное свидетельствует о том, что в соответствии с федеральным законодательством (как в период действия Закона Российской Федерации “О государственных пенсиях в Российской Федерации”, так и после вступления в силу Федерального закона “О трудовых пенсиях в Российской Федерации”), в отличие от врачебного и среднего медицинского персонала станций скорой медицинской помощи, иные работники, приравненные к выездному персоналу данных медицинских учреждений, правом на назначение пенсии за выслугу лет, а в настоящее время – на досрочную трудовую пенсию по старости не обладали и не обладают.

Таким образом, предусмотренное утратившим силу постановлением Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 право на досрочный выход на пенсию выездного персонала и иных работников станций скорой медицинской помощи, к нему приравненных, было мерой дополнительного пенсионного обеспечения не только врачей и среднего медицинского персонала, но в первую очередь иных работников, приравненных к выездному персоналу станций скорой медицинской помощи. Данная мера была направлена как на совершенствование организации скорой медицинской помощи населению республики, так и на реализацию согласованного протокола Правительства республики и стачечного комитета станции скорой медицинской помощи города Казани.

В соответствии с пунктом “ж” части первой статьи 72 в его взаимосвязи с частями второй и пятой статьи 76 Конституции Российской Федерации социальная защита, включая социальное обеспечение, находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, в силу чего Республика Татарстан вправе осуществлять правовое регулирование социальной сферы в соответствии с федеральными законами и при условии, что ее законы и иные нормативные правовые акты не могут противоречить федеральным законам. Данное конституционно-правовое требование распространяется в полном объеме на нормативные правовые акты Кабинета Министров Республики Татарстан.

При этом пункт 5 статьи 1 Федерального закона “О трудовых пенсиях в Российской Федерации” так же, как и часть четвертая статьи 1 ранее действовавшего Закона Российской Федерации “О государственных пенсиях в Российской Федерации”, прямо предусматривает возможность установления дополнительного пенсионного обеспечения за счет средств бюджетов субъектов Российской Федерации, средств местных бюджетов и средств организаций, соответственно нормативными актами органов государственной власти субъекта Российской Федерации, местного самоуправления и актами организаций.

Следовательно, принимая постановление от 6 февраля 1992 года №62 “О ходе выполнения постановления Совета Министров Татарской ССР от 15 ноября 1990 года №415 “О неотложных мерах по улучшению работы станции скорой медицинской помощи в г.Казани” и совершенствовании организации скорой медицинской помощи населению Татарской ССР”, Правительство республики в пределах своей компетенции правомерно реализовало вышеуказанную возможность в области пенсионного обеспечения медицинских работников и водителей станций скорой медицинской помощи. Тем самым в Республике Татарстан были установлены дополнительные социальные гарантии в виде предоставления возможности выхода на пенсию на более льготных условиях, чем это предусматривалось федеральным законодательством, выездному и приравненному к нему персоналу станций скорой медицинской помощи.

4. Признание постановления Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 утратившим силу повлекло изменение в правовом регулировании досрочного назначения пенсии выездному персоналу и приравненным к нему работникам станций скорой медицинской помощи. Это изменение заключается в том, что со времени принятия оспариваемой нормы, то есть с 28 апреля 2004 года, досрочное назначение пенсии на условиях, которые были предусмотрены пунктом 11 постановления Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62, отменено в отношении тех работников станций скорой медицинской помощи, которые по состоянию на данную дату не приобрели право на досрочную пенсию, поскольку не имели предусмотренного утратившим силу постановлением 25-летнего (мужчины) и 20-летнего (женщины) непрерывного стажа работы в этих учреждениях здравоохранения и не достигли 55-летнего (мужчины) и 50-летнего (женщины) возраста.

4.1. В соответствии с пунктами 1, 4 статьи 102 в их взаимосвязи с частью первой статьи 99 и со статьей 103 Конституции Республики Татарстан Кабинет Министров Республики Татарстан как исполнительный и распорядительный орган государственной власти Республики Татарстан в пределах своих полномочий призван, в частности, осуществлять меры по реализации, обеспечению и защите прав и свобод человека и гражданина, участвовать в проведении единой государственной политики в области социального обеспечения, в том числе и посредством издания соответствующих нормативных правовых актов, предусматривающих изменение ранее установленных условий пенсионного обеспечения определенных категорий граждан.

Осуществляя правовое регулирование в сфере социального обеспечения, Кабинет Министров Республики Татарстан должен исходить из положений Конституции Республики Татарстан, закрепляющих, в частности, что Республика Татарстан является демократическим правовым государством (часть первая статьи 1), в котором человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность Республики Татарстан (статья 2); права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими (часть вторая статьи 27); каждому гарантируется социальное обеспечение; государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом (части первая и вторая статьи 54); в Республике Татарстан не должны издаваться законы и иные нормативные правовые акты, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (часть вторая статьи 58).

Применительно к предмету рассмотрения по настоящему делу данные конституционные положения по своему смыслу предполагают сохранение за выездным персоналом станций скорой медицинской помощи и приравненными к нему работниками права на назначение досрочной пенсии при условии, что данное право уже было приобретено этими работниками на момент принятия оспариваемой нормы. Такой вывод вытекает также из содержания правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 3 июня 2004 года №11-П, согласно которой принципы равенства и справедливости, на которых основано осуществление прав и свобод человека и гражданина, включая право на пенсионное обеспечение, предполагают правовую определенность и связанную с ней предсказуемость государственной политики в сфере пенсионного обеспечения, необходимые для того, чтобы участники соответствующих правоотношений могли быть уверенными в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано без ухудшения их официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты.

Следовательно, внесение Кабинетом Министров Республики Татарстан изменений в правовое регулирование пенсионного обеспечения указанных работников станций скорой медицинской помощи не должно повлечь отказ от выполнения Республикой Татарстан своих обязательств, возникших из ранее действовавшего правового регулирования и принятых в установленном порядке правоприменительных актов.

Тот факт, что условия досрочного назначения пенсии по старости выездному и приравненному к нему персоналу станций скорой медицинской помощи были установлены не законом Республики Татарстан, а постановлением Правительства, не может служить основанием для непризнания данного права, поскольку указанное правовое регулирование в период его установления отвечало действовавшим тогда конституционным и иным правовым требованиям и официально признавалось органами государственной власти Республики Татарстан в качестве дополнительной социальной гарантии названным категориям граждан.

Кабинет Министров Республики Татарстан, сохраняя прежнее правовое регулирование по выплате досрочных пенсий работникам станций скорой медицинской помощи, установленных постановлением Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62, заключил Договор с Отделением Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Татарстан от 11 апреля 2003 года №1, в соответствии с которым Кабинет Министров поручает, а Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Татарстан принимает на себя полномочия по назначению, перерасчету и выплате пенсий, финансируемых из средств бюджета Республики Татарстан. Тем самым Кабинет Министров Республики Татарстан подтвердил соответствующий правовой механизм, гарантирующий выездному персоналу и приравненным к нему работникам станций скорой медицинской помощи, имеющим необходимый непрерывный стаж работы на станции скорой медицинской помощи, досрочный выход на пенсию.

Таким образом, принятие Кабинетом Министров Республики Татарстан постановления от 28 апреля 2004 года №199 “О признании утратившими силу отдельных постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан за период с 1990 по 1994 годы” не может и не должно повлечь за собой прекращение выплаты досрочной пенсии тем работникам станций скорой медицинской помощи, которым такая пенсия была назначена до 28 апреля 2004 года, то есть до принятия оспариваемого постановления Кабинета Министров Республики Татарстан.

4.2. Возникновение права на досрочную пенсию у выездного персонала и приравненных к нему работников станций скорой медицинской помощи не зависит от того, успели ли они реализовать данное право путем подачи соответствующего заявления в органы пенсионного обеспечения в период до принятия оспариваемой нормы, поскольку пенсионное законодательство устанавливает, что обращение за назначением пенсии может осуществляться в любое время после возникновения права на пенсию без ограничения каким-либо сроком (пункт 3 статьи 4 Федерального закона “О трудовых пенсиях в Российской Федерации”; часть вторая пункта 1 статьи 22 Федерального закона “О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации”). Исходя из этого введенное оспариваемой нормой изменение правового регулирования, связанного с предоставлением рассматриваемой социальной льготы, распространяется только на тех работников станций скорой медицинской помощи, которые на момент отмены досрочной пенсии для данной категории граждан не приобрели такого права ввиду отсутствия необходимого непрерывного стажа работы на станции скорой медицинской помощи и недостижения соответствующего возраста. Иное означало бы нарушение положений части второй статьи 28 Конституции Республики Татарстан о государственном гарантировании равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от перечисленных в данной норме признаков и иных обстоятельств.

Следовательно, выявленный в настоящем Постановлении конституционно-правовой смысл оспариваемой нормы с учетом действия во времени постановления Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 предполагает признание права на назначение досрочной пенсии также за теми работниками станций скорой медицинской помощи, которые приобрели данное право на основе ранее действовавшего правового регулирования, но обратились за назначением досрочной пенсии в органы пенсионного обеспечения после принятия оспариваемого постановления Кабинета Министров Республики Татарстан, т.е. после 28 апреля 2004 года.

4.3. Оценивая конституционность оспариваемой правовой нормы, в том числе с точки зрения сложившейся правоприменительной практики, Конституционный суд Республики Татарстан принимает во внимание издание Кабинетом Министров Республики Татарстан распоряжения от 4 марта 2005 года о выделении в 2005 году Отделению Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Татарстан финансовых средств на выплату досрочных пенсий работникам станций скорой медицинской помощи, назначенных согласно постановлению Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62. Данный факт свидетельствует о том, что Правительство Республики Татарстан придает такое истолкование оспариваемой правовой норме, при котором исключается непризнание или иное нарушение права на досрочную пенсию тех граждан-работников станций скорой медицинской помощи, которые приобрели такое право на основании постановления Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 до признания его утратившим силу.

Согласно установленным в ходе рассмотрения настоящего дела обстоятельствам временная задержка выплаты пенсий указанным категориям граждан произошла не в связи с принятием Кабинетом Министров Республики Татарстан оспариваемого постановления от 28 апреля 2004 года №199, а в результате неправомерного прекращения финансирования выплаты данных пенсий, начиная с октября 2004 года, вплоть до издания указанного распоряжения Кабинета Министров Республики Татарстан. Однако правоприменители не вправе придавать оспариваемой норме такое значение, которое ухудшает положение граждан, имевших на момент принятия данного нормативного правового акта право на досрочное пенсионное обеспечение, поскольку это несовместимо с требованиями, вытекающими из части первой статьи 1, статьи 2, части второй статьи 27, части второй статьи 28, частей первой и второй статьи 54 и части второй статьи 58 Конституции Республики Татарстан.

Таким образом, постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 апреля 2004 года №199 “О признании утратившими силу отдельных постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан за период с 1990 по 1994 годы” в части признания утратившим силу постановления Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 “О ходе выполнения постановления Совета Министров Татарской ССР от 15 ноября 1990 года №415 “О неотложных мерах по улучшению работы станции скорой медицинской помощи в г. Казани” и совершенствовании организации скорой медицинской помощи населению Татарской ССР” в его конституционно-правовом смысле, выявленном в настоящем Постановлении, не может служить основанием для прекращения выплаты досрочных пенсий, назначенных работникам станций скорой медицинской помощи до принятия оспариваемой нормы, а также для отказа в назначении досрочной пенсии тем работникам станций скорой медицинской помощи, у которых право на досрочную пенсию возникло на момент принятия оспариваемой нормы, но которые обратились за ее назначением после 28 апреля 2004 года.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 66, частями первой – третьей и шестой статьи 67, статьями 69, 73 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, Конституционный суд Республики Татарстан постановил:

1. Признать постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 апреля 2004 года №199 “О признании утратившими силу отдельных постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан за период с 1990 по 1994 годы” в части признания утратившими силу положений, содержащихся в пункте 11 постановления Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 “О ходе выполнения постановления Совета Министров Татарской ССР от 15 ноября 1990 года № 415 “О неотложных мерах по улучшению работы станции скорой медицинской помощи в г.Казани” и совершенствовании организации скорой медицинской помощи населению Татарской ССР”, которым было предусмотрено досрочное назначение пенсии выездному персоналу и приравненным к нему работникам станций скорой медицинской помощи, соответствующим Конституции Республики Татарстан.

2. Признание постановления Кабинета Министров Татарской ССР от 6 февраля 1992 года №62 “О ходе выполнения постановления Совета Министров Татарской ССР от 15 ноября 1990 года №415 “О неотложных мерах по улучшению работы станции скорой медицинской помощи в г.Казани” и совершенствовании организации скорой медицинской помощи населению Татарской ССР” утратившим силу не может служить основанием для прекращения выплаты досрочных пенсий, назначенных работникам станций скорой медицинской помощи до принятия постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 апреля 2004 года №199 “О признании утратившими силу отдельных постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан за период с 1990 по 1994 годы”, а также для отказа в назначении досрочной пенсии тем работникам станций скорой медицинской помощи, у которых право на досрочную пенсию возникло на момент принятия оспариваемой нормы, но которые обратились за ее назначением после 28 апреля 2004 года.

3. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Согласно статье 72 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в газетах “Ватаным Татарстан” и “Республика Татарстан”. Постановление должно быть опубликовано также в “Вестнике Конституционного суда Республики Татарстан”.

Конституционный суд Республики Татарстан

№ 17-П

город Казань 1 июня 2005 года

Конституционный суд Республики Татарстан в составе Председателя В.Н.Демидова, судей Д.А.Алкаевой, Ф.Н.Багаутдинова, А.Л.Васина, А.Г.Гатауллина, Л.А.Гусевой,

с участием гражданки А.М.Полухиной, обратившейся с жалобой в Конституционный суд Республики Татарстан, представителей Государственного Совета Республики Татарстан как стороны, издавшей оспариваемый нормативный правовой акт, – заместителя заведующего отделом конституционного законодательства Правового управления Аппарата Государственного Совета Республики Татарстан А.А.Хамматовой, начальника отдела организации назначения и перерасчета пенсий Отделения Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Татарстан С.Н.Гайдук, представителя Президента Республики Татарстан – заведующего сектором государственного и международного права, договорно-правовой работы Государственно-правового управления Президента Республики Татарстан С.Н.Столярова, полномочного представителя Государственного Совета Республики Татарстан – начальника Правового управления Аппарата Государственного Совета Республики Татарстан Ш.Ш.Ягудина, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан – заместителя начальника правового управления Аппарата Кабинета Министров Республики Татарстан Г.Л.Удачиной, представителя Председателя Верховного суда Республики Татарстан – судьи Верховного суда Республики Татарстан М.М.Хайруллина, представителя Председателя Арбитражного суда Республики Татарстан – начальника отдела обобщения и информации Арбитражного суда Республики Татарстан И.Ф.Нафиева, представителя прокурора Республики Татарстан – первого заместителя прокурора Республики Татарстан А.Ю.Николаева, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – ведущего референта аппарата Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан А.Ф.Шакирова,

руководствуясь частью четвертой статьи 109 Конституции Республики Татарстан, частью пятой статьи 3, частью первой и пунктом 1 части второй статьи 39, статьями 68, 100, 101, 103 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”,

рассмотрел в открытом судебном заседании дело о проверке конституционности подпункта 6 пункта 2 статьи 22 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” (в редакции от 24 сентября 2003 года, с изменениями от 16 декабря 2003 года и от 4 декабря 2004 года).

Поводом к рассмотрению дела явилось обращение гражданки А.М.Полухиной в Конституционный суд Республики Татарстан с жалобой на нарушение ее конституционных прав и свобод подпунктом 6 пункта 2 статьи 22 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”, примененном в ее конкретном деле. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли оспариваемая заявительницей норма Конституции Республики Татарстан.

Заслушав сообщение судьи-докладчика Д.А.Алкаевой, объяснения сторон – гражданки А.М.Полухиной и представителей Государственного Совета Республики Татарстан А.А.Хамматовой и С.Н.Гайдук, выступления приглашенных в заседание представителей: от Президента Республики Татарстан – С.Н.Столярова, от Государственного Совета Республики Татарстан -Ш.Ш.Ягудина, от Кабинета Министров Республики Татарстан – Г.Л.Удачиной, от Председателя Верховного суда Республики Татарстан – М.М.Хайруллина, от Председателя Арбитражного суда Республики Татарстан – И.Ф.Нафиева, от прокурора Республики Татарстан – А.Ю.Николаева, от Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – А.Ф.Шакирова, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный суд Республики Татарстан

установил:

1. Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Татарстан решением от 8 октября 2003 года №15-16/16 отказало гражданке А.М.Полухиной в назначении пенсии за выслугу лет на том основании, что у нее отсутствует необходимый, согласно части первой статьи 21 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года №3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”, 15-летний стаж государственной службы. В письме от 15 октября 2004 года №15-12/5197, адресованном гражданке А.М.Полухиной, Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Татарстан, разъясняя правовые основания отказа в назначении ей пенсии за выслугу лет, указало, что в соответствии с подпунктом 6 пункта 2 статьи 22 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” период ее работы с 4 сентября 1987 года по 12 июля 1995 года в должностях инспектора, старшего инспектора, инспектора второй и первой категорий Республиканского центра по начислению и выплате пенсий и пособий Министерства социального обеспечения Республики Татарстан (в настоящее время – Министерство социальной защиты Республики Татарстан) не может быть включен в стаж государственной службы, поскольку Республиканский центр не выполнял функции государственного управления, не был преобразован в государственный орган, а должности, которые замещала А.М.Полухина, не были включены в перечень государственных должностей государственной службы Республики Татарстан, как это определено оспариваемой нормой.

Заявительница А.М.Полухина в своей жалобе утверждает, что ее стаж государственной службы должен составлять 20 лет, в том числе 12 лет 1 месяц и 20 дней в должностях бухгалтера-контролера и старшего бухгалтера отдела социального обеспечения Советского района города Казани (с 14 июля 1975 года по 3 сентября 1987 года), и 7 лет 10 месяцев и 8 дней в должностях старшего инспектора, инспектора второй и первой категорий Республиканского центра по начислению и выплате пенсий и пособий Министерства социального обеспечения Республики Татарстан (с 4 сентября 1987 года по 12 июля 1995 года), откуда она была уволена 12 июля 1995 года в связи с ликвидацией указанного Республиканского центра.

По мнению заявительницы, Республиканский центр по начислению и выплате пенсий и пособий Министерства социального обеспечения Республики Татарстан являлся государственным учреждением и выполнял функции государственного управления, которые после его ликвидации согласно пункту 2 постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 25 июля 1994 года № 345 “Об упразднении Республиканского центра по начислению и выплате пенсий и пособий Министерства социального обеспечения Республики Татарстан” были переданы временно Министерству социального обеспечения Республики Татарстан, а затем отделам социального обеспечения районных и городских администраций.

Заявительница считает, что примененный в ее конкретном деле подпункт 6 пункта 2 статьи 22 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”, явившийся правовым основанием для отказа во включении периода ее работы в указанном выше Республиканском центре в стаж государственной службы и связанного с этим отказа в назначении пенсии за выслугу лет государственным гражданским служащим Республики Татарстан, нарушает ее конституционные права и свободы и тем самым не соответствует части первой статьи 38 и части второй статьи 54 Конституции Республики Татарстан.

Таким образом, предметом рассмотрения по настоящему делу является положение, закрепленное подпунктом 6 пункта 2 статьи 22 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” (в редакции от 24 сентября 2003 года, с изменениями от 16 декабря 2003 года и от 4 декабря 2004 года).

2. Оспариваемая гражданкой А.М.Полухиной норма относится к числу законодательных положений, регламентирующих условия пенсионного обеспечения за выслугу лет государственных гражданских служащих Республики Татарстан, которое представляет собой часть системы социального обеспечения.

Согласно пункту “ж” части первой статьи 72 Конституции Российской Федерации социальная защита, включая социальное обеспечение, находятся в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов. По предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, как это следует из части второй статьи 76 Конституции Российской Федерации, издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации.

Условия предоставления права на пенсию государственным гражданским служащим субъектов Российской Федерации за счет средств субъектов Российской Федерации определяются согласно пункту 4 статьи 7 Федерального закона от 15 декабря 2001 года

№ 166-ФЗ “О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации”, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации. При этом регулирование отношений, связанных с гражданской службой, осуществляется в том числе и конституциями (уставами), законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации (подпункт 8 пункта 1 статьи 5 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ “О государственной гражданской службе Российской Федерации”).

Таким образом, закрепляя в оспариваемой норме одно из правил исчисления стажа государственной службы государственных гражданских служащих Республики Татарстан, республиканский законодатель исходил из установленного Конституцией Российской Федерации разграничения предметов ведения Российской Федерации и ее субъектов и реализовал полномочие, принадлежащее ему в силу указанных норм федерального законодательства, а также пункта 2 статьи 75 Конституции Республики Татарстан.

3. Конституция Республики Татарстан гарантирует каждому социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потере кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом (часть первая статьи 54). Поскольку важнейшей частью социального обеспечения является пенсионное обеспечение, постольку конституционное право каждого человека как члена общества на социальное обеспечение включает и его право на пенсию. При этом в соответствии с пенсионным законодательством права гражданина в области пенсионного обеспечения находятся в зависимости в том числе от характера, содержания и условий его трудовой деятельности. Так, принимая во внимание особый характер и условия выполнения трудовых функций (должностных обязанностей) и учитывая определенные ограничения, связанные с прохождением государственной гражданской службы, законодатель (как федеральный, так и республиканский) предусмотрел назначение гражданским служащим, имеющим не менее 15 лет стажа государственной службы и уволенным со службы по определенным совместимым со статусом государственного гражданского служащего основаниям, пенсии за выслугу лет (статья 7 Федерального закона от 15 декабря 2001 года №166-ФЗ “О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации”; статья 21 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года №3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”).

3.1. Пенсия за выслугу лет так же, как и пенсии по старости, инвалидности, потере кормильца, относится к числу трудовых, поэтому назначение данной пенсии закон связывает прежде всего с осуществлением трудовой и иной деятельности, признаваемой законом общественно полезной. Специфика пенсионного обеспечения за выслугу лет, в отличие от обеспечения иными видами трудовых пенсий, обусловлена тем, что основным юридическим фактом, определяющим право на данную пенсию, является не любая, а лишь определенная профессиональная деятельность, разновидности которой исчерпывающим образом устанавливаются законом либо на его основе иными нормативными правовыми актами в закрытых, то есть не подлежащих расширительному толкованию перечнях.

Применительно к пенсионному обеспечению за выслугу лет государственных гражданских служащих Республики Татарстан такой перечень установлен статьей 22 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года №3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”. Данный перечень наряду с периодами работы (службы) на соответствующих государственных должностях и должностях государственной гражданской службы Республики Татарстан предусматривает включение в стаж государственной службы также и некоторых иных периодов, в том числе и закрепленных в оспариваемом заявительницей подпункте 6 пункта 2 статьи 22 указанного Закона периодов работы в упраздненных государственных учреждениях, функции государственного управления которых переданы государственным органам, либо в государственных учреждениях, преобразованных в государственные органы, а также в государственных учреждениях, должности в которых были включены в перечни государственных должностей государственной службы, являющиеся соответствующими разделами Реестра государственных должностей государственной службы Республики Татарстан.

3.2. По своему содержанию и смыслу оспариваемая заявительницей норма определяет правовые условия, при наличии которых периоды работы в государственных учреждениях подлежат включению в стаж государственной службы гражданских служащих Республики Татарстан. Такими условиями в силу оспариваемой нормы являются: упразднение государственных учреждений с передачей функций государственного управления, которые они выполняли, государственным органам; либо преобразование государственных учреждений в государственные органы; а также включение должностей, предусмотренных в государственных учреждениях, в перечни государственных должностей государственной службы, являющиеся соответствующими разделами Реестра государственных должностей государственной службы Республики Татарстан. При этом каждое из указанных условий, как это следует из буквального содержания оспариваемой нормы, представляет собой самостоятельное, необходимое и одновременно достаточное правовое основание для включения соответствующего периода работы в государственном учреждении в стаж государственной службы гражданского служащего Республики Татарстан.

Устанавливая в статье 22 Закона Республики Татарстан “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” порядок исчисления стажа государственной службы, республиканский законодатель справедливо и правомерно предусмотрел в оспариваемой норме включение в данный стаж также и периодов работы в государственных учреждениях в тех случаях, когда периоды такой работы соответствуют закрепленным в указанной норме требованиям. При этом законодатель обоснованно исходил из учета характера и условий выполнения этой работы в государственных учреждениях как деятельности, связанной с исполнением государственно-властных полномочий в сфере государственного управления.

Целевым предназначением оспариваемой нормы, как это следует из ее содержания и смысла, является установление дополнительных гарантий пенсионного обеспечения за выслугу лет тем категориям государственных гражданских служащих Республики Татарстан, часть трудовой деятельности которых приходилась на работу в упраздненных государственных учреждениях, функции государственного управления которых после их упразднения были переданы государственным органам; либо на работу в государственных учреждениях, преобразованных в государственные органы; а также в государственных учреждениях, должности в которых были включены в соответствующие перечни государственных должностей государственной службы Республики Татарстан.

Тем самым оспариваемая норма, определяющая одно из правил исчисления стажа государственной службы, являющегося основным условием назначения пенсии за выслугу лет государственным гражданским служащим Республики Татарстан, по своему целевому назначению направлена в том числе и на государственную защиту старости, гарантированную частью первой статьи 38 Конституции Республики Татарстан, а также исходит из требования части второй статьи 54 Конституции Республики Татарстан, согласно которому государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом.

Следовательно, сама по себе норма, содержащаяся в подпункте 6 пункта 2 статьи 22 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”, не имеет дискриминационного характера, поскольку не ограничивает, не отменяет и не нарушает конституционное право граждан на социальное обеспечение, включая и право заявительницы А.М.Полухиной, часть трудовой деятельности которой приходилась на работу в упраздненном государственном учреждении – Республиканском центре по начислению и выплате пенсий и пособий Министерства социального обеспечения Республики Татарстан, на пенсию за выслугу лет государственным гражданским служащим Республики Татарстан.

В то же время проверка законности и обоснованности правоприменительного решения, которым гражданке А.М.Полухиной было отказано во включении периода ее работы в указанном Республиканском центре в стаж государственной службы, и связанного с этим отказа в назначении ей пенсии за выслугу лет государственным гражданским служащим Республики Татарстан предполагает исследование вопроса о том, относились ли функции, которые выполнял упраздненный Республиканский центр, по своему содержанию и характеру к числу функций государственного управления, что не входит согласно части девятой статьи 3 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” в полномочия Конституционного суда Республики Татарстан, поскольку Конституционный суд Республики Татарстан решает исключительно вопросы права и при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов государственной власти Республики Татарстан. Такая проверка указанного правоприменительного решения может быть осуществлена в установленном законом порядке.

Таким образом, положение, закрепленное подпунктом 6 пункта 2 статьи 22 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан”, не противоречит Конституции Республики Татарстан, ее статьям 38 (часть 1) и 54 (части 1 и 2), так как оспариваемая норма не ограничивает и не отменяет конституционное право каждого на социальное обеспечение и не может рассматриваться как нарушающая права и свободы человека и гражданина в сфере пенсионного обеспечения государственных гражданских служащих Республики Татарстан.

4. Вместе с тем в соответствии с частью второй статьи 68 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” Конституционный суд Республики Татарстан принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе нормативных правовых актов.

Формулировка оспариваемой нормы в части, предусматривающей включение в стаж государственной службы периода работы в упраздненных государственных учреждениях, функции государственного управления которых переданы государственным органам, имеет неопределенный характер, поскольку допускает возможность неоднозначного толкования правоприменителем содержания и характера функций, которые выполняло упраздненное государственное учреждение.

В то же время закрепленное пунктом 12 статьи 21 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” (в редакции от 24 сентября 2003 года № 43-ЗРТ) правомочие Совета по вопросам государственной службы при Президенте Республики Татарстан включает в себя также право данного Совета издавать официальные разъяснения в том числе и по вопросу включения в стаж государственной службы периодов, предусмотренных оспариваемой нормой. Однако ни пункт 12 статьи 21 данного Закона, ни сама оспариваемая норма не определяют порядок применения подпункта 6 пункта 2 статьи 22 указанного Закона, подобно тому как по отношению к федеральным государственным гражданским служащим аналогичное оспариваемой норме положение содержит указание на то, что порядок его применения определяется Правительством Российской Федерации (подпункт “и” пункта 10 Перечня должностей, периоды службы (работы) в которых включаются в стаж государственной службы для назначения пенсии за выслугу лет федеральных государственных служащих, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 17 декабря 2002 года № 1413). Это позволяет органам пенсионного обеспечения принимать правоприменительные решения по вопросу включения в стаж государственной службы периодов, предусмотренных оспариваемой нормой, не обращаясь за официальным разъяснением в названный Совет.

Такая неполная урегулированность порядка применения оспариваемой нормы может не только порождать неоднозначность правоприменительной практики, но и не способствует обеспечению надлежащей защиты прав и законных интересов граждан при решении вопроса о назначении пенсии за выслугу лет государственным гражданским служащим Республики Татарстан и тем самым может привести к ограничению либо иному нарушению их конституционного права на социальное обеспечение.

Учитывая это, по усмотрению республиканского законодателя, оспариваемая норма может быть дополнена либо положением, содержащим указание на конкретный государственный орган, правомочный определять порядок применения данной нормы, либо в оспариваемой норме самим законодателем может быть установлен порядок ее применения, что явилось бы дополнительной гарантией соблюдения прав и законных интересов граждан при назначении пенсии за выслугу лет государственным гражданским служащим Республики Татарстан.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьей 6, частью второй статьи 66, статьями 67, 69, 71, 73, частью первой статьи 104 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, Конституционный суд Республики Татарстан

постановил:

1. Признать положение, закрепленное подпунктом 6 пункта 2 статьи 22 Закона Республики Татарстан от 16 января 2003 года № 3-ЗРТ “О государственной гражданской службе Республики Татарстан” (в редакции от 24 сентября 2003 года, с изменениями от 16 декабря 2003 года и от 4 декабря 2004 года) соответствующим Конституции Республики Татарстан.

2. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

3. Согласно статье 72 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в газетах “Ватаным Татарстан” и “Республика Татарстан”. Постановление должно быть опубликовано также в “Вестнике Конституционного суда Республики Татарстан”.

№16-П Конституционный суд Республики Татарстан.

по делу о проверке конституционности абзаца третьего пункта 1.2 Положения о порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 4 июня 2004 года № 273 “О порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг” (с изменениями от 30 декабря 2004 года), в связи с жалобой гражданина Л.Н. Баимова

город Казань 28 апреля 2005 года

Конституционный суд Республики Татарстан в составе Председателя В.Н.Демидова, судей Д.А.Алкаевой, Ф.Н.Багаутдинова, А.Л.Васина, А.Г.Гатауллина, Л.А.Гусевой,

с участием гражданина Л.Н. Баимова, обратившегося с жалобой в Конституционный суд Республики Татарстан, представителей органа, издавшего оспариваемый нормативный правовой акт, – заведующего сектором административного права и систематизации законодательства правового управления Аппарата Кабинета Министров Республики Татарстан Г.Л.Удачиной и начальника правового отдела Министерства строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства Республики Татарстан М.Н.Лепиной, представителя Президента Республики Татарстан – заведующего сектором государственного и международного права, договорно-правовой работы Государственно-правового управления Президента Республики Татарстан С.Н.Столярова, представителя Государственного Совета Республики Татарстан – начальника правового управления Аппарата Государственного Совета Республики Татарстан Ш.Ш.Ягудина, полномочного представителя Кабинета Министров Республики Татарстан – начальника правового управления Аппарата Кабинета Министров Республики Татарстан Р.Ф.Гафиятуллина, представителя Председателя Верховного суда Республики Татарстан – судьи Верховного суда Республики Татарстан М.М. Хайруллина, представителя Председателя Арбитражного суда Республики Татарстан – начальника отдела обобщения и информации Арбитражного суда Республики Татарстан И.Ф. Нафиева, представителя прокурора Республики Татарстан – начальника отдела по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов прокуратуры Республики Татарстан М.Х.Фатыхова, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – главного специалиста аппарата Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан В.П.Степанова, специалистов, приглашенных в судебное заседание по ходатайству органа, издавшего оспариваемый нормативный правовой акт, – главного специалиста отдела тарифной политики Министерства строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства Республики Татарстан И.Б.Митрофановой и начальника отдела капитального ремонта жилищного фонда и объектов социально-культурной сферы Министерства строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства Республики Татарстан И.И.Шарипова,

руководствуясь частью четвертой статьи 109 Конституции Республики Татарстан, частями пятой и седьмой статьи 3, частью первой и пунктом 1 части второй статьи 39, статьями 68, 100, 101, 103 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”,

рассмотрел в открытом судебном заседании дело о проверке конституционности абзаца третьего пункта 1.2 Положения о порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 4 июня 2004 года № 273 “О порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг” (с изменениями от 30 декабря 2004 года).

Поводом к рассмотрению дела стало обращение в форме жалобы гражданина Л.Н.Баимова о проверке конституционности абзаца третьего пункта 1.2 Положения о порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 4 июня 2004 года № 273 “О порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг”, примененного в его деле. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли оспариваемая заявителем правовая норма Конституции Республики Татарстан.

Заслушав сообщение судьи-докладчика Л.А.Гусевой, объяснения сторон – гражданина Л.Н.Баимова и представителей Кабинета Министров Республики Татарстан Г.Л.Удачиной и М.Н.Лепиной, выступления приглашенных в заседание представителей от Президента Республики Татарстан – С.Н.Столярова, от Государственного Совета Республики Татарстан – Ш.Ш.Ягудина, от Кабинета Министров Республики Татарстан – Р.Ф.Гафиятуллина от Председателя Верховного суда Республики Татарстан – М.М.Хайруллина, от Председателя Арбитражного суда Республики Татарстан – И.Ф.Нафиева, от прокурора Республики Татарстан – М.Х.Фатыхова, от Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – В.П.Степанова, специалистов Министерства строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства Республики Татарстан – И.Б.Митрофановой и И.И.Шарипова, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный суд Республики Татарстан

установил:

1. В Конституционный суд Республики Татарстан обратился гражданин Л.Н. Баимов с жалобой на нарушение его конституционных прав и свобод абзацем третьим пункта 1.2 Положения о порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 4 июня 2004 года № 273 “О порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг”, согласно которому оплата жилья и коммунальных услуг включает в себя внесение платы за капитальный ремонт (для собственников жилых помещений).

Как следует из жалобы, гражданин Л.Н. Баимов в марте 2001 года приватизировал свою квартиру, полученную им в 1974 году. С марта 2002 года в счет-фактуру на оплату жилищно-коммунальных услуг, высылаемую в адрес Л.Н. Баимова муниципальным унитарным предприятием (МУП) “ЖКУ Ново-Савиновского района”, включается платеж за капитальный ремонт его дома. В своей жалобе заявитель утверждает, что со времени получения им квартиры и после ее приватизации вплоть до настоящего времени капитальный ремонт жилого дома наймодателем, то есть МУП “ЖКУ Ново-Савиновского района”, ни разу не производился.

Гражданин Л.Н. Баимов обращался с письмом в Кабинет Министров Республики Татарстан по вопросу обоснованности включения в его счет-фактуру платы за услугу по капитальному ремонту жилищного фонда. По поручению Кабинета Министров Республики Татарстан Министерство строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства Республики Татарстан в письме от 25 октября 2004 года № 01-10-5740 разъяснило заявителю, что платеж за капитальный ремонт жилищного фонда был введен в Республике Татарстан с 2002 года в отношении собственников квартир в многоквартирных домах и в настоящее время взимается с них в соответствии с абзацем третьим пункта 1.2 Положения о порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 4 июня 2004 года № 273 “О порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг”.

В ходе рассмотрения настоящего дела заявитель направил также заявление в МУП “ЖКУ Ново-Савиновского района” с просьбой произвести капитальный ремонт жилого дома, в котором он проживает.

В своей жалобе, поданной в Конституционный суд Республики Татарстан, гражданин Л.Н. Баимов утверждает, что на него как гражданина, приватизировавшего занимаемую им квартиру в многоквартирном доме, в котором не производился капитальный ремонт, оспариваемая норма не должна распространяться, а указанный в ней платеж за капитальный ремонт не должен взиматься.

Исходя из этого, заявитель просит признать абзац третий пункта 1.2 Положения о порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 4 июня 2004 года № 273 “О порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг” (далее Положение), противоречащим части второй статьи 19, части первой статьи 38, части второй статьи 58 Конституции Республики Татарстан.

2. В силу статьи 101 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” жалоба на нарушение конституционных прав и свобод граждан допустима, если оспариваемый закон или иной нормативный правовой акт затрагивает конституционные права и свободы граждан и применен или подлежит применению в конкретном деле, рассмотрение которого завершено или начато в суде или ином органе.

Обжалуемая заявителем норма распространяет свое действие на всех собственников жилья независимо от их возраста. На этом основании требование заявителя в части проверки соответствия оспариваемой им нормы части 1 статьи 38 Конституции Республики Татарстан, закрепляющей, в частности, что старость находится под защитой государства, не является допустимым.

Часть вторая статьи 19 Конституции Республики Татарстан относится к основам конституционного строя Республики Татарстан и сама по себе не закрепляет конституционные права и свободы граждан. На этом основании требование заявителя в части проверки соответствия оспариваемой нормы Положения данной статье Конституции Республики Татарстан также не является допустимым.

Правовая позиция заявителя по поставленному им вопросу и ее правовое обоснование со ссылкой на соответствующие нормы Конституции Республики Татарстан учитываются Конституционным судом Республики Татарстан наряду с другими аргументами и мотивировкой, поскольку согласно положениям части третьей статьи 68 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” Конституционный суд Республики Татарстан при принятии решения не связан основаниями и доводами, изложенными в обращении.

Согласно частям второй и третьей статьи 68 указанного Закона Конституционный суд Республики Татарстан принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным или иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе нормативных правовых актов. Конституционный суд Республики Татарстан принимает постановления только по предмету, указанному в обращении, и лишь в отношении той части акта, конституционность которой подвергается сомнению в обращении.

Таким образом, предметом рассмотрения на соответствие Конституции Республики Татарстан по настоящему делу является абзац третий пункта 1.2 Положения о порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 4 июня 2004 года №273 “О порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг” (с изменениями от 30 декабря 2004 года), согласно которому оплата жилья и коммунальных услуг включает в себя внесение платы за капитальный ремонт (для собственников жилых помещений).

3. В соответствии с пунктом “к” части первой статьи 72 в его взаимосвязи с частями второй и пятой статьи 76 Конституции Российской Федерации жилищное законодательство находится в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, в силу чего Республика Татарстан вправе осуществлять регулирование жилищной сферы в соответствии с федеральными законами и при условии, что законы и иные нормативные правовые акты Республики Татарстан не могут противоречить федеральным законам. Данное конституционно-правовое требование распространяется в полном объеме и на нормативные правовые акты Кабинета Министров Республики Татарстан.

Осуществляя согласно статье 102 в ее взаимосвязи со статьей 103 Конституции Республики Татарстан полномочия, установленные в том числе федеральными законами, Кабинет Министров Республики Татарстан обязан обеспечивать исполнение на территории Республики Татарстан Конституции Российской Федерации, Конституции Республики Татарстан, федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, законов и иных нормативных правовых актов Республики Татарстан.

Оспариваемая заявителем норма была принята в период действия Закона Российской Федерации от 24 декабря 1992 года №4218-1 “Об основах федеральной жилищной политики” (в редакции от 6 мая 2003 года), статья 15 которого закрепляла, что оплата жилья в государственном и муниципальном жилищных фондах и коммунальных услуг, оказываемых гражданам, проживающим в жилых помещениях в жилищном фонде независимо от форм собственности, осуществляется в порядке и на условиях, которые устанавливаются Правительством Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления.

В этот период также действовало постановление Правительства Российской Федерации от 2 августа 1999 года № 887 “О совершенствовании оплаты жилья и коммунальных услуг и мерах по социальной защите населения”, пункт 3 которого устанавливал структуру платежей граждан (кроме собственников частных домовладений), проживающих в домах, относящихся к жилищному фонду, независимо от формы собственности, включающую, в частности, и плату за капитальный ремонт жилищного фонда.

Таким образом, принятие Кабинетом Министров Республики Татарстан обжалуемой нормы Положения, регулирующего вопросы оплаты жилья и коммунальных услуг, относящейся к вопросам совместного ведения Российской Федерации и ее субъекта, осуществлялось во исполнение требований федерального законодательства и основывалось на положениях статьи 102 в ее взаимосвязи со статьей 103 Конституции Республики Татарстан.

4. Согласно оспариваемому заявителем абзацу третьему пункта 1.2 Положения о порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 4 июня 2004 года №273 “О порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг” (с изменениями от 30 декабря 2004 года), оплата жилья и коммунальных услуг включает в себя внесение платы за капитальный ремонт (для собственников жилых помещений).

4.1. Признавая капитальный ремонт жилищного фонда в качестве самостоятельной жилищной услуги, оспариваемая заявителем норма учитывает различия в объеме и содержании прав и обязанностей граждан, занимающих жилые помещения в домах государственного и муниципального жилищных фондов по договору найма или социального найма и являющихся нанимателями жилых помещений, и граждан, являющихся собственниками жилых помещений, и, исходя из этого, устанавливает обязанность внесения платы за капитальный ремонт только для собственников жилых помещений.

Разрешение вопроса, поставленного заявителем, предполагает исследование законодательства, регулировавшего внесение платы за капитальный ремонт на момент принятия Кабинетом Министров Республики Татарстан оспариваемой нормы.

Действовавший в период издания оспариваемой нормы Закон Российской Федерации от 24 декабря 1992 года №4218-1 “Об основах федеральной жилищной политики” включал в структуру оплаты жилья внесение платы за содержание жилья, платы за ремонт жилья, а для нанимателя жилого помещения также внесение платы за наем жилья (часть первая статьи 15). В то же время пункт 3 постановления Правительства Российской Федерации от 2 августа 1999 года №887 “О совершенствовании оплаты жилья и коммунальных услуг и мерах по социальной защите населения” предусматривал в закрепленной им структуре платежей граждан, проживающих в домах, относящихся к жилищному фонду, независимо от формы собственности, кроме названных выше платежей, также и плату за капитальный ремонт жилищного фонда. При этом указанное постановление не содержало оснований дифференциации собственников жилых помещений в зависимости от каких-либо условий, в том числе и от способа управления многоквартирным домом, и возлагало обязанность внесения платы за капитальный ремонт жилищного фонда на всех собственников жилых помещений.

Впоследствии пункт 3 указанного постановления, предусматривавший в структуре платежей в том числе и платеж за капитальный ремонт жилищного фонда, был признан утратившим силу на основании подпункта “а” пункта 3 постановления Правительства Российской Федерации от 30 июля 2004 года №392 “О порядке и условиях оплаты гражданами жилья и коммунальных услуг”. Одновременно данным постановлением были утверждены Правила оплаты гражданами жилья и коммунальных услуг (пункт 1), которыми была предусмотрена дифференциация собственников жилых помещений в многоквартирных домах, в которых созданы товарищества собственников жилья, жилищные или жилищно-строительные кооперативы и другие объединения собственников (пункт 2), и собственников жилых помещений в многоквартирных домах, в которых не созданы объединения собственников (пункт 3). Данные Правила, регулировавшие оплату жилья и коммунальных услуг гражданами-нанимателями жилых помещений и только теми собственниками жилых помещений в многоквартирных домах, где не созданы объединения собственников, к числу которых относится и заявитель Л.Н.Баимов, закрепили новую структуру жилищно-коммунальных платежей, которая не предусматривала для указанных категорий граждан обязанность внесения платы за капитальный ремонт жилого дома.

Действовавший в данный период Закон Российской Федерации от 24 декабря 1992 года №4218-1 “Об основах федеральной жилищной политики” определял, что порядок возмещения расходов на капитальный ремонт жилья устанавливается Правительством Российской Федерации в соответствии с федеральным законом (часть третья статьи 15.1). Реализуя указанное требование Закона, Правительство Российской Федерации постановлением от 26 августа 2004 года №441 “О федеральных стандартах оплаты жилья и коммунальных услуг и порядке возмещения расходов на капитальный ремонт жилья на 2005 год” утвердило федеральный стандарт стоимости капитального ремонта жилищного фонда на 1 кв. метр общей площади жилья в месяц в среднем по Российской Федерации, а также по Республике Татарстан в размере 2,8 рубля (подпункт “б” пункта 1). Пунктом 4 данного постановления было рекомендовано органам государственной власти субъектов Российской Федерации и органам местного самоуправления предусматривать в своих бюджетах средства на выполнение работ по капитальному ремонту государственного и муниципального жилищных фондов исходя из указанного федерального стандарта. При этом средства на цели капитального ремонта предусматривались в том числе и в составе финансовой помощи, оказываемой субъектам Российской Федерации из федерального бюджета.

Такой порядок возмещения расходов на капитальный ремонт многоквартирных домов, в которых не созданы объединения собственников жилья, применялся вплоть до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации, то есть до 1 марта 2005 года.

Действовавший в рассматриваемый период Жилищный кодекс РСФСР 1983 года предусматривал, что граждане, имеющие в личной собственности квартиру, обязаны были обеспечивать ее сохранность, производить за свой счет текущий и капитальный ремонт, содержать в порядке придомовую территорию (часть первая статьи 128). Согласно статье 149.1 данного Кодекса финансирование затрат на эксплуатацию и ремонт квартир, находящихся в собственности граждан, осуществлялось за счет собственных средств владельцев квартир. Следовательно, Жилищный кодекс РСФСР возлагал на граждан, являющихся собственниками квартир, обязанность производить за свой счет только капитальный ремонт своей квартиры, но не жилого многоквартирного дома.

Согласно статьям 289 и 290 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику квартиры в многоквартирном доме, наряду с принадлежащим ему помещением, занимаемым под квартиру, принадлежит также доля в праве собственности на общее имущество дома. Исходя из этого, законодательство, регулирующее оплату жилья и коммунальных услуг, включая Положение, содержащее оспариваемую норму, обоснованно возлагало на собственников жилых помещений в многоквартирных домах, в которых не созданы объединения собственников жилья, правомерную обязанность по внесению самостоятельных платежей за содержание жилья и за ремонт жилья. Данные платежи были предназначены для возмещения расходов, в частности, по техническому обслуживанию общих коммуникаций, технических устройств, технических помещений жилого дома, текущему ремонту общего имущества дома, содержанию придомовой территории многоквартирного дома и не могли и не должны были использоваться в целях капитального ремонта дома.

Таким образом, с момента утверждения постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июля 2004 года №392 “О порядке и условиях оплаты гражданами жилья и коммунальных услуг” Правил оплаты гражданами жилья и коммунальных услуг в федеральном законодательстве, регулировавшем оплату жилья и коммунальных услуг, отсутствовала норма, устанавливающая обязанность граждан-нанимателей и собственников жилых помещений в многоквартирных домах, в которых не созданы объединения собственников жилья, к числу которых относится и заявитель Л.Н.Баимов, вносить плату за капитальный ремонт. В указанный период расходы по проведению капитального ремонта в многоквартирных домах, в которых не созданы товарищества собственников жилья, жилищные или жилищно-строительные кооперативы и другие объединения собственников, должны были нести собственники жилищного фонда, к которому относятся данные многоквартирные дома. Такими собственниками жилищного фонда являлись Республика Татарстан в лице местных органов государственной власти в отношении государственного жилищного фонда, а также органы местного самоуправления – в отношении муниципального жилищного фонда за счет собственных бюджетных средств и за счет финансовой помощи, оказываемой из федерального бюджета.

4.2. Провозглашая Республику Татарстан правовым государством, Конституция Республики Татарстан возлагает на Республику Татарстан обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина как высшую ценность (часть первая статьи 1 и статья 2). При этом Конституция Республики Татарстан закрепляет в числе гарантий, обеспечивающих исполнение данной конституционной обязанности, положение, согласно которому в Республике Татарстан не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина (часть вторая статьи 58). Указанное конституционное положение определяет также и содержание подзаконных нормативных правовых актов Республики Татарстан. Кроме того, в силу статьи 13 во взаимосвязи со статьей 51 Конституции Республики Татарстан важнейшим условием реализации прав и свобод человека и гражданина является проведение в Республике Татарстан социальной политики, направленной на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, что предполагает в том числе и защиту Республикой Татарстан прав и законных интересов потребителя.

Данные конституционные положения реализуются в жилищной сфере, находящейся в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов, и определяют содержание и смысл правового регулирования в том числе и оплаты жилищных услуг, предоставляемых гражданам как нанимателям, так и собственникам жилых помещений, являющимся потребителями данных услуг.

Оспариваемый заявителем абзац третий пункта 1.2 Положения о порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 4 июня 2004 года № 273 “О порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг”, конкретизирует правовые нормы об оплате жилищных услуг применительно к платежу за капитальный ремонт для всех собственников жилых помещений.

Введенный в действие с 1 марта 2005 года Жилищный кодекс Российской Федерации установил единую структуру платы за жилое помещение и коммунальные услуги для всех собственников жилых помещений в многоквартирных домах независимо от способа управления такими домами. Так, пункт 1 части второй статьи 154 данного Кодекса предусматривает в составе платы за содержание и ремонт жилого помещения в том числе и плату за капитальный ремонт общего имущества в многоквартирном доме, которую обязаны вносить все собственники жилых помещений в многоквартирном доме.

Согласно части третьей статьи 158 Жилищного кодекса Российской Федерации обязанность по оплате расходов на капитальный ремонт многоквартирного дома распространяется на всех собственников с момента возникновения права собственности на помещения в этом доме. В то же время в силу статьи 5 Федерального закона от 29 декабря 2004 года № 189-ФЗ “О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации” к жилищным отношениям, возникшим до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации, указанный Кодекс применяется в части тех прав и обязанностей, которые возникнут после введения его в действие, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Федеральным законом.

Исходя из данных норм в их взаимосвязи с пунктом 1 части второй статьи 154 Жилищного кодекса Российской Федерации и пунктом 3 Правил оплаты гражданами жилья и коммунальных услуг, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июля 2004 года № 392, собственники жилых помещений в многоквартирных домах, в которых не созданы объединения собственников, к числу которых относится и заявитель Л.Н. Баимов, должны вносить плату за капитальный ремонт с 1 марта 2005 года, то есть с момента введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации, распространившего эту обязанность на всех собственников жилых помещений в многоквартирных домах независимо от способа управления таким домом.

Таким образом, оспариваемая норма устанавливает правомерную обязанность по внесению платы за капитальный ремонт всеми собственниками жилых помещений в многоквартирном доме и соответствует Конституции Республики Татарстан.

4.3. По смыслу статьи 13 и части первой статьи 18 Конституции Республики Татарстан приватизация жилищного фонда в Республике Татарстан обусловлена социальными обязанностями государства, направленными на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь человека, переходом к рыночным принципам хозяйствования, предполагающим многообразие форм собственности.

Как следует из материалов рассматриваемого дела, заявитель Л.Н.Баимов приобрел квартиру в собственность в марте 2001 года в результате приватизации. При этом, как утверждает заявитель, капитальный ремонт дома, в котором он проживает с 1974 года, не производился.

Согласно статье 1 Закона Республики Татарстан от 15 июля 1993 года №1936-XII “О приватизации жилищного фонда в Республике Татарстан” приватизацией жилых помещений является безвозмездная передача на добровольной основе в собственность граждан жилых помещений, занимаемых ими в домах государственного жилищного фонда, независимо от размеров общей площади и потребительских качеств жилья. Исходя из целей создания условий для осуществления права граждан на выбор способа удовлетворения потребностей в жилище, а также улучшения использования и сохранности жилищного фонда, как это закреплено в преамбуле, данный Закон не только установил принципы и условия приватизации жилья, но и определил основные положения по эксплуатации и обслуживанию приватизированных жилых помещений.

Статьей 22 указанного Закона установлена обязанность собственников жилых помещений участвовать в расходах, связанных с обслуживанием и ремонтом инженерного оборудования, мест общего пользования дома и содержанием придомовой территории пропорционально общей площади принадлежащих им жилых помещений. При этом Закон выделил отдельно и закрепил в части второй статьи 21 обязанность по проведению капитального ремонта жилого дома, предусмотрев, что данная обязанность сохраняется за предприятием или учреждением, в хозяйственном ведении или оперативном управлении которых находится жилой дом.

Аналогичная по своему содержанию и смыслу норма закреплена также Законом Российской Федерации от 4 июля 1991 года № 1541-1 “О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации” (в действующей редакции), статья 16 которого устанавливает, что приватизация занимаемых гражданами жилых помещений в домах, требующих капитального ремонта, осуществляется в соответствии с настоящим Законом. При этом за бывшим наймодателем сохраняется обязанность производить капитальный ремонт дома в соответствии с нормами содержания, эксплуатации и ремонта жилищного фонда.

Таким образом, действующие как федеральное, так и республиканское законодательства сохраняют за бывшим наймодателем обязанность произвести капитальный ремонт дома в случае, если на момент приватизации жилого помещения и после нее в данном жилом доме, требовавшем капитального ремонта, такой ремонт не производился. Тем самым заявитель Л.Н. Баимов и другие граждане, приватизировавшие свои квартиры в многоквартирных домах, подлежащих капитальному ремонту в соответствии с нормами содержания, эксплуатации и ремонта жилищного фонда, вправе требовать от бывшего наймодателя исполнения им обязанности произвести капитальный ремонт такого дома.

Кроме того, Жилищный кодекс Российской Федерации, устанавливая единую обязанность всех собственников жилых помещений в многоквартирном доме участвовать в расходах на содержание общего имущества в многоквартирном доме соразмерно своей доле в праве общей собственности на это имущество (часть первая статьи 158), детально определяет порядок принятия решения о производстве капитального ремонта многоквартирного дома и порядок его финансирования и предусматривает, что решение общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме об оплате расходов на капитальный ремонт многоквартирного дома принимается с учетом предложений управляющей организации о сроке начала капитального ремонта, необходимом объеме работ, стоимости материалов, порядке финансирования ремонта, сроках возмещения расходов и других предложений, связанных с условиями проведения капитального ремонта (часть вторая статьи 158). При этом, в силу части четвертой статьи 158 данного Кодекса, если собственники помещений в многоквартирном доме на их общем собрании не приняли решение об установлении размера платы за содержание и ремонт жилого помещения, такой размер устанавливается органом местного самоуправления.

В соответствии с пунктом 2 статьи 161 и статьей 162 Жилищного кодекса Российской Федерации собственники помещений в многоквартирном доме обязаны выбрать один из способов управления многоквартирным домом и заключить договор управления многоквартирным домом, в котором одна сторона (управляющая организация) по заданию другой стороны (собственников помещений в многоквартирном доме, органов управления товарищества собственников жилья либо органов управления жилищного кооператива или органов управления иного специализированного потребительского кооператива) в течение согласованного срока за плату обязуется оказывать услуги и выполнять работы по надлежащему содержанию и ремонту общего имущества в таком доме, предоставлять коммунальные услуги собственникам помещений в таком доме и пользующимся помещениями в этом доме лицам.

Из содержания и смысла данных норм следует, что подзаконное регулирование платы за капитальный ремонт, осуществляемое органами местного самоуправления на основании части четвертой статьи 158 Жилищного кодекса Российской Федерации, а также договоры управления многоквартирными домами должны предусматривать в том числе и обязанность управляющей организации по строго целевому использованию финансовых средств, предназначенных для оплаты расходов на капитальный ремонт, а также соответствующую ответственность данной организации за их нецелевое использование.

Исходя из изложенного и руководствуясь частью второй статьи 66, статьями 67, 69, 71, 73 и 104 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, Конституционный суд Республики Татарстан

постановил:

1. Признать абзац третий пункта 1.2 Положения о порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 4 июня 2004 года № 273 “О порядке и условиях оплаты жилья и коммунальных услуг” (с изменениями от 30 декабря 2004 года), устанавливающий плату за капитальный ремонт (для собственников жилых помещений), соответствующим Конституции Республики Татарстан.

2. Исходя из конституционно-правового смысла оспариваемой нормы, выявленного в настоящем Постановлении, регулирование платы за капитальный ремонт, осуществляемое органами местного самоуправления в пределах своей компетенции, а также и договоры управления многоквартирными домами должны предусматривать в том числе и обязанность управляющей организации по строго целевому использованию поступивших от граждан-собственников жилых помещений финансовых средств, предназначенных для оплаты расходов на капитальный ремонт, а также соответствующую ответственность данной организации за их нецелевое использование.

3. Принятое в отношении заявителя Л.Н. Баимова, являющегося собственником квартиры в многоквартирном доме, в котором не создано объединение собственников жилья, правоприменительное решение жилищной организации о включении в его счет-фактуру платежа за капитальный ремонт дома в период с момента принятия Правил оплаты гражданами жилья и коммунальных услуг, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июля 2004 года № 392, и до введения в действие 1 марта 2005 года Жилищного кодекса Российской Федерации подлежит пересмотру в установленном законом порядке, поскольку в указанный период федеральное законодательство не устанавливало обязанность собственников жилых помещений в многоквартирных домах, в которых не созданы товарищества собственников жилья, жилищные или жилищно-строительные кооперативы и другие объединения собственников жилья, вносить плату за капитальный ремонт такого дома.

4. Заявитель Л.Н. Баимов и другие граждане, приватизировавшие свои квартиры в многоквартирных домах, подлежащих капитальному ремонту в соответствии с нормами содержания, эксплуатации и ремонта жилищного фонда, вправе требовать от бывшего наймодателя исполнения им обязанности произвести капитальный ремонт такого дома, поскольку за указанным наймодателем сохраняется обязанность произвести капитальный ремонт дома в случае, если на момент приватизации жилого помещения и после нее в данном жилом доме, требовавшем капитального ремонта, такой ремонт не производился.

5. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

6. Согласно статье 72 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в газетах “Ватаным Татарстан” и “Республика Татарстан”. Постановление должно быть также опубликовано в “Вестнике Конституционного суда Республики Татарстан”.

Конституционный суд Республики Татарстан.

№15-П

по делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 10 Закона Республики Татарстан “О языках народов Республики Татарстан”, части второй статьи 9 Закона Республики Татарстан “О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан”, пункта 2 статьи 6 Закона Республики Татарстан “Об образовании” и пункта 6 статьи 3 Закона Российской Федерации “О языках народов Российской Федерации” в связи с жалобой гражданина С.И.Хапугина и запросами Государственного Совета Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан

город Москва 16 ноября 2004 года

Конституционный Суд Российской Федерации в составе председательствующего В.Д.Зорькина, судей М.В.Баглая, Ю.М.Данилова, Л.М.Жарковой, Г.А.Жилина, С.М.Казанцева, М.И.Клеандрова, В.О.Лучина, Н.В.Селезнева, О.С.Хохряковой,

с участием гражданина С.И.Хапугина, представителей Государственного Совета Республики Татарстан – Председателя Государственного Совета Республики Татарстан Ф.Х.Мухаметшина и кандидата юридических наук Ш.Ш.Ягудина, представителя Верховного Суда Республики Татарстан – судьи Верховного Суда Республики Татарстан Р.Г.Габдуллина, постоянного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации Е.Б.Мизулиной, представителя Совета Федерации – доктора юридических наук Е.В.Виноградовой, полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М.А.Митюкова,

руководствуясь статьей 125 (пункты “а” и “б” части 2 и часть 4) Конституции Российской Федерации, подпунктами “а” и “б” пункта 1 и пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, подпунктами “а” и “б” пункта 1 и пунктом 3 части второй статьи 22, статьями 36, 74, 84, 85, 86, 96, 97, 99, 101, 102 и 104 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”,

рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 10 Закона Республики Татарстан “О языках народов Республики Татарстан”, части второй статьи 9 Закона Республики Татарстан “О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан”, пункта 2 статьи 6 Закона Республики Татарстан “Об образовании” и пункта 6 статьи 3 Закона Российской Федерации “О языках народов Российской федерации”.

Поводом к рассмотрению дела явились жалоба гражданина С.И.Хапугина, в которой оспаривается конституционность положения, содержащегося в пункте 2 статьи 10 Закона Республики Татарстан “О языках народов Республики Татарстан”, части второй статьи 9 Закона Республики Татарстан “О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан” и пункте 2 статьи 6 Закона Республики Татарстан “Об образовании”, а также запросы Государственного Совета Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан, в которых оспаривается конституционность положений пункта 6 статьи 3 Закона Российской Федерации “О языках народов Российской Федерации”. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые заявителями законоположения.

Поскольку все обращения касаются одного и того же предмета, а именно законоположений о статусе государственных языков в Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь статьей 48 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”, соединил дела по этим обращениям в одном производстве.

Заслушав сообщение судьи-докладчика М.И.Клеандрова, объяснения сторон и их представителей, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации

установил:

1. Пунктом 2 статьи 10 Закона Республики Татарстан от 8 июля 1992 года “О языках народов Республики Татарстан” (в редакции от 28 марта 1996 года) предусматривалось, что татарский и русский языки как государственные языки Республики Татарстан изучаются в детских дошкольных учреждениях, общеобразовательных школах, средних и средних специальных учебных заведениях в равных объемах. С 28 июля 2004 года в Республике Татарстан действует Закон Республики Татарстан “О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан”, в части второй статьи 9 которого также устанавливается, что татарский и русский языки в общеобразовательных учреждениях и учреждениях начального и среднего профессионального образования изучаются в равных объемах. Аналогичное положение закреплено в пункте 2 статьи 6 Закона Республики Татарстан от 19 октября 1993 года “Об образовании” (в редакции от 29 мая 2004 года).

На основании пункта 2 статьи 10 Закона Республики Татарстан “О языках народов Республики Татарстан” и пункта 2 статьи 6 Закона Республики Татарстан “Об образовании” Ново-Савиновский районный суд города Казани отказал в удовлетворении жалобы гражданина С.И.Хапугина, поданной им в интересах несовершеннолетнего сына, о признании неправомерными действий начальника районного отдела образования Ново-Савиновского района города Казани, чьим приказом установлена обязательность изучения татарского языка в равном объеме с русским языком, а Вахитовский районный суд города Казани – в удовлетворении искового заявления о признании недействительным в той же части базисного учебного плана общеобразовательных учреждений, утвержденного Министерством образования Республики Татарстан.

По мнению гражданина С.И.Хапугина, поскольку примененные в его деле законоположения и соответствующее положение части второй статьи 9 Закона Республики Татарстан от 28 июля 2004 года “О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан” обязывают учащихся общеобразовательных учебных заведений с русским языком обучения изучать татарский язык в большом объеме, для них – при соблюдении установленных максимальной учебной нагрузки и обязательного минимума содержания основных образовательных программ – ограничивается возможность углубленного изучения иных предметов учебного плана, а также освоения дисциплин по выбору (факультативно). Тем самым, утверждает заявитель, граждане Российской Федерации, проживающие в Республике Татарстан, ставятся в неравное положение в реализации права на образование по сравнению с проживающими в других субъектах Российской Федерации, чем нарушаются гарантии данного права, закрепленные в статье 43 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 6 (часть 2), 17 (часть 3), 19 (часть 2) и 55 (части 2 и 3).

В запросе Государственного Совета Республики Татарстан, направленном в Конституционный Суд Российской Федерации в порядке статьи 125 (пункт “а” части 2) Конституции Российской Федерации, и запросе Верховного Суда Республики Татарстан, обратившегося в Конституционный Суд Российской Федерации в связи с рассмотрением конкретного дела в порядке статьи 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, оспаривается конституционность пункта 6 статьи 3 Закона Российской Федерации от 25 октября 1991 года “О языках народов Российской Федерации” (в редакции от 11 декабря 2002 года), согласно которому в Российской Федерации алфавиты государственного языка Российской Федерации и государственных языков республик в составе Российской Федерации строятся на графической основе кириллицы; иные графические основы алфавитов государственного языка Российской Федерации и государственных языков республик могут устанавливаться федеральными законами.

Заявители утверждают, что установление графической основы алфавита как органической составной части государственного языка республики, по смыслу статей 68 (часть 2), 71, 72, 73 и 76 (части 4 и 6) Конституции Российской Федерации, не относится ни к ведению Российской Федерации, ни к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов и, следовательно, в этом вопросе республики обладают всей полнотой государственной власти; выбор графической основы алфавита государственного языка является правомочием, производным от конституционного права республики устанавливать свои государственные языки, и, соответственно, составляет исключительную компетенцию самих республик. По мнению заявителей, федеральный законодатель, предусмотрев в пункте 6 статьи 3 Закона Российской Федерации “О языках народов Российской Федерации”, что графические основы алфавитов государственных языков республик устанавливаются федеральными законами, в нарушение статей 68 (части 2 и 3), 73 и 76 (части 4 и 6) Конституции Российской Федерации неправомерно вторгся в компетенцию этих субъектов Российской Федерации, которые вправе осуществлять в данной сфере собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных правовых актов; в Республике Татарстан таковым является Закон Республики Татарстан от 15 сентября 1999 года “О восстановлении татарского алфавита на основе латинской графики”, предусматривающий, что в Республике Татарстан восстанавливается татарский алфавит на основе латинской графики (статья 1) и что до 1 сентября 2011 года действуют одновременно два алфавита – на основе латинской графики и кириллицы (статья 3).

Таким образом, предметом рассмотрения по настоящему делу являются следующие нормативные положения, касающиеся статуса государственных языков в Российской Федерации:

положение пункта 2 статьи 10 Закона Республики Татарстан “О языках народов Республики Татарстан” (в редакции части второй статьи 9 Закона Республики Татарстан “О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан”) и пункта 2 статьи 6 Закона Республики Татарстан “Об образовании”, согласно которому татарский и русский языки как государственные языки Республики Татарстан в общеобразовательных учреждениях и учреждениях начального и среднего профессионального образования изучаются в равных объемах;

положения пункта 6 статьи 3 Закона Российской Федерации “О языках народов Российской Федерации” о строении алфавита государственных языков республик на графической основе кириллицы и о возможности установления иных графических основ алфавитов государственных языков республик федеральными законами.

2. Конституция Российской Федерации, исходя из исторически сложившегося государственного единства и в целях решения общегосударственных задач в Российской Федерации как многонациональной стране, определяет, что государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык (статья 68, часть 1). Кроме того, русский язык традиционно употребляется народами России в качестве основного средства межнационального общения.

Одновременно Конституция Российской Федерации – с учетом обусловленных факторами исторического и национального характера особенностей конституционно-правового статуса республик в составе Российской Федерации – признает за ними право устанавливать свои государственные языки и использовать их в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик наряду с государственным языком Российской Федерации (статья 68, часть 2) и гарантирует всем народам Российской Федерации право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития (статья 68, часть 3), что в свою очередь служит интересам сохранения и развития в Российской Федерации двуязычия (многоязычия).

Названные положения статьи 68 находятся в системной связи с другими положениями Конституции Российской Федерации, закрепляющими основы федеративного устройства Российской Федерации как суверенного государства (статья 4, часть 1; статья 5, часть 3), статус республик в составе Российской Федерации (статья 66, часть 1), а также регламентирующими статус личности – об обладании каждым гражданином Российской Федерации на ее территории всеми правами и свободами и несении равных обязанностей, предусмотренных Конституцией Российской Федерации (статья 6, часть 2), о равенстве прав и свобод человека и гражданина независимо от каких-либо обстоятельств, в том числе национальности, языка и места жительства (статья 19, часть 2), о гарантиях прав каждого на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества (статья 26, часть 2), о запрещении пропаганды языкового превосходства (статья 29, часть 2).

Следовательно, вопросы, касающиеся правового статуса государственных языков республик, затрагивают конституционные права как граждан – носителей соответствующего государственного языка республики, в том числе проживающих в Российской Федерации за пределами данной республики, так и граждан, проживающих в ней и не владеющих этим языком, включая права в области общения, воспитания, обучения, творчества, изучения и развития родных языков (статья 26, часть 2; статья 68, часть 3, Конституции Российской Федерации), а также в сфере культуры, включая право на доступ к культурным ценностям (статья 44, часть 2, Конституции Российской Федерации).

Определяя предметы ведения Российской Федерации и совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, за пределами которого субъекты Российской Федерации осуществляют собственное правовое регулирование, Конституция Российской Федерации относит регулирование прав и свобод человека и гражданина, а значит, прав в языковой сфере, и установление основ федеральной политики в области культурного и национального развития Российской Федерации, составной частью которой является государственная языковая политика, к ведению Российской Федерации (статья 71, пункты “в”, “е”), а защиту прав и свобод человека и гражданина и общие вопросы образования, культуры и языка как их компонента – к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов (статья 72, пункты “б”, “е” части 1).

Таким образом, по смыслу указанных положений Конституции Российской Федерации, федеральный законодатель вправе устанавливать основы правового регулирования языков народов Российской Федерации, включая общие вопросы языковой политики, в том числе относящиеся к статусу государственных языков республик в его соотношении со статусом государственного языка Российской Федерации. Статус государственных языков республик в составе Российской Федерации, как затрагивающий статус государственного языка Российской Федерации, права и свободы ее граждан в сфере образования и культуры, не может быть предметом исключительного ведения субъектов Российской Федерации.

3. Конкретизируя положения статьи 68 Конституции Российской Федерации, Закон Российской Федерации “О языках народов Российской Федерации” определяет, что Российская Федерация в лице высших органов государственной власти осуществляет установление общих принципов законодательства Российской Федерации о языках народов Российской Федерации, обеспечение функционирования русского языка как государственного языка Российской Федерации, содействие развитию государственных языков республик, создание условий для сохранения и развития языков малочисленных народов и этнических групп, не имеющих своих национально-государственных и национально-территориальных образований или проживающих за их пределами (статья 6).

В целях обеспечения функционирования русского языка в качестве государственного языка Российской Федерации, употребления его в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях на всей ее территории, Закон Российской Федерации “О языках народов Российской Федерации” предусматривает его изучение в общеобразовательных учреждениях и образовательных учреждениях профессионального образования, которое в имеющих государственную аккредитацию образовательных учреждениях, за исключением дошкольных образовательных учреждений, регулируется государственными образовательными стандартами (пункт 2 статьи 10); при этом преподавание государственных и иных языков в республиках осуществляется в соответствии с их законодательством (пункт 3 статьи 10). Согласно названному Закону право выбора образовательного учреждения с тем или иным языком воспитания и обучения детей принадлежит родителям или лицам, их заменяющим в соответствии с законодательством Российской Федерации (пункт 3 статьи 9); язык (языки), на котором ведется воспитание и обучение в образовательном учреждении, определяется учредителем (учредителями) образовательного учреждения и (или) уставом образовательного учреждения в соответствии с законодательством Российской Федерации и законодательством субъектов Российской Федерации (пункт 4 статьи 9).

Аналогичные положения содержатся в Законе Российской Федерации “Об образовании”, который, кроме того, закрепляет, что субъекты Российской Федерации в соответствии с их статусом и компетенцией вправе принимать в области образования законы и иные нормативные правовые акты, не противоречащие федеральным законам в области образования (пункт 3 статьи 3). Это означает, что законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации в области образования не могут ограничивать права граждан в области образования, закрепленные Конституцией Российской Федерации и федеральным законодательством, в том числе права, связанные с изучением и преподаванием русского языка как общефедерального государственного языка на всей территории Российской Федерации и на основе установленных федеральных государственных образовательных стандартов.

3.1. Согласно Закону Республики Татарстан “О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан” (до 28 июля 2004 года – Закон Республики Татарстан “О языках народов Республики Татарстан”) государство гарантирует гражданам в Республике Татарстан осуществление основных политических, экономических, социальных и культурных прав вне зависимости от знания ими какого-либо языка (статья 2); государственные языки Республики Татарстан пользуются защитой государства, а органы государственной власти Республики Татарстан гарантируют и обеспечивают социальную, экономическую и правовую защиту языков независимо от их статуса (статья 4); граждане в Республике Татарстан имеют право свободного выбора языка воспитания и обучения, право на получение основного общего образования на родном языке; право выбора воспитательно-образовательного учреждения с тем или иным языком воспитания и обучения детей принадлежит родителям или лицам, их заменяющим в соответствии с законодательством; язык обучения и воспитания в детских дошкольных учреждениях, общеобразовательных школах, средних, средних специальных и высших учебных заведениях определяется законодательством (статья 8).

В качестве государственных языков Республики Татарстан Конституция Республики Татарстан (статья 8) и Закон Республики Татарстан “О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан” устанавливают татарский и русский языки, которые на равных основаниях употребляются в деятельности органов государственной власти Республики Татарстан, органов местного самоуправления, государственных органов, предприятий, учреждений и иных организаций, что предполагает их знание государственными и муниципальными служащими, работниками государственных органов, предприятий, учреждений и организаций.

В целях обеспечения на территории Республики Татарстан использования татарского языка во всех сферах официальных отношений законодатель Республики Татарстан вправе – по смыслу статьи 68 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 43 и в соответствии с федеральным законодательством – предусмотреть его изучение как государственного языка Республики Татарстан при получении основного общего образования.

Следовательно, введение законами Республики Татарстан изучения татарского языка как государственного в общеобразовательных учреждениях Республики Татарстан само по себе не нарушает закрепленные Конституцией Российской Федерации право каждого на свободный выбор языка воспитания и обучения (статья 26, часть 2) и право на образование (статья 43), а также вытекающие из нее право родителей или лиц, их заменяющих в соответствии с законодательством Российской Федерации, на выбор образовательного учреждения с тем или иным языком воспитания и обучения детей (пункт 3 статьи 8 Закона Российской Федерации “О языках народов Российской Федерации”), право на получение основного общего образования на родном языке (пункт 2 статьи 6 Закона Российской Федерации “Об образовании”), согласуется с таким принципом государственной политики в области образования, как защита и развитие системой образования национальных культур, региональных культурных традиций и особенностей в условиях многонационального государства, и отвечает предъявляемому к содержанию образования требованию – содействовать взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами независимо от национальной, этнической принадлежности (пункт 2 статьи 2, пункт 4 статьи 14 Закона Российской Федерации “Об образовании”).

Тем самым проживающим в Республике Татарстан лицам, которые не владеют татарским языком, предоставляется возможность изучать его.

Однако регулирование статуса татарского языка как государственного языка Республики Татарстан, его защита и развитие, изучение (преподавание) в рамках основного общего образования как обязательной учебной дисциплины должны осуществляться без ущерба для функционирования и изучения русского языка как государственного языка Российской Федерации в соответствии с общефедеральными государственными стандартами с учетом того, что в отличие от русского языка татарский язык не является официальным языком на территориях других субъектов Российской Федерации. В противном случае создавалась бы возможность нарушения гарантированных Конституцией Российской Федерации принципов равенства прав и свобод человека и гражданина и несения гражданами Российской Федерации равных обязанностей на всей ее территории, в том числе применительно к реализации права на образование и языковых прав и свобод (статья 6, часть 2; статья 19, часть 2; статьи 43 и 68).

3.2. Рассматриваемое положение пункта 2 статьи 10 Закона Республики Татарстан “О языках народов Республики Татарстан”, части второй статьи 9 Закона Республики Татарстан “О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан” и пункта 2 статьи 6 Закона Республики Татарстан “Об образовании” об изучении русского и татарского языков в равных объемах распространяется на всех лиц, получающих основное общее образование в Республике Татарстан, в том числе в общеобразовательных учреждениях с русским языком обучения, имеющих государственную аккредитацию, – на тех, для кого татарский язык является родным, и на тех, для кого он родным языком не является; на тех, кто изучает татарский язык с начального уровня образования, и на тех, кто начинал обучение в образовательных учреждениях Российской Федерации, где татарский язык не преподавался.

Между тем данному требованию нельзя придавать абсолютный характер. Изучение в Республике Татарстан русского и татарского языков в равных объемах может иметь место при соблюдении установленных законодательством Российской Федерации федеральных государственных образовательных стандартов, в том числе относящихся к обязательному изучению русского языка как государственного языка Российской Федерации, и при наличии соответствующих условий, в полной мере гарантирующих право на образование, не допускающих умаление других конституционных прав и свобод. Поэтому к реализации законоположений об изучении татарского языка в образовательных учреждениях Республики Татарстан в рамках программы общего образования необходим дифференцированный подход.

Изучение татарского языка как государственного языка Республики Татарстан не может осуществляться в ущерб федеральному компоненту федерального базисного учебного плана и примерных учебных планов для общеобразовательных учреждений Российской Федерации и препятствовать реализации права учащихся на углубленное изучение иных предметов учебного плана, включая русский язык, дисциплин по выбору и т.п. При этом учебные планы и программы должны быть составлены с учетом разнообразных жизненных ситуаций, с тем чтобы для тех учащихся, для которых татарский язык не является родным и которые не имели возможности изучать его как учебную дисциплину в необходимом объеме, не создавались препятствия к прохождению итоговой аттестации и выдаче документа о получении основного общего образования, а также к реализации права на получение образования более высокого уровня.

В противном случае – имея в виду неравные требования, предъявляемые в различных республиках к изучению государственных языков, – не исключаются не только негативные последствия для преемственности обучения в едином федеральном образовательном пространстве, но и нарушения принципа равенства в осуществлении конституционного права на образование, а также права на получение основного общего образования на родном языке, гарантий общедоступности основного общего образования и равного объема обязанностей, выполнение которых необходимо для его получения, и, кроме того, ограничение закрепленного статьей 27 (часть 1) Конституции Российской Федерации права на свободу передвижения и выбор места пребывания и жительства.

3.3. Таким образом, содержащееся в пункте 2 статьи 10 Закона Республики Татарстан “О языках народов Республики Татарстан” (в редакции части второй статьи 9 Закона Республики Татарстан “О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан”) и пункте 2 статьи 6 Закона Республики Татарстан “Об образовании” нормативное положение, устанавливающее, что татарский и русский языки как государственные языки Республики Татарстан в общеобразовательных учреждениях и учреждениях начального и среднего профессионального образования изучаются в равных объемах, не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в действующей системе нормативного регулирования предполагает, что изучение татарского языка должно осуществляться в соответствии с установленными законодательством Российской Федерации федеральными государственными образовательными стандартами и не препятствовать прохождению итоговой аттестации, выдаче документа о получении основного общего образования и получению образования более высокого уровня.

4. Государственные языки республик – один из элементов конституционного статуса этих субъектов Российской Федерации, который определяется Конституцией Российской Федерации и конституцией республики (статья 66, часть 1, Конституции Российской Федерации) и вместе с тем обусловлен федеративным устройством Российской Федерации, основанном на ее государственной целостности, единстве системы государственной власти, разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, равноправии и самоопределении народов в Российской Федерации (статья 5, часть 3, Конституции Российской Федерации).

В силу указанных принципов федеративного устройства и исходя из того, что Конституция Российской Федерации относит установление основ федеральной политики и федеральные программы в области культурного и национального развития Российской Федерации, в том числе основ государственной языковой политики и содействие развитию государственных языков республик, к ведению Российской Федерации (статья 71, пункты “б”, “е”), федеральный законодатель вправе урегулировать принципиальные вопросы статуса государственных языков республик, затрагивающие интересы всей Российской Федерации и конституционные права и свободы граждан, а также определить общие принципы правового регулирования этих языков, к которым должны предъявляться особые требования по сравнению с иными языками, не имеющими статус государственных.

4.1. Использование (употребление) языка в качестве государственного в различных сферах государственной деятельности и в официальных отношениях предполагает его существование не только в словесной (устной), но и в письменной форме. Поэтому обязательным и важным компонентом правового статуса государственного языка является графическая основа его алфавита, т.е. системы знаков, употребляемых в письменности.

Установление той или иной графической основы алфавита государственного языка (кириллицы, латиницы или другой), как свидетельствует исторический опыт, обусловливается не только и не столько особенностями фонетики языка, сколько происходящими в обществе переменами социально-культурного и национально-исторического характера, а также интересами государства на разных этапах его развития, в том числе в сфере международных отношений. Соответственно, смена графической основы алфавита государственного языка должна осуществляться с учетом исторических и политических факторов, национальных и культурных традиций, быть научно обоснованной и отвечать общественным ожиданиям, что в конечном счете требует проявления суверенной воли государства.

4.2. Согласно пункту 6 статьи 3 Закона Российской Федерации “О языках народов Российской Федерации” в Российской Федерации алфавиты государственного языка Российской Федерации и государственных языков республик в составе Российской Федерации строятся на графической основе кириллицы; иные графические основы алфавитов государственного языка Российской Федерации и государственных языков республик могут устанавливаться федеральными законами.

Установив единую графическую основу алфавитов государственного языка Российской Федерации и государственных языков республик, федеральный законодатель прежде всего констатировал и легитимировал исторически сложившиеся в Российской Федерации реалии – существование и развитие языков народов России, получивших статус государственного языка, на графической основе кириллицы. Такое законодательное решение в настоящее время обеспечивает – в интересах сохранения государственного единства – гармонизацию и сбалансированное функционирование общефедерального языка и государственных языков республик, направлено на достижение их оптимального взаимодействия в рамках общего языкового пространства и не препятствует реализации гражданами Российской Федерации прав и свобод в языковой сфере, в том числе права на пользование родным языком.

Вместе с тем федеральный законодатель не исключил возможность изменения графической основы алфавитов государственных языков республик, употреблявшейся ими на момент принятия Конституции Российской Федерации. При этом он не вправе действовать произвольно, по своему усмотрению, – такое изменение допустимо, если только оно преследует конституционно значимые цели, отвечает историко-культурным, социальным и политическим реалиям, а также интересам многонационального народа Российской Федерации. Решение же этого вопроса республикой в одностороннем порядке, без учета вытекающих из Конституции Российской Федерации требований и гарантий в языковой сфере, могло бы привести не только к ослаблению федеративного единства, нарушению полномочий Российской Федерации в языковой сфере, но и к ограничению конституционных прав и свобод граждан, в том числе проживающих за пределами республики, для которых данный язык является родным, – на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества, на участие в культурной жизни, на доступ к культурным ценностям, многие из которых созданы на основе исторически сложившейся письменности.

4.3. Таким образом, положения пункта 6 статьи 3 Закона Российской Федерации “О языках народов Российской Федерации” не противоречат Конституции Российской Федерации и согласуются с закрепленными ею принципами федеративного устройства, прежде всего принципом государственной целостности, а также конституционными требованиями, в силу которых основы федеральной политики в области культурного и национального развития Российской Федерации, в том числе государственная языковая политика, регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина в языковой сфере, общие вопросы образования и культуры регулируются федеральными законами (статья 5, часть 3; статья 26, часть 2; статья 55, часть 3; статья 68, части 2 и 3; статья 71, пункты “в”, “е”; статья 72, пункты “б”, “е” части 1).

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статьями 72, 75, 79, 87, 100 и 104 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”, Конституционный Суд Российской Федерации

постановил:

1. Признать содержащееся в пункте 2 статьи 10 Закона Республики Татарстан “О языках народов Республики Татарстан” (в редакции части второй статьи 9 Закона Республики Татарстан “О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан”) и пункте 2 статьи 6 Закона Республики Татарстан “Об образовании” нормативное положение, устанавливающее, что татарский и русский языки как государственные языки Республики Татарстан в общеобразовательных учреждениях и учреждениях начального и среднего профессионального образования изучаются в равных объемах, не противоречащим Конституции Российской Федерации, поскольку по своему конституционно-правовому смыслу в действующей системе нормативного регулирования оно предполагает, что изучение татарского языка должно осуществляться в соответствии с определенными законодательством Российской Федерации федеральными государственными образовательными стандартами и не препятствовать прохождению итоговой аттестации, выдаче документа о получении основного общего образования и получению образования более высокого уровня.

2. Признать положения пункта 6 статьи 3 Закона Российской Федерации “О языках народов Российской Федерации” о строении алфавита государственных языков республик на графической основе кириллицы и возможности установления иных графических основ алфавитов данных языков федеральными законами не противоречащими Конституции Российской Федерации.

3. Согласно частям первой и второй статьи 79 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации” настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Согласно статье 78 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации” настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в “Российской газете”, “Собрании законодательства Российской Федерации” и официальных изданиях органов государственной власти Республики Татарстан. Постановление должно быть опубликовано также в “Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации”.

Конституционный Суд Российской Федерации.

№ 16-П.

г. Казань 7 октября 2004 года

Конституционный суд Республики Татарстан в составе председательствующего А.Г.Гатауллина, судей Д.А.Алкаевой, А.Л.Васина, Л.А.Гусевой, с участием представителя Государственного Совета Республики Татарстан как стороны, издавшей оспариваемый правовой акт, – заведующего отделом правового управления Аппарата Государственного Совета Республики Татарстан А.Р.Шакараева, эксперта – доцента кафедры конституционного и международного права Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина, кандидата юридических наук Р.И.Тарнапольского, представителя Президента Республики Татарстан – заведующего сектором Государственно-правового управления Президента Республики Татарстан А.А.Ощепкова, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан – главного референта правового управления Аппарата Кабинета Министров Республики Татарстан А.Р.Насыриевой, представителя председателя Верховного суда Республики Татарстан – судьи Верховного суда Республики Татарстан М.М.Хайруллина, представителя председателя Арбитражного суда Республики Татарстан – заместителя председателя Арбитражного суда Республики Татарстан Г.А.Сергеева, представителя прокурора Республики Татарстан – начальника отдела Прокуратуры Республики Татарстан М.Х.Фатыхова; представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – начальника отдела аппарата Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан В.П.Степанова, министра юстиции Республики Татарстан М.М.Курманова, представителя заместителя Премьер-министра – министра транспорта и дорожного хозяйства Республики Татарстан – начальника отдела Министерства транспорта и дорожного хозяйства Республики Татарстан Г.А.Маматовой, представителя исполняющего обязанности председателя Комитета по транспорту и связи администрации города Казани – главного специалиста Комитета по транспорту и связи администрации города Казани Л.Т.Подсеваловой, представителя генерального директора муниципального унитарного предприятия “Казгорэлектротранс” – юрисконсульта муниципального унитарного предприятия “Казгорэлектротранс” В.В.Назиповой,

руководствуясь частью четвертой статьи 109 Конституции Республики Татарстан, частью пятой статьи 3, частью первой и пунктом 1 части второй статьи 39, частью четвертой статьи 54, статьями 55, 68, 100, 101 и 103 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”,

рассмотрел в открытом судебном заседании дело о проверке конституционности части второй статьи 14.9 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях (в редакции от 13 января 2004 года) в связи с жалобой гражданина А.А.Беленького.

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба гражданина А.А.Беленького на нарушение его конституционных прав и свобод статьями 11.1 и 14.9 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях (в редакции от 13 января 2004 года), примененными в его конкретном деле. Данная жалоба была принята к рассмотрению определением Конституционного суда Республики Татарстан от 8 июня 2004 года № 8-О только по вопросу соответствия части второй статьи 14.9 данного Кодекса положениям частей второй и третьей статьи 29 и статье 30 Конституции Республики Татарстан. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли оспариваемая заявителем правовая норма Конституции Республики Татарстан.

Заслушав сообщение судьи-докладчика А.Л.Васина, объяснения стороны, издавшей оспариваемый правовой акт, – представителя Государственного Совета Республики Татарстан А.Р.Шакараева, выступления представителя заместителя Премьер-министра – министра транспорта и дорожного хозяйства Республики Татарстан – начальника отдела Г.А.Маматовой, представителя исполняющего обязанности председателя Комитета по транспорту и связи администрации города Казани Л.Т.Подсеваловой, представителя генерального директора муниципального унитарного предприятия “Казгорэлектротранс” В.В.Назиповой, министра юстиции Республики Татарстан М.М.Курманова, заключение эксперта Р.И.Тарнапольского, выступления приглашенных на заседание представителя Президента Республики Татарстан А.А.Ощепкова, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан А.Р.Насыриевой, представителя председателя Верховного суда Республики Татарстан М.М.Хайруллина, представителя председателя Арбитражного суда Республики Татарстан Г.А.Сергеева, представителя прокурора Республики Татарстан М.Х.Фатыхова, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан В.П.Степанова, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный суд Республики Татарстан

установил:

1. В Конституционный суд Республики Татарстан обратился гражданин А.А. Беленький с жалобой на нарушение его конституционных прав и свобод положениями части второй статьи 14.9 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях (в редакции от 13 января 2004 года). Как следует из жалобы, в декабре 2003 года заявитель был подвергнут штрафу за безбилетный проезд в Казанском городском электротранспорте. Наложение штрафа было им обжаловано в муниципальное унитарное предприятие (МУП) “Казгорэлектротранс”, где ему ответили отказом. В письме генерального директора МУП “Казгорэлектротранс” отмечалось, что привлечение гражданина А.А. Беленького к административной ответственности произведено в соответствии с действующим законодательством без каких-либо нарушений со стороны работников указанного МУП.

Однако заявитель не согласился с таким ответом, полагая, что работники пассажирского городского транспорта, включая работников МУП “Казгорэлектротранс”, не должны иметь права на взыскание административного штрафа за безбилетный проезд. При этом он оспаривает часть вторую статьи 14.9 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях, которая гласит, что рассматривать дела об административных правонарушениях от имени органов пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта вправе: контролеры-ревизоры, билетные контролеры, иные уполномоченные на то работники пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта. По мнению заявителя, данная норма является неправомерной и неконституционной, поскольку указанные в Кодексе лица, наделенные правом привлечения к административной ответственности, не являются работниками органов исполнительной власти Республики Татарстан.

В обоснование своей правовой позиции заявитель отмечает, что меры исполнительного характера по обеспечению законности, прав и свобод граждан, охраны собственности и общественного порядка, борьбы с преступностью должны осуществляться исполнительной властью. Исходя из этого и учитывая природу и особенности гражданских правоотношений, республиканский законодатель, по мнению заявителя, не вправе был устанавливать действующий порядок взыскания штрафов, поскольку он не согласуется с принципом разделения властей и юридическим равенством сторон в гражданских правоотношениях, а также препятствует реализации права собственности.

Заявитель также отмечает, что обжалуемая им правовая норма лишает его государственной защиты права собственности и не обеспечивает его судебным контролем.

В связи с этим оспариваемая норма, по мнению заявителя, противоречит положениям Конституции Республики Татарстан, согласно которым в Республике Татарстан гарантируется равное право на государственную защиту прав и свобод человека и гражданина (часть вторая статьи 29); порядок осуществления, охраны и защиты конституционных прав и свобод устанавливается законами (часть третья статьи 29); граждане обладают всей полнотой личных, политических, социально-экономических и культурных прав и свобод (статья 30).

На этом основании гражданин А.А. Беленький просит проверить соответствие части второй статьи 14.9 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях положениям частей второй и третьей статьи 29 и статье 30 Конституции Республики Татарстан.

2. Согласно частям второй и третьей статьи 68 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” Конституционный суд Республики Татарстан принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным или иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе нормативных правовых актов. Конституционный суд Республики Татарстан принимает постановления только по предмету, указанному в обращении, и лишь в отношении той части акта, конституционность которой подвергается сомнению в обращении. Конституционный суд Республики Татарстан при принятии решения не связан основаниями и доводами, изложенными в обращении.

В соответствии с частью девятой статьи 3 указанного Закона Конституционный суд Республики Татарстан решает исключительно вопросы права и при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов государственной власти Республики Татарстан.

С учетом данных правовых норм предметом рассмотрения по настоящему делу является проверка конституционности части второй статьи 14.9 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях, согласно которой рассматривать дела об административных правонарушениях от имени органов пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта вправе: контролеры-ревизоры, билетные контролеры, иные уполномоченные на то работники пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта.

3. Оспариваемая заявителем часть вторая статьи 14.9 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях наделяет контролеров-ревизоров, билетных контролеров, иных уполномоченных на то работников пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта правом рассматривать дела об административных правонарушениях от имени органов, указанных в части первой настоящей статьи. Таковыми в силу упомянутой правовой нормы являются органы пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта, которые рассматривают дела об административных правонарушениях, предусмотренных статьями 11.1 (“Безбилетный проезд”) и 11.2 (“Нарушение правил провоза багажа”) настоящего Кодекса.

Право органов пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта рассматривать дела об административных правонарушениях основано на закрепленной законом подведомственности дел об административных правонарушениях. Согласно статье 2.2 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях дела об административных правонарушениях подведомственны мировым судьям, комиссиям по делам несовершеннолетних и защите их прав, а также исполнительным органам государственной власти Республики Татарстан. Часть третья статьи 2.2 данного Кодекса закрепляет, что в соответствии с установленной структурой исполнительных органов государственной власти Республики Татарстан настоящий Кодекс определяет подведомственность дел об административных правонарушениях, предусмотренных настоящим Кодексом, исполнительным органам государственной власти Республики Татарстан.

В соответствии с указанной подведомственностью дел пункт 3 статьи 13.1 данного Кодекса определяет, что дела об административных правонарушениях, предусмотренных настоящим Кодексом, рассматриваются в пределах компетенции, установленной главой 14 настоящего Кодекса, уполномоченными органами исполнительной власти Республики Татарстан. Данная правовая норма в свою очередь исходит из положений пункта 3 части второй статьи 22.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, согласно которому дела об административных правонарушениях, предусмотренных законами субъектов Российской Федерации, рассматриваются в пределах полномочий, установленных этими законами, уполномоченными органами и учреждениями органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации.

Правовой статус органов пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта как органов исполнительной власти Республики Татарстан подтверждается исходя из места статьи 14.9 в системе правовых норм, закрепленных главой 14 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях, в которой в соответствии с требованиями статей 2.2 и 13.1 данного Кодекса перечисляются наряду с мировыми судьями и комиссиями по делам несовершеннолетних и защите их прав в качестве органов, уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях, только органы исполнительной власти Республики Татарстан и их должностные лица (статьи 14.1-14.10). Включение республиканским законодателем органов пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта в главу 14 (“Судьи, органы и должностные лица, уполномоченные рассматривать дела об административных правонарушениях”) Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях свидетельствует о том, что данные органы отнесены к органам исполнительной власти Республики Татарстан.

В соответствии со структурой и нормативно закрепленными функциями органов исполнительной власти Республики Татарстан органами пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта являются Министерство транспорта и дорожного хозяйства Республики Татарстан и его учреждения. Согласно Положению о Министерстве транспорта и дорожного хозяйства Республики Татарстан, утвержденному постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 9 июля 2001 года № 429, в систему управления министерства входят государственные унитарные предприятия, учреждения, а также отраслевые комитеты (департаменты, управления, отделы) в городах и районах, находящиеся в ведомственной подчиненности министерства и администраций городов и районов Республики Татарстан (пункт 1.5). Данное министерство, в частности, осуществляет управление в транспортном комплексе и координирует деятельность в этой сфере иных органов государственного управления (пункт 1.1). При этом транспортный комплекс включает в себя в числе прочего автомобильный и городской электрический транспорт (пункт 1.3). Во взаимодействии с администрациями городов, районов и ведомств министерство осуществляет управление городским электротранспортом, метрополитеном (пункт 3.2). Согласно подпункту 3.3.5 указанного Положения Министерство транспорта и дорожного хозяйства Республики Татарстан и его учреждения осуществляют контроль и регулирование за соблюдением на территории Республики Татарстан и за ее пределами (где ответственность за этот контроль возложена на Республику Татарстан) национальных и международных требований, стандартов, норм, правил и процедур в области в том числе автомобильного и городского электрического транспорта (за исключением нормативных правовых актов в области обеспечения безопасности дорожного движения).

Таким образом, органы пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта, указанные в части первой статьи 14.9 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях, по своему правовому статусу, ведомственной организации и закрепленной за ними компетенции представляют собой органы (учреждения органов) исполнительной власти Республики Татарстан. Признание в качестве таковых каких-либо иных органов, не являющихся органами (учреждениями органов) исполнительной власти Республики Татарстан, означало бы неправомерное расширение перечня органов, уполномоченных законом рассматривать дела об административных правонарушениях.

4.1. Согласно части первой статьи 13.2 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях дела об административных правонарушениях, предусмотренных данным Кодексом, от имени уполномоченных органов исполнительной власти Республики Татарстан вправе рассматривать: руководители соответствующих органов исполнительной власти Республики Татарстан, их заместители (пункт 1), руководители структурных подразделений и территориальных органов соответствующих органов исполнительной власти Республики Татарстан, их заместители (пункт 2), иные должностные лица, уполномоченные на то законами или иными нормативными правовыми актами Республики Татарстан (пункт 3). При этом должностные лица, уполномоченные рассматривать дела об административных правонарушениях, обладают этими полномочиями в полном объеме, если главой 14 настоящего Кодекса не установлено иное (часть вторая статьи 13.2).

Как следует из приведенных правовых норм, пункт 3 в отличие от пунктов 1 и 2 части первой статьи 13.2 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях не требует того, чтобы указанные в нем должностные лица являлись работниками органов исполнительной власти Республики Татарстан. На этом основании указанные в оспариваемой заявителем части второй статьи 14.9 данного Кодекса контролеры-ревизоры, билетные контролеры, иные работники пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта, не являющиеся работниками органов исполнительной власти Республики Татарстан, могут наделяться полномочиями рассматривать дела об административных правонарушениях. Однако необходимо, чтобы такие должностные лица наделялись полномочиями рассматривать дела об административных правонарушениях законом или иным нормативным правовым актом Республики Татарстан.

Тем самым Кодекс определяет процедуру, при которой должностные лица, не являющиеся работниками органов исполнительной власти Республики Татарстан, в том числе работники пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта, правомочны рассматривать дела об административных правонарушениях от имени органов исполнительной власти Республики Татарстан. Данная процедура предполагает установление перечня должностных лиц с указанными полномочиями в конкретном законе или ином нормативном правовом акте Республики Татарстан. Такая процедура представляет собой правовую гарантию, обеспечивающую недопущение произвольного наделения каких-либо других должностных лиц, не указанных в законах или иных нормативных правовых актах Республики Татарстан, полномочиями по рассмотрению дел о безбилетном проезде и нарушении правил провоза багажа и предотвращает неправомерное привлечение пассажиров к административной ответственности.

Часть вторая статьи 14.9 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях определяет прежде всего две категории должностных лиц, правомочных рассматривать дела о безбилетном проезде и нарушении правил провоза багажа, – это контролеры-ревизоры и билетные контролеры. Именно в силу прямого указания в законе данные должностные лица являются уполномоченными рассматривать дела об административных правонарушениях от имени органов исполнительной власти Республики Татарстан. В то же время указанные в данной правовой норме иные работники пассажирского городского и пригородного автомобильного транспорта и электротранспорта, исходя из требований пункта 3 части первой статьи 13.2 данного Кодекса, должны наделяться полномочиями по привлечению к административной ответственности за безбилетный проезд и нарушение правил провоза багажа специальным законом или иным нормативным правовым актом Республики Татарстан посредством конкретного перечисления их должностей.

В настоящее время в Республике Татарстан не приняты какие-либо законы или иные нормативные правовые акты Республики Татарстан, кроме Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях, которые бы уполномочивали на рассмотрение дел об указанных административных правонарушениях наряду с контролерами-ревизорами и билетными контролерами каких-либо других должностных лиц.

4.2. Как следует из положений частей второй и третьей статьи 29 Конституции Республики Татарстан в их взаимосвязи с частью первой статьи 40 Конституции Республики Татарстан, в Республике Татарстан каждому гарантируется равное право на государственную защиту прав и свобод человека и гражданина, а также обеспечивается судебная защита его прав и свобод, чести и достоинства, жизни, здоровья и имущества. При этом порядок осуществления, охраны и защиты конституционных прав и свобод устанавливается законами.

Согласно части второй статьи 2.1 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях производство по делам об административных правонарушениях, предусмотренных настоящим Кодексом, в том числе установление мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, а также исполнение постановлений о назначении административных наказаний осуществляются в порядке, определяемом Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях.

Установленный Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях порядок пересмотра постановлений и решений по делам об административных правонарушениях закрепляет право на обжалование постановления по делу об административном правонарушении. В частности, пункт 3 части первой статьи 30.1 данного Кодекса предусматривает, что такое постановление, вынесенное должностным лицом, может быть обжаловано в вышестоящий орган, вышестоящему должностному лицу либо в районный суд по месту рассмотрения дела. При этом согласно части первой статьи 30.9 того же Кодекса постановление по делу об административном правонарушении, вынесенное должностным лицом, и (или) решение вышестоящего должностного лица по жалобе на это постановление могут быть обжалованы в суд по месту рассмотрения жалобы, а затем в вышестоящий суд.

Следовательно, только судебное решение, обеспечивающее справедливое разрешение дела и эффективное восстановление в правах, в данном случае является окончательным индивидуальным правовым актом, на основании которого лицо, совершившее административное правонарушение, в том числе безбилетный проезд и нарушение правил провоза багажа, может быть лишено своего имущества в результате взыскания штрафа.

Таким образом, часть вторая статьи 14.9 во взаимосвязи с пунктом 3 части первой статьи 13.2 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях содержит необходимую правовую гарантию, обеспечивающую недопущение произвольного наделения должностных лиц, не указанных в законах или иных нормативных правовых актах Республики Татарстан, полномочиями по рассмотрению дел о безбилетном проезде и нарушении правил провоза багажа, и предотвращает неправомерное привлечение пассажиров к административной ответственности, а также не ограничивает или каким-либо иным образом не нарушает конституционное право на государственную защиту прав и свобод человека и гражданина, включая право каждого на судебную защиту его имущества, при привлечении к административной ответственности за указанные правонарушения. На этом основании данная правовая норма не противоречит частям второй и третьей статьи 29, статье 30 и части первой статьи 40 Конституции Республики Татарстан.

На основании изложенного и руководствуясь частью второй статьи 66, статьями 67-69, 71, 73 и 104 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, Конституционный суд Республики Татарстан

постановил:

1. Признать часть вторую статьи 14.9 Кодекса Республики Татарстан об административных правонарушениях (в редакции от 13 января 2004 года) соответствующей частям второй и третьей статьи 29, статье 30 и части первой статьи 40 Конституции Республики Татарстан, поскольку данная правовая норма во взаимосвязи с пунктом 3 части первой статьи 13.2 указанного Кодекса содержит необходимую правовую гарантию, обеспечивающую недопущение произвольного наделения должностных лиц, не указанных в законах или иных нормативных правовых актах Республики Татарстан, полномочиями по рассмотрению дел о безбилетном проезде и нарушении правил провоза багажа, и предотвращает неправомерное привлечение пассажиров к административной ответственности, а также не ограничивает или каким-либо иным образом не нарушает конституционное право на государственную защиту прав и свобод человека и гражданина, включая право каждого на судебную защиту его имущества, при привлечении к административной ответственности за указанные правонарушения.

2. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

3. Согласно статье 72 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” настоящее постановление подлежит опубликованию в газетах “Ватаным Татарстан” и “Республика Татарстан”. Постановление должно быть также опубликовано в “Вестнике Конституционного суда Республики Татарстан”.

Конституционный суд Республики Татарстан.

№ 14-П.

утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 15 июля 1994 года № 336 “О введении в хозяйственный оборот векселей Правительства Республики Татарстан”, в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью “Научно-производственное предприятие “ИЯ”

город Казань 5 июля 2004 года

Конституционный суд Республики Татарстан в составе Председателя С.Х.Нафиева, судей Д.А.Алкаевой, А.Л.Васина, А.Г.Гатауллина, Л.А.Гусевой, А.В.Косорукова,

с участием представителя общества с ограниченной ответственностью “Научно-производственное предприятие “ИЯ” (далее – ООО “НПП “ИЯ”) как стороны, обратившейся с жалобой в Конституционный суд Республики Татарстан, – заместителя директора ООО “НПП “ИЯ” И.Х.Гараева, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан как стороны, издавшей оспариваемый правовой акт, – и.о.заведующего сектором правового управления аппарата Кабинета Министров Республики Татарстан Ф.Р.Волковой, представителя Президента Республики Татарстан – главного референта Государственно-правового управления Президента Республики Татарстан М.Б.Сунгатуллина, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан – заведующей сектором правового управления аппарата Кабинета Министров Республики Татарстан Г.Л.Удачиной, представителя Председателя Верховного cуда Республики Татарстан – судьи Верховного cуда Республики Татарстан М.М.Хайруллина, представителя прокурора Республики Татарстан – начальника отдела прокуратуры Республики Татарстан Ф.Д.Максутова, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – ведущего специалиста аппарата Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан Т.И.Гиззатуллина,

руководствуясь частью четвертой статьи 109 Конституции Республики Татарстан, частью первой статьи 24, частью первой и пунктом 1 части второй статьи 39, статьями 100, 101, 103 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”,

рассмотрел в открытом судебном заседании дело о проверке конституционности пункта 1.1 раздела 1 Положения о применении векселей Правительства Республики Татарстан, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 15 июля 1994 года № 336 “О введении в хозяйственный оборот векселей Правительства Республики Татарстан” (далее – Положение), в связи с жалобой ООО “НПП “ИЯ”.

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба ООО “НПП “ИЯ” на нарушение его конституционных прав и свобод пунктом 1.1 раздела 1 Положения, примененным, как считает заявитель, в его конкретном деле. Основанием к рассмотрению дела стала обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли обжалованная правовая норма части второй статьи 17, части второй статьи 20 и статье 30 Конституции Республики Татарстан.

Заслушав сообщение судьи-докладчика А.В.Косорукова, объяснения сторон – представителя заявителя И.Х.Гараева и представителя Кабинета Министров Республики Татарстан Ф.Р.Волковой, выступления приглашенных в заседание представителя Президента Республики Татарстан М.Б.Сунгатуллина, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан Г.Л.Удачиной, представителя Председателя Верховного cуда Республики Татарстан М.М.Хайруллина, представителя прокурора Республики Татарстан Ф.Д.Максутова, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан Т.И.Гиззатуллина,

исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный суд Республики Татарстан

у с т а н о в и л:

1. Часть четвертая статьи 109 Конституции Республики Татарстан не определяет круг субъектов, правомочных обращаться в Конституционный суд Республики Татарстан с жалобой на нарушение конституционных прав и свобод граждан, оставляя таким образом решение данного вопроса на усмотрение законодателя. Вместе с тем статья 46 Конституции Республики Татарстан предусматривает, что каждый имеет право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления. Развивая данную конституционную норму, часть первая статьи 100 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” устанавливает, что правом на обращение в Конституционный суд Республики Татарстан с жалобой на нарушение конституционных прав и свобод обладают граждане, права и свободы которых нарушены, в частности, нормативными правовыми актами Кабинета Министров Республики Татарстан, и их объединения.

По смыслу указанной нормы Закона граждане и созданные ими объединения вправе обратиться в Конституционный суд Республики Татарстан с жалобой в тех случаях, когда деятельность объединений связана с реализацией конституционных прав и свобод граждан, являющихся их членами (участниками, учредителями). Общество с ограниченной ответственностью, обратившееся в Конституционный суд Республики Татарстан, а равно иные хозяйственные общества, хозяйственные товарищества и производственные кооперативы представляют собой по существу объединения, создаваемые гражданами в виде коммерческих организаций – юридических лиц для совместной реализации таких конституционных прав, как право свободно использовать свои способности и имущество для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности и право иметь в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом как единолично, так и совместно, что закреплено Конституцией Российской Федерации (часть первая статьи 34 и часть вторая статьи 35), а также признано и гарантировано Конституцией Республики Татарстан (часть первая статьи 27). Следовательно, в случае нарушения указанных или иных конституционных прав и свобод граждан, для реализации которых ими созданы объединения, в том числе являющиеся коммерческими организациями – юридическими лицами, эти объединения независимо от своей организационно-правовой формы вправе обращаться за защитой нарушенных прав и свобод в Конституционный суд Республики Татарстан.

Таким образом, жалоба на нарушение конституционных прав, внесенная в Конституционный суд Республики Татарстан ООО “НПП “ИЯ”, исходит от надлежащего лица.

2. Конституционная жалоба ООО “НПП “ИЯ” содержит в себе просьбу о проверке конституционности пункта 1.1 раздела 1 Положения, которым устанавливалось, что вексель Правительства Республики Татарстан представляет собой долговое денежное обязательство Правительства Республики Татарстан, выдаваемое предприятиям, организациям, учреждениям для дальнейшего введения его в хозяйственный оборот Республики Татарстан.

Как свидетельствуют материалы настоящего дела, ООО “НПП “ИЯ” в марте 1999 года заключило с учреждением УЭ-148/5 УИН Министерства юстиции Российской Федерации по Республике Татарстан (далее – учреждение УЭ-148/5) договор поставки и произвело оплату подлежащей поставке продукции путем передачи своих прав по векселям Правительства Республики Татарстан на сумму цены договора. Поставщик же свои обязательства по договору не исполнил и тем самым причинил заявителю убытки, что явилось причиной экономических споров сторон, которые были разрешены Арбитражным судом Республики Татарстан.

Рассмотрев дело по иску ООО “НПП “ИЯ” к учреждению УЭ-148/5 о взыскании с него суммы неосновательного обогащения и процентов за пользование чужими деньгами, Арбитражный суд Республики Татарстан своим решением от 4 апреля 2002 года взыскал с ответчика сумму задолженности, а в остальной части иска отказал. Это решение основано на применении судом положений статей 15, 393, 395, 487 и 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации и мотивировано, в частности, тем, что согласно нормам гражданского права ответчик, получивший предварительную оплату, но не исполнивший обязательство по передаче товара, обязан вернуть сумму полученной им предварительной оплаты истцу; истец произвел предварительную оплату не денежными средствами, а векселями Правительства Республики Татарстан, что по своей гражданско-правовой природе означает передачу принадлежавших ему имущественных прав по данным векселям; при неисполнении своих обязательств по договору ответчик обязан либо возвратить истцу полученные векселя и связанные с ними имущественные права, либо возместить ему возникшую задолженность на сумму цены векселей; начисление процентов за пользование чужими имущественными правами по векселям не предусмотрено действующим гражданским законодательством.

Арбитражный суд Республики Татарстан рассмотрел также дело по иску ООО “НПП “ИЯ” к учреждению УЭ-148/5 о взыскании процентов на сумму долга до фактической его оплаты, а также об индексации суммы долга до фактической его оплаты. Применив своим решением от 24 ноября 2003 года статьи 395 и 1107 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд повторно пришел к выводу о том, что начисление процентов на имущественные права действующим законодательством не предусмотрено, и отказал в удовлетворении исковых требований.

К жалобе прилагаются также копии обращений ООО “НПП “ИЯ” в Кабинет Министров Республики Татарстан, Министерство финансов Республики Татарстан и ОАО “АК БАРС” БАНК, в которых оно просило подтвердить правомерность обращения векселей Правительства Республики Татарстан между хозяйствующими субъектами в качестве платежного средства (ценной бумаги), и ответы на них.

Ссылаясь на пункт 1.1 раздела 1 Положения, ООО “НПП “ИЯ” утверждает, что векселя Правительства Республики Татарстан, введенные в хозяйственный оборот на основании постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 15 июля 1994 года № 336 “О введении в хозяйственный оборот векселей Правительства Республики Татарстан”, не имеют полной юридической и финансовой силы, поскольку на них, как считает заявитель, не распространяются статьи 15, 393 и 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, а их обращение как неполноценного платежного средства причинило ему материальный ущерб. Это, по мнению заявителя, повлекло за собой нарушение его конституционных прав и свобод, вытекающих из положений части второй статьи 17, части второй статьи 20 и статьи 30 Конституции Республики Татарстан, согласно которым в Республике Татарстан экономические отношения строятся на социальном партнерстве, в том числе между гражданином и государством, потребителем и производителем; государственные органы содействуют развитию малого и среднего бизнеса, а граждане обладают всей полнотой личных, политических, социально-экономических и культурных прав и свобод.

В компетенцию Конституционного суда Республики Татарстан, который, по смыслу статьи 109 Конституции Республики Татарстан, не вправе подменять правоприменителя, не входит проверка законности и обоснованности правоприменительных решений, включая правомерность применения или неприменения в конкретном деле заявителя тех или иных правовых норм. Вместе с тем статья 101 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” предписывает, что Конституционный суд Республики Татарстан по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и их объединений проверяет конституционность нормативного правового акта или отдельных его положений, если они затрагивают конституционные права и свободы и были применены или подлежат применению в деле заявителя, рассмотрение которого завершено или начато в суде или ином органе.

Таким образом, руководствуясь приведенными выше требованиями Закона и учитывая содержание жалобы и доводы заявителя, следует признать, что пункт 1.1 раздела 1 Положения является предметом рассмотрения Конституционного суда Республики Татарстан по настоящему делу, поскольку он служил одним из правовых оснований выпуска векселей Правительства Республики Татарстан и их последующего применения в хозяйственном обороте республики, участвуя в котором заявитель стал обладателем данных векселей и использовал их в расчетных отношениях со своим контрагентом по договору поставки.

3. К началу рассмотрения настоящего дела в публичном заседании Конституционного суда Республики Татарстан постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 15 июля 1994 года № 336 “О введении в хозяйственный оборот векселей Правительства Республики Татарстан” и, следовательно, утвержденное им Положение, в котором содержится обжалованная правовая норма, утратили силу согласно постановлению Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 апреля 2004 года № 199 “О признании утратившими силу отдельных постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан за период с 1990 по 1994 год”.

Часть вторая статьи 46 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” устанавливает, что в случае если акт, конституционность которого оспаривается, был отменен или утратил силу к началу или в период рассмотрения дела, начатое Конституционным судом Республики Татарстан производство может быть прекращено, за исключением случаев, когда действием этого акта были нарушены конституционные права и свободы граждан. Заявитель утверждает, что обжалованная правовая норма явилась правовым основанием нарушения его конституционных прав и свобод, поэтому утрата юридической силы не может препятствовать проверке ее конституционности.

4. Поскольку в жалобе ООО “НПП “ИЯ” подвергается сомнению правомерность выпуска векселей Правительства Республики Татарстан и их последующего введения в хозяйственный оборот Республики Татарстан, постольку проверка конституционности пункта 1.1 раздела 1 Положения предполагает в первую очередь его конституционно-правовую оценку с точки зрения установленного Конституцией Республики Татарстан разграничения компетенции между органами государственной власти Республики Татарстан, что необходимо вытекает из требований статьи 103 в ее взаимосвязи с пунктом 5 части первой статьи 83 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”.

В период издания постановления Кабинета Министров Республики Татарстан от 15 июля 1994 года № 336 “О введении в хозяйственный оборот векселей Правительства Республики Татарстан”, а равно утверждения Положения, содержащего обжалованную правовую норму, Кабинет Министров Республики Татарстан осуществлял свою деятельность в пределах полномочий, установленных статьей 119 Конституции Республики Татарстан в ее редакции от 6 ноября 1992 года. Пунктом 2 части второй указанной статьи предусматривалось, в частности, что Кабинет Министров Республики Татарстан способствует осуществлению мер по укреплению банковской, денежной и кредитной систем. Это конституционное положение, как признано постановлением Конституционного суда Республики Татарстан от 11 января 2002 года № 2-П по делу о толковании пункта 2 части второй статьи 119 Конституции Республики Татарстан, означало конституционную правообязанность Кабинета Министров Республики Татарстан содействовать проведению мер, обеспечивающих нормальное функционирование и развитие банковской, денежной и кредитной систем как важнейших составных частей финансовой системы Республики Татарстан, входящей в финансовую систему Российской Федерации, в том числе путем осуществления мер по мобилизации и расходованию финансовых ресурсов Республики Татарстан.

Указанные выше меры затрагивают, в частности, сферу отношений по государственному долгу Республики Татарстан, в том числе внутреннему государственному долгу, и могут быть осуществлены с использованием разнообразных форм государственных долговых обязательств, включая выпуск и обращение государственных долговых обязательств в форме векселя.

Принимая решение о выпуске векселей Правительства Республики Татарстан и введении их в хозяйственный оборот, Кабинет Министров Республики Татарстан руководствовался действовавшим тогда Законом Российской Федерации от 13 ноября 1992 года № 3877-1 “О государственном внутреннем долге Российской Федерации”, которым устанавливалось, что формы долговых обязательств национально-государственных и административно-территориальных образований Российской Федерации и условия их выпуска (выдачи) определяются соответствующими органами национально-государственных и административно-территориальных образований Российской Федерации и в соответствии с законодательством Российской Федерации (абзац второй части пятой статьи 2). Правомочность Кабинета Министров Республики Татарстан как заемщика по государственному долгу Республики Татарстан, включая внутренний государственный долг, а также его полномочия по управлению и обслуживанию государственного долга, в том числе по определению порядка, условий выпуска и размещения долговых обязательств в соответствии с законодательством регулировались также Законом Республики Татарстан от 22 мая 1997 года № 1181 “О государственном долге Республики Татарстан” (абзац третий части первой и часть вторая статьи 1, часть вторая статьи 4), который к настоящему времени утратил силу в соответствии с Законом Республики Татарстан от 12 марта 2004 года № 11-ЗРТ. Непосредственной же правовой основой издания Кабинетом Министров Республики Татарстан постановления от 15 июля 1994 года № 336 “О введении в хозяйственный оборот векселей Правительства Республики Татарстан” явился Закон Республики Татарстан от 21 апреля 1994 года № 2106-XII “О бюджетной системе Республики Татарстан на 1994 год”, который содержал прямое предписание Кабинету Министров Республики Татарстан обеспечить в 1994 году выпуск и первичное размещение правительственных ценных бумаг (часть вторая статьи 18).

Выпуск векселей Правительства Республики Татарстан и их введение во внутриреспубликанский хозяйственный оборот были осуществлены также с учетом Указов Президента Российской Федерации от 19 октября 1993 года № 1662 “Об улучшении расчетов в хозяйстве и повышении ответственности за их своевременное проведение”, от 23 мая 1994 года № 1005 “О дополнительных мерах по нормализации расчетов и укреплению платежной дисциплины в народном хозяйстве” и Постановления Правительства Российской Федерации от 26 сентября 1994 года № 1094 “Об оформлении взаимной задолженности предприятий и организаций векселями единого образца и развитии вексельного обращения”, которыми вексель, в том числе казначейский, признавался прогрессивной формой расчетов, а развитие вексельного обращения рассматривалось в качестве одного из средств преодоления кризиса неплатежей и нормализации платежного оборота, сокращения и предотвращения взаимной задолженности предприятий, учреждений и организаций.

Полномочия Кабинета Министров Республики Татарстан в сфере государственного долга Республики Татарстан закреплены и в ныне действующей редакции Конституции Республики Татарстан, которой предусмотрено, в частности, участие Кабинета Министров Республики Татарстан в проведении единой государственной политики в области финансов (пункт 4 статьи 102).

Эти полномочия основываются на положениях Бюджетного кодекса Российской Федерации, который, понимая под государственным долгом субъекта Российской Федерации совокупность его долговых обязательств, возникающих в том числе из государственных займов (заимствований), осуществляемых путем выпуска ценных бумаг субъекта Российской Федерации (части первая и третья статьи 99 в их взаимосвязи со статьями 6 и 90), относит в области регулирования бюджетных правоотношений к ведению субъекта Российской Федерации, в частности, определение перечня и порядка осуществления его государственных внутренних заимствований, а также осуществление государственных внутренних и внешних заимствований субъекта Российской Федерации и управление его государственным долгом (статья 8). При этом Бюджетный кодекс Российской Федерации возлагает на орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации полномочия по управлению государственным долгом субъекта Российской Федерации (часть вторая статьи 101), а также устанавливает, что от имени субъекта Российской Федерации право осуществления государственных внутренних заимствований и выдачи государственных гарантий другим заемщикам для привлечения кредитов (займов) принадлежит единственному уполномоченному органу исполнительной власти субъекта Российской Федерации (часть третья статьи 104).

Подробная регламентация полномочий Кабинета Министров Республики Татарстан в сфере государственного долга Республики Татарстан содержится в Бюджетном кодексе Республики Татарстан, вступившем в силу 5 июня 2004 года. Регулируя возможные формы долговых обязательств Республики Татарстан, указанный правовой акт предусматривает, в частности, что формы и виды государственных ценных бумаг, выпускаемых от имени Республики Татарстан, условия их выпуска и обращения определяются Кабинетом Министров Республики Татарстан в соответствии с Бюджетным кодексом Российской Федерации и федеральным законом об особенностях эмиссии и обращения государственных и муниципальных ценных бумаг (части третья и шестая статьи 26).

Внутренние государственные займы (заимствования) могут быть осуществлены и на основании Гражданского кодекса Российской Федерации, в том числе посредством выдачи векселя (векселей) как одного из видов ценных бумаг (взятые во взаимосвязи статьи 143, 807, 808 и 815), но при обязательном соблюдении требования Федерального закона от 11 марта 1997 года № 48-ФЗ “О переводном и простом векселе”, согласно которому субъекты Российской Федерации имеют право обязываться по переводному и простому векселю только в случаях, специально предусмотренных федеральным законом (часть первая статьи 2).

Таким образом, постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 15 июля 1994 года № 336 “О введении в хозяйственный оборот векселей Правительства Республики Татарстан” и утвержденное им Положение о применении векселей Правительства Республики Татарстан, включая обжалованную правовую норму, были изданы в пределах конституционных полномочий Кабинета Министров Республики Татарстан и соответствовали требованиям, которые Конституция Республики Татарстан предъявляла и предъявляет в настоящее время к правовым актам Кабинета Министров Республики Татарстан (пункт 2 части второй статьи 119 и статья 120 Конституции Республики Татарстан в ее редакции от 6 ноября 1992 года, а равно пункт 4 статьи 102 и статья 103 Конституции Республики Татарстан в ее действующей редакции).

5. Пункт 1.1 раздела 1 Положения устанавливал, что вексель Правительства Республики Татарстан представляет собой долговое денежное обязательство Правительства Республики Татарстан, выдаваемое предприятиям, организациям, учреждениям для дальнейшего введения его в хозяйственный оборот Республики Татарстан. Тем самым по своему непосредственному содержанию он являлся нормой-дефиницией, в которой содержалось общее определение правового понятия векселя Правительства Республики Татарстан.

Правовое понятие векселя Правительства Республики Татарстан, изложенное в пункте 1.1 раздела 1 Положения, исходило из того, что любой вексель представляет собой ценную бумагу, удостоверяющую ничем не обусловленные обязательства векселедателя (простой вексель) либо указанного в векселе плательщика (переводной вексель) выплатить векселедержателю по наступлении предусмотренного векселем срока определенную денежную сумму. Такое понимание векселя вытекало из Положения о переводном и простом векселе, применявшегося в тот период на территории Российской Федерации в соответствии с пунктом 1 Постановления Президиума Верховного Совета РСФСР от 24 июня 1991 года № 1451-1 “О применении векселя в хозяйственном обороте РСФСР”, а в настоящее время оно корреспондирует правовому понятию векселя, установленному статьей 815 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Вместе с тем пункт 1.1 раздела 1 Положения закреплял и важнейшие отличительные правовые признаки векселя Правительства Республики Татарстан. К ним относятся признание векселя Правительства Республики Татарстан в качестве конкретной формы государственного долгового денежного обязательства, а также определение его основного функционального назначения как ценной бумаги, находящейся в хозяйственном обороте Республики Татарстан.

Тем самым за векселем Правительства Республики Татарстан закреплялся по существу статус государственной ценной бумаги, оформляющей и удостоверяющей конкретное долговое денежное обязательство векселедателя, которым являлась Республика Татарстан в лице Кабинета Министров Республики Татарстан, перед векселедержателями – предприятиями, организациями и учреждениями, а также те права и обязанности по векселю Правительства Республики Татарстан, которыми они и иные лица обладали либо должны были обладать согласно гражданскому и вексельному законодательству. Это не противоречило законодательно установленным требованиям, поскольку, как отмечалось выше, субъекты Российской Федерации, в том числе и Республика Татарстан, в тот период обладали правом осуществлять выпуск собственных государственных ценных бумаг, в том числе векселей, а также определять порядок и условия их выпуска и размещения.

Правовое понятие векселя Правительства Республики Татарстан, изложенное в пункте 1.1 раздела 1 Положения, не содержало в себе какие-либо предписания, непосредственно направленные на установление или регулирование прав и обязанностей, принадлежащих по данному векселю векселедателю, векселедержателям или иным лицам. Следовательно, рассматриваемая правовая норма по своему непосредственному содержанию предполагала, что векселедатель, векселедержатели и иные лица пользуются правами и несут обязанности по векселю Правительства Республики Татарстан в соответствии с правовыми нормами, регулирующими вексельные правоотношения, в том числе с иными нормами Положения, не являющимися предметом рассмотрения по настоящему делу. Это свидетельствует также о том, что пункт 1.1 раздела 1 Положения не нарушал конституционные права и свободы соответствующих субъектов вексельных правоотношений, вследствие чего он не может быть признан противоречащим нормам Конституции Республики Татарстан, которыми эти права и свободы закреплены и гарантированы.

Закрепленное в обжалованной правовой норме положение о том, что вексель Правительства Республики Татарстан выдается предприятиям, организациям, учреждениям для дальнейшего введения его во внутриреспубликанский хозяйственный оборот, не содержит в себе какие-либо новые правовые предписания, которые расходились бы с существующим в вексельном и гражданском законодательстве пониманием функционального назначения векселя. Вексель Правительства Республики Татарстан, также как и любой иной вексель, в силу своей правовой природы как ценной бумаги, объективно предполагает и реализует себя в вексельных правоотношениях, различные субъекты которых вправе осуществлять передачу другим лицам как самого векселя, так и оформленных и удостоверенных им прав и обязанностей по конкретному долговому обязательству. При этом правовые формы такой передачи должны учитывать специфику вексельного обращения, обусловленную требованиями вексельного законодательства, и зависят от содержания опосредованных векселем отношений хозяйственного оборота.

Содержащаяся в пункте 1.1 раздела 1 Положения правовая норма, согласно которой вексель Правительства Республики Татарстан выдается предприятиям, организациям, учреждениям для дальнейшего введения его в хозяйственный оборот Республики Татарстан, означала, что во внутриреспубликанском хозяйственном обороте вексель Правительства Республики Татарстан мог использоваться в том числе для оформления расчетных отношений между хозяйствующими субъектами, т.е. в качестве средства платежа (платежного средства). Однако применение векселя Правительства Республики Татарстан в качестве средства платежа не могло и не может изменить его правовую природу и специфику его обращения как ценной бумаги, которой оформляются и удостоверяются права и обязанности векселедателя, векселедержателя и иных лиц по конкретному долговому денежному обязательству. Вследствие этого применение векселя Правительства Республики Татарстан в качестве средства платежа в расчетных отношениях между хозяйствующими субъектами, независимо от правового содержания и формы опосредованной данным векселем сделки, не может и не должно отождествляться, как это ошибочно делает заявитель, с расчетом по данной сделке денежными средствами. В данном случае передача векселя одним лицом другому означает по своей гражданско-правовой сущности передачу не денежной суммы, оговоренной векселем, а прав и обязанностей по долговому денежному обязательству, оформленных и удостоверенных этим векселем.

Таким образом, пункт 1.1 раздела 1 Положения о применении векселей Правительства Республики Татарстан, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 15 июля 1994 года № 336 “О введении в хозяйственный оборот векселей Правительства Республики Татарстан”, не содержал какие-либо правовые положения, расходящиеся с нормами гражданского и вексельного законодательства, не устанавливал какие-либо новые правовые предписания, направленные на регулирование прав и обязанностей субъектов правоотношений в сфере обращения векселя Правительства Республики Татарстан, и вследствие этого не противоречил конституционным нормам, закрепляющим и гарантирующим конституционные права и свободы граждан, в том числе части второй статьи 17, части второй статьи 20 и статьи 30 Конституции Республики Татарстан.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 66, статьей 67, частями первой – пятой статьи 68, статьями 69, 73, частью первой статьи 104 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, Конституционный суд Республики Татарстан

п о с т а н о в и л:

1. Признать пункт 1.1 раздела 1 Положения о применении векселей Правительства Республики Татарстан, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 15 июля 1994 года № 336 “О введении в хозяйственный оборот векселей Правительства Республики Татарстан” в период его действия соответствовавшим Конституции Республики Татарстан.

2. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

3. Согласно статье 72 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в газетах “Ватаным Татарстан” и “Республика Татарстан”. Постановление должно быть опубликовано также в “Вестнике Конституционного суда Республики Татарстан”.

Конституционный суд Республики Татарстан.

№ 13-П.

по жалобе гражданина В.Н.Буслаева на нарушение его конституционных прав и свобод отдельными нормами Положения о порядке расчета и внесения платежей за жилищно-коммунальные услуги населением, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 декабря 2002 года №761 “О внесении изменений в систему оплаты жилья и коммунальных услуг”

город Казань 2 июня 2004 года

Конституционный суд Республики Татарстан в составе Председателя С.Х.Нафиева, судей Д.А.Алкаевой, А.Л.Васина, А.Г.Гатауллина, Л.А.Гусевой, А.В.Косорукова,

заслушав сообщение судьи-докладчика Л.А.Гусевой, исследовав представленные документы и иные материалы,

установил:

1. В Конституционный суд Республики Татарстан обратился гражданин В.Н.Буслаев с жалобой на нарушение его конституционных прав и свобод подпунктом 1.6 пункта 1, абзацем первым подпункта 1.7 пункта 1, абзацем первым пункта 3, подпунктом 4.1 пункта 4 Положения о порядке расчета и внесения платежей за жилищно-коммунальные услуги населением, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 декабря 2002 года №761 “О внесении изменений в систему оплаты жилья и коммунальных услуг” (с изменениями от 18 февраля и от 20 марта 2003 года) – далее Положение.

Гражданин В.Н.Буслаев считает, что указанные нормы Положения не содержат порядка расчета платежей за жилищно-коммунальные услуги при их оказании потребителям, которые являются инвалидами и обладают льготами в соответствии с действующим законодательством. Заявитель, являясь инвалидом, полагает, что предоставленную ему льготу в виде 50-процентной скидки по оплате жилищно-коммунальных услуг в соответствии с действующим законодательством следует распространять на всех совместно проживающих с ним членов его семьи, в то время как муниципальное унитарное предприятие “Жилищно-эксплуатационное управление” (МУП ЖЭУ) Авиастроительного района г.Казани предоставляет данную льготу только ему одному.

По мнению заявителя, настоящим Положением не предусмотрены также механизм реализации прав потребителя и мера ответственности обслуживающей жилищной организации в случаях недопоставки жилищно-коммунальных услуг. МУП ЖЭУ Авиастроительного района г.Казани при недопоставке коммунальных услуг не отражает ее в едином платежном документе и не производит связанное с этим снижение размера оплаты.

Кроме того, он полагает, что не урегулирован и порядок принятия исполнителем платежей за коммунальные услуги при оплате потребителями, в квартирах которых установлены приборы учета, по показаниям этих приборов, то есть с учетом фактического потребления коммунальных услуг. Так, в январе 2001 года им были установлены за свой счет квартирные приборы учета потребления тепловой энергии, холодной и горячей воды и оформлены акты на их установку в Казанском унитарном предприятии (КУП) “Водоканал” и муниципальном унитарном предприятии Производственное объединение (МУП ПО) “Каз-

энерго”. Показания счетчиков ежемесячно передаются заявителем в жилищно-эксплуатационное управление, но МУП ЖЭУ Авиастроительного района г.Казани не принимает единый платежный документ на оплату жилищно-коммунальных услуг по показаниям приборов учета, а рассчитывает соответствующие платежи по установленным нормативам потребления, в результате чего у заявителя возникла большая задолженность по оплате жилищно-коммунальных услуг.

Исходя из этого, заявитель В.Н.Буслаев просит Конституционный суд Республики Татарстан проверить конституционность норм Положения в части:

– нераспространения на членов семьи, совместно проживающих с инвалидом, установленной законодательством для инвалидов льготы в виде 50-процентной скидки с оплаты за жилищно-коммунальные услуги (абзац первый подпункта 1.7 пункта 1 в его взаимосвязи с подпунктом 4.1 пункта 4);

– неурегулированности вопросов об указании в едином платежном документе недопоставки жилищно-коммунальных услуг и связанного с этим снижения размера их оплаты, а также о порядке принятия исполнителем оплаты коммунальных услуг при ее расчете потребителем по показаниям квартирных приборов учета (подпункта 1.6 пункта 1 и абзац первый пункта 3, взятые в их взаимосвязи).

Заявитель утверждает, что оспариваемые нормы Положения нарушают его права и интересы как потребителя, защиту которых осуществляет государство (статья 51 Конституции Республики Татарстан), а также нарушают его права, предусмотренные статьями 27 и 30 Конституции Республики Татарстан.

Заявителем представлены документы, которые на основании части второй статьи 100 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” могут рассматриваться в качестве подтверждающих применение обжалуемого нормативного правового акта в его конкретном деле – копии платежных документов по оплате жилищно-коммунальных услуг за 2001-2003 годы, ответы Министерства социальной защиты Республики Татарстан, Министерства строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства Республики Татарстан, МУП ЖЭУ Авиастроительного района города Казани.

К началу предварительного изучения жалобы Конституционным судом Республики Татарстан было принято постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 31 декабря 2003 года №703 “О признании утратившими силу отдельных постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан”, которым постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 декабря 2002 года №761 “О внесении изменений в систему оплаты жилья и коммунальных услуг”, в том числе и утвержденное им Положение, были признаны утратившими силу с 1 января 2004 года. Однако признание указанных правовых актов утратившими силу, исходя из требований части второй статьи 46 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, само по себе не является препятствием для рассмотрения жалобы в судебном заседании, поскольку, как указывает заявитель, оспариваемые нормы в период их действия нарушали его права и интересы как потребителя.

2. Абзацем первым подпункта 1.7 пункта 1 в его взаимосвязи с подпунктом 4.1 пункта 4 Положения предусматривалось, что оплата жилищно-коммунальных услуг производится потребителями с учетом льгот, устанавливаемых в соответствии с законодательством Российской Федерации, нормативными правовыми актами Республики Татарстан; льготы предоставляются независимо от форм собственности жилищного фонда, в котором проживают граждане, имеющие право на них; потребители, имеющие льготы по оплате жилищных и коммунальных услуг и проживающие в жилище, находящемся в собственности или найме другого лица, вправе реализовать свое право на льготы в части оплачиваемых ими жилищно-коммунальных услуг.

Данные нормы сами по себе не нарушают права и свободы граждан, поскольку, являясь по своему характеру и правовому содержанию отсылочными нормами, они должны применяться и применялись только совместно с соответствующей нормой, которой установлены конкретные льготы. В настоящее время заявитель В.Н.Буслаев как инвалид имеет право на льготу, установленную частью девятой статьи 17 Федерального закона от 24 ноября 1995 года № 181-ФЗ “О социальной защите инвалидов в Российской Федерации” (с изменениями от 23 октября 2003 года). Согласно данной норме инвалидам и семьям, имеющим детей-инвалидов, предоставляется скидка не ниже 50 процентов с квартирной платы (в домах государственного, муниципального и общественного жилищного фонда) и оплаты коммунальных услуг (независимо от принадлежности жилищного фонда), а в жилых домах, не имеющих центрального отопления, – со стоимости топлива, приобретаемого в пределах норм, установленных для продажи населению.

Из этого следует, что разрешение поставленного заявителем вопроса о проверке конституционности обжалуемых норм Положения фактически означало бы проверку конституционности нормы федерального законодательства. Однако проверка конституционности федеральных норм, согласно части четвертой статьи 109 Конституции Республики Татарстан и статье 3 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, не входит в компетенцию Конституционного суда Республики Татарстан.

Таким образом, производство по жалобе гражданина В.Н.Буслаева в части проверки конституционности абзаца первого подпункта 1.7 пункта 1 в его взаимосвязи с подпунктом 4.1 пункта 4 Положения подлежит прекращению на основании статьи 3 в ее взаимосвязи со статьями 46 и 63 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, поскольку жалоба заявителя в данной части по своему содержанию и смыслу предполагает решение вопроса о конституционности норм федерального законодательства, в силу чего неподведомственна Конституционному суду Республики Татарстан.

3. Подпункт 1.6 пункта 1 Положения устанавливал, что размеры начисленных платежей, за исключением платежей за газ и техническое обслуживание внутридомовых газовых сетей и внутридомового газового оборудования в жилых домах, указываются в доводимом до потребителя едином платежном документе, в котором отражаются объемы потребления жилищно-коммунальных услуг, тарифы и размеры платежей по каждому виду жилищно-коммунальных услуг, недопоставки в предоставлении жилищно-коммунальных услуг и связанное с этим снижение размера оплаты, а также другие сведения. В свою очередь абзац первый пункта 3 Положения предписывал, что платежи за коммунальные услуги устанавливаются с учетом их фактического потребления (при наличии приборов учета) либо нормативов потребления, а организации, осуществляющие расчеты и начисления платежей за коммунальные услуги, обязаны включать в единый платежный документ платежи за все предоставляемые потребителю коммунальные услуги, исключая платежи за газ и техническое обслуживание внутридомовых газовых сетей и внутридомового газового оборудования.

По своему буквальному содержанию и смыслу изложенные выше нормы Положения взаимосвязаны между собой и направлены на установление основных требований, предъявляемых к содержанию единого платежного документа, доводимого до потребителей жилищно-коммунальных услуг для их последующей оплаты. При этом обязательным требованием, предъявляемым к единому платежному документу, являлось и является указание в нем объемов потребления жилищно-коммунальных услуг, которые измеряются в соответствующих натуральных показателях; применяемых тарифов на данные услуги; размеров начисленных платежей по каждому виду жилищно-коммунальных услуг, которые согласно Положению могут рассчитываться либо с учетом их фактического потребления, определяемого по показаниям приборов учета, либо на основе нормативов потребления. Из содержания данных норм следует, что в едином платежном документе должна быть также отдельная графа, в которой указываются недопоставки коммунальных услуг в случаях, если они имели место. Причем недопоставки коммунальных услуг должны быть отражены в едином платежном документе как в их фактическом объеме, исчисленном в натуральных единицах измерения, так и в денежном выражении в виде суммы снижения оплаты за недопоставленную услугу.

Иное истолкование или несоблюдение указанных выше требований к содержанию единого платежного документа в правоприменительной практике и в правовом регулировании данного вопроса другими управомоченными на то органами власти означало бы прямое нарушение прав потребителей жилищно-коммунальных услуг, вытекающих из норм Гражданского кодекса Российской Федерации (статьи 779, 781 в их взаимосвязи со статьями 307 и 309) и гарантированных Конституцией Республики Татарстан (статья 51). Кроме того, отсутствие перечисленных выше сведений в едином платежном документе, оформляемом в виде счета-фактуры, противоречило бы требованиям, предъявляемым к содержанию счета-фактуры частью пятой статьи 169 Налогового кодекса Российской Федерации.

Следует учитывать также, что дополнительно к указанным выше требованиям Положение предусматривало, что организации, осуществляющие расчет и начисление платежей за жилищно-коммунальные услуги, в установленном законодательством порядке несут ответственность за правильность и своевременное выполнение расчетов и взимание платежей с населения (подпункт 1.12 пункта 1), а также обязаны производить в течение месяца перерасчет платежей в зависимости от фактического объема оказанных услуг (абзац третий подпункта 1.11 пункта 1) и с соблюдением установленных нормативных требований к качеству предоставляемых жилищно-коммунальных услуг и допустимых отклонений от них (подпункты 5.1-5.4 пункта 5). При этом устанавливалось, что потребители для выяснения обоснованности размера оплаты жилищно-коммунальных услуг и рассмотрения своих претензий вправе обратиться в организацию, осуществляющую начисление платежей за жилищно-коммунальные услуги, которая обязана не более чем в 10-дневный срок рассмотреть существо заявления с привлечением исполнителя к участию в разрешении спорных вопросов и дать ответ потребителю (подпункт 1.10 пункта 1).

Порядок рассмотрения обоснованных претензий потребителей жилищно-коммунальных услуг о ненадлежащем исполнении коммунальных услуг подробно регламентировался подпунктом 1.10 пункта 1 и подпунктом 5.5 пункта 5 Положения. Это, как отмечается в сохраняющем юридическую силу постановлении Конституционного суда Республики Татарстан от 24 ноября 2003 года по делу о конституционности отдельных положений постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан, регулирующих оплату жилья и коммунальных услуг в Республике Татарстан, налагает на исполнителей услуг определенные дополнительные обязанности и тем самым обеспечивает возможность защиты прав потребителей жилищно-коммунальных услуг во внесудебном порядке и не препятствует им осуществлять защиту своих прав и интересов непосредственно в судебном порядке с использованием средств доказывания, допускаемых гражданским и гражданско-процессуальным законодательством.

Исходя из этого, Конституционный суд Республики Татарстан считает, что обжалуемые заявителем подпункт 1.6 пункта 1 и абзац первый пункта 3 Положения, взятые в их взаимосвязи, в части регулируемых ими основных требований к содержанию единого платежного документа, в том числе в случае недопоставки потребителям коммунальных услуг и связанного с этим снижения размера их оплаты, в период своего действия обладали необходимой полнотой и обеспечивались дополнительными мерами внесудебной защиты прав потребителей. Тем самым отсутствует неопределенность в вопросе о соответствии указанных норм положениям статей 27, 30 и 51 Конституции Республики Татарстан.

В отношении поставленного заявителем вопроса о неурегулированности порядка принятия исполнителями жилищно-коммунальных услуг оплаты при ее расчете потребителем по показаниям квартирных приборов учета (подпункт 1.6 и абзац первый пункта 3, взятые в их взаимосвязи) необходимо учитывать, что в указанном выше постановлении Конституционного суда Республики Татарстан от 24 ноября 2003 года выражена правовая позиция, согласно которой, соблюдая установленные порядок и сроки, потребители вправе самостоятельно рассчитывать размеры платежей за соответствующие коммунальные услуги по показаниям квартирных приборов учета, отражать их в едином платежном документе и предъявлять к оплате, а уполномоченные службы заказчика на жилищно-коммунальные услуги, управляющие организации или исполнители коммунальных услуг должны беспрепятственно принимать данные платежи с правом последующей проверки правильности их расчета. В соответствии со статьей 6 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” данная правовая позиция является обязательной на всей территории Республики Татарстан для всех государственных органов, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. Следовательно, она должна учитываться в полном объеме как правоприменителями в сфере оплаты жилищно-коммунальных услуг, так и всеми органами власти, управомоченными осуществлять ее правовое регулирование.

С учетом изложенного, а также исходя из требований пункта 1 части второй статьи 39, пунктов 2 и 3 части первой статьи 46, статьи 63 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, производство по делу в части проверки конституционности подпункта 1.6 пункта 1 и абзаца первого пункта 3 Положения, взятых в их взаимосвязи, подлежит прекращению, поскольку отсутствует неопределенность в вопросе об их соответствии статьям 27, 30 и 51 Конституции Республики Татарстан, а также в связи с тем, что по вопросу о неурегулированности порядка принятия исполнителями жилищно-коммунальных услуг оплаты при ее расчете потребителями по показаниям квартирных приборов учета Конституционным судом Республики Татарстан ранее было вынесено постановление, сохраняющее свою силу.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 1 части второй статьи 39, пунктами 1 и 3 части первой статьи 46, статьей 63, частью пятой статьи 66, статьей 73 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, Конституционный суд Республики Татарстан

определил:

1. Прекратить производство по жалобе гражданина В.Н.Буслаева на нарушение его конституционных прав и свобод отдельными нормами Положения о порядке расчета и внесения платежей за жилищно-коммунальные услуги населением, утвержденного постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 декабря 2002 года №761 “О внесении изменений в систему оплаты жилья и коммунальных услуг” (с изменениями от 18 февраля и от 20 марта 2003 года):

в части проверки конституционности абзаца первого подпункта 1.7 пункта 1 в его взаимосвязи с подпунктом 4.1 пункта 4 Положения, поскольку жалоба заявителя в данной ее части по своему содержанию и смыслу предполагает решение вопроса о конституционности норм федерального законодательства, в силу чего неподведомственна Конституционному суду Республики Татарстан;

в части проверки конституционности подпункта 1.6 пункта 1 и абзаца первого пункта 3 Положения, взятых в их взаимосвязи, поскольку отсутствует не-

определенность в вопросе об их соответствии статьям 27, 30 и 51 Конституции Республики Татарстан, а также в связи с тем, что по вопросу о неурегулированности порядка принятия исполнителями жилищно-коммунальных услуг оплаты при ее расчете потребителями по показаниям квартирных приборов учета Конституционным судом Республики Татарстан ранее было вынесено постановление, сохраняющее свою силу.

2. Определение Конституционного суда Республики Татарстан по данной жалобе окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

3. Согласно статье 72 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” настоящее Определение подлежит опубликованию в газетах “Ватаным Татарстан”, “Республика Татарстан”, а также в “Вестнике Конституционного суда Республики Татарстан”.

№6-О

Конституционный суд Республики Татарстан.

утвержденными постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 декабря 2002 года №761 “О внесении изменений в систему оплаты жилья и коммунальных услуг”

 город Казань 15 апреля 2004 года

Конституционный суд Республики Татарстан в составе Председателя С.Х.Нафиева, судей Д.А.Алкаевой, А.Л.Васина, А.Г.Гатауллина, Л.А.Гусевой, А.В.Косорукова,с участием гражданина А.М.Харькова, обратившегося с жалобой в Конституционный суд Республики Татарстан, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан как стороны, издавшей оспариваемый правовой акт, – главного специалиста отдела правовой работы Министерства строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства Республики Татарстан Е.В.Кузьминой, представителя Президента Республики Татарстан – главного референта Государственно-правового управления Президента Республики Татарстан Р.Г.Салахутдинова, представителя Председателя Государственного Совета Республики Татарстан – начальника правового управления Аппарата Государственного Совета Республики Татарстан Ш.Ш.Ягудина, представителя Кабинета Министров Республики Татарстан – главного референта правового управления Аппарата Кабинета Министров Республики Татарстан Ю.Н.Медвежовой, представителя Председателя Верховного суда Республики Татарстан – судьи Верховного суда Республики Татарстан Л.Ф.Хамзиной, представителя прокурора Республики Татарстан – первого заместителя прокурора Республики Татарстан В.Г.Метелина, представителя Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – ведущего специалиста аппарата Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан Т.И.Гиззатуллина, руководствуясь частью пятой статьи 3, статьями 100, 101 и 103 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности отдельных норм, утвержденных постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 декабря 2002 года №761 “О внесении изменений в систему оплаты жилья и коммунальных услуг”.

Поводом к рассмотрению дела явилось обращение в Конституционный суд Республики Татарстан гражданина А.М.Харькова с жалобой на нарушение его конституционных прав и свобод отдельными нормами, утвержденными указанным постановлением, которые были применены в конкретном деле заявителя. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли оспариваемые нормы статьям 13 и 51 Конституции Республики Татарстан.

Заслушав сообщение судьи-докладчика А.Г.Гатауллина, объяснения сторон – гражданина А.М.Харькова и представителя Кабинета Министров Республики Татарстан Е.В.Кузьминой, выступления приглашенных в заседание представителей: Президента Республики Татарстан – Р.Г.Салахутдинова, Председателя Государственного Совета Республики Татарстан – Ш.Ш.Ягудина, Кабинета Министров Республики Татарстан – Ю.Н.Медвежовой, Председателя Верховного суда Республики Татарстан – Л.Ф.Хамзиной, прокурора Республики Татарстан – В.Г.Метелина, Уполномоченного по правам человека в Республике Татарстан – Т.И.Гиззатуллина, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный суд Республики Татарстан

установил:

1. Гражданин А.М.Харьков обратился в Конституционный суд Республики Татарстан с жалобой на нарушение его конституционных прав и свобод отдельными нормами Положения о порядке расчета и внесения платежей за жилищно-коммунальные услуги населением (далее по тексту Положение), а также нормативами потребления услуг по водоснабжению, утвержденными постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 декабря 2002 года №761 “О внесении изменений в систему оплаты жилья и коммунальных услуг”.

В своей жалобе он просит проверить конституционность тех норм Положения, которые регулируют вопросы определения объемов потребления воды и размеров ее оплаты. По его мнению, объемы потребления услуг по водоснабжению, исчисляемые по приборам учета, установленным на вводе в здание, и размеры платежей за них не соответствуют фактическим объемам потребления воды его семьей. Отмечая, что на первом этаже дома, где он проживает, находится ряд магазинов, которые также потребляют воду, заявитель считает, что оспариваемые нормы Положения позволяют включать эти объемы воды для оплаты жильцами дома, в связи с чем они оплачивают фактически ими не использованную воду. Кроме того, он утверждает, что в его доме постоянно происходят аварии и утечки, а перерасход воды предъявляется для оплаты гражданам – жильцам дома.

Заявитель также считает, что нормативы потребления услуг по водоснабжению, утвержденные указанным выше постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан, являются завышенными и не соответствуют фактическим объемам потребления данных услуг его семьей.

В подтверждение своих требований заявитель А.М.Харьков, помимо документов, перечисленных в статье 41 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, представил копии счетов-фактур по оплате конкретных жилищно-коммунальных услуг, в том числе и услуг по водоснабжению, с указанием размеров их оплаты. Названные выше документы свидетельствуют о применении оспариваемых норм Положения в конкретном деле заявителя. Поскольку оспариваемые нормы затрагивают его конституционные права и свободы, следует признать, что жалоба заявителя соответствует критериям допустимости, установленным статьей 101 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”.

К началу рассмотрения настоящего дела в Конституционном суде Республики Татарстан Кабинетом Министров Республики Татарстан было принято постановление от 31 декабря 2003 года №703 “О признании утратившими силу отдельных постановлений Кабинета Министров Республики Татарстан”, которым постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 декабря 2002 года №761 “О внесении изменений в систему оплаты жилья и коммунальных услуг” было признано утратившим силу с 1 января 2004 года.

Однако признание указанного постановления утратившим силу, исходя из требований части второй статьи 46 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, не является препятствием для дальнейшего рассмотрения жалобы в судебном заседании, поскольку, как указывает заявитель, оспариваемые нормы в период их действия нарушали его права и интересы как потребителя, защита которых в силу статей 13 и 51 Конституции Республики Татарстан должна обеспечиваться Республикой Татарстан – социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека.

2. Порядок определения объема потребления услуг по водоснабжению при наличии приборов учета, установленных на вводе в здание, и размеры платежей за них регулировались пунктом 3 Положения. Содержащиеся в данном пункте нормы исходили из того, что, если приборы учета установлены только на вводе в здание, объемы водопотребления и размер их оплаты каждой семьей определялись путем распределения потребленной холодной и горячей воды пропорционально численности проживающих в каждой квартире с учетом фактического времени проживания. При этом из объема потребления услуг по водоснабжению по показанию прибора, установленного на вводе в здание, в обязательном порядке исключались установленный нормативный объем потребления данных услуг, используемых на общедомовые нужды (содержание мест общего пользования: уборка лестничных клеток, подъездов, придомовой территории, полив зеленых насаждений), а также объемы потребленных коммунальных услуг в нежилых встроенно-пристроенных помещениях. Следовательно, объем потребляемой воды в магазинах, расположенных в жилом доме, не мог быть отнесен к оплате жильцами этого дома, а должен был оплачиваться соответствующим хозяйствующим субъектом отдельно.

Оспариваемые нормы Положения закрепляли порядок определения объема потребления услуг по водоснабжению и размеры их оплаты также и для потребителей, в квартирах которых установлены приборы учета. Объемы водопотребления и размеры их оплаты в таких случаях должны были определяться по показаниям этих приборов, а для потребителей, не имеющих квартирных приборов учета, – как разница между показаниями приборов на вводе в здание (за вычетом нормативного объема потребления данных услуг в нежилых помещениях) и суммой показаний приборов в отдельных квартирах (абзац шестой пункта 3 Положения).

Оспариваемые заявителем нормы предусматривали и меры по защите прав потребителей в случаях возможных утечек воды. При этом, согласно абзацу 8 пункта 3 Положения, исполнитель не имел права представлять к оплате, а потребитель не должен был оплачивать утечки воды, теплоносителя в уличных, квартальных, внутридомовых сетях. Для соблюдения этого требования предусматривалась соответствующая процедура контроля. Затраты на замеры утечек воды и выплата неустойки не могли обращаться на потребителей, а возлагались в установленных случаях согласно абзацу 9 пункта 3 Положения на жилищную или коммунальную организацию.

Таким образом, пункт 3 Положения в период своего действия достаточно полно регламентировал порядок определения объемов потребления услуг по водоснабжению и размеры их оплаты каждой семьей и предусматривал необходимые меры по недопущению нарушения прав и законных интересов потребителей при расчете платежей за водоснабжение при наличии приборов учета, установленных как на вводе в здание, так и в отдельных квартирах. Следовательно, в оспариваемых нормах отсутствует неопределенность в вопросе об их соответствии статьям 13 и 51 Конституции Республики Татарстан. По этой причине на основании пункта 1 части второй статьи 39 во взаимосвязи со статьями 46 и 63 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” производство по жалобе гражданина А.М. Харькова в части указанных требований подлежит прекращению.

3. Заявителем обжалованы также нормативы потребления услуг по водоснабжению, поскольку они, по его мнению, не соответствуют фактическим объемам потребления воды его семьей. Данное утверждение заявителя предполагает исследование несоответствия объемов реального потребления услуг по водоснабжению применяемым нормативам, что представляет собой установление фактических обстоятельств дела. Однако в соответствии с частью девятой статьи 3 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” Конституционный суд Республики Татарстан решает исключительно вопросы права и при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов государственной власти Республики Татарстан.

Таким образом, производство по жалобе А.М. Харькова в части проверки конституционности нормативов потребления услуг по водоснабжению подлежит прекращению на основании части девятой статьи 3 в ее взаимосвязи со статьями 46 и 63 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, поскольку жалоба заявителя в данной ее части по своему содержанию и смыслу не подведомственна Конституционному суду Республики Татарстан.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 1 части второй статьи 39, пунктом 1 части первой статьи 46, статьей 63, частью пятой статьи 66, статьей 73 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан”, Конституционный суд Республики Татарстан

определил:

1. Прекратить производство по жалобе гражданина Харькова Александра Михайловича на нарушение его конституционных прав и свобод отдельными нормами, утвержденными постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 28 декабря 2002 года №761 “О внесении изменений в систему оплаты жилья и коммунальных услуг”:

в части проверки конституционности порядка определения объемов потребления услуг по водоснабжению и размеров их оплаты при наличии приборов учета, установленных на вводе в здание, поскольку в оспариваемых нормах отсутствует неопределенность в вопросе об их соответствии статьям 13 и 51 Конституции Республики Татарстан;

в части проверки конституционности нормативов потребления услуг по водоснабжению, – поскольку жалоба заявителя по своему содержанию и смыслу не подведомственна Конституционному суду Республики Татарстан.

2. Определение Конституционного суда Республики Татарстан по данной жалобе окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

3. Согласно статье 72 Закона Республики Татарстан “О Конституционном суде Республики Татарстан” настоящее Определение подлежит незамедлительному опубликованию в газетах “Ватаным Татарстан” и “Республика Татарстан”. Определение должно быть опубликовано также в “Вестнике Конституционного суда Республики Татарстан”.

Конституционный суд Республики Татарстан.