ТОЧКА РОСТА
Село Хозесаново Кайбицкого района расположилось на берегу реки Инеш, левом притоке Кубни, западнее Больших Кайбиц, на самой границе с Чувашией. Настолько близко, что в своё время даже меняло татарстанское «подданство» на чувашское. Дело в том, что в первые годы советской власти при определении границ между двумя тогда автономными республиками село почему-то причислили к Чувашии – вероятно, потому, что население его хоть и состоит из коренных поволжских татар, но исповедует православие. Хотя, с другой стороны, разве во времена тотального безверия могла учитываться подобная «мелочь»? В общем, только обращение в Москву с подписями всего села помогло вернуться Хозесаново в лоно ТАССР. Как шутят специалисты, гены пальцем не раздавишь, так что исторические корни потянули хозесановцев на историческую родину: татары – они и есть татары, пусть даже с русскими фамилиями. Кстати, в единственной в округе чисто татарской деревне, как и явствует из названия Татарское Чутеево, полным полно типично русских фамилий вроде Уткиных, например. Причём люди эти не пришлые, а самые что ни на есть коренные жители. Да и мечеть в селе наличествует. Загадка? Говорят, военная хитрость. После взятия Казани Иваном Грозным часть населения приняла православие, а часть некоторое время спустя вновь вернулась в мусульманство. Чутеевцы поступили по-хитрому, оставив новые фамилии, чтобы налоги русскому царю не платить… Впрочем, всё это – дела давно минувших дней, хотя к истории в Хозесаново относятся с большим почтением.
ЧАСТНЫЙ МУЗЕЙ
Так, именно здесь, в одном из тринадцати кряшенских (кряшенами вот уже без малого четыреста лет называют крещёных татар – тех, кто принял и исповедует православие) сёл и деревень Кайбицкого района, был создан единственный пока музей истории кряшен, точнее Музей крещёных татар Нагорной стороны РТ. Хоть и объединяют представителей этой группы язык и вера, но и отличий хватает.
– Про нас как говорят? – улыбается глава местного поселения, председатель общественной организации кряшен Кайбицкого района Светлана Матвеева. – Одежда – чувашей, язык – татар, вера – русских. Иван Михайлович Егоров говорит, что обычаи молькеевских кряшен от наших отличаются, даже язык чуть иной – много заимствований из чувашского. Мамадышские кряшены от наших и костюмом, и языком тоже отличаются. Но не настолько, чтобы мы понять друг друга не могли – основа-то одна.
Наверное, быть бы этому музею обычным краеведческим, кои есть сегодня почти в каждой сельской школе, если б не задумка его создателя – местного уроженца Вячеслава Данилова – собрать здесь свидетельства новой и новейшей истории тех самых двенадцати кряшенских сёл. Когда со стендов экспозиций смотрят не далёкие предки, а почти современники, разминувшиеся с тобой во времени самое большее лет на пятьдесят, но совершившие что-то такое, что по плечу не каждому, понемногу проникаешься торжественностью момента. И приехавший издалека родственник, увидев родные лица, мог почувствовать себя причастным если не к знаменитой, то уж точно достойной семье. А гордиться здесь есть кем – это и знаменитые не только в Казани братья Иван и Юрий Микусевы, основатели целого клана нейрохирургов, и артистка Лидия Ахметова, и сотрудник Аппарата Президента Александр Волков… Перечислять всех было бы слишком долго.
А на втором этаже музея Вячеслав Власович выделил помещение под конференц-зал (вот так, и никак не меньше!), чтобы и учёным было место пообщаться.
Впрочем, история здесь не только новейшая. Богатая коллекция старинных предметов наверняка заинтересует человека любознательного. Здесь можно увидеть и выездные санки богатея, и маленькие сани-розвальни, и маслобойку, соседствующую с ручными жерновами, стёртыми временем, и бондарский инструмент рядом со старинной лучковой пилой, прялки, корыта, сита, рубель – далёкий предок утюга – всё это, или по крайней мере очень похожее, можно увидеть во многих музеях. Такое, да не совсем. Например, узор на пологе зыбки, как называли в деревне подвесную колыбель, ни русский, ни татарский, ни чувашский – похож на все вместе взятые, но индивидуальный. Подзоры и накидки на подушки, наволочки с мережкой, вышитые вручную крестом полотенца (неужели и Украина внесла свой вклад в местные узоры, ведь красные петухи точь-в-точь как те, что я видела на рушниках в селе под Киевом). А ещё – сундуки «под приданое», красивые, с отделением для украшений и рукоделия, отороченные деревянной резьбой со сложным многонациональным узором.
Старинную мечеть, служившую жителям Хозесаново много лет, с почётом перевезли в Зеленодольский район в деревню Айдар. Она и по сей день там стоит, хоть рядом и построили новую
А когда в музее на почти сорока квадратных метрах появится ещё и макет старокряшенской избы с печью и полатями, с бревенчатыми стенами и дощатым полом, с цветами на подоконниках и украшенными мережкой занавесками, тут можно будет снимать кино из жизни кряшен Нагорной стороны.
Но самое, пожалуй, интересное в этом деревенском музее, что он частный. То есть построен на личные средства семьи Даниловых – отца и сына. 83-летний глава клана Даниловых, Вячеслав Власович, лично проектировал здание, контролировал его строительство, а затем придирчиво отбирал экспонаты. И взгляд на прошлое Нагорной стороны имеет свой, подкреплённый фактами из самых авторитетных источников.
– Здесь у нас двенадцать сёл остались крещёными, – утверждает Вячеслав Данилов. – И миф о том, что жители Татарского Чутеева оставили русские фамилии, став по сути мусульманами, неточен, как и полагается мифу. Поначалу на этом месте жили чуваши. После освобождения от поляков в 1612 году князю Пожарскому в числе других наград дали имение Турминск (ныне – село Турминское). Хозяин привёз туда крепостных крестьян из Костромской, Владимирской и Нижегородской областей. Село Турминское стало центром цивилизации этого края: почта, гостиные дворы, всё как полагается. Аборигенов-чувашей, как водится, выжили. Они основали неподалёку новое село – нынешнее Татарское Чутеево. Понятно, землю официально никто не оформлял. Одновременно шло переселение сюда темниковских, наровчатских, тамбовских и касимовских татар-мишар. Опять чувашей выгнали с насиженного места, да и ещё обнесли участок чёрными столбами – мол, опасно без разрешения селиться. Так село стало практически служивым, то есть подчинённым государю. Согласно указу царя служивых татар насильственно не крестили. Пользуясь этим положением, из окрестных деревень крещёные татары, желающие обернуться в прежнюю веру, шли туда. Под защиту. Около полусотни семей переселились. Вот они – Уткины, Журавлёвы, Волковы и Воробьёвы. А чтобы их не притесняли, в народ пустили слух, что они тоже мишаре. Мол, пока поп здесь, мы икону на виду держим, а как ушёл – под печь её. А потом и мечеть построили…
– Музей хороший получился, – продолжает Власов. – Только он должен стать государственным. Содержать его сам я уже не могу, дорого. Ну, год, два, три протяну. Мне всё-таки восемьдесят три уже. Судьба музея, выходит, на моих детей и внуков ляжет? А захотят ли они взять на себя такую тяжесть? Заставлять не хочу. Так что перевести его нужно в статус государственного, республиканского значения. Это же музей живой, изучающий историю, быт, культуру тех далёких времён, охватывающий период до крещения и после него. Это прямое свидетельство того, как дружно испокон веков жили на этой земле люди разного вероисповедания. История переселения деревень не изучена до конца, а ведь по Нагорной стороне шли войска Ивана Грозного, а вместе с ними – христианизация. Стоит ли ворошить прошлое, говорят некоторые. Мол, быльём всё поросло, зачем старые обиды выкапывать? Обиды вспоминать не стоит, это правда, ни к чему хорошему это не приводит. А историю знать нужно хотя бы для того, чтобы не повторить ошибки.
ХОРОШЕГО МНОГО НЕ БЫВАЕТ
– Лет на десять раньше начали бы собирать древности, так ещё и не то нашли бы, – уверяет Светлана Матвеева. – У нас и в школе богатый музей, в клубе выставки устраиваем на Петров день, на Пасху, на Рождество – на все большие православные праздники. По мусульманским праздникам вроде официальных собраний нет, а домой приглашаем друг друга. У меня, например, жена брата – Резеда, татарка. Тридцать лет назад приехала сюда по распределению после окончания училища, да и осталась – замуж вышла. Крестить её никто не собирался, так что у них в семье двойная порция праздников. Сейчас уж смешались все. У меня невестка, например, чувашка. И ничего, вполне понимаем друг друга.
630 человек живут сегодня в селе, более двухсот дворов. По программе «Точка роста» провели капитальный ремонт местной школы – здесь учатся восемьдесят четыре ученика.
А в свободное время под руководством преподавателя технологии и ОБЖ Светланы Бартязовой девчонки занимаются рукоделием. Да не простым, а историческим. Шьют наряды по старинным образцам, да ещё и выступают в национальных костюмах с народными песнями и танцами. Ансамбль «Инешкей» известен за пределами родного села.
А вот старинные мусульманские кладбища по-прежнему помнят и чтут, хотя и надгробий уже не видно – всё-таки четыреста с лишним лет прошло. Зато сохранились место захоронения Хужа Хасана – основателя деревни – и часть надгробия. Время не пощадило надпись, выбитую на мягком камне, да и сам он постепенно уходит в землю…
– Вот смотрите, платью больше ста лет, а ткань по-прежнему плотная, яркая, – увлечённо говорит Светлана Альбертовна. – Как новое просто. Передники воздушные, вышитые, это мы сами делали.
А ещё здесь делают костюмы из… упаковочной бумаги, это такая экологическая тема.
– В библиотеку книги в упаковке приходят, не пропадать же добру, – улыбается Светлана Бартязова. – Готовим материал по специальной технологии и плетём хоть корзиночки, хоть вазы – на первый взгляд изделия очень похожи на поделки из бересты.
Да уж, местным ребятишкам повезло с руководительницей, о таких говорят – на все руки мастерица. Первое, высшее образование она получила в Чебоксарском сельскохозяйственном институте, затем – специальность учителя технологии в Казанском индустриально-педагогическом техникуме приобрела. Прибавьте к этому переподготовки в КФУ, познания учителя музыки и изобразительных искусств, даже информатики. А недавно школа по программе «Образование» получила квадрокоптеры. И кто, вы думаете, поехал в Набережные Челны на обучение в IT-парк по информационным технологиям? И всё же главный её талант – в бесконечной любви к детям, желании понять и помочь решить проблемы каждого из своих воспитанников. И стоит ли удивляться, что ребята платят ей взаимностью?
Вот такие люди здесь живут, неравнодушные и нескучные.
В теории вероятности понятие «точка роста» часто используется по отношению к функциям распределения случайных величин. История случайных величин не признаёт, быстро занося их песком забвения. А точкой роста здесь служит обычная человеческая память. Роста чего? Согласия, доброты и любви – всего того, чего никогда не бывает слишком много.
